Картина масляными красками

Алёна посмотрела в окно, задержала взгляд на заледеневшем стёклышке и нахмурилась. Погода ей этим вечером совсем не нравилась, и придётся одеться потеплее, чтобы хотя бы нос из дома высунуть. Лиза возвращалась с дополнительных занятий по лёгкой атлетике на автобусе, но как девочка в такую темень сама пойдёт домой от автобусной остановки, по просёлочной дороге? Естественно, старшая сестра всегда придёт на помощь. От последнего Алёну так и тянуло ехидно и даже несколько иронично фыркнуть. На худое тело девушка натянула термобельё, очень удобное и тёплое. Надев его, затем на ноги она напялила тёплые шерстяные носки, затем откопала в недрах шкафа узкие штаны из плотной джинсовой ткани с лёгкими потёртостями, впрочем, очень хорошо греющие сами по себе. На очереди оказалась чёрная рубашка — даже холод не смог бы унять любовь Алёны к рубашкам, а эта оказалась ещё и из плотного хлопка. Простой крой, никаких вычурных воротников — душа радовалась и этому, хотя сейчас наверняка бы по погоде подошёл свитер, но тот, что действительно мог согреть, запачкался в краске, которую пришлось замачивать и руками отстирывать, чтобы вещь не пришлось выкидывать. Тяжела жизнь рисующего человека. Перекинув рюкзак через плечо, девушка проверила, взяла ли с собой телефон, ключи (без ключей из дома никуда нельзя), зарядный блок с проводом к телефону, кошелёк, после чего вздохнула и вышла из комнаты, а затем — из дома. Мама закрыла дверь за старшей дочерью и вернулась к готовке ужина на маленькую семью. Пожалуй, стоит немного рассказать о том, почему Алёна из-под палки относится к своим обязанностям как старшей сестры. История семьи Прозорских весьма прозаична, но от этого менее интересной не становится: отец, то есть первый муж и отец Алёны, Пётр Воронской, был дальнобойщиком, который погиб в автокатастрофе (в него, прямо в лоб, врезалась другая крупная машина, да так сильно, что смерть от тяжёлых травм и ранений оказалась лишь вопросом времени — врачи ничего сделать не смогли). Алёне на тот момент было всего шесть. Затем в жизни Марины Воронской появился мужчина, Марк Прозорский. В Ленины восемь лет сыграли свадьбу, и уже через год родилась Лиза. Лизочка… Папина и мамина гордость. Умница, молодец, красивая и очень шустрая девочка, только уж больно хитрая. Алёна не могла сказать, что прямо уж ненавидела её. Скорее не понимала, почему все шишки доставались ей, а внимание родителей (кстати, отчима она приняла вполне адекватно, без истерик по поводу «предательства памяти папы» — нельзя быть эгоисткой, а мама тоже хотела быть счастливой) уходило Лизочке. Мысли о бренности существования в качестве старшей сестры вызвали тихий вздох — вместе с нами обо всём этом вспоминала и Алёна. С губ сорвалось облачко пара, тут же растворившееся в сыром, ледяном воздухе. И всё равно холодно — плечи чуть дрожали от мороза, который даже через тёплый пуховик проникал и касался кожи. До автобусной остановки было не сильно далеко, но явно больше, чем могла бы пройти маленькая девочка тёмным вечером. Конечно, загородный элитный посёлок — не то место, где могли бы водиться маньяки и другие сомнительные личности, но в последнее время везде неспокойно. По новостям часто показывали печальные, злободневные сюжеты — убийства, изнасилования, прочая дрянь, пугающая простых людей. Впрочем, Алёна адекватно воспринимала просьбы матери ходить за младшей, хотя, конечно, по пути к остановке даже с самой Алёной могло случиться что-то из ряда вон выходящее. За пятнадцать минут Алёна быстрым шагом дошла до автобусной остановки. Там уже стояла и ждала старшую сестру Лиза. На плече у девочки висела массивная спортивная сумка — спортивная одежда и булавы для жонглирования — помимо атлетики, Лиза занималась ещё и гимнастикой. — Я чуть в ледышку не превратилась, пока тебя ждала, Лёна! — заканючила Лизочка. Алёна лишь фыркнула под нос, но терпеливо отнеслась к реплике сестры — что же возьмёшь с маленького ребёнка? — Как прошла тренировка? — Как и всегда — спокойно, тихо и без травм. — Ещё бы ты получила травму — мама понеслась бы к Лидии Степановное орать, что калечит детей своими тренировками, — чуть усмехнулась девушка, на что Лиза хихикнула. Она немного недолюбливала своего тренера, предпочитая занятия у Андрея Ивановича — тот не перегружал детей, являясь не менее опытным тренером, но делая упор на оздоровление детей, а не развитие физических навыков. И обе умолкли. Лиза не особо хотела сейчас говорить, как и Алёна — но дело было здесь не только в типичной для старшей сестры молчаливости. Младшенькая попросту не знала, о чём можно ещё поговорить с Алёной. Интересы у них… непонятные. Точнее сказать, Алёна попросту не давала знать о своих интересах, которые на самом деле были весьма обширны, талантливо пряча их в своей комнате, постоянно запирая ту на замок, будь в ней её хозяйка или нет. Алёна отвлеклась от тихих дум на треск чего-то за спиной. Резко повернувшись, девушка ничего не увидела. Снег так и лежит сугробами, а ветки деревьев, чёрными полосами разрезающие картину нового забора у соседей. Лиза вздрогнула и даже схватилась за рукав пуховика Алёна. — Мне не нравится это. Слишком тихо, — просипела девочка, совсем тихо, будто их подслушивал кто-то. Постояв на месте пару секунд, Алёна и Лиза снова продолжили идти, но вскоре снова послышался какой-то треск. Теперь сбоку, со стороны рощицы. Лиза отошла к боку сестры с противоположной стороны, подальше от чёрных деревьев. Ещё один шорох — кажется, за спиной что-то шевелилось, и обе сестры почувствовали своими затылками этот острый внимательный взгляд. Алёна сделала пару глубоких вдохов и выдохов. Раз, два… — Бежим! — гаркнула Алёна, толкнув вперёд сестру. Лиза рванула что есть мочи, а за ней понеслась и старшая. Снег заскрипел под чьими-то ногами… или же лапами? Люди не могли так часто перебирать ногами. Лиза бежала и бежала вперёд, куда глаза глядят — лишь бы этот противный скрип и хруст снега позади, казавшийся чудовищным, прекратился. Сестра бежит рядом, лишь на два-три шага отстаёт — у неё не очень хорошо с физической подготовкой, но худощавой девушке проще бежать, чем полненькой. Они бежали без остановки вперёд и вперёд, петляя между улицами и перекрёстками элитного посёлка. Дом-дом, где же ты? Из голов будто повылетало всё на свете, кроме мысли «Бежать! Бежать!». Кричать и звать на помощь они не могли — горло жгло и сушило от бега, а в снег это делать ещё труднее. Начал идти снег, едва ли не метель, но если сначала крупицы замёрзшей воды не ощущались совсем, то с каждой минутой снегопад превращался в самую настоящую бурю. Ещё и не видно ничего. Лишь в глаза лезут эти белые мухи — то ли хрип, то ли скрип позади слышится ещё сильнее. — Беги! — кое-как крикнула Алёна, толкнув вперёд сестру, чтобы та ускорилась. Придётся постараться, чтобы и она подальше отбежала, и сама Алёна поспела за Лизой. Белая пелена совсем застлала глаза. Их нещадно жгло, словно кипятка плеснули на веки. — Лён! Быстрее! — Жалобный голосок Лизы слышится спереди, но всё дальше и дальше — Алёна пытается переставлять ноги быстрее. Чудовищный хрип звучит всё ближе и ближе — и как назло какая-то коряга! Алёна кубарем повалилась на землю, усыпанную снегом, сделала пару кувырков, от которых чуть не треснула шея с позвоночником. Воздух выбило из лёгких, когда лопатками Алёна ударилась о корни, выпиравшие из-под сугробов. Хрип и скрип стали настоящим рыком и воем — будто волк! Еле разлепив глаза, девушка увидела нечто серое, косматое, реально похожее на волка, но больше, злее… Бешено блестят глаза. Рот раскрылся в беззвучном крике. Пока животное подбиралось к ней, скалясь и рыча, рука как-то сама пыталась нащупать хоть что-то, что могло бы помочь избавиться от этой твари — пальцы что-то нащупали. То была ветка, и Алёна не думая выставила её перед собой. Волк (если же это и правда был волк) принял это не просто как угрозу — самую настоящую провокацию! Взмах палки — и на секунду зверь заскулил, словно простой дворовый пёс, которому и правда просто стукнули по носу щелчком, но потом он зарычал ещё сильнее. Ещё ближе подошёл — очередной взмах, но он не принёс никакой пользы, лишь разозлил волка сильнее. Внезапно волк протяжно завыл и заскулил, после чего осел на землю, затем и вовсе завалился на бок. Сделав пару вдохов, скуля, он и вовсе перестал шевелиться. Сзади туши животного кто-то стоял, держа что-то наготове. — Лён, что это было? — заканючила Лиза, держа в руках булаву для жонглирования. В сторону откинута сумка со снаряжением. Алёна оторопела, с раскрытым ртом глядя на сестру — двенадцатилетняя девочка уделала большого волка с помощью снаряда для жонглирования. Черепушка у него была раскроена булавой. Алёна никак ума приложить не могла, чтобы понять, как у Лизы вышло такое провернуть… — Лён, где мы? Булава упала на снег, и девочка обхватила себя руками, сжавшись от холода. Алёна на ватных ногах кое-как встала со снега, отряхиваясь от белых хлопьев. — Мы не могли забежать в рощу? — спросила скорее у самой себя старшая сестра — сознание прямо кричало о том, что это не так. В той роще, о которой она думала, не росли ели и сосны. Да вокруг их посёлка и вовсе не было ёлок — что же это такое? Они забежали куда-то совсем далеко? — Мне холодно… — Алёна опомнилась, вылезла из своих мыслей. Ну, хотя бы вещи при них остались. — Ты заварила чай перед отъездом? — спросила Алёна. Лиза кивнула головой и полезла к сумке с инвентарём. Там лежал термос с чаем, но открывать его она не стала — он тёплый, хотя прошло несколько часов с момента, как она залила туда кипяток. В раздевалке там стоял чайник, из которого можно было залить себе воды для чая или кофе — очень удобно, если ты приходишь с разминки на улице, но не хочешь простудить горло. — Держи его, но сначала собери вещи обратно — пойдём по следам. Всё равно больше некуда идти. На душе страшно и тревожно, но нельзя показывать свой страх — не время и не место. Лиза быстро подхватила сумку, повесила её через плечо за спину, а в руки взяла термос. Алёна засунула руки в карманы, чуть съёжившись — собачий холод. Туша волка осталась где-то позади, но про неё не забыли. — Как у тебя хватило смелости стукнуть его? — Просто… Надо было, иначе бы он тебя… — тихо отвечала Лиза. — Ещё и храбрая. Мать и отец очень гордились бы тобой, знаешь? — хмыкнула девушка, чуть оглянувшись на сестру. Надо немного отвлечь её — сомнительно, что убийство волка на неё никак не повлияло. Как бы деревенские не нашли труп — тогда их найдут, и будут проблемы с полицией, хотя… Нет, не будет проблем — с ребёнка ничего не взять, да и действовали они в случае крайней необходимости. Как же полезно иногда посматривать «Час суда»… — Я просто хочу домой… Но возникла одна проблема — следы быстро замело. Метель постаралась. Стало совсем темно, телефоны вырубились на холоде. Алёна чертыхнулась под нос, но вслух не стала ничего говорить сестре — нечего Лизу беспокоить, и так нанервничалась. Взгляд сам как-то поднялся на небо. Луна и звёзды светят сквозь тёмную хвою, отбрасывая явные лучи света — очень ярко. Пахнет свежестью, иголками и смолой. — Ты знаешь, куда идти? — с надеждой спросила девочка. — Надеюсь, — тихо сказала Алёна, не без сожаления и укора в свою же сторону лукавя, а потом добавила: — Да, идём.