Проклятое озеро

Йозеф, хоть и посмеивался над Эммой, разместил ее в одной из двух спален на втором этаже своего дома, сам же остался ночевать в гостиной. Такое решение показалось ему самым правильным — девушка будет чувствовать себя в безопасности, ведь придуманный маньяк должен сначала пройти через ее брата, который умел постоять за себя. Тем более, да кто может быть в такой глуши! Парень, когда выбирал между несколькими вариантами недвижимости, купился именно на это — вокруг никого, только ты и природа. Делай что хочешь, и никто тебе слова не скажет. Только предыдущий хозяин как мог торопил сделку, и даже скидывал ради этого от цены сотни долларов. Не всем, все-таки, подходит такое уединение. Тихо шелестела листва на ветру, а полная луна стыдливо заглядывала в окно второго этажа. Она казалась огромным уличным фонарем и все мешала уснуть навевая вместо умиротворения тревогу. Эмма смотрела на нее, прислушиваясь к каждому шороху. Вот Йозеф подкинул дров в камин, прогревая дом, сел на скрипучий диван. Пискнул телефон, и брат со счастливым вздохом откинул его на подушки — связи здесь нет, а, значит, нет постоянных сообщений от Рене. Снаружи хрустнула ветка, а потом еще и еще. Казалось, кто-то приближается к дому. Йозеф, конечно же, не услышал это за треском камина, да и какое ему дело — прислушиваться к неясным шорохам, зато Эмма начала беспокоиться. Неведомый остановился у одной из стен, будто бы смотрел в окно. Время остановилось. Эмма чувствовала, как сердце бьется под самым горлом, его ритм сбивается, дыхание становится громче. Липкий страх окутал все тело, и не было сил ему сопротивляться. - Твою же мать! - раздалось с первого этаже, а после что-то разбилось. Эмма в одной пижаме побежала вниз по лестнице, совсем забыв про то, что она не сможет дать отпор нападавшему — ее хилых силенок не хватит даже ящик с инструментами поднять. К тому же, были и другие причины, почему девушка никогда не сможет драться. Йозеф стоял посреди комнаты, деловито уперев руки в бока. Повернувшись на топот по ступеням и увидев бледное лицо сестры, он рассмеялся. - Да столик журнальный разбил. Он уже приклеился к полу, а я рванул со всей дури. В доказательство этому парень махнул рукой на кучу осколков толстого стекла, посреди которых возвышался деревянный остов. - Ты ничего не забыла? - Йозеф в мгновение стал серьезным. - Нет. Они в сумке наверху, - ответила Эмма и устало облокотилась на перила лестницы. Бросив взгляд в окно гостиной, девушка испуганно вздохнула — куст снаружи казался чьей-то огромной, чуть сгорбленной фигурой. Он едва покачивался на ветру, а спустя несколько секунд по стеклу противно скользнула ветка. - Ты привыкнешь, - Йозеф кашлянул, привлекая внимание, - Обязательно. И тебе здесь понравится. Я знаю, место незнакомое и кажется глухим, но ты полюбишь его, уверен. Это будет последняя вечеринка здесь. - Обещаешь? - Эмма шмыгнула носом совсем как ребенок. - Обещаю. - И больше не будешь звать эту противную Оливию? Йозеф рассмеялся. - Конечно. А теперь иди спать — завтра у нас много дел. А, да… - он многозначительно посмотрел на остатки столика и почесал макушку. - Завтра уберем. Нечего тут по темноте возиться со стеклом. Девушка уже развернулась было идти наверх, как ее остановил голос брата. - Я люблю тебя, Эм, хоть ты и жуткая зануда, - парень улыбался, глядя на свою сестру. - Я тоже люблю тебя, Зи, хоть ты и жуткий болван. Йозеф хохотнул и увалился на диван. - Все, можешь идти, пока я не проникся родственными чувствами и не умер от умиления! Получив в ответ ехидный смешок, он, наконец, устроился поудобнее и прикрыл глаза. Его способностью быстро засыпать поражались даже в спортивной команде — казалось, вся крепость нервов, положенная двойняшкам, досталась брату. Эмма же приняла на себя слабое сердце, отчего нуждалась в особых препаратах, стоивших весьма недешево. Наверное, именно поэтому, понимая, что ей отмерен куда меньший век, чем Йозефу, она старалась поделиться с миром любовью и заботой — работала волонтером, помогала в медицинских центрах и ветеринарных клиниках. «Жизнь короткая, а моя еще короче. Пусть хоть кому-то рядом со мной будет лучше», - часто повторяла девушка. Брат обижался на нее из-за этого и привозил из столицы новые и новые лекарства, прописанные врачами, тратя на них большую часть заработанных денег. Так они вдвоем и жили вдали от родного дома, расположенного в маленькой деревеньке. Там было уютно, но слишком пусто для общения и слишком тесно для одиночества. Приняв лекарство и расположившись в постели, Эмма наконец-то начала дремать. И вправду, наверное, зря она так боится этого места. Скоро здесь соберется большая компания. Будет вечеринка, все наденут карнавальные костюмы. А, когда все разъедутся, можно расположиться на понтоне и читать книги или устроить пикник. Да, это чудесное место! Завтра все будет намного лучше. Где-то вдалеке ухнула сова, а мир понемногу гас, уступая место грезам. Сон накрыл своих детей теплым одеялом, защитил от зла, но и он не может быть безгранично властен. Вскоре небо стало светлеть, всходило солнце. Ветер разгонял пушистые облака, а лес стряхивал с себя ночную дремоту и сырость. Наступило утро. - Вставай, соня! - кричал с первого этажа Йозеф. - Не то пропустишь завтрак, и я сам вырежу все тыквы! - Только не это! Эмма тут же спрыгнула с кровати и, путаясь в джинсах и свитере, поспешила вниз. На кухне уже стояли кружки с чаем, рядом расположилась тарелка с бутербродами. Нетронутые тыквы стояли на подоконнике. - Врунишка! - девушка шутливо ткнула в брата кулаком. - Ты же не стал бы это делать без меня! - Нет. Но я повесил пару гирлянд, - Йозеф пожал плечами и откусил здоровенный кусок от бутерброда. - Только странно… - Что? - Мачете я так и не нашел. Забыли, наверное. По спине вновь пробежали мурашки. - Или на веранде оставил, - продолжил брат. - Ты проверишь? А я пока тыквы подготовлю. Эмма, подхватив пару бутербродов на тарелке, вышла во двор. Оставив их на лестнице веранды, она принялась осматривать территорию. Заглянула под огромный куст, который так напугал ее ночью, осмотрела весь багажник машины, проверила каждый угол, но мачете так и не было. И, к тому же, пропал бутерброд. - Йозеф, ну хватит! Докатился — еду воровать! - Я? - парень выглянул из двери. - Я ничего не брал. Наверное, у нас здесь рядом водится енот. Так что будь осторожнее — говорят, они лазают во все сумки. Да, наверное, это был енот. Кто же еще? Но не мог же енот утащить мачете? - Ну нет и нет! Эмма, пойдем уже вырезать тыквы и дом украшать! У нас не так много времени! Весь день до самого вечера прошел в приятных хлопотах. Брат и сестра развешивали гирлянды, делали из тыкв страшные фонари и накрывали на стол. Йозеф включил музыку, и дом словно ожил — стал намного гостеприимнее, скрип половиц добавлял уюта и тепла, а не казался пугающим. Огромные окна, похожие на глаза, удивленно смотрели на хрустальное озеро, а в свете фонарей озарялись искорками, как хитрый ребенок, у которого появился план пошалить. Послышался звук клаксона, и к дому подъехало три машины. За рулем красного кабриолета сидел Майк, капитан команды, за которую играл Йозеф. Рядом с ним брат казался Эмме худым и слабым — Майк был просто горой мышц, способный одной рукой поднять и посадить девушку на плечо. Он коротко стригся, а сегодня щеголял гладко выбритой головой — так он делал каждый раз, когда побеждал в каком-либо соревновании. С длинными волосами его не видели уже лет шесть. И, конечно же, рядом с таким красавцем должна быть лучшая девушка. Оливия. Высокая стройная блондинка, капризно кривившая губки при виде того, что ей не нравится. Например, Эмма. - Карл! - Йозеф кинулся вниз по ступеням, чтобы поприветствовать старого друга. Из машины, навстречу ему вышел парень, который выглядел полной противоположностью спортсменам. Среднего роста, худой и чуть сгорбленный, свои длинные волосы он собирал в пучок на затылке. Он часто перебирал своими тонкими пальцами, то и дело вращая кольцо на среднем пальце. Но, даже несмотря на такие отличия, всегда был лучшим другом Йозефа — вместе с ним он поехал учиться в город, а потом, оставив учебу, подрабатывал барменом. - Конечно, сразу к другу, - едко прошипели со стороны. Рене, как две капли похожая на Оливию, стояла около подруги. Она всячески старалась копировать свою икону стиля, отчего казалась лишь репликой, не оригиналом, зато была куда добрее. Но ревности ей было не занимать. Следом были еще приветствия, объятия, крики и смех. Парни заносили в дом ящики с пивом, кто-то бренчал кальяном. Все готовились к веселью. - Ну ты и домик выбрал, - присвистнул Майк. - Не боишься? - Чего бояться? - Йозеф усмехнулся. - А что, никто не знает страшилку о миссис Вурхиз? Рене и Оливия переглянулись и помотали головами. Карл фыркнул и демонстративно закурил. - Ну, давай, не томи, - он взмахнул сигаретой и сбил с нее пепел. - Когда-то давным-давно, - Майк многозначительно взглянул на Эмму, отчего на покраснела, - где-то на Хрустальном озере был лагерь. Там работала Памела Вурхиз. У нее был единственный любимый сын, Джейсон. Он был жутким уродом, и все смеялись над ним. А потом просто ради шутки кинули его в воду. Парень не умел плавать и утонул. Вожатые не спасли его — говорят, они где-то зажимались по углам. После этого у миссис Вурхиз поехала крыша. Она перерезала почти всех вожатых, но последняя девчонка отрубила ей голову мачете. - И что здесь страшного? - спросил Карл, не вынимая сигареты изо рта. - А то, что Джейсон на самом деле не умер. Он ходит где-то по лагерю и мстит за смерть своей матери. - Здорово, - Йозеф засмеялся. - Рядом как раз есть заброшенный лагерь. Смех его звучал как-то нервно и неуверенно. - Это все сказки, - отмахнулся Майк. - Самое то на Хэллоуин. Так что, девчонки, как стемнеет, наружу ни ногой! А то унесет Джейсон! Со смехом подхватив Оливию и закинув ее на плечо, парень шутя взлетел по ступеням и зашел в дом. Раздались радостные крики — мало кто ожидал такого эффектного появления капитана. Звенели бутылки, открывались с громким пшиком — праздник набирал обороты, и никто не сможет его испортить.