Время всё изменит

      Уже около часа Беллатриса сидела за книгой, в огромном кресле прямо перед камином. Её ноги были свешаны с одной из сторон кресла. Я всё никак не мог понять чего Сэм хотел добиться этой выходкой. Не думаю что магглы настолько примитивны, что на уме одни лишь плотские утехи.       Я медленно перевёл взгляд на Беллатрису. — Может всё-таки расскажешь? — скучающе спросил я.       Как бы это не звучало странно, но мадам не соизволила поделиться со мной о тех секундах, пока меня не было, вернее о секундах, проведённых в компании Сэма. Ей, конечно, было проще обозвать меня мерзавцем, кинуть в меня тарелкой, а после радостно визжать, увидев мою расправу над Сэмом. Я не знал что было, но мог предположить. И чем больше я об этом задумывался, тем больше себя накручивал. — Не-ет. — проговорила она, зевнув. — Беллс. — настойчиво произнёс я.       Она выглянула из-за спинки кресла, устремив взгляд на меня. Как-то странно смотря, скрывая во взгляде и осуждение и насмешку. — Научи ценить и моё мнение. — буркнула она. Беллатриса снова отворачивается, и я слышу только шелест страниц книги. — Я давно осознал свою ошибку… Беллатриса задумчиво что-то промычала, я продолжил свою речь. — …не должен был решать всё сам… — Угу. — вновь послышался переворот страницы. –…я на мгновение забыл, чем дорожу и то, что так легко могу потерять. — на секунду мне показалось, будто я говорю, словами персонажа из женского романа. Я вновь услышал шелест страниц. — Да что ты… — я встал с дивана и подошёл к ней, вырвав книжку из рук. — «Основы психологии»?! — зачитал я шрифт на обложке.       Я взглянул на неё, недоумевая. Беллатриса хитро улыбнулась и отводя глаза в сторону, пожала плечами. Книгу я отложил, затем нагнулся и пристально посмотрел в её глаза. — Не заставляй меня использовать легилименцию. — прошептал я. — Ты настолько не доверяешь мне? — опять её издевательский тон. — Не оставляешь выбора. — коротко отвечаю, продолжать в её тёмно-карие глаза. Гипнотизируют. И вот я уже забываю что раздражён, забываю, что хотел сказать. Её рука нежно ложиться на мою колючую щёку (трёхдневная щетина не заставила себя долго ждать), поглаживает, и снова своим дурманящий тоном, так, как она умеет, говорит. Говорит и всё сжимается в груди, а брюки кажутся теснее с каждым мгновением. — Северус, ты правда хочешь знать какая я плохая девочка? Как плохо я себя вела… — томно дыша, она шепчет мне это прямо в губы.       Отличный манёвр, мадам Лестрейндж, но мы не сведём этот диалог в небытие, окунувшись в любовные утехи. — Да. — беру её тактику на себя, и продолжаю эту игру, приближаясь ближе. — Докажи мне, что хочешь меня слышать. — она выгибает спину, откидывая голову назад, рвано дыша. — Не доводи до точки кипения. — проговорил я, отстранившись.       Беллатриса внезапно вернулась в исходное положение. Недоумевающие посмотрела на меня, явно не понимая, почему я её ещё не взял прямо на этом кресле, чувствуя себя отверженной и не желанной. Она убедилась, что со мной, как с Родольфусом, не прокатит, она нервно задёргала ступнёй правой ноги «вверх-вниз», той, что свисала с кресла. — Он ничего не сделал. — с обидой проговорила она. Явно не планировала сказать правду. — В каком смысле? — я выпрямился во весь рост. — Он мне надоел. А выставить ты его не мог, пришлось действовать самой. — она отвела взгляд в сторону.       Я с большим облегчением выдохнул, осознавая что все картины что рисовало моё воображение были созданы на почве паранойи. — Почему ты просто не сказала. — я улыбнулся. Беллатриса пожала плечами, обиженно косясь на меня. — Ну перестань, я очень испугался. — я присел на колени перед её креслом.       Наконец она улыбнулась чистой искренней улыбкой, которая не скрывала за собой ничего, кроме искренней нежности. — Может чаю? Я не хотела есть в присутствии этой крысы. — Белла улыбнулась. — Конечно. — я встал с колен, подавая ей руку. Беллатриса приняла её, вложив в мою ладонь свою изящную кисть руки.