Поколение войны

В начале жизни школу помню я; Там нас, детей беспечных, было много; Неровная и резвая семья. А.С.Пушкин

Тихая ночь спустилась на холмы и горы Шотландии, и на замок Хогвартс, надежно спрятанный от глаз непосвященных, и на волшебную деревню Хогсмид, и на Черное озеро, лежащее у подножия скалы, на которой стоит замок. Небо затянуто тяжелыми облаками, сквозь них едва пробивается мерцание почти полной Луны — кажется, скоро будет дождь. Первый весенний дождь в этом году. Хогвартс еще не спит — светятся окна в башне директора, в комнатах преподавателей, в гостиных Гриффиндора и Рэйвенкло. Коридоры школы пусты — отбой уже был, и с этой минуты студентам выходить из помещений факультета нельзя, чтобы не получить отработку и не лишиться баллов. Завхоз Аргус Филч, с лампой в руке и серой кошкой Миссис Норрис, бегущей чуть впереди него, ходит по коридорам, неутомимо, несмотря на ревматизм, ищет, нет ли где нарушителей. Только вчера он поймал четырех гриффиндорцев, которые кого-то караулили, спрятавшись в пустом классе — и сегодня до самого отбоя эти шалопаи натирали серебряные кубки в зале Славы. — Что, моя хорошая? — спрашивает Филч, видя, что Миссис Норрис навострила уши и негромко заурчала. — Ты кого-то услышала? Старик прислушивается — и до него доносятся голоса парня и девушки. Вот они где — в углу, на подоконнике! — Бесстыдники! А ну марш к себе сию минуту! Какой факультет? Хаффлпафф? Доложу мадам Спраут. — Не надо, мистер Филч! — девушка умильно смотрит на завхоза. — Мы… мы в библиотеке задержались… К экзаменам готовились… А у самой волосы растрепаны и щеки горят, и ворот мантии расстегнут. — Вот своему декану и будете объяснять, где вы были — в библиотеке или еще где… Марш в гостиную! И для верности Филч, сопровождаемый Миссис Норрис, которая возмущенно мяукает, явно шокированная неприличным поведением студентов, сам конвоирует парочку до хаффлпаффского подземелья. В коридоре снова воцаряется тишина. А Филч, удостоверившись, что нарушители дисциплины вошли в гостиную Хаффлпаффа, продолжает свой путь по школьным коридорам. В Магической Британии уже шестой год идет война. Темный волшебник, которого боятся даже называть по имени, рвется к власти. И многие за ним идут — и представители древних чистокровных семейств, и полукровки. Только магглорожденных он не жалует — чужие они в волшебном мире и вреда от них много, считает Тот-Кого-Нельзя-Называть и его приспешники — Упивающиеся смертью. Министерство магии пока с успехом противостоит угрозе, да и в Хогвартсе спокойно — ведь его возглавляет Дамблдор, величайший маг столетия, в свое время победивший Гриндевальда… Правда, и до школы доносятся отголоски войны, проявляющиеся во вражде Гриффиндора, где больше всего приверженцев директора и Министерства, — и Слизерина, искони стоявшего за главенство чистокровных и обособление от магглов. Говорят, что в Хогсмиде сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть устраивают тайные собрания в те дни, когда студентов отпускают на прогулку — и вербуют молодежь в свои ряды. Да и чем занимаются слизеринцы у себя в подземелье, что они читают, о чем говорят, какие планы строят — многие догадываются. * * * В подземелье Слизерина стена, закрывающая вход в гостиную, отодвинулась, пропуская высокого черноволосого парня, и не успела встать на место, как следом за ним выбежали еще двое мальчишек — один тощий и бледный, с неряшливо свисающими на плечи черными лохмами, другой — светловолосый, долговязый, с оттопыренными ушами. — Рэй! Стой, не ходи туда! — Попадешься ведь… — заговорили оба одновременно. — Да идите вы… — отмахнулся тот, и шальные серые глаза блеснули в темноте коридора, освещенного лишь тускло горящими факелами на стенах. — Рэй, послушай… — глуховатым голосом заговорил лохматый мальчишка. — Это уже слишком… За это в Азкабан… — Северус, — усмехнулся Рэймонд Мальсибер, — я не собираюсь ее насиловать, за кого ты меня принимаешь? А про Империус — как докажут? Я уже принял меры. — Вот именно, — не сдавался Северус Снейп. — Вдруг Филч ее поймает по дороге на башню? Тогда, что бы она ни говорила — если тебя рядом не будет, никто ничего не докажет. А вот если ты окажешься поблизости… — И даже если ее не поймают и ты с ней встретишься на башне — ты можешь за себя поручиться, что не зайдешь дальше, чем можно? — усомнился светловолосый, которого звали Лайонел Эйвери, и добавил: — У тебя ведь проблемы будут. И отцу твоему это не понравится… Зачем тебе эта грязнокровка? Снейп слегка нахмурился при бранном слове, но Эйвери этого не заметил — он пошел следом за Мальсибером, отставая лишь на пару шагов. Северус некоторое время стоял на месте, потом побежал догонять приятелей, ругая про себя как Мальсибера, которому вдруг во что бы то ни стало потребовалось уломать гриффиндорку Мэри МакДональд, так и Мэри, довольно грубо отказавшуюся пойти с ним на свидание. После этого Мальсибер точно рехнулся, пытаясь добиться своего всеми правдами и неправдами. А кто-то будто бы видел, как Мэри целовалась с Люпином, и еще с одним парнем — магглорожденным хаффлпаффцем. «Если Люпину и Уотсону можно, почему мне нельзя?» — злился Мальсибер. Вообще, о девушках из маггловского мира почему-то сложилось мнение, что они легкодоступны и не склонны хранить невинность до свадьбы. Сегодня Мэри в очередной раз высмеяла Мальсибера при всех, и тот просто взял и наложил на нее заклятие Империус, приказав девушке в полночь прийти на Астрономическую башню и ждать его. К вечеру Рэймонд, как показалось его друзьям, уже остыл, однако, едва стрелка на часах в гостиной факультета приблизилась к двенадцати, он захлопнул учебник, поднялся с места и направился к выходу. Северусу и Лайонелу ничего не оставалось, как последовать за ним. — Постойте! — шепотом сказал Северус, поравнявшись с товарищами. — Дайте я чары наведу — чтобы нас не было слышно… Муффлиато! Дальнейший путь до Астрономической башни они проделали, никем не замеченные. — Вы что, и дальше со мной пойдете? — с усмешкой спросил Мальсибер у подножия лестницы. — Конечно, пойдем, — сердито ответил Снейп. — Чтобы ты в историю не влип. — Поможем, если что, — Эйвери хихикнул. — Нет, мне помогать не надо, я сам справлюсь, — сверкнул белыми зубами Мальсибер. — Да ладно, я пошутил. Просто сниму заклятие, и пусть катится к дракклам. Не очень-то и хотелось… Он быстрыми шагами поднялся по ступенькам, Снейп и Эйвери следовали чуть позади него. Но площадка Астрономической башни была пуста. — Никого… — Мальсибер, будто не веря глазам, огляделся и достал палочку. — Хоменум Ревелио! Люмос! — Видишь, нет ее здесь. Может быть, ее поймали? — предположил Эйвери. — Нет, я Филча видел, пока мы бежали — он вел двоих с Хаффлпаффа, — сказал Снейп. — Может, заклятие не подействовало. Мальсибер разочарованно выругался. — Не может быть! Ни у кого из вас не получается сбросить мой Империус, пока я сам его не сниму. А у девчонки получилось? — Очевидно, так, — сказал Снейп, тоже посмотрев по сторонам — Мэри МакДональд нигде не было, зато снизу послышалось приближающееся мяуканье. Он поспешно бросил заклинание темноты: — Нокс! А, поздно… Черт! Вот мы и влипли. — Миссис Норрис… — Эйвери достал из кармана кусок ветчины. — Кис-кис… Спрячьтесь тут, — махнул он рукой друзьям, — я сам с Филчем поговорю… Раздались шаркающие шаги, и через минуту на площадку, кряхтя и отдуваясь, поднялся Филч. Мальсибера и Снейпа не было видно под дезиллюминационными чарами, а Эйвери гладил Миссис Норрис по спинке и почесывал за ушами, пока она ела ветчину. — Что это вы тут делаете, мистер Эйвери? Ай-ай, придется мне с вашим деканом поговорить, — впрочем, Филч, казалось, был не очень сердит — Эйвери часто угощал Миссис Норрис чем-нибудь вкусным и вообще всегда был ласков с любимицей старика, не в пример большинству студентов. — Мистер Филч… — Эйвери покраснел, глядя на Филча невинными голубыми глазами. — Я тут девушку ждал… понимаете… — Мистер Эйвери, учиться надо, а не глупостями заниматься, — строго сказал завхоз. Эйвери притворно вздохнул и опустил голову. — Ладно, идите, — смилостивился Филч. — Но чтобы это было в последний раз! Ступайте сейчас же к себе! Пойдем и мы, Миссис Норрис… Кис-кис… Миссис Норрис замяукала, явно не желая уходить — она чуяла, что здесь не только Эйвери. Но Филч подхватил ее на руки и, почесывая шейку, начал спускаться вниз по лестнице. — Пойдем, моя хорошая, спать пора, да и ноги у меня разболелись… Точно, дождь будет… Эх, старость не радость! — Мур… — отозвалась Миссис Норрис. Эйвери шел впереди, за ним Филч с кошкой на руках, и, когда их шаги стихли в отдалении, Мальсибер и Снейп, выждав несколько минут, крадучись, спустились с башни, после чего опрометью побежали в подземелья Слизерина. Им повезло — они никого не встретили. Эйвери уже ждал их в гостиной. — Ну наконец-то! Слава Мерлину, — выдохнул он, когда запыхавшиеся Северус и Рэймонд появились в комнате. — И незачем было туда ходить, — проворчал Северус. Мальсибер, обескураженный и разозленный от того, что его заклятие, видимо, не сработало, молча уселся в кресло у камина. Эйвери достал пачку сигарет и протянул приятелю. — Нет, — помотал головой тот, — я это не люблю. Северус тоже отказался, а Эйвери прикурил от волшебной палочки и с удовольствием затянулся. — Лайонел, — вдруг сказал Мальсибер, повернувшись к другу, — как ты думаешь, правда, что Миссис Норрис — на самом деле не кошка? Тот задумался. — А пожалуй… — Мне Басти Лестрейндж рассказывал. Он говорил, что Миссис Норрис — маледиктус. — А это что такое? — спросил Снейп. — Не знаешь? — удивился Мальсибер. — Это проклятие, очень редкое, когда человек постепенно превращается в животное. — Как оборотень? — Снейп прищурился. — Нет, оборотень превращается только в полнолуние. Это, пожалуй, больше похоже на анимагию, но не по своей воле — то есть, сначала человек может преображаться, когда захочет, а потом снова превращаться в человека, но однажды у него не получается вернуться в человеческий облик, и он навсегда остается в теле зверя… Но при этом разум отчасти сохраняет, насколько я понял. — Я тоже никогда о таком не слышал, — покачал головой Эйвери. — А откуда Басти это узнал? — От своего деда. Тот в молодости знал одну волшебницу, у которой было такое проклятие — она потом окончательно в змею превратилась. А Миссис Норрис, он говорит, когда-то жила в Уэльсе и была замужем за трактирщиком… Потом она стала кошкой насовсем — и муж ее выгнал. И деньги прибрал к рукам. А Филч… он любил ее и… в общем, он ее подобрал. — Жуть какая! — передернул плечами Эйвери. — И кто же ее так проклял? Но, вообще, это многое объясняет. А ее муж — где он теперь? — Это давно было, наверное, умер уже, — пожал плечами Мальсибер. — Ладно, пойдемте спать… * * * Тем же вечером в гостиной Гриффиндора Лили Эванс заметила, что Мэри МакДональд, обычно шумная и разбитная, молча сидит в углу, не отрывая взгляда от часов. Она подошла к подруге. — Мэри, что с тобой? Что-нибудь случилось? — тихо, чтобы не услышали остальные, спросила она. — А? Что? Нет, я просто так… Устала, — ответила Мэри голосом, лишенным всякого выражения. — Ты не заболела? Может, тебе пойти к мадам Помфри? — Лили всерьез забеспокоилась. — Нет, я здорова. Все в порядке. — Тогда почему не ложишься спать, если устала? — Не хочу, — сказала Мэри все так же равнодушно, по-прежнему глядя на часы. Лили недоуменно пожала плечами и отошла к столу, где у нее были разложены учебники и пергаментные свитки, и снова взялась за эссе по чарам, время от времени поглядывая в сторону Мэри — та продолжала неподвижно сидеть с отрешенным выражением лица. «Сейчас все разойдутся, я попробую еще раз поговорить с Мэри, — решила Лили. — Что с ней? Совсем на себя не похожа». Она снова углубилась в домашнее задание. Гостиная тем временем потихоньку пустела, первыми ушли в спальни ученики младших курсов, затем остальные. И даже Мародеры в конце концов убрались — Джеймс Поттер, вернувшись после отработки, весь вечер громко рассказывал что-то смешное, пытаясь привлечь внимание Лили. Собравшиеся вокруг Мародеров девчонки хохотали, но она даже не смотрела в сторону Джеймса — была сердита на него за то, что на зельеварении он опять цеплялся к Северусу и чуть не испортил ему зелье. Наконец в гостиной остались только Лили и Мэри. И без пяти двенадцать Мэри резко поднялась с места и быстрым шагом направилась к выходу из гостиной. — Мэри! — ахнула Лили. — Куда ты? После отбоя! — Оставь меня. Мне надо на Астрономическую башню. — Зачем? Никуда ты не пойдешь! — Пойду. Мне нужно… ты не понимаешь… Пусти меня! — Нет! Я не хочу, чтобы из-за какой-то ерунды с нас опять сняли баллы! Будто мало нам Мародеров… Петрификус Тоталус! Мэри застыла — и упала бы, если бы Лили не подхватила ее левитацией и не уложила на диван. «Что же с ней такое? Может быть, какое-то проклятие? Наверное, все-таки нужно к мадам Помфри…» И тут Лили вспомнила то, что было написано в учебнике о заклятии Империус, схватила со стола книгу, открыла и, найдя нужную страницу, прочла: «Находясь под воздействием этого заклинания, человек будет бездумно выполнять любые приказы волшебника, который наложил на него заклинание Империус. При этом находящийся под заклятием сохраняет все свои привычки, почерк, походку… Определить, что человек действует не по своей воле, очень трудно, для этого он должен совершить что-то совершенно не в его характере, и определить это могут только хорошо знающие его люди. Однако небрежно наложенное заклятие создаёт на лице жертвы бездумное выражение…» (1) — Вот оно… Неужели?! — вскрикнула Лили. — Что же делать? Мэри… Бежать к мадам Помфри или к профессору МакГонагалл? А вдруг тот, кто наложил на Мэри Империус, ждет в коридоре? Вдруг он наложит заклятие на саму Лили и заставит ее сделать что-нибудь ужасное? Конечно, подчиняющему заклятию можно сопротивляться — но хватит ли у Лили сил? Надо подождать до утра — и тогда уже идти за помощью. Империус ведь не опасен для жизни и здоровья, просто нельзя спускать глаз с Мэри. Если нужно — Лили не заснет всю ночь, будет присматривать за подругой. Она отлевитировала Мэри в спальню и устроилась на ее кровати в ногах, с книгой — чтобы скоротать время до утра. К мадам Помфри или декану идти не понадобилось — утром заклятие ослабло, и Мэри рассказала Лили, что виновником произошедшего был Мальсибер, который велел ей приходить в полночь на Астрономическую башню. Лили вспыхнула от негодования: — Какой мерзавец! А кто-нибудь это видел? — Только этот противный Эйвери, дружок его… — Негодяи! И больше… — Лили чуть замялась, — больше никто? — Нет, Снейпа при этом не было, — Мэри внимательно посмотрела на покрасневшую Лили и добавила: — Пора тебе прекращать с ним общаться. Все равно он такой же, как эти подонки. — Но, Мэри… я уверена, что Сев не стал бы… — Он слизеринец — и этим все сказано! Все они там одного поля ягоды. И водится Снейп с Мальсибером и Эйвери, они везде ходят вместе, и в Большом зале сидят вместе. Хотя Мальсибер даже не с их курса. — Просто Мальсибер и Эйвери дружат с детства, но у Эйвери день рождения в октябре, вот он и поступил в Хогвартс на год позже Мальсибера, — объяснила Лили. — Да какая разница? Вот увидишь, тебе эта дружба со Снейпом еще выйдет боком, — убежденно заявила Мэри. Лили только вздохнула и ничего не ответила. А Мэри вдруг нахмурилась и, склонившись к уху Лили — они уже выходили из спальни вместе с другими девочками — попросила: — Не говори никому, мне стыдно… — Наоборот, надо всем девочкам рассказать, чтобы они знали, чего ожидать от Мальсибера! — возразила Лили. — Ну хорошо… Только я сама потом расскажу, — уступила Мэри. Они спустились в вестибюль, и почти у дверей Большого зала столкнулись с тремя слизеринцами. Северус Снейп, увидев Лили, радостно и чуть виновато улыбнулся — и эта улыбка будто осветила его худое лицо с большим носом и черными мрачными глазами. Эйвери от неожиданности споткнулся, а Мальсибер отвесил гриффиндоркам насмешливый поклон, пропуская их вперед. Но Мэри решительно шагнула к нему. — Мальсибер! — Слушаю вас внимательно, мисс МакДональд… — с преувеличенной любезностью улыбнулся тот. — Я… я с тобой разберусь! За вчерашнее… Сегодня, в одиннадцать вечера у гобелена с троллями. — Вы мне назначаете свидание? — продолжал дурачиться Мальсибер. — Я счастлив, мисс… — Нет! Я тебя на дуэль вызываю! — Я не дерусь с женщинами, — засмеялся он. — Женщины созданы для другого, мисс, и я вам с удовольствием объясню, для чего. Итак, сегодня, в одиннадцать вечера? Рэймонд подмигнул и попытался схватить Мэри за руку, но та шарахнулась в сторону и гневно сверкнула глазами. — Да пошел ты! — отрезала она и ударила его ногой в пах — под свободной форменной мантией Мэри носила маггловские штаны, не стеснявшие движений. Мальсибер согнулся пополам, сдавленно вскрикнув от боли, и хрипло выругался. — Твою… мать… Сука! — Ты чего?! — заорал Эйвери. Он загородил Мальсибера и, выхватив палочку, направил ее на Мэри, потом повернулся к другу. — Рэй… — Так ему и надо! — Мэри тоже уже держала палочку наготове. — Иди с ним к мадам Помфри, — презрительно сказала Лили. — Неженка! А ты… — обратилась она к Мальсиберу, — пусть это станет для тебя уроком! В другой раз подумаешь, прежде чем к девушкам приставать. Я все знаю про тебя, Мальсибер! — Кобель чистопородный! — выкрикнула Мэри. — Дуры, — поморщился Мальсибер. — Рэй, — Снейп встал между Мальсибером и гриффиндорками. — Как ты? Может… — Вот еще! — буркнул Мальсибер. — Не пойду я к Помфри… Сейчас пройдет… — Пойдемте скорее в зал, а то уже толпа собирается… — сердито зашептал Эйвери. — Рэй, говорил я тебе — ну ее к дракклам! Других девчонок, что ли, нет? Мальсибер бросил на Мэри мрачный взгляд и вместе со своими товарищами скованной походкой — каждый шаг причинял сильную боль — прошел в Большой зал. — Иди, пока мы директору не рассказали! В Азкабан захотел? — услышал он у себя за спиной, но никак не отреагировал. У самых дверей Северус смущенно оглянулся на Лили, но тут же отвернулся и, ссутулившись больше обычного, направился к слизеринскому столу. — Мэри, тебе сейчас нужно быть очень осторожной, — предупредила Лили. — Вдруг Мальсибер тебе мстить начнет. — Побоится! — уверенно ответила Мэри и с видом победительницы вошла в зал. За столом Гриффиндора ей захлопали те, кто видел, как она ударила Мальсибера. Громче всех аплодировали Джеймс Поттер с Сириусом Блэком, а Питер Петтигрю даже начал икать от смеха. Только Люпин лишь слабо улыбнулся — он сегодня был бледнее обычного и казался больным. * * * После этого случая Мальсибер к Мэри не подходил, а встречая ее или Лили в коридоре, мерил с ног до головы презрительным взглядом. Снейп при виде Мэри отводил глаза, а Эйвери криво ухмылялся, но молчал. Девушек это вполне устраивало, однако Лили не теряла надежды убедить Северуса держаться подальше от его нынешних приятелей, которые — она была уверена — ничему хорошему его не научат и, чего доброго, заманят в ряды Упивающихся смертью. Поговаривали, что отцы Мальсибера и Эйвери близки к Тому-Кого-Нельзя-Называть — или к Темному Лорду, как предпочитали именовать его сторонники, — и что сыновья собираются пойти по их стопам.