***
Пальцы гуляют по струнам, движения на автомате. Усон смотрит на часы, как в ежедневнике прикидывая что сейчас делает сосед. Что обычно он делает. А сейчас, скорее всего собирает вещи, ругается, да пусть делает что хочет, Усон ведь заслужил! Он смотрит на дисплей телефона в страхе, и кокой-то постыдной надежде, что сейчас раздастся звонок. Пусть и пару слов «Мудак, ублюдок, да пошёл ты!» Хоть что-нибудь, но не молчание. Больнее становится, когда есть надпись «в сети», но эта самая сеть разорвана бескрайней пропастью. — Усон, ты в порядке? — бармен как обычно, читает по лицу. — Не подох ещё, спрячь эти сопли на потом! — Слушай дружище, когда больно человек может выдержать, — он подталкивает горький кофе. — Но когда больно в душе, это абсолютно другое дело. Ким знает эти слова, собственные слова. И здесь есть большое различие. Когда говоришь ты, то не жалко, не больно, когда же говорят тебе…сдохнуть хочется! Он напрасно пытается выдавить ухмылку и ответить, что всё нормально, как телефон на стойке завибрировал. От кого: Одуванчик «У нас один дом на двоих, так где моё место в нём, а Усон?» Кому: Одуванчик «Он ведь весь твой, Джэхён.» Ким как трусливый мальчишка, как школьник которому в первый раз кто-то понравился. Стыдно до предела. А особенно от последних слов… «Поскольку заплатил, живешь неделю и съезжай!» А с другой стороны провода, ночь пройдёт в угрызениях совести. Усон ведь не тот человек, он ужасный… Усон парень. Ли, наверное, правда ударился головушкой, ибо как объяснить засосы на теле, как объяснить воспоминания. Он в отчаянии прикрывает глаза, падая обратно в постель. Вот целует, вот губы скользят по телу оставляя мокрые следы, Ким холодом по телу, дрожью, биением сердца. Джэ злится, ненавидит себя, какого неудачника, такого бесхребетного в которого и кровь скоро станет Усоном. Кулак сжимается с краем подушки… — Ааааа, — вырывается крик и всё разлетается по комнате. За окном всё та же метель, глушит крик, смешивается с дымом, когда гитарист выдыхает его в холодный ветер. И здесь получится прекрасная строфа для песни «А любовь, всё-таки не мед!»***
Дни проходят и всё продолжается, как неспешно. В одном доме, как два привидения. Когда слышно шум дыхания за дверью, но никто не решиться заговорить первым. Джэхён стал ещё хуже спать, стал бледнее прежнего и глаза…совсем красные. Они не видятся днями, но видятся в мыслях. Когда книги валятся с рук, когда гитару хочется разбить к чертям. В бесшумном беге по циферблату стрелка отхватила у вечности тысячу восемьсот секунд. В книжном тишина от пустоты, и одиночества. Наверное, впервые Джэхён так соскучился о ком-то, о том, кого не знает и больше не встретит. Просто о ком-то, кто разрушит мысли о Усоне. Молчит, ничтожество полное, даже вида не подает, не единого слова. Для него чувства других фальшь, игра для развлечения. Джэхён молится на оставшейся три дня, до того момента, когда его квартира перестанет принимать этого человека, когда выветриться его запах. Входная дверь звенит колокольчиками, и это маленькое счастье. Счастье в том, кто сможет нарушить покой. — Джэхён…у тебя есть минутка? — голос низкий, вот-вот сорвётся на плач. В свете хмурого дня стоит Эра, заплаканные глаза, потекла тушь. И вид, словно собиралась наспех. — Что случилось? — как идиот забыв про всё, обнимает прижимая. — Девочка моя, только не плачь. — Мне так больно, Джэхён… Мы принимаем в нашу жизнь людей обратно, даже когда они бросали нас. Удел ли это слабых…нет, это слабость любящих. Говорят, женщины любят ушами. Как забавно. Они любят, а верят им другие, то как мастерски могут извиняться, говорить о том, что ошиблись. Вот так в стеллажах книжных рядов, Ли обнимает девушку, которая даже не подозревает как запутала ему жизнь. Она плачет, сжимает в руках мягкий свитер, стараясь согреться. Главное, искренне ли это? На улице крепкий мороз, сухой воздух от чего сложно дышать, и мелкий снегопад ещё не успевший стать метелью. «А ты я смотрю не такой пушистый как кажешься» Пролетает в голове. Усон забыл, как противен холод, забыл, как гадко пробирается за ворот пальто. Там, в огромном окне книжной лавки эта сердечная боль обнимает девушку…шлюху на одну ночь. Он думает, что сильнее ещё никогда не ошибался. Любовь — это дрянь! *** Эти несколько дней тянуться слишком долго, так невыносимо долго. Они больше не говорили, любые столкновения — это случайность, от которой нужно уйти. Усон решил умереть в завалах работы, пряма здесь рухнуть на сцене и просто забыться. Он и не влюблялся никогда, а тексты — это так. Он ругает себя за подобное каждый раз, как переступает порог квартиры, как только чувствует запах выпечки. Как может простой интерес перерасти в что-то больше? Когда он так конкретно облажался. Это неправильно, стыдно перед обществом и, наверное, в этом есть смысл. Ким теряется в вечерних выступлениях, новых текстах и бурных оваций. В них столько печали, столько боли, как не было никогда раньше. Сейчас и его строки воспринимают по-другому, их чувствует каждый в зале до глубины своей никчемной души. Здесь можно смело ставить штамп — на реальных событиях. Усон растворяется в женщинах, их тепле и ласке. Только холодно, как смертельно холодно, что они совсем не греют. Забываешь даже не дождавшись утра. «Сука, что же плохо так!» На столе стакан виски, и легче не становится. В Усона совсем небрежный вид. Рубашка расстёгнута уж слишком, узкие джинсы и подведены глаза. А когда он медленно и нежно, поднимал опухшие глаза, в зале умолкали все девчонки цепляясь взглядом. Он играл, с полной отдачей чувств, совсем не желая отдачи. Просто так легче, устать настолько, чтобы отключится добравшись до постели. В зале приглушённый свет и девушка в синем платье, настолько знакома. Она прижимается к мужскому плечу, всей нежностью и лаской. Как же хорошо Усон её знает, и помнит тех, с кем уходила эти вечера. Сердце предательски болит, сжимается. Он прячет глаза в пол, стараясь не думать. Не его дело, не его головная боль. Но пальцы сильнее надавливают струны, заполняя мысли тем, что они когда-то оборвутся. Нагло строит, горы с человечьих мук. Вот она уходит и там вдали закрывается дверь. «Идиот. Любит он её, дебил полнейший. Вот что она здесь делает если он такой охуенный романтик?» Злость как в полной чаше, касается края. Ещё немного и размышления будут лишними. Усон доигрывает последний аккорд, устало опуская руки. Он думает, что нужно не приходить сегодня обратно, последняя ночь как говорится. Осталось забрать вещи и выбросить этого одуванчика из жизни навсегда. Тем временем в зале кто-то крикнул: «Повторите!», но он играть уже не мог. Насколько часто мы совершаем поступки, совершенно не задумываясь о последствиях? Зимний, постылый воздух разрывает автомобиль, превышающий допустимую скорость. Педаль газа вжимается сильнее, сигнал встречной полосы. Забыв про правила, наплевав на приличия. Так нельзя, но не это говорить Усону. — Вот ты знаешь где она? — дверь буквально выламывается, голос повышенного тона. — Мудила ты чёртов, сидишь тут с книжонками. А знаешь где она? Знаешь кто трахает её через ночь? — Усон, что ты позволяешь себе, это же магазин. — пугается Джэ, голос дрожит, смотреть в глаза невыносимо. — Пожалуйста выйди, ты, наверное, перебрал. Парень правда старается мирно отправить нахального соседа обратно. Не обращает внимания на слова, они ложь, очередной розыгрыш. — Любит тебя да, а какой-то отсос увозит её сегодня. Как думаешь маленький, что они там будут делать? — не унимается, смотрит прямо дотла. — Заткнись! — впервые, ничего не сдерживая. — Проваливай Усон, срок оплаты окончен, я тебя видеть не хочу. Эра не такая! — Не такая… да она может многое, поверь знаю! — прямо в глаза, открыто. — Не спрашивай откуда, глупые вопросы тебя не идут. Ким закрывает дверь на замок, от звука которого холод в жилах. Решать нужно раз и навсегда. Если интерес пропадает после одной ночи, разве не грех попробовать? Усон эгоист, последняя сволочь, и Джэ это прекрасно знает. Поэтому отходит назад, сдавая заднюю передачу. От чего-то становится страшно. Он судорожно сглатывает, когда свет в главном зале меняется на приглушенный, а на дверях красноречивая табличка «Закрыто». — Я тебя ударю если подойдешь ближе! — Бей…бей сколько хочешь, — впервые искренне, — Хочешь кричи, я не смогу уйти. По договору у меня последняя ночь, а дальше хоть в суд подавай! Усон — невыносимый, высокомерная сволочь, тот, кого Джэхён откровенно считает грубияном и хамом. А ещё о нём вспоминал все эти ночи, именно с ним сердце выскакивает из груди. Но Джэ не гей, да и игрушкой становится низко. Собственные жертвы никто не оценит. — Я напился тогда, вот и всё. — находя оправдание и сам понимает, что звучит паршиво. — А целовал ты меня от инстинкта? — Пьяный рефлекс и … — оставалось так мало слов, а его вновь нагло перебили. Усон накидывается резко, грубо, сжимая ладонями лицо. Он держит останавливая попытки вырваться или закричать. Прижимает к одному из стеллажей, и кусает губы, он так боится что это всего лишь пьяный бред. Старается раскрыть чужой рот, проникнуть глубже. Он так боится, что Джэ действительно ничего к нему не чувствует. Хватка становится слабее, лёгкое касание, когда ничего в ответ. Усон целует, понимая насколько сильно он облажался, сжимает сильнее глаза ведь мужики не плачут, нет это непозволительно. — Ты…зайчик, неужели ты её так любишь? — в самые губы, когда и глаза открыть страшно. — Да. Джэхёна трусит, подкашиваются ноги, дыхания совсем нет. Он так долго ждал этого момента, так упорно прятал глаза, когда видел Усона моментами. Так почему это чёртова жизнь, такое дерьмо? Почему он так боится признать, что готов сума сойти, когда Усон так близко. Что никто не вызывал столько эмоций. Человека можно принять морально, и смирится со всем, но Джэ не может. Понимание того, что после поцелуя он в глазах соседа, пал как мужчина. Можно ли это принять физически? Он смотрит в глаза напротив, такие печальные, темнее ночи, но больные. Больные одним человеком, который так упрямо этого не видит. «Я люблю тебя» Усон не говорил этих слов, как они звучат в это исполнении? Сказать бы их сейчас, да вот смелости не хватит. В горле ком, и сглатывать так сложно, на глазах влага. И только сейчас он понимает, что Джэхён всё это видит. Удар у самого лица. Костяшки в кровь от деревянного покрытия, книги валятся вниз. Разве так заканчивается любовь? Наверное, это то самой чувство, когда трусливый мальчишка не один, а двое. Холодный ветер встречал одиноко укутывая метелью, Усон быстро собрав вещи покинул квартиру стараясь не оглядываться и просто забыть. Выбросить с головы как непонятный и страшный сон. За это время смог убедится в одной, от расставания ужасно больно, но ещё хуже, когда и любовь была односторонней. Он выкуривал одну за другой, позволяя дыму улетучиваться через маленькую форточку. За всё это время, он сделал только один вывод. Любви нет, пока не встретишь мудилу который искренне в это верит!***
Вы когда-нибудь возвращались в то место, которое любили. Вот так, совсем неожиданно? Вот так просто без особой причины. Порой мы думаем, что подобные может случиться с кем угодно только не с нами. Как настоящие эгоисты не могут меняться, так и собственные убеждения слишком трудно изменить. Да только этот самый эгоист, что с улыбкой на лице стоит промерзая насквозь понимает, как глупо выглядит. На улице хороший такой минус. Автобусы не ходят по расписанию. Вечер паскудный, а сигареты закончились. Усон не любитель пеших прогулок, он и курить бросал однажды и это не связано с музыкой, ибо желанием не гробить здоровье. Скорее один человек слишком уж повлиял на жизнь. Ким выдыхает клуб дыма и поднимает сильнее ворот куртки. Чёртов холод! В жёлтом свете фонаря снег не так привлекателен, а, впрочем, парню плевать. Он ловит себя на мысли, решив пройтись чтобы не так скоро возвращаться в пустую квартиру, пришёл в слишком любимое когда-то место. Третий этаж и лёгкий свет от лампы. Кухня. Выпечка. Цветок на подоконнике название, которого Усон так и не запомнил. Наверное, там наверху этот человек улыбается как всегда тепло, ведь по-другому не умеет. Наверное, на нём вновь мягкий свитер. Только вот тепло дарит он совсем другому человеку. Пальцы замёрзли и приходится скорее докуривать. И всё же это не так бесит, как понимание того, что работай тогда Усон дольше или решив не искать комнату так срочно эта хрень обошла бы его стороной. Могут ли эгоисты скучать? Могут ли признаться себе, что простое желание посмеяться над невинным одуванчиком закончиться так паршиво? Парой Ким чувствовал некий холод внутри. Заглушал женщинами. Да, объятья и ни к чему не обязывающий секс согревали, но чувство было не то. Парень засовывает руки в слишком холодные карманы и сдерживает желание выругаться матом. Сука. Эта зима такая холодная! Усон выдыхает последнее тепло с лёгких и неспешным шагом ступает прочь. Ноги невольно привели его сюда, но, а смысл. Какой толк, лелеять пустые воспоминания? Ночную тишину разрывает сигнал мобильного, в кармане раздался легкий звук входящего смс. Смотреть не хотелось, слишком лень, но нужно было хоть чем-то себя одёрнуть. От кого: Неизвестный «Если не сложно будет, можешь купить мятный чай?» Рассуждать на тему того, кто же это может быть или какой сумасшедший пишет Усон не стал. Он с противным чувством вытер сообщение. «Что это такое одуванчик, а тебе что влюбленный дурак?» Пронеслось в голове и подтвердилось мыслью о том, что Усон никогда в жизни так не опустится. За окном метель, закрывает окна, шаткий звук фонарей. Дороги заметает снегом и к утру будет целый завал, это как в том ужасе Кинга если вы знаете. И звонок в дверь. Щелчок замка и тепло что сбивает с ног. — А ты шапки так и не научился носить. — Закройся, зайка.