Маяк

***

Баки проснулся от того, что за окном начался ливень, а он с вечера оставил дверь на балкон открытой из-за ужасной духоты. Баки сел на кровати и обнаружил рядом Т'Чаллу — когда тот вернулся, он даже предположить не мог. Он пододвинулся поближе к Т'Чалле, наклонился и поцеловал его. Т'Чалла облизал губы, а потом открыл глаза. — Доброе утро? — спросил он. Баки не мог сказать, сколько сейчас было времени, но солнце еще не поднялось. — Когда ты вернулся? — он лег рядом с Т'Чаллой, прижавшись к его левому боку. — Я не слышал, как ты пришел. — Было уже за полночь, — Т'Чалла повернулся на бок и обнял Баки. — Я так соскучился. Он потянул Баки на себя, поцеловал в щеку, шею и поднялся к губам. Баки пожалел о том, что у него нет второй руки — сейчас ему хотелось обнять Т'Чаллу так крепко, насколько это было возможно. — Тебе не жарко? — спросил Т'Чалла, явно намекая на его одежду. Да, он бы с удовольствием разделся, хотя бы снял рубашку, но отчего-то не стал этого делать. Как будто обнажение было небольшим, но очень существенным шагом, который так просто не давался. Сам Т'Чалла был раздет полностью — Баки хватило одного взгляда, чтобы понять это. Сумасшедший контраст темной кожи и бежевого тонкого покрывала приковывал к себе взгляд. — Жарко, — наконец ответил Баки. Рубашка, словно подтверждая его слова, прилипла к спине, и снять ее захотелось еще сильнее, но… — Что такое? — Т'Чалла, глядя ему в глаза, протянул ладонь и провел пальцами по шее, медленно забираясь за шиворот. — Не знаю, — Баки стало еще жарче от этого простого прикосновения. Он хотел стянуть с себя мешающие тряпки, но будто не мог преодолеть какой-то внутренний блок. Он не понимал, что это за препятствие, но очень надеялся на Т'Чаллу — потому что если бы тот попросил… — Могу я снять это с тебя? — словно читая его мысли, Т'Чалла забрался второй рукой под покрывало и погладил Баки по пояснице. Баки кивнул, думая о том, что если сейчас Т'Чалла ничего не сделает, то он воспламенится. Ладонь Т'Чаллы через мгновение оказалась у Баки под одеждой — он легко коснулся кожи, а затем провел рукой вверх, задирая ткань. Баки сам не понял, как так вышло, что буквально через секунду он уже сидел рядом с Т'Чаллой без рубашки. — Можем продолжить или оставить все как есть, — произнес Т'Чалла. Он прижался к Баки, такой горячий и мягкий, поцеловал в шею, все еще гладя по пояснице. Баки снова кивнул, но это не внесло ясности насчет того, хочет ли он раздеться до конца или нет. Т'Чалла смотрел на него, словно ждал определенности, не решаясь действовать дальше, пока не получит однозначного ответа. — Я бы снял все сам, но с одной рукой… Т'Чалла довольно улыбнулся и аккуратно начал стягивать с Баки штаны — медленно, словно боясь спугнуть. Находиться рядом с ним абсолютно голым было… Баки еще не разобрался с тем, что чувствовал, но чем дальше, тем меньше ему хотелось закрыться. Т'Чалла смотрел на него так, словно не видел ужасных шрамов, сходящихся лучами к основанию протеза, не видел несмываемых отметин прошлого. От этого взгляда, от такого неприкрытого обожания, Баки было немного неуютно, но потом он подумал, что сам скорее всего смотрел на Т'Чаллу так же. — Иди сюда, — позвал тот. Баки навалился на него, покрывало, которым они укрывались, сбилось, и пришлось отбросить его в сторону. Теперь между ними ничего не было — только прикосновение кожи к коже. — Мы не закончили разговор… — сказал Баки. Он практически лежал на Т'Чалле, чувствуя, как поднималась и опускалась его грудная клетка, как напрягались мышцы на руках и ногах... Они целовались целую вечность. Нет, Баки совершенно точно нравилось все, чем они сейчас занимались, он и предположить не мог, что в его жизни снова будет что-то подобное. Нетерпение и острое желание касаться Т'Чаллы, сделать… сделать что-нибудь, Баки просто не знал, что именно. Вариантов было несчетное множество, но он не мог выбрать. Он оторвался от губ Т'Чаллы и, пытаясь перевести дыхание, просто уткнулся тому в шею. Т'Чалла все понял правильно и, не говоря ничего, просто погладил Баки по голове и спине — от прикосновения его ладоней по коже разливалось такое приятное тепло… — Я в ужасе, — прошептал Баки, не сомневаясь, что Т'Чалла его услышал. — Почему? — спросил тот мягко и тоже тихо, словно боялся спугнуть. — Я сделал что-то не так? Баки ухмыльнулся. Как Т'Чалла мог спрашивать о таком, когда они лежали, прижавшись друг к другу абсолютно голые? Он совершенно точно завелся, и Т'Чалла наверняка понял это, собственно, как и наоборот. Возбужденный член Т'Чаллы упирался Баки в бедро — это не делало ситуацию проще. — У меня из-за тебя столько запутанных эмоций, что иногда хочется снова куда-нибудь сбежать, — наконец сказал он, приподнялся и посмотрел Т'Чалле в глаза. — Для начала можешь еще раз меня поцеловать, — Т'Чалла выглядел таким спокойным, что Баки это немного озадачило. — Я буду абсолютно не против. Баки послушался, потому что это по крайней мере была проверенная территория, и ему определенно нравился процесс. Губы у Т'Чаллы были мягкими и податливыми, а иногда он улыбался прямо во время поцелуя, и Баки не знал, как на это реагировать… А потом Т'Чалла провел рукой по спине и боку Баки и коснулся его члена, обхватил ладонью и ласково попросил: — Двигайся. Баки подался вперед, чувствуя сжатые плотным кольцом пальцы Т'Чаллы, отчего-то влажные, не до конца веря в то, что это происходит на самом деле. Он ни с кем не был уже очень давно, и сейчас ему казалось, что он умрет, если не получит больше. Но как назло в этот момент Т'Чалла убрал руку, и Баки по инерции проехался членом по его животу. — Хочу тебя, — хрипло прошептал Т'Чалла и перевернул их так, что Баки теперь лежал на спине. Он не знал, что на это ответить, и снова пожалел, что одной рукой не так удобно обнимать, как двумя… Т'Чалла прижался к Баки, лег на него и принялся целовать в шею. Хотя вряд ли это можно было назвать поцелуями — он скорее вылизывал, словно ему нравилось, каков Баки на вкус. Поначалу это было щекотно и немного неприятно, но потом ощущения изменились. К в меру шершавому языку добавилось скольжение — Т'Чалла терся о него всем телом, упираясь членом в бедро, задавал ритм, прижимаясь животом к головке члена Баки и вторя движениям языком. Баки мало было этого взаимодействия, хотелось больше — может быть, ладоней и губ, объятий покрепче… Он сам не заметил, как начал двигать бедрами, стараясь поймать темп, чтобы получить еще… Он застонал, когда Т'Чалла немного сместился вбок, и теперь их члены соприкасались — Баки пытался обнять Т'Чаллу, но ладонь все время соскальзывала с покрытой испариной кожи… Когда Баки понял, что не может и не хочет больше сражаться со своими чувствами, его словно лавиной накрыло — он будто ослеп и оглох, и мир вокруг перестал существовать. На мгновение он даже испугался — слишком все это напоминало кое-что малоприятное из его прошлого, — но потом мир вновь вспыхнул звуками, и когда волна удовольствия схлынула, он ощутил прикосновения Т'Чаллы — все такие же ласковые. Тот уже сполз с Баки, лежал рядом, давая ему пространство, и именно это изменение оказалось наиболее пугающим. Баки тяжело дышал, и ему не нравилось, что воздух был таким горячим и тяжелым — наверное, из-за дождя. Придя в себя, Баки повернулся к Т'Чалле, посмотрел ему в глаза и снова не нашел слов, чтобы выразить то, что чувствовал. А может, и не нужно было ничего говорить — зачем, если им и так хорошо? — Останься со мной, — внезапно сказал Т’Чалла, и Баки даже показалось, что он неправильно расслышал. — Что? — пришлось повернуться на бок, чтобы лучше видеть Т'Чаллу, и он испачкал простыни спермой. — Останься со мной, — повторил Т'Чалла. — Я знаю, сейчас может быть не самое подходящее время, чтобы говорить о таком, но… Баки знал почти наверняка, что должно последовать дальше — это прекрасно читалось во взгляде Т'Чаллы. И опять становилось и страшно, и прекрасно, и от предвкушения той жизни, какая могла быть у него в Ваканде, даже хотелось плакать. — Мы с тобой это не обсуждали, — Т'Чалла улыбнулся. — Но я не хочу, чтобы ты уезжал. Почему он решил, что Баки может захотеть покинуть Ваканду? Видимо, было что-то, чего Баки не учел, потому что сам он был настроен остаться здесь. — Я никуда не собираюсь, — наконец ответил он, и на лице Т'Чаллы явственно отразились радость и облегчение. Баки подумал, что, может быть, не зря читал раздел об отношениях в разговорнике, и сейчас как раз наступил подходящий момент, чтобы использовать эти знания. Он потянулся к Т'Чалле и, коснувшись его губ невесомым поцелуем, произнес: — Я люблю тебя.

***

Джет, на котором Стив прилетел в Ваканду, готовили к взлету. Сам Стив стоял неподалеку, вертя что-то в руках — Баки не мог разглядеть, так как предмет был слишком маленьким. — Прости, что не пришел раньше, — он переживал, что пропустит отлет Стива и не попрощается. Сейчас, подойдя поближе, он разглядел в руках у Стива самый обыкновенный телефон-раскладушку — он даже помнил, как они купили два таких перед тем, как лететь в Ваканду, но так и не узнал, зачем именно. — Ничего страшного, — Стив захлопнул телефон и убрал в карман. — Все нормально? Баки хотел было сказать, насколько у него сегодня прекрасное настроение, но внезапно сам удивился этому маленькому открытию. — Да, все отлично, — ответил он. Наверное, это получилось слишком сухо и серьезно, но Баки отчего-то казалось, что не стоит навязывать Стиву свое радостное расположение духа. Какая глупость — испытывать вину за свое счастье. — Когда теперь в следующий раз прилетишь? — поинтересовался он, чувствуя, что сейчас появился смысл заново строить свою дружбу со Стивом. — Не знаю, — тот пожал плечами. — Я не в том положении, чтобы устраивать себе частые отпуска. — Если ты дашь себе небольшую передышку, мир не рухнет, — все-таки Стив слишком много на себя взвалил за последнее время. — Действительно. Пора было прощаться. Стив похлопал Баки по плечу и, отдав честь, поднялся в джет. Баки смотрел ему вслед и чувствовал благодарность за то, что Стив не позвал его с собой.

***

По тишине вокруг ловушки у Т'Чаллы сложилось впечатление, что Ибхакони решил залечь на дно. Слишком уж спокойно стало на границе, да и среди пограничников все больше становилось тех, кто приходил к королю покаяться в своих преступлениях против Ваканды. Принятые против контрабанды меры работали, о чем говорило появление в стране незначительного избытка обработанного вибраниума. Пришлось приостановить металлургические производства и снизить обороты добычи. Т'Чалла не верил своим глазам, когда читал отчеты из разных частей Ваканды — оказывается, все это время через границу уходили чуть ли не тонны, но так как мир вокруг был значительно больше, чем маленькая африканская страна, вибраниум рассеивался, и обнаружить его становилось невозможным. А теперь все повернулось вспять — украденное из Ваканды возвращалось домой, боевые псы с разных концов страны присылали вести о том, что им удалось обнаружить. Наконец Т'Чалла чувствовал, что ситуация в стране снова была под его контролем. В Вене тоже все складывалось более чем удачно. После того как Тадеуш Росс остался ни с чем и его глупая попытка шантажировать Т'Чаллу ни к чему не привела, препятствий для реализации всех запланированных мероприятий больше не было. Доверенные вакандцы из разных племен, люди, которым в свое время доверял и отец Т'Чаллы — все они уже давно занимались переговорами с представителями других стран от лица короля. Т'Чалла регулярно получал от них новости, как правило, обнадеживающие — если все будет продолжаться в том же темпе, вскоре настанет время встречать иностранных послов. Т'Чалла надеялся, что так и будет. Оставалось только поймать Ибхакони. Нужно было дождаться, пока тот клюнет на наживку. Ему ведь не оставили другого выбора — все шахтерское оборудование закрыли в хранилище под Мена Нгаи, и контроль за выходами ужесточили в разы. Нельзя было и лишней крупицы вибраниума вынести с месторождения без ведома Окойе. Но мало было просто запрещать — Т'Чалле приходилось много разговаривать. Беседы с членами Совета, чтобы донести до них свои мысли и предложения. Разговоры с простыми жителями Ваканды, у которых тоже была куча вопросов, и ни один из них не должен был остаться без ответа. Хотя иногда Т'Чалла терялся и не знал, что сказать — особенно если его спрашивали дети. Он видел в их глазах страх, подобный тому, что поселился во взгляде В'Каби — они боялись, что останутся сиротами, что родители покинут их. Нельзя было допустить, чтобы это стало реальностью, поэтому всех, кто раскаялся в своем участии в контрабанде вибраниума, отправляли в горы, к М'Баку. Вождь Джабари обещал обеспечить всех оступившихся возможностями для воспитательного труда. Без технологий Ваканды, на морозе и под чутким надзором джабари. Это была не самая лучшая мера, но Т'Чалла не хотел строить тюрьмы. Одного небольшого блока хватало сполна, чтобы держать там с десяток опасных личностей и не превращать лишение вакандцев свободы в систему. — Мы прежде всего боремся со страхом и ненавистью, что умудрились за тридцать лет пустить такие глубокие корни в сердца наших братьев и сестер, — Т'Чалла выступал перед Пограничным племенем, но слова его слышала вся Ваканда. — Я прошу вас довериться мне… И люди подходили к своему королю, держали его за руки и улыбались ему, а потом он, окрыленный такой поддержкой, летел по наводке на границу и разбирался с желающими поживиться вакандскими технологиями. Несмотря на барьеры и усиленный контроль, наемники все равно искали, как подобраться поближе к вибраниуму, особенно теперь, когда их отрезали от Мена Нгаи. Ожерелье Т'Чалла почти не снимал, так как в любой момент ему могло понадобиться исполнить свой долг как Черной Пантеры — встать на защиту Ваканды.

***

Баки стоял прямо перед стеклянным цилиндром, внутри которого на подставке находился протез руки, и внимательно изучал его. Желания обзавестись конечностью у него так и не возникло. Вернее, он окончательно определился с тем, что ему и так неплохо. Да, ему часто намекали о «качестве жизни» и прочих аргументах за установку протеза, но Баки лишь качал головой и говорил, что в Ваканде условия для инвалидов лучше, чем где-либо, так что на этот счет можно не беспокоиться. Сейчас он пришел в лабораторию совсем по другой причине — накануне он вспомнил самый первый раз, когда увидел Маяка, и хотел проверить, было ли это на самом деле или ему померещилось. К счастью, когда Баки назвал Шури предполагаемый день и примерное время, записи с камер наблюдения показали необходимое. Ибхакони, которого он принял за галлюцинацию, действительно заходил к Баки в палату в одежде медбрата. С какой целью, было неясно, но Шури проверила несколько дней до того, как Баки положили в больницу, и несколько дней после выписки, и обнаружила, что Ибхакони крутился поблизости и, кажется, даже организовал прослушку. Она сразу же узнала шпионские технологии Ваканды, качество записи это позволяло. — Вот же… — Баки не знал, что и сказать. Ведь получалось, что за ним следили чуть не с самого первого дня пробуждения после заморозки. И агент Росс разговаривал с ним в этой же палате — могли ли Ибхакони и Линда использовать это в своих целях? Один из лаборантов подошел к Шури, сказал ей что-то, и она, пообещав вернуться через пару минут, быстро вышла из лаборатории. Наверное, стоило уйти и больше не отвлекать принцессу от дел… Сегодня в ее лаборатории и так было не очень людно, в столице устроили какой-то праздник, и, поднимаясь наверх, Баки встретил только нескольких джабари. — Своих жертв ты помнишь так же хорошо? — знакомый голос прозвучал совсем рядом, и Баки повернулся, чтобы посмотреть на его обладателя — за винтовым выходом из лаборатории стоял Ибхакони. Баки был уверен, что это не галлюцинация: он как-то научился их отличать. Может, дело было в том, что Маяк всегда казался немного просвечивающим, особенно при таком ярком освещении, как здесь. А еще у Маяка были добрые глаза, тогда как во взгляде Ибхакони сквозила ненависть. Ибхакони заговорил на вакандском — английский запросто выдал бы его присутствие всем, кто находился поблизости. Хотя Баки прекрасно знал, что за ними в данный момент должны наблюдать джабари, потому что протез руки не оставался без наблюдения ни на секунду. — У тебя очень запоминающаяся внешность, — ответил Баки и подумал, что наверняка у него есть какой-то план отхода, потому что иначе бы он не заявился сюда посреди дня. — Меня радует, что ты так хорошо освоил язык, — Ибхакони подошел ближе, Баки отступил назад, закрывая собой протез. — Наверное, нашему королю очень нравится, как его ручной американец разговаривает на вакандском. Кажется, Ибхакони хотел разозлить Баки, не зная, что для этого уже слишком поздно. Его слова нисколько не задели Баки, потому что в искренности чувств Т'Чаллы он давно уже не сомневался. Особенно после того, как тот попросил его остаться в Ваканде. — Зачем ты сюда пришел? Думаешь поживиться чем-нибудь? — куда, спрашивается, подевались джабари и почему до сих пор не схватили Ибхакони? Он торчал тут уже несколько минут, и кто-нибудь обязательно должен был его засечь. Лаборатория как будто вымерла — тишина стояла такая, что Баки слышал, как за выходящим на месторождение панорамным окном полупустые контейнеры с вибраниумом поднимались наверх из самого центра Великого Кургана. — Если ты ждешь, что доблестные джабари придут тебе на помощь, то ты еще более жалок, чем я представлял, — зло выплюнул Ибхакони. — Тоже мне Зимний солдат. Всего лишь пустышка! Ничтожество без своей руки… Ибхакони сам не заметил, как перешел на английский, но никто по-прежнему не появился, чтобы обезвредить его. Баки всерьез забеспокоился о том, куда запропастилась Шури. Нужно было не дать Ибхакони уйти. Почему-то Баки был уверен, что даже если вступит с ним в бой, то преимущество будет явно не на его стороне. У этого человека всегда находился запасной вариант, и кто знает, что он прятал под одеждой в этот раз. Открытое противостояние казалось совершенно бессмысленным. Единственное, что приходило на ум, — это разбить цилиндр, в котором хранился протез: тогда сработает сигнализация, и помещение будет опечатано. Если Баки верно помнил, вентиляцию тоже блокировало — по крайней мере, в этом случае у него появился бы шанс дождаться подмоги. — Меня посещали галлюцинации, — заговорил он, думая, как выиграть время и чем расколоть стекло. — И одна из них почему-то носила твое лицо… Баки сделал еще шаг назад и уперся в стол, на котором стоял протез. Ибхакони ничего не ответил. Вид у него был такой, будто он собирался сделать что-то ужасное, непоправимое. К сожалению, Баки слишком часто видел подобное в прошлом и понимал, что действовать нужно было быстро, чтобы не дать Ибхакони уйти — рукопашный бой мог только все испортить. Вероятность, что Ибхакони попробует сбежать, была слишком большой, чтобы рисковать. Шанс задохнуться казался выше, но Баки это не пугало — если слух его не подводил, то в этой части лаборатории больше никого не было, а значит, пострадать могли только он и Ибхакони. Шури не могла уйти слишком далеко — значит, она вызовет помощь до того, как в лаборатории закончится кислород. Баки сжал кулак, резко развернулся и со всей силы ударил по стеклянному цилиндру — трещины расползлись во все стороны от окрасившегося красным места удара, а через мгновение прозрачная стенка лопнула и обвалилась, и почти одновременно с этим включилась сигнализация. Ибхакони дернулся в сторону ближайшего выхода, но было слишком поздно. Каждая дверь на этом ярусе заблокировалась, отрезая комнаты друг от друга тяжелыми переборками и силовыми полями. — Я смотрю на тебя и вижу, что у тебя и моей галлюцинации нет ничего общего, кроме лица, — Баки стянул с одной из вешалок лабораторный халат и обмотал им запястье. Он немного порезался, совсем чуть-чуть, но не хотел накапать кровью на белоснежный пол лаборатории. Баки думал о том, что будет, если Ибхакони от отчаяния решит атаковать и попробует убить его. У него была всего одна рука и в лаборатории не было ничего, чем можно было бы защититься, но и он уже не был прежним. Баки больше не боялся своей силы, нашел с ней компромисс и дал себе обещание не ввязываться в конфликты, если они сами не стучат к нему в дверь. А еще, напади Ибхакони на него сейчас, он сражался бы как в последний раз, потому что теперь ему было что терять. И это казалось более страшным, чем если бы было наоборот. Потому что в противоположной ситуации он уже находился, причем достаточно долго, и мотивации к тому, чтобы сражаться, у него тогда не было. Убегать — да, а стоять боем — даже близко нет. Может быть, Ибхакони прочитал это в его взгляде. Он сел на самый дальний стул и, глядя на пустые настенные мониторы, отключившиеся вместе с сигнализацией, произнес: — Кажется я просчитался. Баки понадеялся, что больше никогда не услышит этот голос.

***

Т'Чалла не верил своим глазам — неужели Ибхакони настолько был уверен в собственной безнаказанности, что сунулся в Мена Нгаи посреди бела дня и попытался выкрасть протез, наплевав на работающих там людей и не боясь быть пойманным? Неужели он был настолько самонадеянным и считал, что сможет сбежать от вооруженных до зубов джабари? Шури вызвала Т'Чаллу в разгар заседания Совета — она почти кричала, рассказывая, что в лаборатории сработала сигнализация и Баки остался внутри. Т'Чалла прекрасно знал, что даже ему не пробиться через заблокированные двери и силовые поля, а о том, что вентиляцию перекрывали, ему не нужно было напоминать. Он прервал бы Совет, но возле Шури находилось множество квалифицированных специалистов, которые могли оказать Баки помощь, когда система безопасности разблокирует двери. Но, видимо, его беспокойство за жизнь Баки оказалось настолько явным, что Рамонда, погладив его по плечу, произнесла: — Думаю, что на сегодня мы решили все самые важные дела, — она улыбнулась Т'Чалле, словно понимала, каждую его эмоцию. — Ситуация в Мена Нгаи требует личного участия короля. Т'Чалла был ей так благодарен, что не мог найти слов. Он поцеловал ее в щеку, сорвался с места и направился к посадочной площадке. Двигатели Когтя уже разогрелись — явно Окойе постаралась. Сама она едва поспевала за Т'Чаллой и, когда Коготь уже был готов к взлету, поднялась на борт и сказала: — Там не может быть все так просто, иначе бы ты не прервал Совет, — интуиция как всегда ее не подвела, хотя сам Т'Чалла пока не мог объяснить свое поведение ничем, кроме беспокойства за Баки. Быть может, он перегнул палку, и на следующем заседании Совета стоило попросить у старейшин прощения и убедить их, что впредь такого не повторится... Но, добравшись до Мена Нгаи, они увидели, что ситуация действительно была тревожной. С Баки в лаборатории находился еще один человек, которого пока не могли опознать — система глушила все сигналы, блокируя помещение на всех возможных уровнях. — Сколько у них осталось кислорода? — спросил Т'Чалла, стоя возле плотной переборки, закрывающей вход в лабораторию. — С Баки все будет в порядке, а второй… — Шури замолчала — она делала все возможное, чтобы отключить блокировку лаборатории. Скорее всего, даже если они станут действовать максимально быстро, будет шанс, что спасти нечаянного соседа Баки не успеют. — Еще долго? — Т'Чалле уже не терпелось попасть внутрь — он бы прорезал себе путь когтями, если бы не вездесущий вибраниум. Шури собралась что-то сказать, но в этот момент переборка поддалась и медленно начала подниматься — сразу стало слышно, как едва заметно загудела вентиляция. Т'Чалла пролез в лабораторию, почти бегом добрался до винтового спуска к рабочему месту Шури… А потом увидел Баки, сидящего на полу возле разбитого цилиндра с протезом посреди осколков стекла. Спиной он опирался на стол, кулак был обмотан тканью. Т'Чалла спрыгнул к нему и первым же делом проверил пульс. И выдохнул: — Живой… Сверху послышался шум — в лабораторию спускался медицинский персонал, чтобы оказать первую помощь пострадавшим. — Не может быть, — Т'Чалла обернулся, услышав за спиной голос Шури. Перед ним возле стола на полу лежал Ибхакони. Один из медиков подошел к нему, наклонился, а потом выпрямился и покачал головой. — Он задохнулся? — Шури подошла к Т'Чалле и обняла его. Несмотря на все, что случилось в Ваканде за последнее время, несмотря на все беды, обрушившиеся на королевскую семью, Шури, как и Т’Чалла, наверняка сочувствовала человеку, который, несмотря на свои поступки, не заслужил такой смерти. Медики унесли Баки из лаборатории — ему опять предстояло проснуться в той самой палате. Может, пора ее за ним закрепить? — Это конец? — Шури звучала грустной. Они ушли из лаборатории вместе, чтобы не смотреть, как тело Ибхакони укладывают на носилки. — Шури, ты забываешь, что смерть — это далеко не конец, — в прошлый раз Т'Чалла произносил эти слова, сидя возле взорванного здания ООН в Вене, только-только отпустив остывающие руки своего отца. Теперь он держался за Шури и с благодарностью думал о том, что сегодня Баст и Сехмет пустят на зеленый вельд только одного.

***

Открыв глаза, Баки не сразу поверил, что снова угодил в больницу. К счастью, больше ему никто не мерещился, да и чувствовал он себя нормально, но только докторам это вряд ли объяснишь — они наверняка будут настаивать на том, чтобы подержать его тут пару дней. — Почему ты решил разбить стекло? — Т'Чалла появился на пороге, Баки пришлось повернуть голову, чтобы увидеть его. — Подумал — зря, что ли, Шури так хвалила охранную систему лаборатории, — Баки улыбнулся, но Т'Чалла почему-то выглядел до жути серьезным. Он подошел поближе и присел на край больничной кровати. — А если бы твоих суперсолдатских способностей не хватило? Шури придумала эту блокировку не просто так. Посторонний человек там обречен на смерть. — Ибхакони? — тот и впрямь мог не выжить. Потому что если даже Баки потерял сознание и находился уже на грани, то Ибхакони, не обладающий никакими способностями, наверняка погиб. — Это потеря для Ваканды, — произнес Т'Чалла. — Можешь не верить мне, но я надеялся переубедить его. Баки смотрел на Т'Чаллу и отчего-то верил, что тот смог бы. Простыми словами объяснить Ибхакони, как исправить нанесенный ущерб, показать ему другой мир, лучший. Альтернативу ужасам бесконечного боя. Баки хотелось сказать Т'Чалле, что он безумно благодарен за то, что тот однажды сумел его услышать, пусть на это и ушло какое-то время. — А что случилось с джабари, которые охраняли протез? — хотелось верить, что с ними все в порядке, ведь они точно не заслужили погибнуть напрасно. — Он отвлек их внимание, — Т'Чалла покачал головой. — Специально позволил себя засечь системе безопасности двумя ярусами выше. Джабари отправились проверять и оставили протез без наблюдения. Можно было спросить, почему джабари покинули пост все сразу, но Баки уже думал о другом. Ведь если Ибхакони погиб — значит, больше не осталось вакандцев, подобных ему. Он был последним. Несмотря на это, Баки сомневался, что Т'Чалла успокоится: наверняка будет продолжать начатый курс по восстановлению внутреннего единства Ваканды, чтобы впредь не появилось еще одного Ибхакони. — Когда меня отсюда выпустят? — спросил он, пытаясь встать с кровати. — Завтра, — Т'Чалла остановил его на полпути. — Пожалуйста, дай себе передышку. Спорить с Т'Чаллой было бесполезно. Баки лег обратно и взял его за руку — тот улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать. Когда Т’Чалла уже собирался уходить, Баки спросил, остановив его на полпути к дверям: — Как насчет принести мне сюда разговорник? — Ты все еще читаешь его? Он же тебе уже не нужен. — Остался последний раздел. Я думаю, все должно быть честно. Т'Чалла кивнул и пообещал, что пришлет разговорник — к вечеру точно. Баки проводил его взглядом и подумал о том, что засыпать в этой палате без фоновой болтовни Маяка будет немного непривычно.

***

— …и тогда Баст взяла его за руку… Т'Чалла, что ты делаешь? У Т'Чаллы совсем не было настроения спокойно слушать, как Баки читает вслух ту самую книжку про мифы Ваканды, которую когда-то ему порекомендовала Шури. Его хотелось обнимать и целовать, а может, и что-то еще. Поэтому теперь, когда они так спокойно лежали на кровати в ожидании, когда кончится дождь, Т'Чалла не придумал ничего лучше, как забраться Баки под одежду. — А на что это похоже? — спросил он, когда Баки выронил книгу. Тот не ответил, обхватив Т'Чаллу ногами, и поскольку легкие летние одежды ничего не скрывали, сразу стало понятно, что смена деятельности ему по душе. — Знаешь, я иногда жалею, что у меня одна рука, — произнес Баки, когда Т'Чалла все-таки стянул с него штаны. Он даже замер от такого откровения, потому что не раз предлагал Баки повторить процедуру установки протеза, да и доктор Кана с радостью занялась бы этой операцией. Теперь, когда Баки избавился от всех своих проблем с отторжением, новая рука так и просилась встать на место — буквально каждый раз, когда Т'Чалла видел ее в лаборатории Шури. — Я… если хочешь, можно прямо сегодня позвонить доктору Кана, — Т'Чалла чувствовал живые пальцы Баки у себя на затылке, и ему нравилось это ощущение. Но если бы Баки мог прижимать его к себе еще крепче, это было бы еще лучше. — Нет, все нормально, забудь, — в противовес своим словам, выглядел Баки так, словно что-то все же было не в порядке. Т'Чалла прекрасно видел сомнение в его взгляде, и ему это не нравилось. Он наклонился, чтобы поцеловать Баки, лизнул его нижнюю губу, забрался левой рукой в волосы. От этого движения Баки всегда задирал подбородок, и Т'Чалла пользовался этим — сразу же припадал губами и языком к его шее, и это совершенно точно сводило их обоих с ума. — Скажи мне, что тебя беспокоит, — он снова смотрел Баки прямо в глаза, словно желал уловить каждое маленькое и едва заметное изменение. — Пожалуйста. — Я… — начал Баки, но сразу же запнулся, словно не был уверен, какие подобрать слова. Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на Т'Чаллу и все же сказал: — Т'Чалла, обещай мне кое-что. — Все, что угодно, — он не лукавил, он действительно готов был сделать для Баки даже невозможное. — Обещай мне, — продолжил Баки уже более уверенно, словно мысль наконец-то до конца оформилась в его голове, — что протез покинет свое место в лаборатории, только если не будет другого выхода… — Не будет другого выхода? — переспросил Т'Чалла, и лицо Баки мгновенно стало очень серьезным. — Обещай, что в следующий раз ты предложишь мне обрести вторую руку, только если станет невозможно избежать боя. Теперь Т'Чалла понял, что Баки имел в виду — он очень серьезно отнесся к своему желанию пожить мирной жизнью и не брать в руки оружие. Хотя бы какое-то время. И восстановление второй конечности для него означало и возвращение к роли бойца, от которой он пока отказался, чтобы понять, осталось ли в Баки Барнсе что-то помимо смертоносных навыков, полученных за семьдесят лет. Т’Чалла видел это в его глазах, Баки совершенно не скрывал своих планов, даже наоборот — старался сделать так, чтобы все вокруг знали о них. Т'Чаллу переполняла любовь — он обнял Баки так крепко, как мог. Чуть отстранившись, он снова встретился с Баки взглядом, на этот раз для того, чтобы сказать: — Баст свидетель — я выполню твою просьбу. Баки улыбнулся в ответ, очень грустно, так, что его снова захотелось поцеловать. Так Т'Чалла и поступил — и, чувствуя, как Баки отвечает ему, не мог отделаться от мысли, что желает, чтобы протез вибраниумной руки остался в Мена Нгаи до конца времен.