Кто-то для тебя

      Интересно, у кого-то хоть когда-нибудь было чувство, что за ним следят? Глупый вопрос. Конечно, было. И это чувство вечно преследовало Эррора, заставляя его накинуть на голову капюшон и спрятать руки в карманах, не забыв старательно спрятать свое лицо за синим шарфом. Почему-то темноволосому казалось, что этот «камуфляж» может защитить его от всех напастей и, конечно, от надоедливых чужих глаз.       Только дома у центрового получалось расслабиться. Хотя, эти черные, давящие на глаза, оттенки стен начинали надоедать Эррору. Но каждый раз, когда он все же выходил на улицу, тут же менял свое мнение, подумывая над тем, что в квартире не так и плохо. Правда, находился он там в полном одиночестве, которое так пугало центрового.       Родители Эррора живут в другом городе. Тогда, что же он забыл в этом месте? Здесь был неплохой университет, где обучали программированию, а в родном городке учиться профессии программиста было негде. Поэтому центровой вместе с семьей переехал сюда, где Эррор начал ходить в другую школу. Но вскоре его родня вернулась обратно, оставив темноволосого один на один против большого города. А единственной вестью от них были деньги, которые они периодически отправляли Эррору, что напоминало ему о том, что они все еще живы и знают, где их сын и то, что он вообще существует.       Но вся поганость ситуации состояла в том, что с последнего раза, когда Эррору отправляли средства на существование, прошло два месяца, а запасы темноволосого начинали постепенно кончаться. Это заставляло центрового задуматься над поиском работы, ну, или хоть какой-нибудь подработки.       Эррор сидел на стуле, скрестив руки на парте и положив туда свою голову. Настроение на то, чтобы делать хоть что-то у него окончательно пропало. Но учиться надо было, поэтому Эррор с угрюмым выражением лица ждал, когда прозвенит звонок и учитель начнет рассказывать белиберду, которая вряд ли когда-нибудь пригодиться кому-то в жизни. Единственная ситуация, которая представлялась в такие моменты темноволосому это то, что возможно где-то далеко есть какой-то маньяк, который убивает свою жертву только если она правильно не расскажет ему, как делать синтаксический разбор сложного предложения. Но что-то подсказывало центровому, что таких безбашенных людей не существует, а если такой маньяк все же есть, то вряд ли он находится именно в этом городе и вообще захочет нападать на такого высокого человека, как Эррор. Поэтому темноволосый со скучающим видом выслушивал очередной бред учителя о разной всячине.       Центровой в какой раз на перемене заглядывает в свой кошелек постепенно понимая, что, если он не поторопится с выбором работы, то денег у него останется максимум на две недели. Но гордость не позволяла темноволосому просить помощи у его знакомых или товарищей по команде. В его душе все еще оставалась надежда, что он сам сможет справиться со своими проблемами.       У Эррора в голове не могло уложиться, что даже родители наплевали на него или просто забыли о его существовании. Руки с каждом днем все больше тянулись к канцелярскому ножу в те моменты, когда темноволосый не планировал резать бумагу. Но чувство страха, зарождающееся в животе центрового, когда он представлял свою кровь на лезвии, тут же заставляло спрятать нож в дальний ящик стола. А на следующий день снова достать его и долго думать, складывать этот острый предмет в портфель или нет.       Но проблема с выплатой счетов преследовала и Инка. Из-за того, что в кафе не хватало персонала, беловолосому приходилось работать за двоих, выматывая себя с каждым днем все больше и больше, заставляя себя приходить домой, когда луна уже давно светит на иссиня-черном небе, а звезды заглядывают в окно, приветливо светясь во тьме. Да и зарплату задерживали уже на три дня. Такой расклад очень не нравился разноглазому.       Отец взялся пьянствовать еще больше, из-за чего Инк прежде, чем начать рассказывать своему единственному родителю о том, как прошел день, долго убирал беспорядок, который вечно устраивал его отец прежде, чем заснуть на каком-нибудь ковре. Теперь его выбор все чаще падал на циновку в прихожей, о которую обычно вытирают подошву сапог перед тем, как наступить на ковер. Из-за этого Инку часто приходилось перетаскивать отца в более чистое место, а вес у его единственного родителя был не из маленьких. Поэтому беловолосый сам устало ложился около отца после таких процедур и начинал рассказ о том, как прошел его день. Каждый раз пытаясь придумать, как бы его «собеседник» ответил ему, будь он не таким пьяным или, как минимум, не спящим. Из-за этого разноглазый начал подозревать у себя шизофрению, но быстро пытался отбросить эти мысли в сторону. Ему же не слышатся никакие голоса, да?       И Эррору не слышались. Просто его всегда охватывало странное чувство, когда он заходил в комнату, где должны были жить его родители. Не заправленная двуспальная кровать, пыльный паркет, давно никем не использованный шкаф и тумба, лампа, которую уже никто никогда не зажжет, напоминали Эррору его детство и радостных, таких живых, мать и отца, любящих его. Он тоже улыбался, когда родители смеялись, радовался, что они счастливы. Эти воспоминания, возникающее в голове темноволосого, заставляли его облокотиться о корпус кровати, притянуть к себе колени руками и долго так сидеть, смотря на белые стены комнаты, вдыхая запах родителей, еще оставшийся там. Ему было немного жутко находится в этом месте, но тем не менее приятно. Приятно, что хоть эта комната связывает его с семьей.       Нет, что вы. Эррор не плакал. Ему просто было грустно, что даже самые близкие люди оставили его. Неужели он действительно не заслуживает счастья? Неужели он не заслуживает быть кем-то? «А кто я?» — спрашивал себя темноволосый. А ответ был все тем же: «Никому не нужная ошибка».       Если бы кто-то спросил, наверное, самым понятным описанием глубокой депрессии звучало бы так: «Это когда твои же негативные эмоции роют под тобой яму, настолько глубокую и с такими гладкими краями, что выбраться из нее ты сможешь только если какой-нибудь человек снаружи поставит тебе лестницу, по которой ты сможешь выбраться на поверхность». Но самым большим страхом окажется то, что яма может быть настолько глубокой, что ни одна лестница в мире не сможет достать до самого низа этой пропасти. И ты так и останешься там, совершенно один на холодной, мокрой земле. А Эррор, понимая это, лишь потирал затылок и тряс головой, пытаясь выгнать из мозга эти дурацкие мысли и без того загнавшие его в депрессию.       Инк старался вытянуть из жизни хоть какое-то счастье, которое могло бы заглушить всю горечь его положения. Беловолосому не хотелось сдаваться. Разноглазый искренне верил, что отец его услышит и перестанет уходить в запой, что мать, которая бросила их много лет назад, сделала это по какой-то очень важной причине, не известной Инку. И может быть, она когда-нибудь вернется, тогда его семья снова будет счастлива, а его кто-то будет любить.       Инк приоткрывает глаза и понимает, что он заснул на уроке. Никто не заметил, так как разноглазый сидит на последней парте третьего ряда. Рядом с ним тоже никого нет, зато от глаз учителя его закрывают множество голов остальных учеников, которые, словно роботы, смотрят на преподавателя, делая вид, что внимательно слушают. А Инк не мог этого делать из-за своей дикой усталости и перенапряженности. Сегодня он опять вернулся поздно с кафе и чудом успел доделать уроки раньше трех ночи, а потом с облегчением грохнуться на кровать. Все бы ничего, но так происходило изо дня в день.       Беловолосый с сонным видом облокотился о свою руку, поставленную на парту, и смотрел на доску, пытаясь хоть чуть-чуть врубиться в то, что они проходят и что в принципе происходит в классе.       Эррор, тем временем, секунд не терял. Он все еще думал о том, куда податься человеку в шестнадцатилетнем возрасте, и при этом зарабатывать достаточно на то, чтобы жить, как минимум, не впроголодь. Но в голову не лезло ничего кроме дешевых подработок, на которых центровой и месяца не смог бы продержаться. Также, Эррор пленял надежду, что родители все же отправят ему средства на существование, поэтому ежедневно проверял свой счет на карте, который все еще был равен нулю. Ведь в наличии у темноволосого были только бумажные купюры, которые он давно снял в банковском автомате.       Найтмер весь урок смотрел на задумчивого Эррора, постепенно понимая, что его товарищ по команде совсем забыл о своей роли «вспыльчивого пофигиста», а если даже такой талантливый «актер», как центровой выкинул свой талант прямо посередине «спектакля», то с ним точно что-то не так.       Вы спросите, как же Найтмер заметил, что поведение Эррора лишь хорошая актерская игра? Что ж, могу сказать только то, что этот злюка неспроста стал разыгрывающим защитником. Одной из черт характера, которая делала его похожим на Дрима, было то, что эти братья могли видеть людей насквозь. Ни одна эмоция, тщательно скрытая глубоко в душе, не могла уйти от острого взгляда близнецов. Поэтому Найтмеру не составило никакой проблемы заметить, что с его товарищем по команде творится что-то нехорошее, а если от настроения каждого члена сборной зависит победа, то настоящий капитан, каким себя, собственно, черноволосый и считал, обязан привести союзника в порядок. Чем Найтмер и пообещал себе заняться на перемене.       Эррор понятия не имеет, зачем разыгрывающий защитник идет именно к нему. Этот осьминог мог бы выбрать и другого человека, которому будет изводить нервы. Хотя, темноволосый сам был еще тем «добряком», только почему-то был уверен в том, что его поведение совсем не такое, как у капитана баскетбольной команды.       А Найтмер тем временем уже вплотную подошел к центровому и облокотился спиной о ту же самую стенку, что и Эррор, заставив его отойти на шаг в сторону от черноволосого. Капитан тут же что-то пробурчал себе под нос и начал спрашивать у центрового причину его расстройств. Конечно, Эррор не хотел ни с кем делиться своим горем, а уж тем более с этим высокомерным осьминогом, уверенный в том, что он намного лучше других. Поэтому, как все в таких ситуациях обычно поступают, он начал притворятся, что не понимает, о чем говорит Найтмер. Но, как и у всех, этот трюк не прошел успешно, поэтому Эррору пришлось изливать черноволосому душу о его родителях и о еще многих событиях, произошедших за последние несколько лет.       Найтмер слушал терпеливо, пока окончательно не потерял границы связи того, о чем говорит его собеседник. Остановил разыгрывающий защитник темноволосого, когда тот закончил говорить о каком-то случае пятилетней давности, начав рассказывать о смерти кошки его соседки.       Единственное, что Найтмер смог понять точно, это то, что Эррору нужна была работа и как можно скорее. А разыгрывающий защитник как раз знал, где платные услуги его товарища по команде точно необходимы.       Босс сообщает всему персоналу кафе, что у них новый официант, который выйдет на работу с этой субботы. Он, как всегда, говорит, чтобы все относились к новичку хорошо и не задевали. Но Инк прекрасно понимает, что этого не будет и все сразу же накинуться на бедного человека, который по глупости своей вообще подал резюме на работу в этом жутком месте. Поэтому беловолосый грустно вздыхает. А его друзья начинают расспрашивать босса о новичке. Они всегда так делают. Эти два комочка счастья никогда не хотят замечать в людях плохое и трепещут лишь от одной возможности с кем-то подружиться. Особенно Блу, Дрим все же чаще него думал головой, поэтому умел вовремя отступать, а вот голубоглазому нужно было в лоб сказать, что он что-то делает не так, это всегда смешило Инка и заставляло потрепать этого милого дурачка по голове. Но беловолосому тоже было любопытно, кто этот новичок. Может быть он действительно хороший, и разноглазый сможет протянуть ему руку дружбы.       А Эррор до последнего не знал куда Найтмер подал его резюме и кем же ему придется работать уже с этой субботы. В пятницу вечером черноволосый написал ему адрес заведения, куда центровой должен прийти на работу, ну, и, конечно, не забыл напомнить о предстоящем матче, который должен будет состояться через неделю. Найтмер вечно пишет членам команды, напоминая об игре или тренировках. Все и так наизусть помнили весь план работ, предстоящий баскетбольной команде, тем более ее участники. Поэтому они иногда переговаривались, думая о том, что, возможно, Найтмер так сам пытается не забыть время и место встреч, поэтому вот и пишет по сто раз одно и то же, а это версия казалась Эррору больше похожей на правду.       Но вот темноволосый уже выходит из квартиры в направлении адреса, присланного капитаном его команды. Но Найтмер не был бы Найтмером, если бы подобрал для Эррора идеальное место работы. Разыгрывающий защитник прекрасно помнил то, с какой ненавистью центровой смотрел на одного из официантов, да и само по себе, кафе людное, поэтому гаптофобу, вроде Эррора, будет тяжело работать в таком месте. А чтобы посмотреть на то, как его союзник по баскетболу будет мучиться похлеще, чем на матчах, Найтмер сам поспешил в кафе в назначенное время, с уже заранее приготовленной злорадостной улыбкой.       Эррор уже начинал узнавать дорогу и подозревать что-то неладное, но, когда он повернул за очередной поворот и увидел это злосчастное кафе, просто застыл с открытым ртом посреди улицы. Темноволосый проверил адрес, который ему дал Найтмер, посмотрел номер дома, в котором находилось так быстро не полюбившееся центровому заведение. Но что бы Эррор не делал, адрес никак не хотел измениться, какие бы надежды темноволосый не пленял о том, что у него неожиданно откроется способность изменять реальность. Центровой вздохнул и с тяжелым сердцем перешел порог.       Дрим радостно болтал с Найтмером, который сидел за одноместным столиком в углу главного зала. Черноволосый постоянно показывал на дверь и смеялся вместе со своим братом близнецом. Инк и Блу решили, что они кого-то ждут, поэтому тоже часто посматривали на дверь, а голубоглазый, никогда не отличавшийся особым терпением, побежал узнавать, кто же такой «забавный» должен наведаться в кафе.       Пока Блу и Дрим перешептывались, изредка посмеиваясь, Инк скучающе смотрел в окно. Сейчас утро, посетителей мало, а тех, ранних пташек, которых занесло сюда, уже обслуживали другие официанты, зло поглядывая на незанятую «звездную троицу».       Беловолосый слышит звук открывающейся двери даже сквозь весь шум и гам, царивший в помещении. Он всегда узнает этот звук, рефлексивно поворачиваясь в сторону входа в кафе. Вот и сейчас взгляд разноглазого падает на дверной проем, встрепенувшись Инк перестает витать в облаках, готовясь обслуживать нового клиента. Беловолосый приближается к новому гостю кафе, он уже хотел спросить посетителя, занимал ли он столик заранее, но осекся на пол пути, так как человек, только что зашедший в кафе, повернулся в сторону разноглазого. Инк тут же узнал нового гостя.       — Эррор? — беловолосый стоит, как вкопанный с вопросом на лице. Он не представляет, зачем темноволосый появляется в этом аде снова. Ведь в прошлый раз центровой точно не был доволен вечером, проведенный им в кафе. Ну, или темноволосый настолько хорошо научился скрывать свои чувства, что даже Инк не смог заметить фальшивости в его образе.       — Чего лыбишься, урод? — Эррор посмотрел на беловолосого со всем свойственным ему презрением, угрожающе подняв одну бровь. Разноглазый постарался не начать трястись перед высоким центровым, и чтобы не смотреться трусом, попытался так же зло глядеть на темноволосого, как и он на него, но у Инка выходило это паршиво, поэтому Эррор издал тихий смешок и с победоносным видом пошел узнавать, где здесь принимают на работу.       Найтмер задыхался от хохота у себя за столиком, привлекая удивленные взгляды посетителей, которые искренне не понимали, что так рассмешило черноволосого. Дрим тоже тихо хихикал, прикрыв рот рукой, а Блу стоял рядом и бил кулаком об бедный стоявший рядом с ним стол, пытаясь успокоиться и перестать смеяться. Все бы ничего, если бы за тем самым местом не сидела молодая пара, которая непонимающе смотрела на голубоглазого, гадая, когда же тарелки с их заказом перестанут прыгать по столу.       Эррор обслуживал уже пятого по счету клиента и изрядно выдохся. Бегать с кухни до стола заказчика оказалось трудным занятием, из-за которого темноволосый уставал похлеще, чем на тренировках. Может быть все было бы куда проще, если бы центровой не пытался обойти толпу людей или узкие проходы. Ну и, конечно, его судьбу облегчили бы если бы кто-нибудь заклеил рот Найтмеру, который постоянно шутил над Эррором, кидая разные издевки в его сторону.       Инк же в какой раз пытался не засмеяться в голос от того, насколько тонко разыгрывающий защитник подкалывал темноволосого. Иногда центровой все же замечал, что беловолосый издает странные звуки, отдаленно напоминающие смех. Тогда Эррор сверлил злым взглядом не только капитана команды, но и разноглазого, заставляя того вжаться в свой шарф телесного цвета.       Темноволосый вернулся домой, еле держа тело на ногах. Пытаясь не грохнуться, добираясь до комнаты, Эррор лег на кровать и провалился в сон, понимая, что завтра ему снова придется выдерживать эти девять кругов ада.       Думаю, Инк бы тоже хотел сразу броситься в объятия теплой постели, но вместо этого, он снова чуть не споткнулся об отца, который опять выбрал место для сна ковер в прихожей. Беловолосый оттащил своего единственного родственника на ковер в гостиной и положил под голову уже потрепанную, старую, чуть пожелтевшую подушку, которую он всегда складывал отцу для удобства и приятности сна. Как же Инк сильно мечтал, чтобы его единственный родитель как-то раз сказал ему за это спасибо…