SAMBA!

Альбина была из сильных — она легко маскировала свою слабость и боль, которые помешали бы любому другому человеку. Любому — но не ей. — Свет, я так больше не могу, слава Богу тур заканчивается. Все, потом ухожу. Она сидела на маленьком балконе советской гостиницы — гостиницы, уставшей от своих постояльцев ровно так же, как и Альбина, уставшая после вечернего концерта — сидела на холодном стуле, прикладывая холодную Нокиа к замерзшему уху. Кода холодно внутри, холод из вне уже не чувствуется. — Что ты не можешь? Вот что не можешь? Ну переспала ты с ним, чего медлить? — Господи, Света, ты себя слышишь? У него жена. Беременная. Света, третьим беременная. — Это проблема? Альбин, я тебя не узнаю. Ты же боевая у нас, не из тех, кто сдается. — Это я тебя не узнаю… — Аль, у тебя хватка мертвая, я знаю. Это жизнь такая, нужно уметь бороться. Или хотя бы не сдаваться, слышишь? Если тебе легче будет — отомсти. Отомсти, но не отпусти, поняла меня? — Пока, Свет, — бросила трубку. «Дура!» — пронеслось в разболевшейся голове. У Альбины не было определенных принципов, но грань между дозволенным она всегда чувствовала. Она знала, что это мерзко. Но чувство, которое было в ней — и разрушало, и придавало сил одновременно, поэтому отказаться от него она была не в силах. Альбина боец, а значит — не сдается. Коллектив — это место, где все друг друга чувствуют — кто-то давит на болевые точки, кто-то их обсуждает. В их мужском коллективе слухи распространялись быстро, но осторожно. Валера вел себя, как обычно — он не подавал и виду, что переживает, что злится, что расстроен. Единственное, он перестал на нее смотреть, с ней заигрывать, шутить, искать встречи. Он сделал свой выбор, расставив приоритеты. Она поняла это сразу и обозначила границу — у них деловые отношения без прошлого и будущего. Девушки из номеров Валеры исчезли. На время. Ира — его жена — хороший человек, его любимая женщина, и она такого отношения не заслуживает. Эта мысль не покидала голову талантливого певца. Заканчивались тяжелые дни тура, напряжение возрастало — единственное желание, которое объединяло всю команду — напиться и забыться. В один из таких вечеров желание взяло свое.

***

Стук в номер. Красивая Альбина в шелковом платье на голое тело стоит с небольшой бутылкой виски, купленного в магазине тайно от всех. — Иду, секунду, — послышался мужской голос за дверью. Девушка прислонилась к стене, попытавшись отогнать дурные мысли. Он открыл. — Дим, можно? Удивленный Дима стоял на пороге и не знал, что делать дальше: — Можно что? — Войти можно? — засмеялась девушка и сама вошла в его номер, не дождавшись разрешения. — Ты пьяная что ли? Мужчина закрыл за ней дверь. — Еще нет. Составишь компанию? — А есть повод? — Найдем. Доставай бокалы. Распущенно и бесцеремонно она села на край его кровати, оглядев комнату. Дима забрал у девушки бутылку и разлил виски по бокалам. — Держи, — произнес он, протягивая ей джим бим со льдом. Секундная пауза. — Поговорим? — Давай, — одобрительно прошептала девушка. — Что у вас с Валерой? Альбина, не ждав и мгновенья, выпила залпом половину бокала, нахмурив лицо. — Фу… Мужчина рассмеялся: — А ты что думала, компот принесла? — он сел рядом с ней и отпил пару глотков, — Так что насчет Валеры? — Забыли про него. Все. Давай о другом. Ты там намекал… Мужчина взглянул на тонкую бретельку ее платья, слегка спадавшую с острого плеча девушки: — На что? — Ну… Дим… Намекал. — На то, что ты мне нравишься? — Да. — Ну, нравишься, так и есть, — он аккуратно приспустил эту лямку ниже, поцеловав след, который отпечатался на предплечье. Альбина отодвинулась: — Ты чего? — А я тебе нравлюсь? — Погоди… — долив виски в свой бокал и полностью его опустошив, девушка рассмеялась, — Теперь нравишься. Он улыбнулся: — Ты красивая. Ее же улыбка начала сходить, сменяясь волнением. Дима приблизился к ее лицу и шепнул ей на ушко: — Очень. Очень. Она поймала его взгляд, нацеленный на ее губы и аккуратно поцеловала его подбородок, еще двумя поцелуями поднимаясь выше — к губам. — Не пожалеешь? — прошептал мужчина. — Нет. Легкий поцелуй, не означавший ровным счетом ничего, превратился в разлитый керосин, который подожгли. — Иди сюда, — она обхватила ногами его торс, а он, целуя шею, встал вместе с ней, посадив ее на письменный стол. Резким движением разорвав платье по шву, он раздвинул ее ноги, прижав обратно к своему телу. Альбина горела — в прямом смысле — и если бы в ту секунду она измерила температуру, градусник бы лопнул и разлился ртутью по холодному полу. Он принялся целовать ее грудную клетку, не забывая ни об одном сантиметре, в тот момент, пока она расстегивала ремень его брюк. Горячей рукой коснувшись твердый предмет за сантиметрами легкой ткани, она принялась водить рукой верх — вниз, смотря на его реакцию. Дима то отрывался от ее груди, закрывая глаза, то снова целовал, обжигая губами. Его пальцы скользили по низу ее живота, чуть задевая «болевые» точки. — Войди в меня, — пошло прошептала девушка ему на ухо, чуть укусив. Это возбудило мужчину еще сильнее и, поддавшись порыву, преодолев все ткани их одежды, он быстро и ловко вошел в ее маленькое тело. Она закрыла глаза. «Валера это делал медленнее…» — пронеслось в ее голове и тут же забылось. Стон накрыл комнату с головой.