Ведьма

      Всего один шаг и Салли оказался в коридоре. Он с трудом разлепил глаза, заставив себя посмотреть на то, что творилось вокруг. Эта сторона отчасти напоминала апартаменты. Но была в разы темнее и мрачнее. Стало тяжело дышать. Он невольно повернулся к Ларри. Тот выглядел слегка обеспокоенным, но держался уверенно, словно каждый день здесь бывал. Трэвис же скорее с трудом сдерживался, чтобы не нагрубить. Ему это всё не нравилось с самого начала, но старые договорённости не давали спокойно уйти.       Салли оглянулся, потёр глаза. Казалось, что здесь совсем ничего нет. Ничего особенного. Так же, как и с другой стороны. Темнота стояла невероятная. И с каждым шагом она сгущалась, даже вдохнуть не получалось: вокруг вязкая субстанция. Она текла по едва различимым стенам, пачкала обувь и вообще напоминала скорее недоваренное желе, чем что-то важное.       — Она здесь, — коротко сказал Ларри.       На этаже зажёгся свет. Тот был приглушенным, словно долетал издалека. Его едва хватало, чтобы не разбить себе нос о какой-то мусор. Коридор уходил вдаль, словно бесконечный. Номера квартир написаны странно, будто бы наоборот. Да и запах стоял непонятный. Он отдалённо что-то напоминал, но голова отказывалась вспоминать. Нужное слово вертелось на языке, а выговорить или осознать его нет возможности.       — Ну и дыра, — прокомментировал Трэвис.       Хоть он говорил довольно грубо и самоуверенно, свечи в руках сжимал с такой силой, что аж костяшки побелели. Салли усмехнулся. Да, здесь сын священника не может ничего сделать. Ему остаётся только подчиняться. Как и много лет назад. Клэр умела всё оборачивать в свою пользу.       При мыслях о ведьме стало холодно. Вспоминать встречу с ней не хотелось. Вообще думать о ней, пусть и прежней, — это самый плохой вариант. Она охотится. Она здесь. Все это знают, даже призраки. Значит, их задача изгнать её? Позволить умереть? Салли не совсем понимал суть этой прогулки, но послушно шёл за Ларри, стараясь не отставать. Он обещал держаться рядом всю ночь. Двери остались за спиной, номера квартир запомнить не получалось, всё смешалось в одну кучу.       Ларри нажал на кнопку вызова лифта. Тяжёлые металлические двери разъехались, но кабины за ними не было. Только длинная, утопающая во тьме, лестница. Отчего-то вверх. Салли вздрогнул, даже выглянул в коридор, чтобы убедиться, что ему не показалось. Нет, всюду написана цифра пять. Это верхний этаж. Почему тогда лестница снова идёт наверх?       — Пошевеливайся, — Трэвис толкнул в плечо, и пришлось вернуться к лифту.       Идти наверх в полной темноте не нравилось никому. Никому кроме Мэган, которой привычно постоянно находиться в подобных местах. От Ларри пахло чем-то непонятным, словно он очень долго мыл волосы в… воске? Чушь какая. Салли помотал головой, даже прикусил палец, чтобы отвлечься, но мысли не уходили. Они продолжали атаковать с новой силой.       Запахи собирались во что-то непонятное, сводили с ума своей неправильностью. Они мешали даже подняться наверх. Словно не хотели, чтобы кто-то продолжал этот путь. К каждым вдохом становилось всё сложнее, голова кружилась, ноги тянуло к земле. Подниматься наверх настоящая пытка. До слуха долетало тяжёлое дыхание Трэвиса, который с трудом преодолевал лестницу. Только Ларри не слышно. Ему словно всё по плечу.       Внезапно свет ударил в глаза. Четвёртый этаж. Все номера квартир начинаются с одной цифры. Полумрак и зеркальные надписи. Значит, тут действительно всё наоборот. Салли на секунду прикрыл глаза. Ему сразу же вспомнилась загадка. Перевёрнутая бездна. Ну да, здесь всё наоборот. Не так, как в человеческом мире. Теперь он понимал смысл этой мучительной тайны.       Этаж казался пустым и безжизненным, только кое-где валялись старые телевизоры. Двери некоторых квартир нараспашку. Салли ещё никогда не чувствовал такого ужаса, который охватил его сейчас. Словно вот-вот из зияющего чернотой проёма покажется та самая ведьма и разнесёт весь этот дом в щепки. Она может, ей всё под силу. Такой концентрации тёмной магии больше нигде нет.       — Откуда начнём? — Трэвис остановился у открытой двери, напрягся.       — Нет, бесполезный этаж. Здесь ведьме делать нечего.       — Вот так просто? Даже не проверим?       — А что тут проверять? Я чувствую её желания. Она не станет подниматься на четвёртый этаж. Разве что в комнату Салли. Но сегодня её абсолютно точно там не было.       — Я смотрю, ты дофига самоуверенный, — Трэвис аж покраснел от злости. — Позволь напомнить, ты тут не один. Я не хочу сдохнуть из-за твоей глупости.       — Шшш, тебе не положено говорить такие вещи, тем более, держа в руках священные свечи.       — Да пошёл ты…       Трэвис не договорил. Ларри всё же подошёл ближе, согласившись пройти этот этаж. Он не желал ссориться в такой момент. И Салли прекрасно его понимал. Здесь, когда каждый находится далеко не в привычном для себя месте, лучше оставить обиды. Выйти не получится, да и уничтожить ведьму тоже, если перессориться в самом начале.       Комнаты проходились одна за другой, в них не было ничего интересного. Точно такие же квартиры, как и на другой стороне. Мебель, одежда, вещи, словно там всё ещё жили люди. Порой даже можно было увидеть хозяев. Они сидели на диванах и кроватях, бездумно смотрели прямо перед собой.       — Что с ними? — шёпотом спросил Салли.       — Да так, просто эта сторона сильно искажает, не обращай внимания.       Хотелось послушать этот совет, но не получалось. Неприятные мысли захлёстывали всё сильнее, доходя до абсурда. Только собственная квартира помогла на время отвлечься от них. В ней ожидаемо ничего не было, даже никакого намёка на то, что ведьма действительно приходила. Лишь у кровати осталась странная белая клякса, больше похожая на маленькую воронку. Она постепенно то расширялась, то сужалась, словно высасывала что-то из комнаты.       — О, а ты говорил, что здесь нет ведьмы, — Трэвиса это зрелище впечатлило.       — Клэр здесь нет. Это моя мелочь от кошмаров.       При упоминании имени ведьмы все вздрогнули. Только плывущая в воздухе Мэган оставалась спокойной. Она смотрела на пятно пустыми глазами, улыбаясь чему-то своему. Зачем её взяли, никто не знал. Ей отводилась роль стороннего наблюдателя. Наверное. Можно было поинтересоваться у Ларри, но язык не поворачивался. И без того немало проблем. С четвёртым этажом решили закончить.       Уже возле лестницы Салли привлекла зияющая чёрная дыра у дальней двери. Проигнорировать такое они не смогли: та была слишком огромной и странной. Она крутилась возле квартиры, где было совершено убийство. Это немного напрягало и заставляло дрожать. Только Трэвис не понимал причины появления этой штуки.       — Это тоже твоих рук дело? — спросил он, повернувшись к Ларри.       — Нет, здесь была ведьма. Это её след.       — Так значит это убийство было не просто так? — Салли постепенно начинал понимать.       — Ну, это ритуальная жертва. Просто нашёлся человек, готовый её принести по желанию ведьмы. Слабый человек, который подчиняется влияниям извне обычно чувствительный и для ментальных. Ну, это сложно объяснить. Коротко: это нужно было ведьме для завершения ритуала.       Трэвис грязно выругался и вернулся к лестнице. Он отказался даже ногу ставить в ту квартиру. Салли ощущал весь этот негатив и ужас, который от него исходил. Словно для него подобное было далеко не нормой. Собственно, как про норму об этом говорил только Ларри. Должно быть, он давно привык к необходимости приносить жертвы. Ведьма навряд ли осознает, насколько это по меркам людей неправильно.       — Вы зря ссоритесь. Ночь проходит, ритуал почти готов, — Меган отвернулась от квартиры, но говорила, смотря в глаза Ларри.       — Она не спускалась сегодня?       — Не знаю. Это только ты можешь знать, не так ли?       Мэган полетела к Трэвису. Хотя тому компания призрака явно была не по душе. Да уж, здесь творится полнейшее безумие, понять которое не получалось. Салли только ещё раз посмотрел на чёрную воронку и спросил:       — Она намекает на твои силы?       — А? — Ларри растерянно потянул футболку вниз, растягивая её. — Да, наверное, на них. Пойдём скорее, нам нужно успеть.       Поднимались по лестнице без лишних разговоров. С каждым новым этажом становилось сложнее дышать, свет всё тусклее. Кажется, что скоро не получится разглядеть даже собственную руку. Чем дальше, тем больше воронок вокруг. Они были всюду. Даже просто посреди коридора, словно ведьме нравилось там стоять. Просто стоять и ничего не делать.       Ларри объяснял каждую из них с такой нежностью в голосе, словно для него это безумно важно, но Салли пропускал многое мимо ушей. Его интересовало другое. Следующий этаж — первый. И там ведьма, которая жаждет использовать чужую жизнь для своих ритуалов. С каждым шагом идея становилась всё чётче. Он верил в то, что квартира миссис Гибсон станет тем самым полем боя, где всё закончится. Трэвис тоже заметно напрягся.       Ларри оставался спокойным. Ему даже не страшно было первым выйти в коридор, полностью покрытый чёрными воронками. Кое-где пробивались маленькие белые, где-то появлялись серые. Они усыпали каждую дверь по несколько штук. Казалось, что и шаг сделать не получится, не угодив в одну из них.       — Сюда наступать не опасно? — спросил Трэвис.       — Нет, они просто отражают места, где была использована магия, не больше. Никуда вас не затянет, если пройдётесь здесь.       Судя по всему, Трэвис не особо в это верил, но не решился перечить. Даже он понимал, что именно здесь заниматься этим будет неправильно. Свечи наготове, небольшой флакончик с водой тоже. Салли и сам уже мысленно представил встречу с Клэр и был готов открыть двери квартиры. Миссис Гибсон должна быть наказана за все эти ужасы.       Лицо Ларри не изменилось ни на секунду, когда он взялся за ручку двери. Всё то же задумчивое выражение, словно он не здесь. Словно мысли уносят его куда-то далеко. Салли готов был закричать. Ему не хотелось видеть то, что притаилось за дверью. Но там была пустота. Только старая женщина безжизненно смотрела в стену. Её взгляд был абсолютно спокоен, ни тени сомнения или ужаса. Только на руках чёрная дыра.       — Пойдёмте, мне неприятно здесь находиться, — Ларри вышел из комнаты, кажется, даже выругался.       Но Салли не мог быть уверен в том, что услышал это правильно. По крайней мере, слова походили на ругательство. Трэвис остался в комнате, ему нужно было расставить свечи и помочь женщине. Собственно, для этого его взяли. Чтобы провести несколько церковных ритуалов. Ларри стоял, прислонившись к стене. Никаких эмоций, словно его ничего не удивило.       — Так она не ведьма? — спросил Салли.       — Нет, с чего ты эту глупость взял?       — Ну… кролик.       — Кролик — это другое...       Ларри замялся, словно он хотел сказать что-то ещё, но не смог. Решил, что лучше утаить. Салли прекрасно чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Такое же, как когда он спрашивал о ведьмах. Значит, не Гибсон. В таком случае это действительно дух, который просто иногда выходит в мир людей? Но ведь Ларри говорил, что ведьма должна потерять человеческое лицо. Как так? Но в этом доме действительно не было больше тех, кого можно принять за ту саму Клэр. Не Роуз же. Она под легенду не подходила.       — Ладно, пора. Трэвис должен был закончить, — Ларри решительно подошёл к лестнице.       — Куда ты?       — На чердак. Ну, то есть в подвал.       — Думаешь, ведьма там?       — Я не думаю, Салли. Я знаю. Зови Трэвиса, будем подниматься. Скоро начнётся ритуал.       В комнате Гибсон приятно пахло смолами. Похоже, тут провели целый обряд по очищению. Сплошные свечи, ароматические масла и приглушенное пение. Мэган как единственный наблюдатель хлопала в ладоши, подбадривая. Не сказать, что это сильно помогло. Комната всё так же была усыпана воронками, но хоть некоторые из них пропали. Это не могло не вселять надежду.       — Что, Кромсалли?       — Ларри зовёт. Надо идти к ведьме.       — Он уже её нашёл? Вот собака. Сам та ещё ведьма, а строит из себя невиновного. А ты что? Думаешь, они не все такие. Смотри, это их истинная деятельность.       Трэвис указал рукой на воронки в стене и, забрав свечи, вышел. Судя по лицу, ему противно даже думать об этом. Салли мог понять такую нелюбовь к магии. Он ещё раз взглянул на Гибсон и вышел. Оставался последний этаж, который Ларри назвал чердаком. Ну, если это перевёрнутая бездна, то всё правильно.       Путь наверх. Долгий и мучительный подъём. Теперь под ногами шатающаяся лестница. Всего один шаг — и её уносит куда-то вправо, сводя с ума бесконечными скачками. Как горки. Туда-обратно и выбора нет. Трэвис держал прямо перед собой свечи, словно надеялся на то, что это поможет. Салли держался за его плечо, не в силах устоять перед уезжающей лестницей. Ларри шёл спокойно и легко, предугадывая, когда придётся перескочить на другую ступеньку.       Подвал встретил запахом воска, гари и сыростью. Собственно, последнее действительно было характерно для подвалов. В них всегда творилось что-то странное. Всё вокруг заполнено воронками. Чёрными и белыми приблизительно поровну. Ларри колдовал? Наверное, он хотел запереть ведьму здесь и не позволять её духу ходить в апартаментах или что-то в таком духе. Это выглядело очень красиво. Одни потоки цветного воздуха перекрывали другие, затягивали их и наконец-то уменьшали.       Но с каждой секундой чёрные воронки становились больше, белые уже не справлялись с ними, лопаясь как воздушные шарики под тяжёлым ботинком. Салли смотрел на это как завороженный. Здесь точилась настоящая борьба. Сколько же сил вложил Ларри в эту сетку, покрывающую весь подвал? С каждым вдохом чувствовалось, как много труда ему стоило сделать подобное.       Трэвис напрягся, принюхался. И что ему не нравится? В их церкви тоже странно пахло, чего носом кривить? Салли отметил, что за столько времени привык к этим запахам. Они всегда были в подвале, даже в первый день их знакомства. Странные и непонятные, их невозможно было убрать. Теперь понятно, почему.       — Ну и где твоя ведьма? Что ты нас по кругу водишь?       Ларри открыл дверь в свою квартиру, затем ещё одну, ещё. Он медленно дошёл до кухни. Остановился. На его лице мелькала какая-то странная эмоция. Он никак не решался пойти дальше. Салли ещё никогда не чувствовал себя настолько напряжённым. А что, если это ловушка? Так не хотелось думать о подобном, но мысль сама лезла в голову. Ларри был единственным, кто знал историю ведьмы. Притом полную историю, сам умел колдовать, убил кролика… Кролик?       — Кролик ведь нужен для ритуала? — срывающимся голосом спросил Салли.       На него уставились ярко красными глазами, глубокими, завораживающими. В них читалась невероятная сила. Лёгкая, почти насмешливая улыбка и кивок головой. Трэвис судорожно сжал крестик, отступая на шаг назад. Он готов был бежать, но Мэган, стоявшая у двери, выглядела так, словно не допустит этого. Из квартиры нет выхода. Это тупик.       — Видишь ли, Салли, дело в том…       Ларри всё так же улыбаясь подошёл к одной из дверей, кажется, в комнату своей родительницы. По спине пробежал холодок. Нет, Салли много раз читал в книгах о всякой паранормальщине, что за знания приходится платить, но не так же! Это слишком неправильно. Ладони вспотели, хотелось закричать, однако голос застрял где-то в горле, не в силах вырваться наружу.       — Дело в том, что Клэр — это моя мать.       Дверь открылась. В комнате царил полумрак. Лиза сидела на кровати, смотря на старый поварённый котёл. Казалось, что она хочет его испепелить взглядом. Она подняла голову. Растрёпанный волосы красиво обрамляли худое лицо. Улыбка получилась какой-то странной и кривой. В ней действительно не было даже тени жизни. Словно марионетка, он смотрела прямо в глаза и улыбалась.       — Салли, это ты… Заходи на чай. А это что за парень? Ларри, кого ты ещё привёл для моего ритуала?       Она хотела подняться, но ноги её не держали. Лиза рухнула на пол, протягивая руки к двери. Ларри аккуратно её поднял и усадил на место. В каждом его движении читалась неприкрытая забота, словно подобные действия доставляли ему удовольствие. Это даже могло показаться милым, если бы по спине не пробегал неприятный холодок. Салли чувствовал, как холод сводит его с ума.       — Мам, не двигайся, ты очень слаба.       — Ты сумасшедший? Зачем нас сюда притащил? — Трэвис начинал терять терпение, страх сделал его болтливее. — Сволочь!       — Ты будущий священник, не уподобляйся людям, раз уж выделяешь вас в какую-то отдельную категорию, — холодно сказал Ларри. — Кричать не нужно, она очень слаба.       — Это я и без тебя вижу, придурок! Ведьма ничего не может нам сделать, а ты тут ошиваешься. Это куда хуже.       — Я бы не стал её недооценивать. Да, мама действительно слабая. Но только в определенные дни. Момент её силы прошёл, когда она пыталась забрать Салли для ритуала. В остальные дни месяца она абсолютно безобидна.       — И поэтому ты решил нас лично привести, чтобы ритуал точно произошёл?       Ларри отмахнулся от Трэвиса, с надеждой посмотрел Салли в глаза. Видеть алую радужку непривычно. Совсем не так, как обычно. Вроде тот же человек, а что-то внутри отрицает это. Так хотелось услышать хоть что-то. Любое оправдание. Он готов поверить во многое, только бы прекратилась мученические догадки.       — Она не причинит вреда, — словно мантру повторял Ларри, глядя в глаза.       — Да, я верю, — Салли не мог молчать, он ощущал, что эти слова нужны.       — Она — нет, а ты это и собираешься сделать! — от Трэвиса несло агрессией.       — Ты можешь замолчать?! — Ларри гаркнул настолько громко, что даже Лиза открыла глаза и внимательно посмотрела на него, на мгновение в её радужке засветились алые нотки, но быстро исчезли. — Не с тобой говорю, панику на ровном месте разводишь. Салли, это наше настоящее лицо. То, что мы собой представляем в реальности. Ведь колдовство для таких как мы — это постоянный и естественный процесс. Когда ведьма не может завершить ритуал из-за недостатка сил или опытности, она теряет возможность творить. Для нас это разрушительно. Колдовство, не способное выйти наружу, раздирает тело. Лишь один раз в месяц у нас появляется возможность выпустить всё в мир в попытке завершить ритуал.       — Тётушка Лиза, — подхватила его слова Мэган. — Была очень расстроена. И именно эти чувства заставили её стать частью нашего мира. Она словно раздвоилась, располовинилась. Влюбившись, тётушка захотела иметь детей. Один раз ей повезло, на второй всё закончилось плачевно. Лиза всегда была сильной ведьмой, она думала, что ритуал воскрешения тоже осилит. Но не получилось.       Ларри вздохнул, поправил ещё раз волосы, он постоянно к ним прикасался, хотел подобрать подходящие слова, которые точно могли бы помочь всё рассказать как можно более подробнее. Его неуверенность хорошо ощущалась, как и желание успокоить, но пока что не получалось. Несмотря на мягкий тон и приятный голос, Салли чувствовал напряжение, хотя лёгкая мечтательная улыбка Лизы его немного возвращала в привычное состояние.       — Да, ма решила, что достаточно сильна для этого. Как ты понимаешь, всё закончилось плачевно. Ритуал воскрешения — это одна из самых сложных вещей, которые теоретически можно провернуть, но на практике… Сплошное разочарование. И теперь ма обязана завершить ритуал, но её силы на исходе. С каждым днём становится всё хуже. Она пыталась делать это несколько лет, но так и не смогла. Я помогал ей во всём. Да, ма невероятно сильна, настолько, что её невозможно остановить, но лишь один день в месяц, а жизнь уходит куда быстрее. Мне хотелось ей помочь. Я достал этого несчастного кролика, привёл тебя… Салли, я хотел, чтобы ты как можно чаще бывал у нас. Это её мотивировало вставать с кровати.       — И ты хочешь принести меня в жертву, чтобы завершить ритуал?       — Что? Нет, конечно. Салли, это бессмысленно. Чтобы завершить такой ритуал, мне нужна кровь половины города. И то навряд ли поможет. Слишком сложно. До безумия. Мне нужно другое.       Ларри с сожалением посмотрел на Лизу, мягко погладил её по сухой ладони, словно хотел попросить прощения. Его голос сорвался, как только он открыл рот. Алые глаза то вспыхивали бордовым, то становились снова карими. Салли вздрогнул, глядя на это. Он догадывался, что именно нужно было сделать.       — Мам? Ты меня слышишь?       Лиза мечтательно смотрела в потолок, что-то напевая себе под нос. Она словно не хотела обращать внимание на то, что происходило в комнате. Её интересовало что-то другое. Ресницы подрагивали, на губах всё ещё была эта странная улыбка.       — Я хочу провести обряд очищения. Ты ведь не против? Ты хотела бы этого?       Лиза посмотрела на него большими тёмными глазами, казалось, она вот-вот расплачется. Но сдержалась, закрыла глаза и кивнула. Ей нужен был этот обряд, сама понимала это. Ларри тоже понимал, хоть такое решение далось ему с большим трудом. Салли всем телом чувствовал эту напряжённую атмосферу, казалось, даже слышал, как колотится сердце Трэвиса, застывшего у двери.       — Прости, мама.       Ларри нервно перебирал звенья цепочки на шее. Крестик покачивался, поблёскивая в мутном свете ночника. Салли подошёл ближе, положил руку на плечо. Ему хотелось сделать хоть что-то. Помочь. Не совсем понимая, что такое обряд очищения, он всё равно ощущал, насколько это мучительно для них.       — Трэвис, дай свечи.       — Этим может заниматься только священник.       Голос Трэвиса был холодный и бесцветный. Глаза большие. Его удивляло то, что произошло. Он-то всегда думал, что легендарная Клэр уже давно… мертва. Да, ему говорили о Лизе, но никогда как о первой ведьме, скорее как о продолжательнице рода. Теперь всё сходилось, ведь ни одна легенда никогда не говорила о том, чтобы Клэр родила дочь. Это было просто невозможно.       — Только священник.       — Я не позволю такому недоучке делать это с моей матерью.       Ларри вырвал свечи из рук, но Трэвис особо и не противился. Он отпустил пакет, позволяя начать ритуал. Свечи из церкви у изголовья. Свечи из магической смолы у ног. Старый крестик на шее, который она так мечтала подарить дочери и святая вода. То, что может лишить любую ведьму связи с реальным миром.       — Ларри, ты уверен? — Салли прошептал совсем тихо.       — На этот ритуал мне точно хватит сил. Благодаря тебе.       — Что это значит?       — Видишь ли, кровавые жертвы во время ритуала нужны, чтобы увеличить силу. Если ведьма достаточно сильна, она может обойтись только одним подношением для самого ритуала. Чем меньше силы, тем больше подношений. Но этот ритуал не из нашей магии. Это что-то вроде изгнания. Не каждому колдуну под силу такое провернуть. Ты ведь понимаешь? Нужен священник. От Трэвиса здесь толку мало.       — Я бы не был так уверен.       — Молчи, лучше следи за правильностью. Я хочу провести этот ритуал лично. Это моя мать! Салли. Ты готов пожертвовать своей кровью ради него?       — Тебе нужна вся?       — Нет, мне будет достаточно совсем немного. Да и, благодаря специфическому происхождению ритуала, нужно твоё добровольное согласие. Это немного муторно.       Салли послушно опустил голову. Он был готов к такому. Согласие без слов ведь тоже считается? Судя по всему да, ведь Ларри сделал лёгкий надрез на плече изогнутым ритуальным ножом. Адская боль сковала всё тело, словно это была далеко не крохотная ранка. Тёплые губы накрыли её, слизывая кровь. Трэвис отвернулся. Всё, что он мог сделать: петь заученную ещё с детства молитву. Ту, которая должна очищать чудовищ. Ларри возился со свечами, напевая себе под нос то же самое. Откуда он её знал, оставалось загадкой. Внезапно Лиза вздрогнула, закричала. Её волосы разметались по подушке, руки выкручивались. С каждым новым словом крик становился всё сильнее. Ларри плотно закрыл глаза, но продолжал петь. У него не было выбора. Невыносимый крик ещё раз пронёсся по комнате, и Лиза затихла.       Она совсем не двигалась, только смотрела немигающими глазами в потолок. Секунда, две, три. Ресницы дрогнули. Она поднялась. Салли не назвал бы эту женщину Лизой. Сильно осунувшаяся, словно немного постаревшая, да и в глазах теперь столько боли и скорби. Она никогда не была такой. Всегда жизнерадостная и спокойная, столько сделала для них. Кто же знал, что это лишь маска, но не её настоящее лицо?       — Ма?       — Всё хорошо. Я в порядке. Вы можете идти.       — Мы ещё прийдём, мам.       — Да, конечно, но сейчас, прошу вас, идите.       Ларри ухватил Салли за руку и направился к выходу. Уже в дверях он едва слышно прошептал:       — Прости, мама.       Дверь закрылась. Они спускались в полной тишине. Никто не решился сказать ни слова. Даже Мэган молчала. Только на пятом этаже она остановилась.       — Дальше я не могу идти. Отправляйтесь сами. Ларри, я за ней присмотрю, но не приходи слишком рано. Такая сильная ведьма тяжело будет переносить подобное.       — Ты расскажешь обо всём?       — Конечно.       Мэган исчезла, мир постепенно начал принимать прежние очертания. Они снова были в апартаментах. Тишина давила на уши. Первым нарушил молчание Трэвис.       — Я ввязался в ваше ведьмовское кубло, но теперь-то могу идти?       — Да, но ты ведь знаешь, что о таком нельзя говорить? — Ларри ответил как-то отстранённо.       — Конечно, я ещё жить хочу, а от вашей безумной семейки зависит моё будущее. Перед тем, как в семинарию поеду, ты мне дашь тот рассеиватель проклятий? От твоей матери одни проблемы. Без этой ерундовины даже шага не сделать.       — Да, потом. Всё потом.       В подвал они спустились вдвоём. Салли ещё с лестницы почувствовал пустоту, которая там царила. Лизы не было. Она просто исчезла, не оставив после себя ничего. Только парочку фотографий и смятую постель. Ларри опустился на её кровать и вздохнул. В уголках глаз заблестела влага.       — Она больше не вернётся сюда.       — Может, так будет лучше? — Салли сел рядом, стараясь хоть как-то показать поддержку.       — Да, будет. Но только через несколько лет. Такие обряды неестественны для нас. Ведьма умирает такой же ведьмой, если на ней провести обряд очищения… на той стороне она будет чувствовать себя ужасно. Это может её сильно ранить. И чем сильнее ведьма при жизни, тем тяжелее переносит обряд. Но у меня не было выбора! Не было…       Ларри будто пытался оправдать самого себя. Он действительно хотел верить в то, что сделал всё правильно. Салли чувствовал это и понимал, что это действительно так, хоть не совсем понимал произошедшее. Ему просто хотелось утешить.       — Понимаешь, — продолжал Ларри, — если бы она не начала тот ритуал, то всё было бы хорошо. Я хотел её остановить... Когда ведьма решает провести сложный ритуал, она теряет контроль над собой и будет стремиться осуществить план, зная, что тот закончится провалом. Но начатый однажды, он будет преследовать до конца дней. Чаще всего даже после неудачи ведьма не может его завершить. Она не становится сильнее, да, магия вырывается наружу в тот день, но, как оказалось, её недостаточно, как и жертв. Животные, люди… Этого всего мало. Магия пожирала её. Совсем скоро она могла просто исчезнуть. Не переместиться на ту сторону, а вообще исчезнуть. Я решил, что лучше всего провести очищение. Хоть ей будет и больно. Я не хочу её совсем потерять.       — Ты не виноват, это было лучшим вариантом. Теперь она будет жить, мы даже сможем иногда её навещать. Дай ей время, привыкнет, сможет пережить это.       — Я не знаю. Без магии — это уже не совсем она. Она, но не та. Я не знаю, как это сказать. Но, надеюсь, что скоро её увижу. Салли, что ты будешь делать?       — Останусь в апартаментах. Я хочу снова увидеть Лизу, хочу знать, что с ней всё будет хорошо. И что ты справишься с этим так же, как и она.       — Жаль, что я не могу уехать отсюда. Это место моя клетка.       — Но ты ведь хотел участвовать в выставке художников? Почему нет?       Ларри кивнул, но его мысли были далеко от возможного будущего. Мама волновала куда больше. Салли мог это понять, она много значила. В комнате царил полумрак, напоминая о том, что произошло на другой стороне. Уходить не хотелось. Словно не до конца окрепшая связь стала очень прочной именно в тот момент.       — Сал, поэтому, если я захочу провести какой-то страшный ритуал, пожалуйста, проведи этот обряд до него…       — Хорошо. Я не оставлю тебя и сделаю всё, чтобы ты не думал о ритуалах. Не все ведьмы одинокие.       Ларри покачал головой, но согласился. Он не знал этого, не знал, как может человек жить с ведьмой. Но сейчас готов был согласиться. Почему бы не попробовать? Ведьмы не привязываются и не знают любви, но Лиза ведь носилась с ним, учила, пыталась сделать всё, чтобы он смог позаботиться о себе. Может, и другого рода любовь тоже сможет расцвести. Ларри закрыл глаза, крепко обнял Салли, вдыхая запах его волос. Сколько ритуалов. Наконец-то эти мучительные попытки вернуть всё назад закончились.