Маркус и сам не знал, что ожидал увидеть и как представлял себе пресловутое убежище, в которое так охотно взялся всех отвести Саймон. Он никогда не был в этом районе Детройта, где все будто пропахло отчаянием и безнадегой. Слепые окна заброшенных домов глазели на пятерых беглецов, не суля им ничего хорошего. Вглядываясь в предрассветный полумрак, Маркус думал о том, что тут можно снимать фильмы о постапокалипсисе.
– Саймон, – вдруг осторожно подала голос Кэра. – Только не говори, что мы идем к той заброшенной больнице.
Маркус прищурился, глядя на грязно-бежевое пятиэтажное здание впереди, которое заметно выделялось среди остальных – почти целыми окнами, отсутствием граффити на стенах. Казалось, там давно не было никого… живого.
– О ней же столько жутких слухов по городу ходит! Даже местная шпана туда лазить боится! – Кэра обеспокоенно теребила рукава своей рубашки.
Саймон мягко улыбнулся ей.
– Именно поэтому это самое безопасное место в городе.
"Иерихон".
Именно так, по словам Саймона, называлось это место. Тайный сквот в заброшенном районе, тихое убежище для горстки бездомных. Место, где по слухам, пропадали люди. Вот только никто не знал, что исчезали там только те, кто сам хотел исчезнуть. Их и увидел Маркус, войдя в просторный холл бывшей больницы. Они жались по углам, потерянные, разбитые, и замученно-безразлично глядели на пришедших. Около десяти человек, все еще молодые, но уже сильно потрепанные жизнью юноши и девушки, они могли бы жить как все, радоваться, любить, но вместо этого они сидели здесь, в грязной заброшке, а весь мир был где-то далеко, не в их измерении.
– Саймон? – высокий темнокожий парень в дальнем углу зала поднялся на ноги и двинулся к ним. – Я думал… Я думал, тебя уже в живых нет.
Он неловко развел в стороны длинные руки, будто хотел обнять, но передумал. Потом оглядел Маркуса и его маленький отряд.
– Я тоже рад тебя видеть Джош, – отозвался Саймон. – Мы немного устали, пока добирались. Дай нам отдохнуть, потом мы все расскажем, ладно?
– Конечно, – кивнул Джош, все еще заинтересованно поглядывая на Маркуса. – Никому из вас не надо к Люси?
– Нет, все в порядке. Нам бы парочку одеял.
Саймон прав, надо передохнуть, размышлял Маркус. Потом он что-нибудь придумает. Он обязательно что-нибудь придумает. Не ради этого он сбегал от Камски, совсем не ради всего вот этого…
– Все будет хорошо, – приободрил он Кэру, которая свернулась калачиком на потрепанном матрасе. – Надо переждать до вечера, а потом решим, что делать дальше. И я надеюсь, ты не забыла, – он кивнул в сторону Коннора, который сидел неподалеку, сложив руки на коленях и, кажется, снова уйдя в себя.
– Я помню. Я не подведу.
Подошедшая Норт смерила Маркуса испепеляющим взглядом, и он поспешил оказаться где-нибудь подальше. Сна не было ни в одном глазу, и оставалось только мерить шагами просторный холл, улавливая робкие перешептывания иерихонцев. Ему не хотелось знать, как они все здесь оказались. Ему было стыдно, что он сам здесь оказался – ниже падать было просто некуда. На секунду он даже пожалел, что послушал Саймона, но с другой стороны – а что он сам мог бы предложить? Неужели это теперь его судьба – вечно прятаться в этой грязной дыре среди живых мертвецов?
Маркус еще раз огляделся вокруг. Саймона нигде не было видно. Его умение быстро и незаметно исчезать, будто растворяясь в воздухе, даже с какой-то стороны восхищало. Обогнув очередную колонну, Маркус оказался рядом с Джошем. Тот сидел на матрасе с одним из иерихонцев, с головой завернутым в одеяло.
– Значит, вы тут… живете?
– Существуем, – с невеселой усмешкой ответил Джош. – Поверь, каждый тут оказался не от хорошей жизни. Здесь только те, кому больше просто некуда идти.
– И вы сидите здесь и ждете чуда?
– Мы ничего не ждем. Мы пытаемся выжить. Как можем.
– Кто-нибудь хоть иногда выходит отсюда?
– Мне иногда приходится, нужно доставать провизию. Саймон тоже выходил в мир, пока не…
– Джош! – послышалось вдруг из-под одеяла. – Я хочу пить.
Маркус вздрогнул. Голос был слабый, тонкий – и явно детский.
– Конечно, Томми, подожди минутку, хорошо?
Джош поднялся на ноги и направился к коридору. Маркус увязался за ним, все еще пытаясь собраться с мыслями.
– Здесь дети?
– Только Томми. Ему девять, – Джош остановился и тяжело вздохнул. – У него редкое заболевание крови. Для его родителей-сектантов это значит, что он проклят Богом. Они даже не пытались лечить его.
Маркус до боли сжал кулаки.
– Что мы можем сделать, чтобы помочь ему?
Джош опустил плечи и словно съежился.
– Ничего. Он умирает.
Ничего. Просто сидеть и ничего не делать. Спокойно смотреть, как умирает ребенок. Внутри Маркуса уже кипела лава. И еще сильнее захотелось найти Саймона.
Он метался по всему этажу, как тигр в клетке, заглядывая в каждый угол. Везде было пусто, тихо, грязно – зачаток жизни ощущался лишь в холле; кажется, дальше него иерихонцы просто не совались. Но в самом конце коридора, в дальнем закутке, Маркус все-таки наткнулся на обжитый уголок. Из-за импровизированной шторы ему навстречу вышла девушка. Ее застывшие черные глаза будто глядели ему в самую душу, и видели то, чего не увидят зрячие. Его слегка поежило.
– Падать было очень больно, – задумчиво произнесла она.
– Ты Люси? – догадался Маркус. – Саймон много про тебя рассказывал.
Она медленно кивнула.
– Но иногда чтобы высоко взлететь нужно упасть на самое дно, чтобы хорошо оттолкнуться.
– Ты же врач, верно? – упорствовал Маркус, не обращая внимание на ее эзотерический бред. – Неужели нельзя никак помочь Томми? Если нельзя отправить его в больницу – может есть хоть какие-то лекарства?
– Джош выходил на благотворительные фонды. Они не дадут больше лекарства, потому что есть те, кому они нужнее. А Томми обречен. Его болезнь неизлечима.
– Скажи, что это за лекарство. Я достану, – упрямо сжал кулаки Маркус.
Пусть даже из этого ничего не выйдет. Пусть даже его внезапно родившийся план провалится. Он готов был даже рискнуть жизнью – не ради незнакомого мальчишки, а ради ощущения, что он способен еще что-то сделать. Хотя бы попытаться.
*
– Саймон!
Он вздрогнул и медленно открыл глаза. Наверное, не ожидал, что кто-то найдет его в укромном уголке. Но не стоит недооценивать Маркуса.
– Люси сказала мне, какой препарат может помочь Томми! Я знаю один склад, я ездил туда за лекарствами для Карла, мы…
– Маркус! – мягко оборвал его Саймон. – Ты не спишь уже вторые сутки. Иди к остальным и отдохни немного, потом поговорим. Все равно мы никуда не сможем пойти, пока не стемнеет.
Маркус приземлился рядом с ним.
– Не хочу к остальным. Полежу тут, с тобой, – заявил он и улегся поудобнее на жестком соломенном матрасе. – Ты же не против?
Саймон улыбнулся и, кажется, покраснел – в полумраке трудно было понять.
– Нет. Спи.
Маркус думал, что ему так и не удастся заснуть – слишком бурлила кровь, слишком много мыслей роилось и жужжало в голове, но, слушая дыхание Саймона, ощущая тепло его тела рядом, он чувствовал, как сон начинает накатывать на него, как волна на берег. Ничего, он еще встряхнет это болото. Он не зря оказался здесь. Совсем не зря.
*
"Нам сегодня очень повезло", – скажет позже Саймон. Когда они вернутся победителями. С лекарством для Томми и едой для иерихонцев.
Первой на предложение авантюры от Маркуса внезапно откликнулась Норт – с горящими глазами и полной готовностью кинуться в бой. Саймон сначала сомневался – все что угодно могло пойти не так. В лучшем случае они просто не смогли бы достать то, что нужно, что было бы в худшем, даже говорить не стоит. В конце концов он сдался и согласился, что стоит рискнуть. Дольше всех упирался Джош.
"Это преступление!" – бухтел он.
"Конечно, это же немыслимо – взять то, что нам нужно у тех, кто на этом наживается", – парировал Маркус. – "Нужно унижаться и ждать подачки. И ни в коем случае не заявлять свои права на жизнь. Сдохнешь – твои проблемы. Зато какой-то толстосум получит лишнюю пару баксов".
"Я против насилия!" – изобретал новые аргументы Джош.
"Никакого насилия. Мы просто возьмем то, в чем позарез нуждаемся – и все".
Они покинули Иерихон вчетвером, когда город уснул и вернулись еще до рассвета. Маркус без труда нашел тот самый склад, где часто бывал тогда, в прошлой жизни, где мирно дремавший единственный охранник даже не собирался мешать четверым мародерам. Джоша оставили на стреме на всякий случай, сами залезли в окно, осторожно выдавив стекло. Пробежавшись с фонариками по рядам, нашли искомый препарат, потом, с подачи находчивого Саймона, набрали заодно антибиотиков и средств первой помощи. Все прошло так легко, даже слишком легко. Эйфория вскружила Маркусу голову. На обратной дороге он предложил вынести витрину первого попавшегося супермаркета, чтобы набрать нормальной еды. Идею радостно поддержала Норт. Звон стекла звучал для Маркуса победным гонгом, и даже вой сирены только повеселил. Пока сюда приедут копы, они сто раз успеют набрать полные рюкзаки и смыться.
В Иерихон они вернулись героями.
Маркусу хотелось смеяться. Теперь все, абсолютно все казалось возможным. Он кинул взгляд на Норт, которую, казалось, накрыло то же возбуждение, что и его самого. Она смотрела на него горящими глазами так, будто видит впервые, а он, кажется, только сейчас заметил, как же она хороша. Ему нестерпимо захотелось коснуться ее длинных медных волос и прильнуть к полным полуоткрытым губам, и ему казалось, что она тоже этого хочет…
Маркус сам не понял, как это произошло, но мощный толчок в грудь его немного отрезвил. Перед ним стояла прежняя Норт – с прочной броней праведного гнева.
– Еще раз так сделаешь – оторву яйца, понял?
Тон ее был спокойным, но в серьезности угроз Маркус почему-то не сомневался. Однако он осознал, что ему бросили вызов. И он будет идиотом, если не примет его. Глядя в след уходящей Норт, он пообещал себе, что вся борьба еще впереди. И победа будет за ним.
– Нам сегодня очень повезло, – отметил тихий голос позади него.
Он обернулся.
– Мы молодцы, Саймон. И раз уж мы застряли здесь, то можем хотя бы попытаться сделать это место пригодным для жизни. Сложить лапки и сдохнуть всегда можно успеть.
Саймон кивнул и грустно улыбнулся.
– Просто не забывай, что нам не может везти вечно…
Маркус усмехнулся и потрепал его по плечу.
Глупо полагаться на судьбу или на везение. Нужно просто делать, и делать правильно. Он всегда был уверен в этом.
И странно было бы начать сомневаться сейчас.
