Феникс. Сиквел к Мемориз (Phoenix. Memories Sequel)

Когда начались титры, Чоппер сел, нашарил пульт и выключил звук на телевизоре. После чего он с улыбкой на лице повернулся к Далтону. – Ну? – спросил он. – Тебе понравилось? Далтон перевел на него взгляд широко распахнутых глаз и медленно кивнул. – Это было… так классно. – Да! – усмехнулся Чоппер. – Я же говорил, это одно из лучших аниме. – Не просто аниме, – словно все еще не в состоянии поверить в происходящее, покачал головой Далтон, – это был невероятный фильм. Как он там называется? – «Летние войны». – Надо будет спросить Эйдена, смотрел ли он его, – кивнул Далтон, проводя рукой по волосам. – Он никогда особо не увлекался аниме, но, думаю, в целом оно ему нравится. И ему определенно понравится это. Гордый собой и своим выбором фильма, Чоппер отложил пульт в сторону и снова откинулся на подушки. Только в этот раз лицом не к телевизору, а к Далтону, для чего он сел к нему в пол оборота и подогнул под себя ноги. Когда они убрали со стола и помыли посуду, он снова ощутил нервозность, которая ушла, как только Далтон упомянул кино. Но теперь, он снова чувствовал, как она подкрадывается на мягких лапах, царапается в груди и сворачивается клубком где-то в животе. – Я могу кое о чем тебя спросить? – вдруг задал вопрос Далтон. Чоппер кивнул. Далтон тоже развернулся в пол оборота и облокотился о спинку дивана. Чоппер старался не отвлекаться на то, как натянулась тонкая ткань футболки, облепляя мышцы его плеча и грудной клетки, вот только это было очень сложно. – Я несколько запутался во… временных рамках, если можно так выразиться. Чоппер нахмурился и потянулся к бокалу вина. Оба, и его и Далтона, стояли пустые на журнальном столике, но бутылка стояла тут же. – О чем ты? – спросил он, наполняя бокал, стоящий слева. – Ты говорил, что тот случай с Усоппом, когда накладывали швы, произошел девять лет назад, когда ты заканчивал мед колледж, но я думал, что тебе под тридцать. Так что, ты или хороший лжец, и, на самом деле, тебе за тридцать, или ты учился в меде, будучи подростком. – Я выпустился в девятнадцать, – Чоппер отпил немного вина. – И начал работать полный рабочий день в отделении скорой помощи за пару месяцев до того, как мне исполнилось двадцать. Он не поднимал взгляд на Далтона, потому что знал, какое выражение сейчас написано на его лице, он уже тысячу раз видел подобное. Дело не в том, что ему не нравился такой взгляд, вообще, это очень льстило, дело было в том, что если он увидит сейчас это выражение на лице Далтона, он может потерять контроль и просто оседлает колени мужчины. – Ладно… – мягко заметил Далтон, Чоппер по голосу слышал, что он улыбается. – У меня такое чувство, что я просто обязан пошутить на тему Дуги Хаузера*. – Ага, – рассмеялся Чоппер, – я, даже, пожалуй, слышал несколько таких шуточек. Только они особо не прижились, даже после того, как обо мне рассказали в новостях. – Ты есть в «Книге рекордов Гиннеса»? – Нет, – снова усмехнулся Чоппер и, наконец-то, поднял на мужчину взгляд, – но я в первой десятке. – Господи… – Далтон взял свой бокал вина и одним глотком выпил половину содержимого. – А я получил награду в начальной школе за стихотворение о гусенице. Чоппер снова засмеялся, откинув голову на спинку дивана и глядя в потолок. Ему было так уютно, и он чувствовал себя таким счастливым, так что, когда Далтон коснулся пальцами его подбородка, он с легкостью поддался ему. Далтон целовал его медленно, нежно, с энтузиазмом исследуя уголки, которые позволял ему Чоппер. Его язык с легкостью скользил по языку Чоппера, словно в танце, который они отточили за годы до совершенства. У него были мягкие губы, и, когда Чоппер прикусил и слегка потянул нижнюю, Далтон тихо застонал. Когда Чоппер отстранился от него, Далтон ему улыбнулся, и под его нежным взглядом, Чоппер чувствовал себя в безопасности, чувствовал себя гораздо комфортнее, чем в эти несколько предыдущих лет. – Отдай мне это… – прошептал он, беря из руки Далтона бокал и ставя оба обратно на журнальный столик. Снова повернувшись лицом к Далтону, он решил действовать, пока не растерял храбрость, и уселся Далтону на колени. Далтон, откинувшись на подлокотник сидения, помог ему устроиться поудобнее и притянул его к груди. Они вытянулись на диване, переплетя ноги, оказавшиеся на подушках, Далтон обнял Чоппера обеими руками, словно накрывая его одеялом. Почувствовав поглаживающие движения пальцами на тыльной стороне своих ладоней, Чоппер перевел взгляд вниз. Он перевернул руку Далтона и накрыл его ладонь своей. – У тебя такие большие руки, – тихо произнес он. Он ощутил, как напряглись под ним мышцы Далтона, когда тот рассмеялся, и дуновение воздуха, взъерошившего волосы. – Может быть, это просто ты крошечный. – Интересно, не в этом ли дело? – улыбнулся Чоппер, кода Далтон переплел их пальцы. – Интересно, не в этом ли какое дело? – Может быть, это одна из причин, почему я тебя привлекаю, – пояснил Чоппер. – Ты огромный, и поэтому я тебе нравлюсь, потому что я маленький, или что-то типа. Далтон снова усмехнулся, а затем уткнулся носом во впадинку под челюстью, возле уха. – Похоже на правду, но если это и так, то это только одна из причин. – О, а есть еще? – поддразнил Чоппер. Он почувствовал, как Далтон кивнул, когда же мужчина заговорил снова, его голос стал еще мягче и ниже, настолько, что пробирал Чоппера до самых костей. – Есть очень много причин, почему ты меня привлекаешь. Далтон тронул губами его висок. Чоппер вздохнул и чуть развернулся навстречу прикосновению, отчего уперся лбом в изгиб горла мужчины. – Например? – Например, то, как ты увлекаешься тем, что делаешь, –тем же глубоким бархатистым голосом мягко отозвался Далтон. – А еще мне нравится то, как ты прикусываешь губу, когда над чем-то задумываешься, и то, что у тебя настолько длинные ресницы, что когда ты стесняешься и опускаешь глаза, они отбрасывают тень на щеки. У Чоппера перехватило дыхание. Он не ожидал, что Далтон ответит и, тем более, не ожидал, что он ответит настолько честно и прямолинейно. Он должен был догадаться – Далтон всегда обо всем говорил прямо, это была одна из его самых сильных сторон. Его открытость и уверенность в себе, вот что заставляло людей доверять ему, что заставляло Чоппера чувствовать себя в такой безопасности рядом с ним. Чоппер с трудом сглотнул и вдруг понял, что сердце в груди колотится так быстро и сильно, что Далтон наверняка это чувствует. Он так же ощущал сердцебиение Далтона, не слишком быстрое, но определенно более учащенное, чем в норме. – Ты останешься на ночь? – тихо спросил Чоппер. Далтон замер, и на мгновение Чоппер забеспокоился, что сказал что-то не то, но затем Далтон извернулся и начал целовать его в шею и подбородок. – Да, – едва не прорычал в ответ он, – если это то, чего ты хочешь. Дышать Чопперу стало труднее, он чувствовал себя так, словно бежал. Он никак не мог найти в себе силы ответить, так что снова сглотнул и выгнулся дугой, прижимаясь к телу Далтона, пытаясь дотянуться до его губ и его поцелуев. Но сильные руки Далтона удержали Чоппера на месте. – Эй, – успокаивающе прошептал мужчина, – поговори со мной, милый. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что на тебя давят, так что мне нужно, чтобы ты сказал мне, хочешь ли этого. Тот факт, что Далтон заботился о нем настолько, что спросил, дважды перепроверил, чего хотелось Чопперу, тронул его до самой глубины души. Сердце словно разбилось и в то же мгновение восстановилось из осколков, он дрожал всем телом от нервозности и возбуждения, а дышать вдруг стало практически невозможно. Как он может сопротивляться? Далтон – все, чего он когда-либо хотел, и он здесь, с ним, только протяни руку и возьми. Более того, это происходило на условиях Чоппера. Далтон сдерживался, пока сам Чоппер не даст разрешение. В этот момент, это значило для него столько, что Чоппер ощутил, как глаза наполняются влагой. – Я хочу тебя… – выдохнул он. – Хочу почувствовать на себе твои руки. Он ощутил дрожь мужчины, услышал, как из его горла раздался низкий стон, а затем удерживающие его руки разжались, и Далтон запустил их Чопперу под футболку. Теплые уверенные руки; одна провела линию вдоль живота и бедер Чоппера, другая же в это время скользнула выше, к груди. Чоппер издал тихий звук, когда пальцы Далтона коснулись соска, и он потеребил чувствительную плоть подушечкой большого пальца. – Расскажи мне еще, – Чоппер ахнул, но тут же стиснул зубы и дальше говорил уже сквозь сжатые челюсти. – Расскажи мне, что я с тобой делаю. – Ммм, – прогудел Далтон, целуя Чоппера в лоб. – Мне нравится, как ты краснеешь, когда тебе делают комплименты, – он умолк, чтобы поцеловать его в висок. – Мне хочется узнать, насколько далеко распространяется румянец. Осторожно, мягко, дрожащими пальцами, Чоппер взял руку, которая лежала у его бедра, и медленно повел ее вниз, к поясу своих спортивных штанов. Просунув самые кончики пальцев Далтона под резинку, он предоставил мужчине самому решать, что делать дальше. Далтон не колебался ни секунды, он опустил руку ниже, под боксеры Чоппера, и накрыл своей огромной теплой ладонью возбуждение Чоппера. Чоппер издал еще один тихий звук, и Далтон без подсказки продолжил говорить. – Ты забываешься, когда злишься, – он провел рукой по всей длине и вместе с тем медленно и нежно поцеловал Чоппера в щеку. – Мне так нравится, когда ты настолько теряешь голову, что начинаешь говорить, не задумываясь. Он начал дрочить Чопперу быстрыми точными движениями. Его рука была уверенной, а хватка сильной, но в то же время невообразимо нежной. Чоппер заскулил и выгнулся дугой, а его глаза закатились. Каждая клеточка тела была словно в огне. Затем губы Далтона коснулись его уха, и он зашептал глубоким, хриплым голосом: – Ты бы сделал это, если бы медленно и сильно тебя трахнул? Ты бы потерял ряди меня голову? Все внутри Чоппера сжалось от этих слов, и он ощутил, как срывается в пропасть. Он кончил, чем застал врасплох самого себя. Удовольствие волной прокатилось по всему телу. Каждая мышца напряглась от его силы, а откуда-то из глубины горла вырвался крик, сдержать который Чопперу не удалось. Далтон продолжал его поглаживать, крепко держа в объятиях, пока он выгибался в его руках, скулил, хватал ртом воздух и цеплялся за руки Далтона с такой силой, что на его коже оставались следы от ногтей в форме полумесяцев. Наконец, его начало отпускать. – Ох… – выдохнул он, продолжая тяжело дышать, расслабленно распластавшись на Далтоне всем телом. Далтон убрал руку, и теперь обнимал его за бедра, крепко, но нежно. Он продолжал целовать шею и плечи Чоппера, мягко, просто касаясь кожи губами. – Я… – Чоппер все еще дышал тяжело, слова никак не складывались. – Прости, я не смог… – …Не извиняйся, – пробормотал Далтон, – это очень лестно. Не забывай, я никогда прежде этого не делал. Чоппер улыбнулся и повернул голову так, чтобы Далтон смог дотянуться до его губ. Они целовались медленно, так же как до этого, но в этот раз Чоппер чувствовал на губах Далтона желание, едва ли не отчаянное. – У тебя самый сексуальный голос, – прошептал Чоппер, когда они отстранились друг от друга. Далтон издал звук «ммм» и снова его поцеловал. Чоппер передвинулся, чтобы положить ладонь на его щеку, и, ощутив, как его эрекция прижимается к пояснице, едва не ахнул. Он был просто невероятной длины, а размер, черт подери. Он вдруг понял, что почувствовать этот член во рту ему гораздо нужнее, чем воздух. Отстранившись, Чоппер сел и, развернувшись и оседлав бедра Далтона, оказался к нему лицом. Прежде, чем тот успел что-нибудь сказать, Чоппер наклонился и поцеловал удивленного мужчину. Этот поцелуй совсем не был похож на предыдущие, этот был грубоватый и страстный, он прикусывал зубами его губы, и царапал ногтями кожу. Когда они наконец отстранились, Далтон настолько крепко стискивал бедра Чоппера, что останутся синяки. Чоппер завис над Далтоном, обхватив его лицо ладонями и тяжело дыша. – Я… должен тебя предупредить, – прошептал он. – Мне нравится, когда немного грубовато. – Все в порядке, – не моргнул и глазом Далтон, – мне тоже. Когда Далтон потянулся к нему, чтобы поцеловать снова, Чоппер отстранился настолько, чтобы оказаться вне пределов досягаемости. Взгляд Далтона стал вопросительным, и Чоппер зарылся руками в его густые темные волосы. – Тебе нужно знать кое-что еще, – тихо произнес он. – Что? – спросил Далтон. Чоппер замялся немного, он понимал, что в этом нет ничего плохого, но все равно чувствовал смущение. – Технически, я все еще девственник, – прикусил губу он. – Что? – расширились глаза Далтона. Смущение и, что было очень удивительно, стыд, захлестнули его настолько, что Чоппер опустил голову. – Я… я никогда… ну, я занимался разными вещами, но… –он умолк и прочистил горло. – Черт подери, я врач, и все равно не могу это сказать. – Все нормально, – мягко произнес Далтон. – Я полагаю, ты пытаешься сказать, что в тебя никто никогда не проникал. – Не другой человек, – кивнул Чоппер. – Значит, только пальцы? Игрушка? – спросил Далтон. Чоппер снова кивнул. – Не знаю, плохо это или хорошо. Просто хотел, чтобы ты знал, чтобы не думал, что я точно знаю, что надо делать. Нам придется… во всем разбираться вместе. Далтон коснулся ладонью его лица, и он подался навстречу прикосновению. Когда губы мужчины скользнули по его горлу, он прикрыл глаза, задрожав всем телом. – Ты само совершенство, – прошептал Далтон. – Ты настолько чертовски идеален, что я не могу поверить, что ты действительно существуешь. На Чоппера обрушилось облегчение, и он, издав хрипловатый всхлип, обнял Далтона за шею и начал целовать каждый доступный участок его кожи. Далтон развернулся на сидении и встал с дивана с Чоппером на руках, он удерживал его с такой легкостью, будто Чоппер совсем ничего не весил. – О, Боже, – ахнул Чоппер, крепче вцепившись в него и почувствовав возбуждение от этой демонстрации силы. – Куда мы идем? – В твою спальню, – улыбнулся Далтон, ткнувшись носом в местечко у него под подбородком. – О… – Чоппер заглянул в глаза Далтону, чувствуя, как нервозность снова возвращается в полном объеме, – да? – Если ты все еще этого хочешь, – кивнул Далтон. – Да, я все еще этого хочу, – не задумавшись и на секунду, ответил Чоппер. – Отлично. – Далтон перехватил его поудобнее, стиснув обе половинки задницы Чоппера ладонями. Чоппер взвизгнул, рассмеялся и крепче обнял направившегося в сторону лестницы мужчину за талию ногами.

***

– Будь я проклят. Пенгвин сполз со стула и поправил ремень на джинсах, не потому, что те сползли или перекрутились, просто ему нужно было сделать что-нибудь руками, чтобы убедиться – он не настолько совсем уж пьян. Кажется, он еще был способен держать равновесие, а двигательные функции работали вполне адекватно. Он направился на танцпол. Она смотрела на него своими янтарными глазами из-под длинных ресниц. Светло-каштановые волосы мягкими завитками обрамляли бледное лицо и ниспадали на хрупкие плечи. Платье совсем ничего не скрывало, она была высокой и стройной, угловатой и в то же время довольно аппетитной, где нужно. Подойдя к ней на расстояние шага, он замер и мягко улыбнулся: – Привет. – Привет, детектив, – улыбнулась в ответ Харли Моне, протягивая ему руку. Она, похоже, хотела пожать ему руку, но у него на этот счет было другое мнение. Он взял ее ладонь в свою и, притянув ее к себе ближе, обернул ее руку вокруг своей шеи. Она не стала возражать, ее улыбка стала шире, и она спиной вперед пошла с ним к середине танцпола. – Зови меня просто Пенгвин, – хмыкнул он. – Пенгвин? – усмехнулась она. – Пожалуйста, только не говори мне, что это отсылка на Бэтмена, потому что тогда это было бы жутковато. – Нет, – рассмеялся он, – так просто в детстве меня называли братья. Она издала звук «ммм», ее бедра покачивались вместе с его, как если бы они заранее репетировали движения. Пенгвин никогда особо не умел танцевать, но он понимал, что данной обстановке, танцы больше были похожи на занятие сексом, а в сексе он был очень даже хорош. Она отлично ему подходила. Она была высокой для женщины, а на каблуках – да, черт возьми, каблуки – она была с ним почти на уровне глаз, при том, что его рост 185 сантиметров. Рост никогда не был для него в приоритете, когда он думал о том, что важно для него в женщинах, но он должен был признать, что высокая, стройная и грациозная Моне действительно его заводила. Черт, она запросто могла бы стать моделью. Пенгвин понял, что думает сейчас очень поверхностно, с другой стороны, он был пьян. Если сейчас он не сможет думать ни о чем, кроме того, насколько она красива, что ж, когда протрезвеет, он восполнит это вдвойне, и будет думать только о том, насколько она умная и дерзкая. – Знаешь, – он подался ближе, чтобы говорить ей на ухо, – мне, скорее всего, не стоит сейчас с тобой разговаривать. Открытое дело и все-такое. Она подняла руку и провела длинными, выкрашенными в черный цвет ноготками по его горлу. Пенгвина пробрала дрожь от прикосновения. – Это ведь уже больше не твое дело, не так ли? – дразня, выдохнула она ему в подбородок. – Или ты вдруг начал работать с наркотиками? Он снова усмехнулся и прижал ее к себе еще сильнее. Танцевать из-за этого стало практически невозможно, так что она просто обхватила его руками за шею, и они вместе покачивались под ровный ритм музыки. Пенгвин хотел было провести губами по ее шее, но тут встретился с ее взглядом, и ситуация вдруг начала казаться ему несколько более серьезной, чем изначально. Она смотрела на него так, как уже давненько никто не смотрел. Она словно видела его насквозь, видела, что за всем позерством и чушью, которую он обычно нес и за его помешанностью на поп-культуре прячется простой неудачник. Ее взгляд на мгновение стал печальным. Не сказать, что Пенгвин увидел это, но он был уверен, что что-то такое мелькнуло в ее глазах. Но это быстро пропало. – Я могу тебя спросить кое о чем? – вдруг спросил он. – Конечно, – она наклонила голову набок, отчего волосы упали ей на плечо, и, черт, как же это было горячо. – Я, хм, – он прочистил горло, – ты рассказала мне про Джонса потому, что думала, он может быть как-то связан с делом Франкенштейна? Или ты знала о его делах и таким образом предупредила меня? Он почувствовал, как она едва заметно напряглась всем телом и слегка споткнулась, делая шаг, но это была такая мелочь, а он был настолько пьян, что ему вполне могло показаться. – Черт, – снова улыбнулась она, – дай угадаю, если ты детектив, то ты всегда детектив, да? Пенгвин пожал плечами. Она вздохнула и убрала руки с его шеи. Пенгвин запаниковал на мгновение – подумал, что разозлил ее, и она решила уйти, но она лишь обхватила его лицо ладонями и поднесла свои губы к его. – Мы правда сейчас будем говорим о работе? – У тебя есть другие предложения? – Пенгвин сдержал стон и провел руками вверх по ее бокам. – О, да, – кивнула она, легко касаясь его губ своими. Времени ответить Пенгвину не дали – она начала его целовать.

***

В Яме, Зоро ударил своего соперника рукоятью катаны в живот, и тот согнулся пополам, кашляя и хватая ртом воздух. – Черт, – заметил Ло, – я знал, что бой будет быстрым, но это же просто смешно. Зоро даже меч не обнажил. – Бой Санджи будет еще короче, – усмехнулся Кид, последним глотком осушая содержимое своего бокала. –Нами поставила четыре косаря на то, что бой не продлится и десяти секунд. Какой-то мудила ей не поверил и удвоил ставку. Сегодня она заработала кучу бабла. – Когда такого не было? – расплылся в улыбке Ло. – Ты здесь один? – спросил Кид. – Неа, приехал с братом. – Ло оглянулся назад, гадая, куда подевался Пенгвин, но затем снова перевел взгляд на Яму – решил, что тот или все еще тусуется с Шачи, или захотел посмотреть на бой с близкого расстояния. – Он околачивается где-то здесь. – Он отличный парень, – тихо заметил Кид, – для копа. Ло усмехнулся и, встав, кивнул в сторону бара: – Будешь еще что-нибудь? Кид, покачав головой, поставил свой бокал на столик и провел рукой по волосам. – Я так понимаю, ты здесь не случайно, так что, если мы собираемся пить, лучше пойти наверх. – Оу? – Тело Ло прошила дрожь, но он не обратил на нее внимания. – Звучит опасно. – Просто оставайся с одной стороны от барной стойки, а я останусь с другой, и все будет в норме. – Кид медленно встал и засунул руки в карманы. Покидая вслед за Кидом VIP-ложу, Ло отсалютовал Бепо. Тот с понимающей и несколько грустной улыбкой помахал ему в ответ. Ло, спускаясь по одной лестнице, чтобы затем подняться по другой, старался об этом не думать. В квартире Кида было темнее, чем обычно, и Ло потребовалось время, чтобы понять причину. Когда же Кид включил верхний свет, Ло увидел, что на окнах двойные шторы, блокирующие свет, они были автоматическими и ими можно было управлять дистанционно. – Воу, новые? – спросил он. – Не совсем, – отозвался Кид, шаря по шкафу в поисках бокалов. – Я установил их пару месяцев назад, просто не часто их использую. – Как по мне, крутая штука. Меня бесит этот сраный билборд со слоном из автомойки. – Они закрылись, – улыбнулся Кид, наполняя каждый бокал на два пальца. – Правда? – повернулся к нему Ло. – Так, ладно, сейчас мне неловко. Кид фыркнул и, сделав глоток из своего бокала, жестом указал Ло на барный стул напротив. Ло на мгновение заколебался, ему пришло в голову, что, возможно, эта идея не бала такой уж хорошей. – Ты ужасно доброжелательный, – осторожно заметил он. – Я знаю, почему ты пришел, – пожал плечами Кид. –Может, покончим уже с этим? – Откуда ты знаешь? – Удивился Ло, а затем подошел ближе, уселся и взял предложенный ему бокал. – Твой брат с напарником взяли сегодня Ходи Джонса. Конечно я, блядь, знаю. – Да, логично, – вздохнул Ло. Он сделал глоток и замер на мгновение, смакуя напиток. Черт подери, у Кида был отменный виски. – Значит, это правда? – спросил Ло. – Что именно? – Джонс сказал Далтону, что ты остановил наркотрафик, который проходил через него. Ты, правда, его остановил, или просто нашел способ вести дела лучше? Кид не ответил, он вообще отвел взгляд, как если бы ему было стыдно. Прикусов губу, он изучал содержимое своего бокала. Он молчал так долго, что Ло уже было решил – отвечать он и не собирается. – Я не буду… – …Может, заткнешься хоть на секунду? – рявкнул Кид, но злости в его голосе на самом деле не было, так что Ло закрыл рот. Кид вздохнул и провел рукой по лицу. Он вдруг стал грустным. – В моих планах не было говорить с тобой об этом. – О чем,– наклонил вбок голову Ло, – о том, что ты начал вести легальный образ жизни? Как и говорил мне когда-то? Кид перевел на него взгляд, в его глазах читались злость вперемешку с безнадежностью. – Да. – Да ладно тебе, – снова вздохнув, Ло подался вперед и уперся локтями о барную стойку. – Я знаю, что те анонимные пожертвования криминалистической лаборатории от тебя. И у меня такое чувство, что тот безумный грант полицейской академии тоже. Почему ты стараешься хранить эту херню в секрете? Почему тебе не рассказать об этом хотя бы мне? – Ты и есть единственный человек, от которого я стараюсь держать это в секрете. – Ладно, – потер лоб сбитый с толку Ло, – мы вернемся к этому позже. Что насчет наркотиков? – Это не такое уж и большое дело, – покачал головой Кид, – я просто передал информацию о маршрутах парням с юга, на условии что они будут обходить Такому*. И сказал парням из Канады отвалить и брать это дерьмо в Айдахо или еще где. Держаться отсюда подальше. – Значит… – удивленно моргнул Ло, – ты правда остановил торговлю наркотиками в городе? – Нет, сделать такое невозможно. Я просто остановил основную торговлю. Той дрянью, которая поставляется напрямую от картелей и крупных поставщиков в Орегоне и Кали и им подобных. В груди Ло появилось странное ощущение, этакая легкость, благодаря которой у него появилось чувство, будто с его плеч столкнули тяжелый груз. – Так ты… – он понял, что не может говорить, потому что в горле пересохло. Сделав глоток виски, он подался ближе и тихо заговорил: – Знаешь, ты мог начать легальный образ жизни, подниматься все выше и выше и так же зарабатывать кучу денег, но, не подвергая при этом себя опасности. Почему ты все это сделал? Кид фыркнул сквозь зубы и откинулся на сидении. Подняв бокал и залпом допив то, что в нем оставалось, он аккуратно поставил его на стойку и снова подался вперед, копируя позу Ло. Ло постарался не думать о том, что сейчас они были в считанных сантиметрах друг от друга. – Сказать по правде, – медленно, ставшим вдруг хрипловатым голосом начал Кид, – я, блядь, не знаю. Окей? Не знаю. Я просто пытаюсь сделать город чуть безопаснее и, может быть… не знаю, внести свой вклад. Искупить вину за всю ту долбаную херню, которую натворил. Сердце бешено колотилось в груди Ло, и он пытался взять себя в руки. Они с Кидом впервые за долгие годы нормально разговаривают, и он не собирался все портить, дав волю эмоциям. – Блядь, – тихо выругался и отвернулся Кид. – Видишь? Именно поэтому я и не хотел, чтобы ты знал. Теперь ты смотришь на меня так, и я начну думать членом вместо мозга. – Я никак так на тебя не смотрю, – выдохнул Ло. – Ага, блядь, рассказывай. Ло выпрямился и сложил на груди руки. Он попытался придать лицу нейтральное выражение, но не особо понимал, что делает, да и как вообще он выглядел до этого, так что решил – дело заранее проигрышное. Ему еще столь многое хотелось узнать, на языке крутилось столько вопросов, но сейчас в голове всплыло кое-что важное. Ему нужно было поговорить с Кидом еще кое о чем, и сейчас, похоже, был момент, который в будущем вряд ли ему представится. – Кид, – мягко позвал он, – мне нужно спросить тебя кое о чем, и мне очень нужен ответ. Думаю, я это заслуживаю. Еще раз тяжело вздохнув, Кид кивнул и потянулся к бутылке, которую до этого вытащил из шкафа. Наполнив свой бокал еще на два пальца и подлив виски Ло, он отставил ее в сторону. – Спрашивай, – пробормотал он, залпом опрокидывая в себя содержимое бокала. Ло пристально наблюдал за ним, смотрел, как его плечи опускаются, и закрываются глаза. Как сцепленные в замок руки сжимаются с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Ло захотелось провести по его рукам своими, но он снова себя осадил и всего лишь чуть подался вперед, оказываясь лишь в нескольких сантиметрах от губ Кида, сложил руки на столе и тихо спросил: – Почему ты говоришь, что не будешь со мной? От слов Ло Кид вздрогнул, задрожал даже. – Потому что я не могу, – ответил он. – Не можешь, или не будешь? – спросил Ло. – Я могу понять, если ты меня больше не любишь, или не хочешь быть со мной, я понимаю. Это объяснимо. –Сделав паузу, он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Держи себя в руках, под контролем. – Но, учитывая то, что ты только что мне рассказал? О том, как ты пытаешься искупить вину, как пытаешься вести легальный образ жизни? Быть хорошим парнем? Как я должен принять подобное? Как я, по-твоему, могу думать, что ты не пытаешься таким образом загладить передо мной вину за что-то? Кид медленно открыл глаза, и его пронзительный янтарный взгляд обратился к Ло. Он прошивал его насквозь, проникал сквозь плоть и кости прямо в сердце. В самую душу. Ло подался еще ближе, но не сделал ни малейшей попытки прикоснуться к Киду. – Если только то, что я смотрю на тебя так, доставляет тебе неудобства, тогда проблема не может быть в том, что ты меня больше не хочешь. Взгляд Кида оставался таким же пронизывающим, по спине Ло от него все еще бежали мурашки. Он не оторвал от Ло взгляд, когда заговорил, продолжал смотреть ему прямо в глаза, словно был у них в плену. – Я хочу тебя все время. Ло глубоко вздохнул, чтобы справиться с бешено колотящимся в груди сердцем, но внешне, остался невозмутимым, как камень. – Да? – Я думаю о том, как трахаю тебя, каждый день. Каждую. Долбаную. Минуту. – Тогда будь со мной, в чем проблема? – голос Ло опустился до шепота. – Я просто не могу, – прорычал Кид, – ты, блядь, не понимаешь. – Помоги мне понять. Кид ударил кулаком по столешнице барной стойки, что заставило Ло удивленно вздрогнуть, но он не заорал на него и не ударил, как ожидал Ло. Может быть, Кид так же упорно, как и он сам, работал над тем, чтобы держать себя в руках. Несколько долгих минут прошли в тишине, оба просто сидели на своих местах, дышали, смотрели куда-то, но только не друг на друга. А затем Кид наконец-то сделал глубокий вдох и заговорил сквозь стиснутые зубы. – Я думаю не только о том, что трахаю тебя, я думаю о том, как избиваю тебя и заставляю истекать кровью. Я одинаково сильно возбуждаюсь как от мыслей, как ты сосешь мой член, так и от мыслей, как бью тебя по лицу или наношу тебе порезы. Ло понимал. Он так хорошо его понимал. Проводя многие долгие ночи в одиночестве, он думал о Киде и часть его фантазий, оканчивалась тем, что они оба оказывались побитыми, все в крови и с переломанными костями. И чем более жестокой оказывалась фантазия, тем сильнее Ло кончал. – Это не… – тихо произнес он. – Все нормально. – Черт же подери… – Кид издал какой-то звук, похожий на рык, но Ло показалось, что он больше прозвучал как всхлип. – Разве ты не видишь, какой это пиздец? – Ага, немного. – Проклятье, – Кид откинулся на спинку и провел руками по лицу. – Я не смогу пройти через это снова. Я не могу быть с тобой и все время думать о том, что облажаюсь и снова причиню тебе вред. Я всегда реагирую с жестокостью и начинаю тебя бить, и что может помешать мне сорваться, когда я по-настоящему разозлюсь и просто убью тебя нахрен?! Что-то в словах Кида привлекло внимание Ло, и он закрыл глаза и тряхнул головой, словно чтобы избавиться от ненужных мыслей. – Что ты имеешь в виду под «снова причинишь мне вред»? – спросил он. – Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю, – хрипло отозвался Кид. Продолжая держать глаза закрытыми, Ло вцепился руками в столешницу барной стойки. Он не смотрел на Кида, он полностью сосредоточился на его словах и собственных мыслях, пытаясь разобраться в новой информации. Он чувствовал, что сейчас на грани понимания чего-то очень глубокого, и ему не хотелось, чтобы оно от него ускользнуло. Он так близок. Контролируй себя… контролируй… – Кид, – мягко произнес он, – скажи мне, мать твою. О чем ты говоришь? Он слышал, как Кид рыкнул, а затем вскочил на ноги и начал материться. Открыв глаза, Ло увидел, что тот стоит к нему спиной, вцепившись руками в полки за барной стойкой. Его всего трясло, Ло никогда не видел, чтобы Кид настолько сильно старался сдержаться. – Ты меня, блядь, просто с ума сводишь. – Его бросило в дрожь от слов Кида, он чувствовал себя так, как задыхающийся после интенсивного бега спортсмен. – Как же мне, черт бы тебя побрал, сейчас хочется просто разорвать тебя на куски, сукин ты сын. Ло слез со своего стула и обошел барную стойку. Он не смог бы сейчас усидеть на месте, даже если бы захотел, тело двигалось само по себе. Кид, должно быть, почувствовал его приближение – он резко, словно ожегшись, оттолкнулся от полок и начал пятиться назад, вскинув руки в защитном жесте. – Нет. Не подходи, мать твою. – Кид, – ласково позвал Ло, – успокойся. – Нет! Держись, блядь, от меня подальше! Копируя жест Кида, Ло поднял руки в попытке его успокоить, показать, что не хочет причинить вреда. – Кид, послушай меня. Прости. Прости меня за все. Кид снова покачал головой и затем врезался спиной в стену. Его руки прижались к бетону, он словно искал возможность нащупать выход и сбежать. – Тебе не за что извиняться. Это же не ты изнасиловал меня. – Кид…– Боль цветком расцвела в сердце Ло, и он не смог сдержать ее в голосе. Контролируй себя… держи себя в руках. – О, Кид, прости меня, мне так жаль. Он вытянул руку, но вместо того, чтобы коснуться лица Кида, или обхватить его за шею, чтобы притянуть для поцелуя, Ло обхватил его руками за талию. И, прежде чем застигнутый врасплох Кид успел среагировать, Ло подошел ближе, зарылся лицом в изгиб его шеи и прижал их тела друг к другу. Ло обнимал Кида, просто обнимал его. Вероятно, впервые за всю жизнь. У Кида перехватило дыхание, и Ло на мгновение показалось, что он его оттолкнет. Но затем тело Кида содрогнулось от громкого, душераздирающего всхлипа, и он обхватил Ло руками за плечи. Ло вдруг оказался в объятиях настолько крепких, настолько отчаянных, что он обнаружил, что сдерживать прилив переполняющих его, грозящих затопить и заставляющих его плакать как ребенок эмоций, просто невозможно. – Прости. Прости меня, Кид. Мне так жаль. – Я скучаю по тебе, – тихо отозвался Кид, – Я так сильно по тебе скучаю. Кид обмяк и отклонился на стену, увлекая Ло за собой. Они вместе вдоль стены осели на пол, колени Ло уперлись в полированный деревянный пол по обе стороны бедер Кида. Они долго оставались в этом положении, Ло цеплялся за Кида и шептал ему всякие успокаивающие вещи, едва касаясь ярких волос губами, Кид же крепко сжимал в кулаках его рубашку на спине, молчаливо содрогаясь всем телом. На Ло наконец-то обрушилось понимание, что-то щелкнуло в голове, и ему стало понятнее, что происходит. Кид, державшийся на расстоянии, отказывавшийся заниматься сексом, но все еще выглядевший так, словно хочет этого. Драки, напряжение, ложь, жизнь порознь… все наконец-то начало вставать на свои места. Когда тело Кида начало расслабляться, Ло мягко от него отстранился и провел покрытыми татуировками большими пальцами по теплой, влажной от слез коже. Кид сначала не смотрел на него, но затем поднял взгляд, глядя на него сквозь дымку стыда и покорности. – Никогда прежде не видел, чтобы ты плакал, – мягко сказал Ло, – не думал, что ты умеешь. – Я и сам не думал, – шмыгнул носом Кид и снова закрыл глаза – его накрыло новой волной и из-под век по обеим щекам снова потекли слезы. Ло остановил их пальцами, прежде чем они успели зайти слишком далеко. – Думаю, я больше этого не выдержу, – слабым голосом произнес Кид. – Чего? – сердце Ло пропустило удар. – Быть одному. – Кид приподнял голову, чтобы упереться лбом в лоб Ло. В жилах Ло разгорелся огонь, разгоняясь по телу, словно новая жизнь, словно он был рожден заново. Сколько раз он представлял себе, что Кид скажет нечто подобное? Как долго он хотел, ждал и надеялся, что нечто подобное произойдет? Осторожно, стараясь не двигаться слишком быстро и не показаться слишком отчаянным и нетерпеливым, Ло обхватил затылок Кида руками и, приподняв голову, мягко поцеловал его в лоб, у самой линии роста волос. – Уже поздно, – пробормотал он, – пойдем в кровать. – Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой Кид. – Чтобы просто поспать. – Ло отстранился от него и медленно поднялся на ноги. Затем он протянул руку, чтобы помочь подняться другу. – Обещаю, ничего кроме. Кид, казалось, несколько мгновений обдумывал эту идею, но затем вздохнул и принял руку Ло. Они обошли квартиру, выключая везде свет, а затем, когда вошли в спальню, Ло тут же избавился от одежды и обуви, без церемоний откинул покрывала и поудобнее устроился под одеялом. Когда через несколько минут матрас рядом с ним прогнулся под чужим весом, Ло тут же перекатился на бок, приглашающе выставляя Киду спину. К нему со спины прижалось крепкое, теплое тело, а сильная столь знакомая рука обвилась вокруг талии. Чужое дыхание взъерошило волосы, и Ло с удовольствием заметил, что Кид перестал дрожать. Прижавшаяся к его затылку щека была сухой. Он переплел свои татуированные пальцы с бледными мозолистыми пальцами Кида, и устроился поудобнее. Этой ночью Ло впервые за многие годы спал хорошо. Как и Кид.