***
Был жаркий весенний день. Птички щебетали что-то о своем. Ветер весело дразнил листья деревьев. Жители Парижа спокойно прогуливались по красивым улицам своего города. Детвора веселилась, используя время на полную. Париж жил и процветал. Рай для всех и каждого. Но есть в этом раю те, кому это вообще не нужно. Они попросту прожигают свою жизнь ради существования. Лишь бы их никто не трогал. У них лишь одна мечта: прожить беззаботную жизнь. — Хлоя Буржуа? — Здесь, — откликнулась блондинка, продолжая рассматривать свой маникюр. — Хлоя, сколько раз я тебе говорила, прежде чем отвечать, нужно смотреть на собеседника, а не рассматривать свои руки, — сделала замечание учительница литературы. — А что такого? Будто это что-то изменит. Ведь мой папа тут главный. Я не обязана кому-либо, — высокомерно ответила она. Калин Бюстье хотела возразить ей. Преподать пару уроков хороших манер. Но её взгляд упал на меня, мирно сопевшего на парте. Нет, она могла вытерпеть наглость Хлои. Все прекрасно знали нрав избалованной девчонки. Ведь её отец — мэр этого города! Но больше всего она не любила, когда ученики прогуливали или спали на её уроке. — Марк Карьере! — строго произнесла моё имя, вытаскивая из объятий морфея. Лениво приподнял руку, показывая, что я тут. — Не игнорируй меня! — топнув ногой, она привлекла всё внимание класса. — Госпо…жа Бюстье… — сонно проворчал я, отмахиваясь от неё, закрываясь при этом книгой. — Марк! Сколько раз я тебе говорила не спать у меня на уроке? — Сто шестьдесят девять раз… — произнес вполголоса через книгу. — Это был риторический вопрос. Но я хвалю, что ты хоть это помнишь. — Ещё бы, кроме этого у него голова забита лишь пустотой, — сострила Хлоя. — Хлоя, хватит. — Нет. Почему же, госпожа Бюстье. Пускай продолжит, — с улыбкой уселся поудобнее, — ведь если бы не её папочка, вряд ли у этой гадюки вообще прорезались клычки. Интересно, а смогла бы она прожить в одиночку месяц на улице Парижа? Без какой-либо помощи. А то прикрываться авторитетом другого, при этом ничего из себя не представляя, каждый может… — с ехидной улыбкой я наблюдал за реакцией девчонки. Как надеялся, она стала краснеть от злости. — Марк! — Да-да-да… Знаю-знаю… Я хотел её обидеть, вы этого не позволите мне, завяжется очередная ссора, мы начнем херами меряться… Нет у меня на это времени, давайте как обычно… — взмах рукой и гневный голос Калин Бюстье: — Живо к директору! — я развёл руки, показывая, что всё как обычно. Беру книгу и портфель. Церемонно с недовольными взглядами провожавших учеников вышел из класса. Вслед за спиной услышал последние слова одного из одноклассников: — Идиот… — краем глаза приметил крупного амбала, отправил ему рассерженный взгляд. Дальше за мной закрылась дверь. Простой походкой отправился в кабинет директора, где в очередной раз меня ждала лекция, что так делать нельзя.***
Десять минут спустя, в кабинете директора. — Марк… Уже четвёртый раз за эту неделю тебя отправляют ко мне. Что на этот раз случилось? — безнадёжно вздохнул директор, потирая виски. — Я тоже вас рад видеть, Месье Дамокл. — Снова поцапался с Хлоей Буржуа? — Не знаю, о чём вы, директор Дамокл. Я её не трогал… — облокотился о спинку стула и начал покачиваться взад-вперёд. — Марк, скажи, сколько ты с нами? Год? — Меньше года… — Во-о-о… — поднял указательный палец вверх директор. — За это время ты у меня бываешь чаще, чем я сам бываю у себя в кабинете. Это не есть хорошо. Я помню, словно это было вчера. Тебя привел соцработник и попросил присмотреть за тобой, ведь ты кроме своего имени ничего не помнил. Школа решила взять тебя под опеку. Да сам мэр вошел в твоё положение. Как ты думаешь, за чьи деньги ты тут живешь? Не хочешь ли ты сказать, что сам оплачиваешь койку-место и еду? Ту же самую одежду на тебе. Это тоже денег стоит. А ты так обошелся с Хлоей. — Месье Дамокл, давайте перейдём к сути. Я понимаю, что мне всё это досталось не на блюдечке с голубой каёмочкой. Да, я благодарен вам и господину Буржуа за жест помощи. Но когда его дочка начинает нагло себя вести, тут простите… — выдержал драматическую паузу, — не могу удержать себя. Слишком лакомый кусочек, эта Хлоя, чтобы пропускать её подколки мимо себя. Сразу хочу себя оправдать, не я начинаю эту битву. Я лишь заканчиваю. — Как же мне с вами обоими трудно, — устало покачал головой директор, потирая бороду. — Ага, — брякнул я ему, а сам погрузился в мысли. Вспоминать тот тяжелый день оказалось очень трудно. Контуженный, я брёл по прямой через лес, не разбирая дороги. Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло. Лишь благодаря своей силе воли я как-то выбрался на дорогу и уже там упал навзничь. После чего — тьма. Через какое-то время я очухиваюсь на больничной койке, где из всех вопросов доктора отвечаю лишь на один. Называю своё полное имя и после полная пустота. Ни тебе адреса, где родился, откуда пришёл, кто родные. Ничего, пустота. Лишь имя, разорванные шмотки и странная палочка напоминали мне мою прошлую жизнь. — Марк, ты здесь? — резко привлек к себе внимание директор, щелкнув пальцами перед лицом. От неожиданности я чуть не свалился назад. Но смог удержать равновесие и вернуть вертикальное положение. — Да, слушаю… — А мне кажется, что нет. Опять ты летаешь в облаках, — сложил брови домиком., из-за чего заставил меня усмехнуться. Когда директор делает такое выражение лица, то очень сильно походит на сову. — Простите, просто вы очень похожи на одну из птиц. Вот не смог сдержаться. — И на какую же? — решил поинтересоваться он. — Сову… — Хм… Очень интересно. Я учту твоё замечание. А теперь давай, возвращайся на урок мадам Бюстье. Постарайся хоть на этой неделе не вляпаться. Думается, скоро мы снова увидимся. Мне этого очень не хотелось бы, — подытожил директор, намекая на выход. Я молча кивнул ему и отправился обратно в класс языков и литературы.***
Следующие часы прошли без подобных случаев. Пришлось прислушаться к словам директора. Частично он был прав. Слишком зачастил я к нему, а это может потом для меня плохо кончиться. Что-то не хотелось покидать насиженное место. Потом трудно будет заниматься выживанием в этом городе. Вот закончился очередной урок физкультуры коллежа Франсуа Дюпон. В очередной раз я проигнорировал подколки богатенькой блондинки, проспав всю пару в углу у матов. Арманд д’Аржанкур — учитель фехтования, настоящий коренной лондонец имел маленькие усики, которые каждый раз закручивал, когда к кому-то обращался. — На этом урок закончен. Попрошу сдать инвентарь и освободить класс, — обратился он к ученикам. — Это и вас касается, Марк Карьере. Лениво привстав, огляделся по сторонам. Как и говорил Арманд, все по его указанию стали убираться. Лишь я филонил, дрыхнув на матах, а нет, Хлоя тоже прохлаждалась. Вон со своей рыженькой подружкой о чем-то шептались. И тут заметила меня. Вот не нужно строить такую гримасу. Не виноват я, что ты такая стерва. Ладно, пускай живет, позже отыграюсь на ней. — Да, господин Арманд д’Аржанкур, — боже, ну и имя. Так язык сломать можно. — Будь так любезен, помоги своим товарищам. — Но почему я должен помогать кому-то, если не участвовал? — Вот именно, ты не участвовал… Из-за этого это твоё наказание на сегодня. В следующий раз не будешь прохлаждаться, — манерами аристократа сказал он, закручивая свои усики. — Хм… — задумался на мгновение, сев по-турецки. — Что-то не так, Марк? Или вам нужно отдельное приглашение? — Да всё так. Но есть в ваших словах противоречие. — Какое же? Просветите нас. — Только для этого я хочу уточнить кое-что. Если бы я принял участие на уроке, я бы всё равно убирался бы, как все? — все тоже задумались над моими словами. Арманд д’Аржанкур кивнул, подтверждая. — Тогда выходит, вы хотите меня припахать ни за что, злоупотребляя своими правами учителя. При этом вы не объяснили, за что меня наказали. Если с одной стороны, я участвую, то убираю инвентарь. А если не участвую, то всё равно, как наказание, убираю. Вот тут открывается другой вопрос, что за несправедливость. Если вы учите нас быть честными и праведными, когда сами нарушаете данные вами слова. — Ты слишком умный для своего возраста… — прокомментировал он мои слова. — Хорошо, ты свободен. Пожав плечами, я вылез из-под мата, сунул руки в карманы. Только хотел выйти из зала, как снова услышал за спиной едкий комментарий: — А почему этому олуху можно уйти, а мне нет? Так нечестно, — возмутилась богатенькая блондинка. — Вы-то почему возмущаетесь, Буржуа? Я видел, как вы участвовали на занятиях, не вижу причин отпускать вас… — Но-но… — попыталась она протестовать. — Видишь, судьба-злодейка одарила кого-то умом, а других обделила. Если не можешь работать головой, значит, будешь работать руками, — на этой фразе я покинул зал, оставив за собой последнее слово.***
Спортивный зал, пять минут спустя. Две лучшие подруги взялись за очередной мат и потащили в кладовую. Одна из них — с голубыми глазами и китайско-европейскими чертами лица — заметила кое-что странное и хотела сообщить своей подруге. — Алья, тебе не кажется, что новенький какой-то замкнутый? С нами он уже как год, а друзей у него так и нет. Её лучшая подружка — смуглая девушка среднего роста с темной кожей и золотистыми глазами — махнула плечами. — Неудивительно, он сам этого не хочет. Я слышала, что один парень попытался наладить с ним контакт. Так после этого парня неделю не видели в коллеже. После этого инцидента мало кто хочет рисковать. — Откуда такая информация? — не поверила словам подруги первая. — Слухи. Погоди, подруга, ты что удумала? — с подозрением в глазах она уставилась на черноволосую. — Ну, понимаешь… — с досадой улыбнулась она. — Маринетт, не хочешь ли ты мне сказать, что тебе он нравится? А как же Адриан? — решила поиздеваться она, повысив голос. — Тише, не надо так громко, — стушевалась черноволосая с косичками, оглядываюсь по сторонам. — Совсем нет. Мне до сих пор нравится Адриан. Просто мне как-то жалко стало новенького. Вот подумала, может ему устроить вечеринку. Чтобы другие могли узнать его получше. Тем самым мы могли бы опровергнуть те слухи. — Смотрю, подруга, ты совсем безбашенная. Ради кого-то незнакомого ты готова променять своё личное время, — она замолчала на секунду, понадеявшись увидеть отрицательную реакцию подруги. — Вот из-за этой твоей черты я полюбила тебя, подруга. Ты всегда готова броситься в бой ради чужого. Ну, какой план? — Алья…***
Снова я полез туда, куда не надо. Опять меня понесло. Почему же я всегда так реагировал на таких людей? Может, у меня на генном уровне так прописано. Не перевариваю мажоров и стерв. Как только вижу их, то сразу хочется или сказать что-то, или спустить с небес на землю. Но бывали такие моменты, что в голову лезли всякие нехорошие мысли. Из-за чего такие, как Хлоя, могли пострадать — физически и морально. В таких случаях мне приходилось себя заставлять уснуть. Лишь так я могу всех уберечь от себя. Даже начал учиться тут, какое-то время всё было отлично. Я наслаждался жизнью ученика. Так сказать, получал удовольствие от всего этого. Но потом ко мне зачесался паренёк, решивший набиться в друзья. Сначала я его игнорировал. Но он со своею дружбой начал перекрывать воздух. Вот тогда мне пришлось действовать. Не знаю, как у меня это вышло. Но подставить его удалось мастерски. Он целую неделю после этого не приходил в коллеж. Затем, вернувшись, он всё рассказал, из-за чего пошли нехорошие слухи обо мне. Это было очень хорошо для меня. Пускай я буду один, но все будут целы. Вышел из главного корпуса. Направился к соседнему зданию, служившему общежитием. Пройдя через турникет, поднялся на четвёртый этаж. Прошел коридор и оказался у своей двери. Открыл дверь спокойно, без ключа. Не люблю запирать дверь перед уходом. Комнатка небольшая, есть где развернуться и позаниматься. Из мебели кровать, тумба, письменный стол да пара горшков с растениями на балконе. Плюс имелась отдельная уборная с душем. Всё, что полагалось ученикам, которые учились по обмену. Если хотите более роскошные апартаменты, то вынь и положь денежку-другую. Вот и закончился очередной день. Теперь я мог спокойно уединиться в своей комнате. Никто не стал бы меня беспокоить и… кому я вообще нужен. Сбросил с себя черную ветровку с капюшоном, за ней полетела майка, и остался лишь в джинсах. Я принялся делать физические упражнения. Помня лишь своё имя, я каждый раз ругал себя. Как в прошлом мог себя так запустить. Даже взглянуть в зеркало было тошно самому. Вот за год сбросил несколько килограмм. Подтянулся и более-менее стал выглядеть как человек. Закончив упражнения, принялся за домашку. Я же не настолько безнадежный. Каждый раз, как только входил на чей-то урок, то сразу клал на стол готовый материал. По этой причине учителя меня кое-как терпели. Видели, что ученик учился и знал их предмет. Но вот на самих уроках я безнадежен. Не мог себя заставить учиться. Каждый раз появлялись разные мысли. Плюс монотонный урок клонит в сон. По этой причине я начинал спать на уроках. — Чёрт, опять всякое лезет в голову. Вот почему эта стерва просто не может молчать? Ей всегда нужно что-то сказать в мою сторону, — карандаш в моей руке сломался на пополам. — Вот блин, теперь и карандаш сломался, — откинув обрубки, стал шарить по столу в поиске запасного. Минута, и вместо карандаша наткнулся на ветку дерева. Не сказать, что ветку. Если описывать, то искусно вырезанную палочку ручной работы. Последний раз я держал, когда был в больнице. Потом, когда уже заселился сюда, забыл про неё. Вот она снова появилась. В длину палочка где-то двенадцать дюймов. Светло-серого оттенка с готическими узорами на конце. Начало палочки служит захватом для руки. Удобно держится и используется для взмахов. Я, заворожённый красотой палочки, потерял счет времени. Лишь стук в дверь заставил меня отвлечься и убрать её в сторону. Встав из-за стола, я попытался понять, кто же в такой поздний час мне стучится. Дернув ручку двери на себя, увидел девчонку с чёрными волосами с синими бликами, завязанными в два коротких хвостика. Она по-дружески помахала, после чего сконфуженно отвернулась, закрыв лицо ладонями. Сначала я не понял, что происходит. Только потом до меня дошло. Я полуголый стою перед ней. Вот из-за этого она так и среагировала. Облокотившись спиной об косяк двери, скрестил руки. — Что надо? — грубо спросил её, показывая своё недовольство. — Ну понимаешь… тут такое дело… — стала что-то невнятно говорить. — Короче, — уже сильнее стал давить на неё. Успокоившись, она вздохнула, повернулась ко мне лицом. В её глазах я увидел собранность и упорство. С такой девчонкой нужно держать ухо востро. Видел, она сюда пришла не соли просить. — Мне нужна твоя помощь. Другие отказались или времени нет. Учителя посоветовали обратиться к тебе, — четко и с расстановкой отчеканила она. Интересная картина вырисовывается. Все отказались, учителя меня посоветовали. При том за целый год никто так не подходил ко мне. Что-то она скрывала, я чуял подвох. — Кто именно посоветовал? — решил начать с самого простого. Тут я не прогадал. Услышав неожиданный вопрос, глазки брюнетки забегали. Значит, я оказался прав. Но я не стал подавать виду, что уже раскусил её, продолжая невозмутимо стоять. — А-а-а-а… — замялась она, с волнением оглядываясь по сторонам. — Мадам Менделеева… Да. Точно. Она посоветовала тебя как самого перспективного ученика. Ну что, поможешь? — стала тянуть лыбу. Покачал головой. — Нет… — Но почему? — Есть две вещи. Во-первых, мадам Менделеева терпеть меня не может после того инцидента на её уроке физики. Я чуть не сломал её телефон, попытавшись показать, как можно легко зарядить с помощью динамомашины. Она вряд ли будет нахваливать меня, как перспективного ученика. Во-вторых, никто, повторюсь, никто из учителей не будет меня рекомендовать как помощника. А теперь, если ты закончила, я вернусь к своим делам. — демонстративно отворачиваюсь от неё. — Послушай я… — не дослушиваю, захлопывая за собой дверь. Нет, неинтересно, и желания не было выслушивать её. Если бы прямо сказала, возможно, выслушал бы, а так... Обманывая меня, она лишь усугубила своё доверие. Теперь я буду с осторожностью относиться к её словам. По виду симпатична, даже припоминал имя. Как же её зовут, Марки… Марли… Маринетт! Способная ученица, всегда всем помогала, не жалея себя. Вот, как описал я её для себя. Подойдя к окну, решил проследить за ней. Возможно, увижу что-то новое для себя. Секунда, другая, и эта девчонка выходит не совсем одна. С темнокожей подругой. Вот она пытается утешить её. Сама Маринетт с опущенными руками, расстроенная садится на ступеньки порога общежития. Эх, если бы я мог читать по губам, то понял, о чем у них идёт речь. Вот проходит другая минута, и черноволосая с хвостиками снова воспылала. По виду пуще прежнего. Что-же такого темнокожая сказала ей, что воодушевила подругу? Ненароком сейчас опять припрётся сюда. Вот тогда я точно не стану сдерживаться. И пойдет второй слух обо мне. А нет, уходят. Значит, этот бой за мной. Мда… сегодня слишком много приключений на мою голову. Нужно закончить домашку и ложиться спать. Завтра будет очень тяжелый день. Кажется, Маринетт так просто не отстанет от меня.