Ургримдал

      Отряд из двух дюжин гномов появился на взгорке, словно выпрыгнул из-под земли. Грязные и уставшие, тем не менее, передвигались они споро, не нарушая строй. Впереди всех бежал широкоплечий дави с бородой столь длиной, что ему пришлось заткнуть ее за кушак, дабы не наступать на нее, подбитыми железом сапогами.       – И это вы называете, налегке, достопочтенный Рундвиг? – Фердинанд Лаэд, не смог скрыть потрясения, наблюдая за бронированными гномами приближавшиеся к заставе.       – Так и есть, налегке. А как же еще, по-вашему, это назвать? – Рундвиг Железностопый явно был горд тем, какое впечатление произвели на посла его бравые молодцы. Утром, говоря о том, что отряд отправился налегке, он ничуть не приврал. По настоянию Торгрима Златоуса, вместо привычных, тяжелых рукавиц защищавшие руки во время ближнего боя, молотобойцы на вылазку надели обычные рукавицы из овечьей шерсти. Комендант до последнего оспаривал это решение, но командир молотобойцев был также упрям, как и все дави.       – Воистину, вы железнорожденный народ! – не удержался Фердинанд от похвалы. – А что вы скажете, Маринель?       – Пожалуй, я соглашусь с вами, посол, – бретоннец, стоявший по другую руку от коменданта заставы, не сводил глаз с приближающегося отряда.       – И только-то?       – Посол Лаэд, поверти моему слову, вам предстоит еще не единожды повторить только что сказанное, если вы задержитесь в Бараз Каре, хоть бы на один единственный день.       – Даже так? – Фердинанд позволил себе не заметить высокомерный тон рыцаря присущий, наверно, всем родовитым бретоннцам. К тому же, его вниманием полностью завладело клубящееся облачко на горизонте. – А что это там такое?       В тот же самый миг с дозорной башни Вороньего Пика донесся тревожный сигнал боевого рога.       – Это – тревога, посол Лаэд, – прокомментировал Маринель.       – Они не успеют?       – Успеют! – взревел Рундвиг, бросаясь к воротам. – Великий Гримнир, должны успеть!       – Вы правы, не успеют, – лишенным эмоций голосом добавил рыцарь, когда комендант был слишком далеко чтобы его услышать.       Молотобойцам Торгрима оставалось преодолеть около лиги до спасительных врат, когда враг, до поры державшийся холмов скрывавших его передвижения решился атаковать. По меньшей мере, четыре десятка отвратительнейших существ двигающихся так будто их спустили с поводка, оглашали диким визгом, ржанием и блеянием окрестности. Сокращая дистанцию с невообразимой скоростью они уже были готовы врезаться в ряды гномов, рвать и рубить на части все что попадется им под руку.       Прекрасно понимая, что им не успеть под защиту крепостных стен, Торгрим остановил своих воинов и приказал готовиться к бою. Ситуация слаживалась не лучшим способом, молотобойцы – ударные войска, а в данном случае им предстояло обороняться пока из Бараз Кара не подойдет подкрепление. Сам Торгрим вышел в первый ряд, рогатый шлем отливал золотом впрочем, как его знаменитые усы. Подняв молот, испещренный защитными и атакующими рунами, он громко, насколько мог, выкрикнул имя верховного бога-предка, словно боевой клич.       – Грууунгниииии!!!       Ситуация складывалась не в пользу занявших оборонительный порядок гномом и это мягко говоря. С высоты Вороньего Пика Брундин Камнебородый видел, как обстояли дела на самом деле. Горы, поднявшие столбы пыли, визжавшие как умалишенные, отвлекли на себя, внимание дави, в то время как отряд кентигоров из дюжины особей совершал обходной маневр за пределами их видимости. Предсказать дальнейший ход событий не сложно. Торгрим встретит атакующие порядки горов и ввяжется с ними в бой, а обошедшие его с фланга кентигоры ударят в тыл ничего не подозревавшим молотобойцам.       – А ну-ка заряжай, парни, – выкрикнул Брундин взбежавший на малую батарейную платформу, к слову сказать, выстроенная намедни. Три органных орудия с расчетами гномов уже приготовились выполнить любое распоряжение своего начальника. Обладавший немалой силой Камнебородый схватился за ручки поворотных механизмов принялся быстро наводить орудие.       – Ну-ка, ребятки, давай подмагнем, Торгриму, – звучно скомандовал Брундин.       Расстояние между защитниками и атакующими сокращалось слишком быстро. Молотобойцы выстроились в две шеренги, приготовились отразить нападение горов. Когда Златоус огласил окрестности, именем бога-предка раздался стройный залп органных орудий. Краем глаза Торгрим увидел, как снаряды упали за высокий холм и зло выругался.       Двадцать шагов. Пятнадцать шагов. Десять шагов… Командира молотобойцев накрыла тень. Рядом, разразился бранью Дорик Густобровый почему-то оказавшийся на земле и державшийся за голову одной рукой.       – За Бретоннию! – возвещал громогласный голос.       – За Империю!       Сотрясая землю тяжелой поступью боевого коня, Маринель врезался в нестройные ряды горов, рубя бастардом* направо и налево, с частотой заправского лесоруба. Следовавший за ним чуть в отдалении посол Лаэд правил серой в яблоках кобылой. Скьявона* в его руке взлетала кверху и опускалась на врага практически так же часто. Прорезав широкую борозду в рядах зверолюдов, всадники совершили разворотный маневр, не теряя при этом скорости, снова вклинились в поредевший строй козлоногих. И снова над холмами разнесся громоподобный боевой клич Империи и Бретоннии.       – Великая Валая, что это они творят? – недоумевая, пробурчал Брундин Камнебородый наблюдавший за происходящим с высоты Вороньего Пика. Он видел, как два человека оседлали лошадей и стремглав покинули пределы заставы. Впереди, в синих с белыми ромбами одеждах скакал Маринель. С рыцарем ему доводилось встречаться неоднократно, но прежде он не видел его в бою. Бретоннский скакун почти грациозно перепрыгнул через выстроившихся в две шеренги гномов, врезался в ряды горов. Следовавший за Маринелем всадник видимо не обладал сноровкой рыцаря, и хотя его лошадь преодолела живую преграду, один из дави рухнул наземь лицом вниз.       – Ну-ка, ребятки, заряжайте быстрее. Шарахнем еще разок! – вскричал Брундин, указывая направление для обстрела.       – Тролльи потроха! – выругался Торгрим Златоус. Атака зверолюдов захлебнулась, так и не начавшись. Своей неожиданной атакой, всадники внесли сумятицу в ряды опешивших зверолюдов, при этом нанеся значительный урон их боевому духу. С Вороньего Пика снова послышалась канонада органных орудий и снова снаряды упали за высокий холм.       – В бой! За Карак-Хирн! за Бараз Кара! За предков! – взревел Торгрим. Казалось гномы только этого и ждали. Несмотря на усталость, они ходко сблизились с врагом, каждым ударом доказывая, за что их называют молотобойцами. Как и прежде, их командир был на самом острие атакующего отряда. Нанося сокрушительные удары рунным молотом, Торгрим в какой-то момент увидел на вершине холма огромного, просто гигантского сентигора размахивавшего двуглавой секирой.       – Ты же не думаешь, с ним сразится? – забыв о такте, спросил Фердинанд. Выглядел он уставшим, вся его одежда была заляпана жидкой грязью и пятнами бурой крови. Маринель почти торжественно поклонился:       – Вы очень храбрый человек, посол Лаэд. Но это мой бой. – Точно поняв слова хозяина, боевой конь рыцаря поднялся на дыбы, замолотив в воздухе передними копытами.       – Одумайтесь Маринель. – попытался вразумить бретоннца Фердинанд, но рыцарь его уже не слушал. Вскинув бастард верх, он в который раз прокричал:       – За Бретоннию и короля!       Сентигор, похоже, понял, чего хочет человек, взревел так, что его слышали на Вороньем Пике.       – Безумец! – констатировал Брундин Камнебородый.       – Тролльи потроха! – невольно сорвалось с уст Торгрима.       А потом прогремел выстрел и сентигор в тот же миг попятился назад и неуклюже завалился на бок. Там где у зверолюда должен был находиться правый глаз, зияла огромная, размером с крупную сливу, дыра.       – Не стоит благодарности – сказал Фердинанд, встретившись на полпути с бретоннским рыцарем.       – Зачем вы вмешались, посол? – тон Маринеля не предвещал ничего хорошего.       – Мне стало жаль вашего скакуна, только и всего, – спокойно ответил Лаэд, все еще держа в руках длинноствольный пистолет с витиеватой инкрустацией. – Видите ли, на месте вашего оппонента, или если пожелаете – соперника, я сначала убил бы это прекрасное животное, а потом покончил бы с вами.       – Отличный выстрел! И должно быть отличное оружие! – не кривя душой, выразил свои чувства длиннобородый гном, важно приближавшийся к всадникам. – Торгрим Златоус, к вашим, как его, услугам.       Зная на сколько дави придирчивы к всякого рода мелочам, люди оставили выяснения отношений на потом и с не меньшим достоинством ответили на приветствие.       – Так и есть, работа оружейных мастеров Карак-Варна, откуда он у вас, осмелюсь спросить?       – Вы все это определили вот так, сходу? – Фердинанд не переставал удивляться железнорожденным. Впоследствии, посол Лаэд только так и называл гномов, когда о них заходила речь.       – Так где же, все-таки? – Торгрим лукаво прищурился.       – Король Карак-Норна даровал мне его за неоценимую, по его словам, помощь в борьбе с зеленокожими Серых гор.       – Аааа! – протянул гном. Похоже, ответ Фердинанда удовлетворил его любопытство.       Между тем из-за холмов показались соратники Маринеля на породистых боевых скакунах черной и гнедой мастей. Они атаковали отступающих зверолюдов, в тот момент, когда посол Лаэд совершил тот превосходный выстрел сразивший наповал сентигора.       – Пора вернутся в крепость, – предложил Торгрим. – кто знает, кого еще пустили по нашему следу и как скоро они сюда явятся.