Сгорающая

      Это был очень волнительный день для меня. Честно говоря, я никогда не думала, что это произойдет. Не могла даже надеяться. Но вот теперь Каттлея помогает мне надеть свадебное платье, а Тиффани… мама возилась с моей прической. Лукулия, Айрис и Эрика уже сидели в часовне, ожидая моего появления. Майор наверняка тоже уже там. А я так нервничаю, что колени дрожат.       — Это не страшно, что я буду в перчатках на церемонии? — повернулась я к Тиффани. Я не хочу показывать всем свой протез и мама это знает. Гилберт тоже знал, но сказал, что мне нужно решать самой.       — Я поддержу любое твое решение, — сказал он тогда. Но я всё ещё сомневалась, стоит ли мне надевать их.       — Конечно не страшно, — улыбнулась мама, взяв меня за руки. — Если ты этого хочешь, то всё хорошо.       После этих слов я выдохнула с облегчением. Если даже мама говорит, что нет ничего страшного, то я поступаю верно. Взглянув в зеркало, подметила, что платье сидит идеально даже на моем неидеальном теле. Протез был скрыт под длинным рукавом. Оно было полностью закрытым — даже шея была спрятана под высоким воротником.       — Думаешь Гилберту понравится? Я же… я же красивая? — неуверенно спросила я.       — Конечно, дорогая, — улыбнулась мама.       Часовня была украшена цветами. На скамейках сидели все мои друзья и знакомые. Даже Роза была здесь. Кстати говоря, они с Дитфридом, кажется, начали встречаться. Брат майора перестал быть таким грубым, и на его лице я всё чаще видела улыбку.       Но сейчас это волновало меня меньше всего. Я смотрела только вперед, только на Гилберта, который в этом костюме выглядел просто прекрасно. С каждым шагом я чувствовала себя всё спокойнее. В конце концов, вместе мы ведь со всем справимся, правда же?       — Вайолет Эвергарден, — разнесся по часовне громкий голос священника, — согласны ли вы взять в законные мужья этого человека? Клянетесь любить и почитать его, быть с ним в болезни и здравии, богатстве и бедности, печали и радости пока смерть не разлучит вас?       — Клянусь, — с замирающим сердцем ответила я. Было страшно даже лишний раз вдохнуть: вдруг разрушится торжественность момента.       — А вы, Гилберт Бугенвиллея, согласны ли взять эту девушку в законные жены? Клянетесь любить и почитать её, быть с ней в болезни и здравии, богатстве и бедности, печали и радости пока смерть не разлучит вас?       — Клянусь, — твердо ответил майор, сжимая мою ладонь в своей.       — Объявляю вас мужем и женой. Обменяйтесь кольцами.       Гилберт осторожно расстегнул замочек на цепочке, удерживающей кольцо на моей шее. Аккуратно вытянув цепочку. Парень взял мою руку в свою, и надел кольцо прямо на перчатку. Ткань немного собралась, но зато не было того противного лязгающего звука, который обязательно раздался бы при соприкосновении металла с металлом.       — Жених, можете поцеловать невесту, — произнес священник.       Гилберт нежным, но быстрым движением поднял фату. Его ободряющая улыбка заставила моё сердце зайтись ещё быстрее. И когда наши губы наконец соприкоснулись, я обняла своего мужа за шею. Толпа заулюлюкала одобрительно, и я, отстранившись, улыбнулась им.       — Поздравляем! Будьте счастливы! — раздавались выкрики то тут, то там. А я не могла сдержать счастливой улыбки. Теперь мы женаты! Господи, я до сих пор поверить не могу!

***

      После свадьбы мы купили собственный дом с большим садом, но наши профессии не позволяли подолгу оставаться дома, поэтому пришлось нанять садовника: мы от этого не обеднеем, а растениям нужен уход.       Даже после свадьбы я не намеревалась бросать работу, да Гилберт и не настаивал. Но в любом случае мне пришлось через какое-то время взять перерыв — будучи беременной я работала исключительно дома. За это время я порядком поднаторела в уборке и готовке, которыми занималась от нечего делать. Конечно, иногда ко мне приходили клиенты с совсем простенькими заданиями. Один раз мне даже пришлось выехать за город.       Когда у нас появился ребенок, я была счастлива. Теперь я заботилась не только о майоре, но и об этом маленьком чуде. А потом появилась вторая малышка. И любовь, которая долгие годы копилась внутри, нашла выход. Теперь у меня было столько людей, которых я могла любить… о которых могла заботиться.       У меня появились родители, друзья, семья, любимая работа. И я, наконец, обрела счастье и перестала сгорать изнутри, смирившись с тем, что осталось далеко в прошлом. Единственно правильным решением будет их искупление через хорошие дела, которых я уже совершила немало и которые я ещё собираюсь совершить.