* * *
– Готов отправляться? – спросил Санджи. Зоро издал утробный звук в ответ. Санджи усмехнулся, сжал руки фехтовальщика в ладонях и наклонил голову, чтобы нежно поцеловать Зоро в шею. Зоро повернул голову и вскинул на него взгляд. – Сколько времени? – спросил он. – Почти три. Они находились в VIP-ложе, развалились в одном из мягких кресел. Зоро лежал, прижавшись спиной к груди Санджи и держа в руках пустую бутылку. Вечеринка после боя оказалась вихрем поздравлений, выпивки и людей, похлопывающих их по спине и плечам, но сейчас все несколько стихло, и группы людей просто смеялись и выпивали за барной стойкой, или же сидели рядом и тихо разговаривали. Было здорово побыть в окружении друзей и семьи. Луффи обнимал их обоих своими длинными ручищами до тех пор, пока им нечем стало дышать, а затем Нами посидела с ними немного, в глазах девушки едва ли не светились знаки доллара. Санджи поддразнил ее, сказав, что она использует его ради денег, и затем рассмеялся, когда она расплылась в улыбке и не стала этого отрицать. – Нужно будет вызвать Uber? – Зоро говорил четко, язык не заплетался и на йоту, вот только это еще ничего не значило. – Нет, – Санджи провел рукой по его зеленым волосам, – я уже давно не пью, смогу сесть за руль. Зоро кивнул и медленно поднялся на ноги. Последовав за ним, Санджи махнул нескольким людям рукой. – Хочешь перекусить перед тем как мы?.. – начал было спускающийся по лестнице Санджи, но тут его оборвал голос, раздавшийся наверху. – …Эй, парни! Санджи обернулся. Это был Шачи. – Эй, приятель. Как оно? – Вы знаете, куда делся Пенгвин? – спросил Шачи. – Давненько его не видел, – пожал плечами Санджи. – Он разве не ушел с той цыпочкой? – Какой цыпочкой? – нахмурился Шачи. – Горячей, – отозвался Зоро. – В зеленом платье. – Оу, – Шачи закатил глаза и прислонился к дверному косяку, – тогда, думаю, это многое объясняет. – Увидимся на следующей неделе, – расплылся в улыбке Санджи, махнув ему на прощание. Шачи помахал ему в ответ, и Санджи развернулся, чтобы продолжить спускаться. Он провел Зоро через к этому времени закрытый и выглядящий грустным и пустым клуб, и вывел его через дверь, ведущую на VIP-парковку. Они приехали на машине Санджи, так что тот выудил из кармана ключи и нажал на брелоке кнопку разблокировки. Фары кадиллака мигнули, раздался звуковой сигнал, и Зоро, подойдя к дверце со стороны пассажирского сидения, наполовину сел наполовину рухнул на сидение. – Я выпил слишком много, – тихо проговорил он. – Я и не думал, что такое возможно, – фыркнул от смеха Санджи, вставляя ключ в замок зажигания. – Я имею в виду, что выпил слишком много, чтобы от меня была какая-то польза, – покачал головой Зоро. В этот раз Санджи засмеялся и, выехав из гаража, свернул на дорогу, которая должна была вывести их в северную часть Сиэтла. – Детка, ты никогда не бываешь бесполезен. Глаза Зоро были закрыты, а голова покоилась на подголовнике кресла. При словах Санджи, его губы искривились в сонной, игривой улыбке. – Да? – Да. Следующие несколько минут они ехали в уютной тишине, но затем Санджи вздохнул и осторожно ее нарушил. – У Чоппера все хорошо. – Откуда ты знаешь? – Зоро нахмурился, но глаз не открыл. – Я разговаривал с Пенгвином. Судя по всему, Чоппер помогает им с делом Франкенштейна, налаживает связи и все такое. – Он всегда был хорош в этом. – Пенгвин сказал, Далтон помогает ему. Эти слова заставили Зоро приоткрыть глаз и повернуться лицом к мужу. – Да? Санджи кивнул. – Не знаю, что это значит, но… это должно быть хорошо, так ведь? – Надеюсь… – Зоро снова отвернулся и уставился в окно. Он не стал больше ничего говорить, так что Санджи накрыл его всегда грубоватую и мозолистую ладонь своей. Переплетя их пальцы, Санджи поднес его руку к губам и поцеловал покрытые шрамами костяшки. – Все будет хорошо, детка. Зоро кивнул, но ничего не сказал. – Я люблю тебя, – прошептал Санджи. – Я тоже тебя люблю, – сжал его ладонь Зоро.* * *
На другом конце города Далтон резко проснулся, испугавшись звуков, которые издавал человек, лежащий в кровати рядом с ним. Он сел и откинул одеяло. – Чоппер! – он положил ладонь Чопперу на плечо, стараясь не дать ему свалиться с кровати на пол. – Чоппер, все хорошо, Чоппер! Чоппер, успокойся! Глаза Чоппера распахнулись, крик оборвался, и он сел, дрожа от ужаса и хватая ртом воздух. Он оглядывал пространство вокруг, словно не понимая, где находится, а когда его взгляд остановился на Далтоне, он застыл. – Д-далтон? – прошептал он, голос звучал немного хрипло. – Все хорошо, – ласково прошептал Далтон и медленно протянул Чопперу руку, приглашая его подвинуться ближе. Лицо Чоппера покрылось румянцем, и пока он – такой напуганный и потерянный – смотрел на Далтона, его глаза наполнились слезами, которые тут же покатились по щекам. У Далтона перехватило дыхание, но он не успел прийти в себя – Чоппер обхватил его руками за шею и крепко его стиснул. Его хриплые всхлипывания были приглушены, из-за того, что он прижимался к его груди, но это не помешало сердцу Далтона разбиться на осколки. – Все хорошо, – снова повторил он, притягивая Чоппера ближе, и устраивая его у себя на коленях. – Все хорошо, я здесь. – Он принялся покачиваться, как если бы укачивал младенца, и говорил настолько мягко и успокаивающе, насколько только был способен, пока прижимающийся к нему Чоппер рыдал. – Прости, – плакал он, прижимаясь лицом к его шее. – Прости, у нас была… такая потрясающая ночь, а теперь… конечно же, я все исп-портил, потому что по-другому я просто не могу. – Нет, не говори так, – Далтон погладил Чоппера по вздрагивающей спине. – Ты не сможешь испортить прошлую ночь. Все хорошо. Он долго сидел, держа Чоппера в объятиях. Несколько часов? Далтон не знал. Ночь была настолько удивительной, насколько превосходящей всевозможные ожидания Далтона, что он засыпал в каком-то изумлении. Голос Чоппера, его тело, все в нем сводило Далтона с ума. Он был таким сладким, его тело таким гладким и гибким, а голос хриплым и требовательным, когда он терял контроль. Он все – что Далтону было нужно в этой жизни. А теперь, держа в объятиях его дрожащее, содрогающееся от рыданий тело, Далтон осознавал, что он хочет все целиком. Хочет и хорошее и плохое, простое и сложное, до конца своих дней. – Чоппер, – мягко позвал он, когда дыхание Чоппера чуть замедлилось, а рыдания превратились в тихие всхлипы. Уткнувшийся ему в шею Чоппер, кажется, издал в ответ какой-то звук, но Далтон не был уверен, так что попытался снова. – Чоппер, посмотри на меня. Чоппер, наконец, медленно отстранился от него и поднял на него взгляд покрасневших опухших глаз. Он выглядел таким грустным, таким потерянным и одиноким, что даже просто смотреть в его глаза было мучительно больно. – Ты в порядке? – спросил Далтон, обхватив ладонями щеки Чоппера и погладив большим пальцем покрасневшую кожу. – Я могу что-нибудь сделать? Чоппер прерывисто вздохнул и, подняв руку, накрыл ладонь Далтона своей. Он словно искал что-то, что-то в лице Далтона, и, похоже, нашел это, потому что в следующее мгновение он наклонился к нему ближе и тихо, словно кто-нибудь мог их услышать, прошептал: – Я чуть не убил человека. Далтон затаил дыхание, сердце начало биться медленнее из-за выброса адреналина. – Что? – Это то, что произошло шесть месяцев назад, – отозвался Чоппер, по его щекам потекли новые слезы. – Я чуть не убил человека. Я… мне это снилось… снова. Далтон провел ладонями вниз, к плечам Чоппера, и принялся выводить большими пальцами успокаивающие круги. – В больнице? Какая-то ошибка во время операции? – Это бы имело смысл. Это объяснило бы, почему у Чоппера были проблемы с возвращением в отделение неотложной помощи, почему он работал только с трупами. Но Чоппер отрицательно покачал головой. – Нет, – произнес он, – это… это случилось в моей квартире. Я не мог… он б-был… – он снова умолк и начал дрожать. Закрыв руками глаза, он снова начал тихо всхлипывать. Далтон притянул его к себе, не зная, что и думать. В голове один за другим мелькали тысячи вариантов. За свою жизнь он видел много ужасных вещей, и, когда он закрыл глаза, все эти события слились воедино, рождая самые худшие из возможных сценариев. – Все хорошо, – прошептал Далтон, – ты можешь рассказать мне все. Я не выйду из себя, и не стану тебя осуждать, и, если ты не хочешь, чтобы я что-нибудь сказал, я буду молчать, но, пожалуйста, поговори со мной, иначе я просто с ума сойду, придумывая то, что произошло. Наконец, спустя еще один бесконечный промежуток времени, Чоппер снова отстранился и вытер щеки. – Я хотел тебе рассказать. Я думал об этом уже какое-то время, просто… не хотел, чтобы все получилось вот так. – Иногда все идет совсем не так, как задумывалось, – кивнул Далтон, беря ладони Чопперав свои. – Все хорошо. Просто расскажи мне. Чоппер кивнул, но тут снова всхлипнул. – Я даже не знаю, с чего начать. Далтон наклонился и поцеловал его в губы, нежно, легко. Когда он отстранился, Чоппер выглядел чуть спокойнее, чуть увереннее. – Просто начни с самого начала.* * *
Все началось также как и остальные отношения Чоппера – быстро. Это было потрясающее чувство – увлечься кем-то настолько стремительно, быть не в силах контролировать ни то, насколько быстро он влюбился, ни то, насколько начал кем-то восхищаться за столь кроткий отрезок времени. Криг появился внезапно, подобно порыву налетевшего теплого летнего ветра, на его губах цвела улыбка, а темные глаза сияли. Его нельзя было назвать красивым в классическом смысле этого слова, но он был сильным и грубоватым, как и нравилось Чопперу. Он работал санитаром в больнице, и однажды встал между Чоппером и особенно буйным пациентом. Если бы он этого не сделал, Чопперу, скорее всего, сломали бы руку, а может все закончилось бы еще хуже. По сути, в подобном и заключалась работа санитаров, но Чоппер настоял на том, чтобы угостить Крига обедом. После этого, все шло достаточно просто. Они частенько виделись – в коридорах или просто мимоходом, когда Чоппер занимался обходом пациентов. Криг всегда улыбался Чопперу, ему одному, этой своей кривоватой улыбкой, и у него всегда было в запасе какое-нибудь колкое замечание, из-за которого молодой доктор начинал неудержимо хихикать. Однажды за завтраком в кафетерии Криг спросил Чоппера, не хочет ли он заглянуть к нему на ужин. Чоппер нервничал, но согласился, и в субботу вечером они ели спагетти с чесночным хлебом за журнальным столиком в маленькой квартирке Крига и смотрели забавные видео на ютьюбе. Их свидания по большей части в этом и состояли – ужин в квартире Крига или Чоппера, кино или видео на ютьюбе, поцелуи и иногда чуть больше. Чоппер знал, что когда-нибудь ему придется уступить и позволить Кригу все, но пока в глубине его сердца все еще оставался Усопп. А еще, по какой-то причине, он никак не мог избавиться от чувства, что пусть Криг и относился к нему хорошо, он был уверен – Зоро он не понравится. Из-за этого-то Чоппер так и не представил Крига никому из друзей. Недели превратились в месяцы, и Чоппер начал замечать изменения в отношении Крига к нему, но предпочел не обращать на них внимание. Ему не хотелось снова быть одному, к тому же перспектива чувства неловкости от необходимости видеть Крига каждый день после разрыва отношений казалась большей проблемой, чем сам разрыв отношений. Ухудшалась ситуация стремительно. Все началось с того, что Криг стал меньше с ним разговаривать и требовал большей близости. Чоппер уже даже не мог сказать, как часто он склонял его заняться сексом, а через какое-то время ему пришлось признать, что кроме этого они больше ничем и не занимались. Когда дошло до насилия, Чоппер понял, что должен что-то сделать.Криг давил на него все сильнее и сильнее, с каждым разом, как они встречались, но Чоппер не был готов отказаться от этой последний частички себя. Однажды вечером, Криг влепил ему пощечину. Голова кружилась, челюсть болела, Чоппер сидел, уставившись на диванную подушку, и гадал – как его жизнь докатилась до такого. Криг плакал, извинялся и нежно его обнимал до тех пор, пока Чоппер не расслабился достаточно, чтобы согласиться на ласки рукой, но на следующий день Чоппер не ответил ни на один из звонков Крига, ни на его сообщения. Так продолжалось несколько недель – Криг звонил ему время от времени, порой присылал сообщение. Чоппер начал возвращаться в ритм одиночества, и чувствовал, что жизнь входит в привычное русло. А потом ему начали приходить цветы. Их никогда не доставляли в его кабинет или в больницу, только к нему домой. Цветы казались достаточно добрым жестом, так что Чоппер не жаловался и ничего не предпринимал в ответ. А потом начали приходить письма. Не изредка и по одному, а по два, порой, три в неделю. Потом каждый день. Когда Чоппер впервые получил два письма за один день, ему стало страшно. Он понимал, что нужно пойти к друзьям и попросить у них о помощи, но ему было слишком стыдно. Они бы отчитали его за то, что он вообще попал в подобную ситуацию. Как он мог быть таким глупым? Как, черт подери, он позволял этому продолжаться так долго? Он не читал эти письма, они прямиком отправлялись в корзину. И вот, наконец, однажды, испуганный, но в то же время любопытствующий Чоппер забрал письмо из почтового ящика и принес его домой. Усевшись за кухонным столом, он вскрыл конверт. Он успел прочитать всего половину первого абзаца, как письмо выпало из его рук на пол, а сам он затрясся всем телом. <i>«Ты долбаная сучка, – значилось резким почерком, продавившим бумагу. – Ты гребаный динамо. Я затолкаю тебя в подсобку в твою смену и наглядно продемонстрирую, от чего ты отказался». Но он все равно ничего не рассказал, ему было слишком страшно, что друзья на него рассердятся. Эту ситуацию легко можно было бы избежать, если бы он не был таким глупым. Он думал о том, чтобы позвонить в полицию, но что ему им сказать? Криг ему ничего не сделал, а все, что между ними происходило – происходило по обоюдному согласию. Письма продолжали приходить, и Чоппер начал запираться в квартире на замок, отказываясь выходить, если это не было по работе. Он по большей части держался подальше от друзей и перестал отвечать на звонки, если это не было экстренно необходимо. Друзья думали, что у него новые отношения, и он не стремился их в этом разубедить. А потом все изменилось так же быстро, стремительно, как и всегда. Как и все отношения, которые у него были. Однажды днем, во время вялотекущей смены, к ним завалился Трафальгар Ло, которому нужна была карта молодого человека, поступившего к ним парой дней ранее. Он выглядел изможденным, взъерошенным, но красивым и дерзким как никогда. Чоппер, сам не понимая почему, никак не мог перестать пялиться на него. Знакомое лицо в совокупности с ощущением тепла, защищенности и… безопасности, которые сам Ло буквально излучал – Чопперу казалось, что он сияет, как неземное создание. – Эй… Чоппер? – тихо позвал Ло, чем настолько испугал Чоппера, что он едва не разревелся. Они вместе пообедали в кафетерии, и Ло тихо рассказывал обо всем понемногу и о том, как дела у их друзей. Он не спрашивал Чоппера ни о том, почему он не появляется на вечеринках, ни о том, почему не отвечает на сообщения, ни о том, почему выглядит настолько маленьким, испуганным, худым и изможденным, и Чоппер был ему за это настолько благодарен, что чуть снова не расплакался. Они спокойно разошлись, и Ло сказал Чопперу, что тот может звонить ему, если что-то понадобится. Оба понимали, что Чоппер, скорее всего, этого не сделает, вот только это был долг друга – озвучить, что он рядом и готов тебя поддержать. Тем вечером, когда Чоппер уже готовился ложиться спать, в дверь громко постучали. Он был настолько вымотан, что совершенно не подумал, открывая дверь. На пороге оказался Криг, пьяный и разъяренный. Он протиснулся в квартиру и начал орать что-то о «татуированном ублюдке», спрашивая Чоппера новый ли это его парень. Чоппер пытался убедить его, что он всего лишь друг, и предложил Кригу уйти, чтобы протрезветь, а они могли бы поговорить позже. Первый удар пришелся Чопперу в левый висок. Это ошеломило его, комната заплавала и заплясала перед глазами, а на периферии зрения замелькали черные точки. После этого он почувствовал еще два удара, в грудь и живот, и упал на пол. Дальше все было как в тумане, Чоппер помнил боль в мышцах, сломанное ребро, то, как соприкасались костяшки на запястьях, когда Криг крепко стиснул их, а затем заломил его руку за спину. Он чувствовал, как чужая ладонь дергает его спортивные штаны, обнажая кожу, прохладный воздух квартиры, и снова боль, когда зубы вонзились в его поясницу с такой силой, что по бедру потекла струйка крови. – Чертова шлюха! – рычал он Чопперу в ухо. –Бесполезный маленький сученыш! Уже потом, когда Чоппер часами снова и снова прокручивал в голове то, что произошло, он вспомнил, как завел руку за спину и надавил пальцами на глаз Крига. Раздался вопль боли, и давление на бедра Чоппера вдруг исчезло. Чоппер отпрянул, вскарабкался на ноги и бросился в кухню. Он вытащил нож из подставки на столешнице и схватил кастрюлю, которую оставил в раковине, после того как сполоснул ее после ужина. Криг вбежал следом за ним, и Чопперу пришлось сопротивляться. Он не собирался по-настоящему ранить Крига, просто сделать так, чтобы он смог сбежать или позвонить в полицию, но бороться за свою жизнь гораздо сложнее, чем это кажется в фильмах. Все произошло настолько быстро, что в это было невозможно поверить. В один момент Криг наступает на Чоппера, потянувшись за ножом, а в следующее на его голову с тошнотворным хрусть обрушивается кастрюля. Было очень много крови, и Чоппер, несмотря на всю практику, на все те часы, которые он проработал в отделении неотложной помощи, не мог ничего поделать. Он отшатнулся, врезавшись спиной в кухонный шкаф, и осел на пол. Единственная мысль, которая крутилась у него в голове – он должен спасать жизни, а не отнимать их. Он был целителем, не тем, кто причиняет людям вред. Как он мог это сделать? Как он мог убить кого-то так просто? Так просто, словно это ничто? Прошло какое-то время, прежде чем он снова смог пошевелиться, прежде чем смог подняться с пола и взяться за телефон. Он позвонил первому человеку, который пришел на ум. Трафальгару Ло. Ло, открывший дверь и медленно вошедший в квартиру, был не один, с ним был Кид. Чоппер все так же продолжал сидеть на полу, свернувшись калачиком у стены и дрожа всем телом. Ло осторожно опустился перед ним на колени и спросил, все ли с ним в порядке, но Чопперу не удалось вымолвить и слова. Чоппер смог заговорить только несколько часов спустя, и к тому времени Кид и Ло унесли тело Крига и навели порядок. Позже, Чоппер вспомнил, что эти двое спорили о чем-то, но о чем именно – понятия не имел. С восходом солнца Чоппер пришел в себя и осознал, что находится не в своей квартире, он был у Ло, лежал, свернувшись калачиком, на диване, укутанный в одеяло. Кид был с ним, и, отчего-то, его присутствие было настолько успокаивающим, что это едва не ошеломило его. Кид сказал ему, что все будет в порядке, и что Криг никогда больше не причинит ему вреда. Когда же Чоппер спросил, мертв ли Криг, Кид ответил отрицательно. Чоппер начал плакать.* * *
Далтон нежно обнимал Чоппера. В комнате было тихо, слышно было только их дыхание и шорох простыней время от времени. Всхлипывания прекратились, но тело прижимающегося к нему Чоппера продолжало дрожать от страха и беспокойства, которые накапливались, скрытые, столько месяцев. Далтон провел рукой по тонкой спине и снова поцеловал вьющиеся волосы. Сердце ныло, оно болело за Чоппера и за все то, что произошло с ним той ужасной ночью. – Мне так жаль, – прошептал он. Чоппер отрицательно покачал головой. – Мне следовало подумать получше, – его голос был приглушен рубашкой Далтона. – Мне нужно было обратить внимание на знаки. Я был таким глупым. – Нет, милый, ты не глупый. Далтону хотелось сказать столь многое, у него было так много вопросов о том, что происходило дальше. Как Чоппер объяснил свои травмы? Что случилось с Кригом? Кто еще знал помимо Ло и Кида? Но он не стал ни о чем спрашивать, потому что понимал – Чоппер, возможно, и сам не знает всех ответов. Вот только была одна вещь, очень очевидная, которую Далтон заметил, слушая рассказ Чоппера. Это было нечестно, это была неправда, и его убивала сама мысль о том, что Чоппер искренне в это верит. Повернув голову, Далтон коснулся уха Чоппера губами и мягко, как можно нежнее, прошептал: – Ты ни в чем не виноват. Чоппер напрягся, но затем медленно расслабился. Сделав вдох, он медленно выдохнул. – Я знаю. – Точно? – спросил Далтон. В этот раз Чоппер не ответил, он просто свернулся калачиком в руках Далтона, становясь еще меньше. – Все, что произошло не твоя вина, даже раны Крига. Он напал на тебя, а ты всего лишь защищался. – Я зн… знаю... – медленно кивнул Чоппер. Он снова плакал, его плечи дрожали, но Далтон продолжил говорить Чопперу то, что он должен был услышать. – Ты был таким сильным и таким храбрым, – мягко произнес он. – Ты боролся против человека, который долгое время обращался с тобой жестоко. Ты понимаешь, насколько это трудно? Насколько редко такое случается? Ты не сдался, ты сопротивлялся и остановил его. Ты спас себя, это невероятно. – До такого вообще не должно было дойти, – покачал головой Чоппер. – Я так долго позволял ему делать то, чего ему хочется, понимая, что происходит. Я должен был прекратить все это… я мог… но я думал, что будет проще разобраться и так, а потом, когда все вышло из-под контроля, я так испугался. – Это поэтому ты никак не поговоришь с друзьями? – Далтон наклонил голову, чтобы поцеловать его в лоб. Чоппер застыл. Понимая, что вступил на зыбкую почву, Далтон продолжил говорить еще тише, еще нежнее. – Ты беспокоишься, что твои друзья разозлятся на тебя, когда узнают, что произошло? – Я не могу… – медленно кивнул все так же напряженный Чоппер. – Я просто не могу… – он прерывисто вздохнул. –Они никогда не будут смотреть на меня как раньше. Я стану гребаной сломанной игрушкой, которую все будут стараться починить. И, в конце концов, их жалость превратиться в злость, потому что – кому охота разбираться с подобным дерьмом? Они будут думать – как я мог так сглупить? Один звонок Луффи – и все было бы нормально! Все, что мне нужно было сделать – написать Зоро, или Санджи, или Эйсу, и все бы тут же прекратилось! – Нет, Чоппер, – успокаивающе начал Далтон, но Чоппер яростно замотал головой. – Нет. Нет! Они возненавидят меня за то, что я не пришел к ним за помощью, потому что это то, что и должны делать друзья! В нормальной ситуации ты не прячешься до тех пор, пока не станет слишком поздно, и не исчезаешь потом, вообще перестав с ними разговаривать, из-за того, что ты чертов трус, которому страшно сказать, что ему жаль! – Тебе вовсе не о чем сож… – Есть о чем! – взревел он, уткнувшись носом Далтону в грудь. – Так будет лучше! Если я просто исчезну, мне не придется их видеть, и тогда им не придется видеть меня, и тогда никто не узнает, что я был настолько глуп, что это привело к тому, что я чуть не убил человека! Его голос звучал на грани истерики, он снова всхлипывал и содрогался всем телом, его накрыло чувством вины и ужаса. Далтон продолжал обнимать Чоппера, ожидая, пока буря минует, он понимал, что может сказать ему очень и очень многое, Чопперу нужно услышать столько всего, в конце концов, ему придется все это услышать, но сейчас, что бы Далтон ни сказал, все это бесполезно. Так что Далтон просто сидел, обхватив дрожащее тело Чоппера обеими руками и просто прижимая его к себе. Солнце еще не успело показаться из-за горизонта, когда рыдания наконец-то прекратились, а тело Чоппера обмякло. Далтон аккуратно сменил позу, снова укладываясь вместе с Чоппером на подушки. Чоппер вытянулся на нем, уложив голову на его не скрытую одеждой грудь, ровно над сердцем. На улице было темно и серо, воздух был тих и неподвижен, но обещание утра пришло вместе с трелью птицы. Она сладко напевала, сидя на ветке за окном, всего в нескольких сантиметрах от стекла. Переведя взгляд вниз, Далтон увидел, что Чоппер наблюдает за птицей с грустным безмолвным удивлением. Его глаза были покрасневшими и опухшими, но сухими. Рискнув, Далтон отнял ладонь от спины Чоппера и провел ей по вьющимся каштановым волосам, проследил кончиками пальцев россыпь веснушек, которые были почти не видны на покрасневшей коже. – Спасибо… Слова Чоппера заставили Далтона замереть, оглаживающая его затылок рука остановилась на полпути. Он молчал, чувствуя, что Чоппер хочет сказать что-то еще. – Я никогда не встречал таких как ты. Ты такой добрый, и умеешь слушать. Ты всегда знаешь, что сказать. – Чоппер умолк на мгновение, а затем продолжил, но его голос стал еще тише. – Я знаю, что я в конец ебнутый, и… ты на такое не подписывался, но… Далтон молча, не говоря ни слова, ждал продолжения. Едва дыша. – Можно мне тебя любить? – прошептал Чоппер. Дыхание Далтона перехватило. – Да, – без колебаний и без раздумий тут же ответил он. Сердце воспарило, грозясь вырваться из груди, тело стало таким легким, что, казалось, он может взлететь, если захочет. Он обнял Чоппера за плечи и прижал его к себе. – Да, можно, я тоже тебя люблю. Я так сильно тебя люблю. И, обещаю, все будет хорошо, я о тебе позабочусь. – Он начал заговариваться, но вряд ли мог сейчас что-то с этим сделать. Все, что ему хотелось, это дать Чопперу понять, что его чувства взаимны, что он любим и желанен. – Все будет хорошо, тебе больше не нужно справляться со всем в одиночку. У тебя есть я, и я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, хорошо? Он почувствовал, как Чоппер судорожно выдохнул, и в первый раз с тех пор как он проснулись, Чоппер наконец-то к нему прикоснулся. Он всего лишь положил ладонь ему на грудь, но это уже было что-то. Это был контакт, намеренный и интимный. – Хорошо. Они не шевелились, так и лежали вместе, обнимая друг друга и переплетясь ногами под простыней. Наблюдая в эти ранние часы, как солнце встает из-за деревьев, они нашли не только сон, но и покой.* * *
На другом конце города медленно просыпался Ло, растянувшийся на шелковых простынях и накрытый толстым одеялом. Подушка под головой была настолько пухлой, что все, что ему хотелось – лишь закрыть глаза и раствориться в ее мягкости. Приподняв голову, он осмотрел вторую половину кровати и обнаружил, что она пуста. Сначала это вызвало укол боли в груди, знакомой и жгучей, но затем, моргнув, чтобы прогнать сонливость, он осознал, что на подушке рядом с его лежит записка. Сев, он потянулся к ней. Я готов попытаться, но есть кое-что, с чем нам сперва нужно будет разобраться. - К Ло захлестнула волна облегчения, толкнула его в грудь, подкатила к глазам, отчего голова закружилась. Положив записку обратно на подушку, он вылез из кровати. Он поправил простыни и разгладил одеяла, после чего оделся. Воспользовавшись ванной Кида, чтобы облегчиться и сполоснуть лицо, он надел туфли,выскользнул из квартиры и запер за собой дверь. Внизу никого еще пока не было, клуб не работал по воскресеньям, а для уборки или пополнения запасов на складе, приходили не раньше трех. К счастью, потому что Ло не был готов объяснять кому-либо, что он тут делает, и ему так же не хотелось пускать новые слухи поверх уже существующих необоснованных. Дорога домой оказалась приятной. Он опустил окна, и вдохнул солоноватый морской воздух. Прошло очень много времени с тех пор, когда он последний раз просыпался рано утром без похмелья или без необходимости спешить на работу, было очень приятно просто расслабиться и насладиться тем, что он так долго воспринимал как должное. Он был настолько отрешен, настолько погружен в собственные мысли, что, подъезжая к своей подъездной дорожке, не заметил припаркованный на улице черный внедорожник. Он открыл дверь и начал стягивать с себя крутку, но замер на середине действия. Он застыл в коридоре, широко распахнутыми глазами уставившись на Далтона, который стоял посреди его кухни в одних только тренировочных штанах с логотипом полиции Сиэтла и выглядел при этом – и это не шутка – словно гребаный античный бог. Далтон поднял руку, не заботясь при этом, что его пресс представляет угрозу здоровью людей, и лениво поприветствовал Ло. – Утречка. Ло уронил ключи на пол. Он это не нарочно, они просто выскользнули из пальцев. – Эм… – запнулся он, – доброе утро. – Будешь кофе? – спросил Далтон, все еще нисколько не обеспокоенный тем, что глядя на его тело люди могут на самом деле умереть, потому что забывают, как дышать. – Н-нет… спасибо, – во рту Ло пересохло. Что у него с волосами? И почему он без рубашки? И что он здесь делает, без рубашки? На кофеварке звякнул таймер, и Ло вырвался из транса, в который, судя по всему, угодил. – Что ты здесь делаешь? – спросил Ло. Далтон улыбнулся и тихо усмехнулся, разливая кофе в две кружки, отчего Ло вдруг смутился. – Думаю, ты и сам это сможешь понять, если подумаешь немного. Его грудные мышцы исполняли какое-то гипнотический танец, из-за которого Ло было очень трудно сконцентрироваться, так что он поднял руку, закрывая ладонью тело Далтона, как солнце. – Черт, да я вообще ни о чем думать не могу, когда ты вот так вот щеголяешь своим телом долбаного Аквамена. Какого черта? Как ты вообще умудряешься впихнуть вот это вот все в костюм? – Ты уверен, что не хочешь кофе? – снова усмехнулся Далтон. – Я не знаю, сейчас я даже свое собственное имя не могу вспомнить! – воскликнул Ло, ухмыльнувшись и опустив руку. Он поставил вещи, подобрал с пола ключи и вошел в кухню. – А если серьезно, почему ты здесь, я думал у Чоппера… Он умолк. До него дошло. Вот черт. Глаза Ло широко распахнулись, когда его осенило. Какую-то долю секунды двое мужчин стояли, уставившись друг на друга, Далтон мягко улыбался, в то время как Ло ждал, пока до притормаживающего мозга дойдет. – Вот черт! – воскликнул Ло. Далтон поднял одну из кружек в знак приветствия и направился в сторону лестницы. – Говорил же, что ты сам все поймешь, если подумаешь немного. Ло смотрел ему в спину, пока он поднимался по лестнице и шел по коридору к комнате Чоппера. Комнате Чоппера. А затем Ло снова расплылся в улыбке и начал смеяться.