Паника

POV-Ирина После ухода Коли я еще разобрала несколько дел, проверила отчеты, рапорты из отделов следствия и дознания. Мониторить карповские косяки я буду уже завтра. А сейчас - домой… Сил нет. Мне то холодно, то жарко. И очень болит горло. Взгляд останавливается на диване. Так хочется лечь прямо сейчас, закрыть глаза. Но нет, если я тут прилягу, уже не встану. Нужно дойти до дома, снять эту форму, принять душ, завернуться в теплое одеяло. Выключаю комп, убираю в папки все бумаги, и взяв ключи встаю из-за стола. Ух ты! Как сильно закружилась голова… Как же мне все это надоело! Леша, как назло, отпросился сегодня. Может, такси поймать? А завтра на работу как? Опять на такси? Не хочу. В машине все мое. В машине поплакать можно. А мне вот как раз сейчас хочется. Очень хочется разреветься. Как-то совсем уж все хреново последние дни. Еще и заболела вдобавок… Выхожу на улицу, медленно иду к своей машине. Пару раз спотыкаюсь. Черт, скорей бы дойти до дома! Только разблокировала двери, как меня кто-то сильно схватил за локоть. Оборачиваюсь. Кто бы сомневался – опять Карпов! От такой наглости я даже и не знаю, что сказать. С удивлением смотрю на него. Что на этот раз? - Зимина, ты что опять бухая? – шипит мне в ухо. Я резким движением высвобождаю свой локоть из его цепкого захвата. - А ты что следишь за мной? Тебе какое дело? Лицо Карпова кривится в ухмылке. - Да за тобой и следить не надо! Видела бы ты себя со стороны! Я демонстративно оглянулась – почти пустой двор ОВД. У крыльца курят двое ППС-ников, которым до меня нет ровным счетом никакого дела. Пронесло меня мимо и слава Богу! А уж как я там иду – кренделями или на метле лечу – им все равно. Всем все равно. Только Карпов уже второй день играет в службу трезвости, службу доставки на дом, ну и всего прочего… В голове вновь мысленно проплывает случившееся вчера… Он, что, надеется на повторение? Как я умудрилась допустить такую ошибку?! Уж лучше бы я тем вечером въехала на всей скорости в КАМАЗ. Въехать в КАМАЗ и переспать с Карповым – это в принципе по последствиям одно и то же… - Карпов, отстань от меня, пожалуйста, - помимо своей воли перехожу я на просительный, почти умоляющий тон. Каждое лишнее движение, каждое лишнее слово мне доставляют дискомфорт. И я не хочу стоять на морозе и доказывать ему, что я не пьяная. Какое ему вообще дело?!! - Дай ключи, я тебя довезу до дома, - твердо говорит Карпов, плечом (вот наглость!) подталкивая меня к противоположной от водительского кресла двери. Вот тут я уже начинаю злиться. - Какого черта тебе от меня надо?! Иди своей дорогой! Ты домой собирался или куда еще там – вот и иди! Глаза его вспыхивают. Вспыхивают – и тут же гаснут. Или мне это только показалось? Может у меня уже глюки? - Я просто хочу помочь, – цедит сквозь зубы. Говорит и сам себе не верит. Ну да, конечно, помочь… Я не могу удержаться от ухмылки. - Спасибо, ты мне вчера уже очень помог. Продолжения захотелось? Вряд ли, Стасик. Да, вчера я и впрямь была пьяна. Но сегодня нет. - Тебя вот даже сейчас шатает, - перебивает меня. - Меня шатает от усталости! Я себя плохо чувствую! Так что иди играй в спасателя в другом месте! Почему?! Почему я должна его сейчас терпеть?! Зачем я должна с ним разговаривать, стоя на морозе, когда каждое слово в этом холоде ощущается наждачной бумагой?! Вчера он нахально влез в мою квартиру, в мою постель… Хорошо. Я дура. Я идиотка. У меня нет слов описать ощущения по отношению к себе самой. Я себя презираю за то, что позволила так с собой поступить. За то, что такая безвольная. За то, что напилась вчера на рабочем месте. За то, что не ушла переодеваться в ванную комнату. За то, что не кричала, не сопротивлялась… За то, что тоже испытала возбуждение и оргазм. За то, что мне… понравились его губы и его запах. За то, что мне противно и больно за себя от того, что он теперь смотрит на меня почти как на проститутку, которую можно трахнуть, просто заломив ей за спину руки. А плюс к этому я еще истеричка- начальница. И я сама во всем виновата. Наверное, я такая и есть. И получается, что Глухарев правильно и сделал, что бросил меня. Это было закономерно. Меня не за что любить. Даже если Сережа и любил меня когда-то, то, видимо, я все убила в нем. Все чувства. Все испортила. Так что ему сейчас совершенно плевать на меня. А Карпов кружит надо мной как коршун над добычей. Вернее, какая добыча? В смысле поверженной начальницы – да. А в смысле женщины…Нафиг я ему нужна? Можно представить какой у него вкус и какие запросы – явно длинноногие молоденькие блондинки… Поэтому меня добычей назвать можно лишь с натяжкой… Но ты, Карпов, не прочитаешь ни одной моей мысли! Просить я тебя больше ни о чем не буду! Нашелся, помощник… Пошел к черту! Вскидываю голову, брезгливо отодвигаю его пальцами. Говорю с плохо скрываемой ненавистью в голосе: - Уйди с моей дороги! Или я сейчас выпущу в тебя всю обойму и мне плевать, что потом будет! Я сказала это так твердо и так убедительно, что даже Карпов на несколько мгновений опешил. Отступил на два шага, пропуская меня к машине. Я слышу себе в спину глухой голос: - Я просто хотел помочь. И ты… Тут он делает паузу, будто думая сказать это или нет. Но все-таки говорит: - И ты не обольщайся, Зимина, что мне хочется продолжения. Хотя, может его хочется тебе? В таком случае, я могу подумать… Резко разворачиваюсь и с размаху бью его ладонью по щеке. Затем быстро сажусь в машину и жму на газ. Сердце заходится, в голове туман. Сержант на проходной открывает ворота. Я еду не снижая скорости. И вдруг….. Боже! Боже мой! Я вижу, как в мою сторону бежит ребенок! Прямо под колеса! Сердце ухает вниз, кровь приливает к лицу. В последний момент я выруливаю в сторону, резко жму на тормоза, врезаюсь в гору снега у края тротуара, сшибаю мусорную урну, и, наконец, останавливаюсь. Я не успела пристегнуться и поэтому больно ударяюсь об руль. Но сейчас не это главное. Ребенок… Повернуть голову нет сил, но в боковое зеркало я вижу, что малыш цел и невредим. Стоит и ревет от страха. И к нему уже бежит его плачущая мать. Я откидываю голову на сиденье и кажется на несколько секунд теряю сознание. Когда пришла в себя, вокруг меня уже собрались ребята из отдела, стучат в окно. Я спускаю стекло и слышу голос… Глухарева: - ******! Кто тут разъездился как последний урод?! Неееет…. Неееет…. Я кажется… я чуть… эта женщина… ребенок… это же его Аня с Сережей… А этот самый урод – я… Глухарев обнимает мальчика, целует его мать. И бросает странный взгляд в мою сторону. Я знаю, что нужно, но у меня нет сил выйти из машины. И опять подбегает Карпов… Что-то говорит – мне, сержанту. Я просто закрываю окно и уезжаю. Знаю, что по-свински, наверное. Но… Слезы застилают глаза. Реву. Но еду. Скорее хочу домой. Мне плохо! Я устала! Наконец, заезжаю в свой двор. Долго ищу место для парковки – мое обычное место заняла какая-то чужая машина. Вечно так! Сколько можно объясняться с соседями… Паркуюсь черте где, выхожу из машины и слышу сзади себя свист шин и визг тормозов. Звук открываемой двери. И снова кто-то цепко хватает меня за локоть. Оборачиваюсь. Я надеюсь, это не Карпов! Слава Богу, нет. Но, может, лучше бы это был Карпов... На меня своими желтыми глазами смотрит Кирилов. Лицо его искривлено в угрожающей гримасе. - Ирина Сергеевна, я же просил вас найти мою дочь! - Я ее нашла. Пытаюсь объяснить ему, что к чему, но он будто меня не слышит. - Но она в тюрьме! - Но это не моя вина…. - А чья? Чья?! Он приближается и моя рука инстинктивно тянется к сумке, где лежит ствол. - Вы наверняка ей подбросили этот героин! Моя девочка не могла так поступить! Вы ее подставляете! -переходит почти на крик. Вижу по нему, что он готов броситься на меня – кулаки у него сжаты, играет желваками. Я незаметно оглядываюсь одними глазами. Мы стоим у ограды пустой детской площадки, в неосвещенном месте, вокруг никого нет… Да, хреново… Резким движением выхватываю из сумки пистолет, моментально возвожу курок. Слава Богу, не подвела меня реакция! - Руки быстро поднял! Успокоился и заткнулся! Сейчас поедем в отдел и там поговорим. Держа его под прицелом, другой рукой достаю из кармана телефон. Набираю номер дежурки. Уже слышу знакомый голос Олега, уже подношу трубку к уху, как вдруг… резко нападает слабость, к горлу подступает ком, голова идет кругом. Пытаюсь сориентироваться, и не могу. Я больше точно не вижу, где стоит Кирилов. Огни домов вокруг, белый снег, искривленное лицо Кирилова – все это сливается в одной сплошной тошнотворной карусели. И в этот же момент чувствую сильнейший удар по пальцам, которые сжимают пистолет. Пистолет падает в снег, боль в руке ослепляет меня еще больше. Ноги подкашиваются, я кажется вскрикиваю. И падаю на землю… Пытаюсь звать на помощь, но голоса нет. Следующий удар приходится мне по подбородку… Рот заполняет кровь. Чувствую резкую пронзающую боль в плече, животе, в бедре. Извиваюсь, пытаясь защитить лицо и грудь, но удары продолжают сыпаться. Затем наступает тишина и темнота…