***
Остаток рабочего дня прошел для нее, как в тумане. Заботливо подготавливая материалы для прокурора, Карен перебирала в памяти последние годы, в течение которых одной-единственной настоящей ее целью было добраться до Макгрегора. Коллеги прекрасно знали о ее одержимости этим делом, поэтому сегодня только самая ленивая задница не подошла, чтобы поздравить ее с успешным завершением длительного расследования и блестяще проведенной операцией по захвату опасного маньяка-убийцы. После первых часов эйфории Карен вновь загрустила. Да, Макгрегор за решеткой, но… Девять жертв по-прежнему смотрели на нее с фотографий обвиняющим взглядом. Девять невинных девушек, жестоко изнасилованных и хладнокровно убитых бездушным зверем. И среди них бедняжка Вирджиния, которая была первой. Кто бы знал, как сильно Карен корила себя за то, что позволила сестре четыре года назад настоять на своем и отвоевать свое право встречаться с этим ублюдком! Увы, Джинни всегда тянуло на бруталов, и этот, умело прикидывающийся инструктором по альпинизму, познакомился с ней прямо в качалке, заморочив сестре мозги своими бычьими бицепсами и ровными кубиками пресса на животе. Карен уже тогда было противно, когда Вирджиния пищала от восторга, проведя со своим бруталом очередной уик-энд, и с отвратительными подробностями рассказывала о страстном сексе в самых разнообразных позах. В конце концов, в сотый раз выслушав о невероятной выносливости любовника сестры в постели, Карен заткнула уши и рявкнула так, что Джинни испуганно отпрянула: «Никогда, никогда, НИКОГДА не говори мне больше об этом ублюдке!» Как чувствовала. Через месяц сестра пропала. А еще через две недели ее нашли в альпинистской хижине на скалистом склоне Горы Дьявола, прикованную к стене с помощью веревок для скалолазанья и жумаров и совершенно мертвую. Растерзанную так, что на ней живого места не осталось. До сих пор Карен по ночам просыпалась от кошмаров, в которых изувеченная сестра тянула к ней руки и молила: отомсти за меня. Уничтожь Макгрегора… Увы, весомых улик против ублюдка тогда не собрали. Ни отпечатков, ни следов спермы, ни слюны, ни случайно оброненных волос — изувер был чудовищно осторожен. Карен словно билась головой о глухую стену, доказывая следователям, что такое снаряжение, которым привязывали Вирджинию, просто кричит о том, кто совершил преступление, но Тайлера Макгрегора тогда отпустили за неимением оснований для ареста. А потом были еще восемь жертв. Каждый раз так или иначе преступления были связаны с альпинистским снаряжением, хотя выродок Макгрегор злобно смеялся Карен в лицо, уверяя, что завязал со скалолазаньем после смерти Вирджинии. Что ж, репутацию ему и впрямь подпортили основательно: несмотря на то, что арестовать подозреваемого так и не удалось, на работу его в приличные места никто брать не хотел. В конце концов он устроился вышибалой в ночной клуб с сомнительной славой. У Карен давненько чесались руки раз и навсегда накрыть гребаный наркопритон, но шеф ни разу не позволил ей хотя бы приблизиться к этому делу. Карен аккуратно собрала материалы и закрыла папку, оставив пометку: "Передать прокурору". Рабочий день давно подошел к концу, и надо было съездить домой переодеться: она собиралась как следует отпраздновать сегодняшнее знаменательное событие. И напиться до умопомрачения, чтобы хотя бы в эту ночь ей не снилась Джинни. Старенький пикап, как обычно, завелся не с первого раза. Давно уже следовало поменять машину, да и сумма на счету скопилась уже приличная, но Карен почему-то всегда сложно было расстаться с вещами, к которым она привыкла. Знакомо заурчал мотор, и вскоре она подкатила к родному изрядно облезшему бунгало на окраине Клейтона. С наслаждением повернула до упора горячий кран в душе, дважды вымыла волосы и долго терла тело жесткой губкой, пытаясь напрочь стереть с себя не столько реальные, сколько воображаемые следы крови Макгрегора. Мылась она так долго, что кончилась горячая вода в бойлере. Каждый раз Карен обещала себе купить бойлер побольше и каждый раз забывала об этом, едва выйдя из душа. Отжав волосы, она провела рукой по запотевшему зеркалу и всмотрелась в свое отражение. Холодная сосредоточенность и ненависть — вот что она видела там. А еще… …а еще все его жертвы были похожи на Вирджинию. Впрочем, как и на саму Карен. Атлетически сложенные, смуглокожие, кареглазые, черноволосые. Чаще всего невысокого роста, но последняя слегка выбивалась из образа — была высокой худощавой брюнеткой. Шелли, вот как ее звали. Шелли Купер. Благодаря ей и закончилась череда жутких изнасилований и убийств, потому что внутри ее тела наконец-то нашли его сперму… На счастье Карен, то ли порвался гребаный презерватив, то ли мудак совершенно потерял голову от собственной безнаказанности, но прокурор под тяжестью найденной улики немедленно подписал ордер. Карен наспех подсушила волосы феном, втиснулась в светлую футболку и темные джинсы. Хотела было собрать волосы в хвост, но они все еще оставались неприятно влажными, поэтому она просто забросила распущенную гриву за спину. Сегодня она наконец-то как следует напьется.***
Пьяная улыбка Хэнсли двоилась у нее перед глазами. — Я выиграл! — победно выкрикнул он, с размаху хлопнув стопкой о барную стойку. — Десять! — Хрен тебе! — заплетающимся языком ответила Карен и тряхнула головой, пытаясь сфокусироваться на бармене. — Наливай. В голове как будто что-то булькало и перекатывалось — остатки мозгов, что ли? Ее уже и так изрядно тошнило от девяти стопок текилы, которые она осилила на спор с Хэнсли, но хитрый жук сумел влить в себя десятую. — Эй, ребята! — к ним подкатил на нетвердых ногах Гилмор. — Айда танцевать! Карен сделала над собой усилие и повернула голову — трудно было различить в сизых клубах сигаретного дыма, чья пьяная тушка извивается и дергается сейчас на танцполе. — Ты проспорила! — ткнул в нее указательным пальцем Хэнсли, и палец этот вместо привычной жесткой точки выписывал сейчас вензеля, сильно смахивающие на рукописные инструкции шефа полиции, которые они часами расшифровывали всем отделом. — Гони сто баксов. Карен тоже ткнула в него пальцем — для разнообразия и чтобы не повторяться за Хэнсли, палец был средним, а затем залпом влила в себя десятую стопку текилы под неодобрительное качание головой бармена Майка. — Т-танцевальная п-пауза, — удивляясь собственному красноречию, почти отчетливо произнесла Карен. — Надо растрястись, а потом продолжим. Слезая со стула, она мешком свалилась на Гилмора, который тут же проехался рукой по ее выпуклостям и поволок на танцпол. Карен попыталась что-то сказать про грабли, которые Гилмору следовало бы убрать себе в задницу, но вместо этого промычала нечто нечленораздельное. — Она… со мной, — упрямо задышал ей в ухо Хэнсли и отобрал безвольную Карен у Гилмора. Диво дивное — после десяти выпитых стопок текилы Хэнсли все еще достаточно твердо держался на ногах, чего нельзя было сказать о самой Карен. Но самым обидным было то, что, несмотря на полный отказ системы контроля за функционированием конечностей и речевым аппаратом, рассудок оставался убийственно ясным. Наверняка Хэнсли рассчитывал на нечто противоположное, когда нагло полез своими щупальцами ей под футболку и принялся расписывать ими узоры у нее на спине. — Руки… — выдавила из себя Карен, вцепившись непослушными пальцами в футболку Хэнсли и отчаянно стараясь не упасть. Тошнота подкатила к горлу, мешая говорить. — Вверх? — насмешливо осклабился Хэнсли и игриво оттянул застежку ее лифчика под футболкой, чтобы тут же отпустить. Застежка отдалась на коже болезненным щелчком, и Карен беспомощно зарычала. Сегодня у нее вряд ли получится, но завтра она размажет наглеца по стенке и заставит его отгрызть собственные пальцы. С солью и перцем. Если сама Карен доживет до завтра. Предвкушение страшной мести заставило ее взглянуть в наглые зенки сержанта, но тот, недолго думая, впился в ее губы отвратительным слюнявым поцелуем. — Блядь, — выдохнула Карен, оттолкнув его и чувствуя, что больше не может сдержать тошноту. Прикрыв рот ладонью, она бросилась вон из зала в поисках туалета, но не удержалась на ногах и рухнула на пол прямо у барной стойки, больно зашибив колени. Бармен Майк подскочил к ней со скоростью горной антилопы, приподнял и отбуксировал в дамскую комнату. Он же заботливо придерживал ее волосы, пока она от души блевала текилой над идеально выдраенным белоснежным толчком. — Думаю, на сегодня ты свое отгуляла, — с бесячим спокойствием произнес над ее ухом Майк. — Не хрен… мне… указывать… — Карен попыталась сложить знакомую фигуру из кулака и среднего пальца, но запуталась в фалангах и застонала от очередного мощного позыва. — Где ключи? Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой. Как назло, именно тогда, когда Карен на ум всплыли самые яркие и сочные выражения, которые должны были впечатлить даже умудренного опытом Майка, ее язык окончательно отказался шевелиться. Как, впрочем, и все остальное тело. Мозг отключился последним — наконец-то наступила долгожданная темнота.