Паника

POV – Глухарев Она вернулась через три дня. Осунувшаяся, бледная. Волосы строго собраны. В чуть подведенных глазах, как застывшее желе, дрожит агрессивный блеск. Жестко провела утреннее совещание замов – «разобраться», «наказать», «обратить внимание», «найти любыми способами», «почистить за собой», «прессовать за стенами отдела»… Перевела дух. Отпив воды, села за свой стол – настала очередь замов отчитываться и сверять задачи. Это заняло еще минут 40. Наконец, все расходятся. Я остаюсь. Удивленно вздернув бровь, смотрит, как я удобно устраиваюсь на стуле. Я знаю, что взгляд у меня сейчас колючий и злой - вижу, что ей уже неудобно под ним. - Глухарев, фраза «все свободны» тебя тоже касается. Дождавшись пока Измайлова, которая последней вышла из кабинета, наконец прикрыла за собой дверь, снова вонзаю в товарища полковника недобрый взгляд. - Ты что вытворяешь? Совсем с ума сошла? - Глухарев… Не понимает, почему я так разговариваю с ней. А я полностью игнорирую ее растерянность и нарастающее возмущение. - Ира, я все знаю… Антошин мне все рассказал. Тяжело выдыхает. Раздувает ноздри. Плохой знак. - Идиот… - Хорошо, что он оказался таким идиотом, что все рассказал. Если тебя и Карпова все-таки пристрелят, хоть буду знать кто и за что. Я намеренно говорю это с издевкой. Ну, во-первых, внутри меня все кипит от злости и ревности, что мне она ничего не рассказала. Я все понимаю… Но друзьями же мы быть не перестали… Во-вторых, я очень сильно за нее переживаю. Но это и так понятно. Смотрит на меня устало. - Я не хочу тебя вмешивать во все это… - Я уже вмешан во все это. Потому что в это вмешан мой друг и женщина… «…которую я люблю…». Но я не доканчиваю эту фразу вслух. Она, болезненно сощурив глаза, вскидывает голову. Это предупредительный знак… Знак остановиться. Чтобы замять неловкость момента, я быстро произношу. - У меня есть кое-какая идея… Месяц спустя POV – Ирина Если раньше я боялась своих снов, то теперь я боюсь реальности. Мне хочется, чтобы все оказалось сном. Пускай даже самым страшным кошмаром. Оглядываю комнату – Карпов, Глухарев, Антошин, Измайлова, два новых следователя – Минаева и Щукин. Это наша ударная мини-группа, пытающаяся вычислить палачей. Измайлова, Минаева и Щукин оказались с нами потому, что в какой-то момент подошли ко мне со своими подозрениями. Ребята оказались неглупыми, сделали свои выводы, так что отрицать происходящее было бессмысленно. Ведь, оставшись без внимания, неизвестно, куда бы они со своими выводами пошли дальше и как бы это отразилось – на них, на мне, на отделе. Я уже молчу о том, что это просто опасно. За прошедшие дни мы многое успели сделать. Организовали подставную аварию, таким образом узнав, кто стоит за майором из «Митино». Судья Романовский. Стали думать, как подобраться к судье. Антошин предложил действовать по старой проверенной схеме – подослать к нему женщину. Выбор пал на Минаеву – ее никто не знал, никто не мог заподозрить. Она сама тоже была не против. Но все пошло не так… В результате, вчера Щукин и Антошин принесли мне домой сумку, забитую деньгами и связку ключей непонятно от чего. Сам судья… убит. Случайность, доведенная до конца. По-другому мы не могли. Не было выбора… Мясницкий идет в этой истории параллельно с нами, своей дорогой, и не подозревает о том, что происходит у нас. А мы… я не знаю, к чему мы придем… и останавливаться поздно, и сворачивать некуда… Думаем о том, как замести следы, чтобы из СК не подобрались к Вике. Все-таки убийство судьи… Мы теперь тоже убийцы. И это я втянула девочку в этот кошмар… А еще я ужасно соскучилась по сыну. Вместо нормального отпуска я увезла его в какую-то деревенскую глушь, где даже нормального Интернета нет. По телефону Сашка разговаривает со мной сквозь зубы. Мама говорит, что и ей постоянно дерзит. Вздрагиваю от прикосновения к своему плечу. - Ир, а ты что по этому поводу думаешь? – обращается ко мне Лена. Мы с Измайловой подружились в последнее время. Не только из-за этих палачей… Она просто очень хороший человек. Хоть есть с кем поговорить, отвлечься, почувствовать себя обыкновенной женщиной, которую интересуют не только подробности убийства и сводки МВД, но скидки в магазинах, новые фильмы, мужчины… Мужчины… Сережа опять оказался слишком близко. Слишком часто мы общаемся. Слишком рядом… Слишком рядом его голос, его глаза, его руки, запах его одеколона… Мне постоянно приходится подавлять внутри себя приступы тоски. Постоянно приходится останавливать себя, чтобы не сорваться, просто прижавшись к его плечу… Я не готова к такому. Я вообще не готова ни к чему, что происходит в моей жизни. Руслан уехал в командировку. На месяц. В Италию. Звал меня с собой. Каждый день присылает фотографии себя драгоценного на пляже. Это какой-то другой мир… Почему я не там? Поднимаю голову и вижу, что все смотрят на меня. - Извините, мне нужно выйти… Соберемся позже. Стою около окна и уже почти полчаса наблюдаю за тем, как ветер тормошит тополиный пух во дворе. В кабинете тихо. Только часы тикают и компьютер урчит своими электронными внутренностями. Я в последнее время перестала слушать музыку. Зато часто разговариваю сама с собой. Дверь открывается без стука. По шагам сразу узнаю, кто это. Все еще прихрамывает… Наверное, нужно как-то выразить протест, что он вот так врывается без предупреждения. А, плевать… Останавливается позади меня. - Ир, это не твоя вина… Если на то пошло, то наша общая… Усмехаюсь. - Тебе не привыкать… Он усмехается в ответ. - Тебе с недавних пор тоже… Резко оборачиваюсь. Мне нужно срочно остановить подступающие слезы. - Ты поддержать пришел… или поиздеваться? - Я по делу. - Ну так говори! Сажусь за стол. Гора неподписанных бумаг, еще какие-то запросы сегодня прислали из Главного управления. Как же мне все надоело… Карпов молчит. - И…? – смотрю на него вопросительно. Странно переминается с ноги на ногу, а потом вдруг спрашивает: - Зиминух, а ты верхом… можешь? - Ч..то? – не понимаю я. – Каким… верхом? - Ну, на лошадях… когда-нибудь пробовала кататься?