Пособие по выживанию в деревне

Разговор с братаном не вязался, от слова «совсем». Как бы старательно Юнги ни подбирал слова, ничего вразумительного у него так и не выходило. Вот как рассказать человеку о своих чувствах и переживаниях, когда приходится завуалировать, а то и скрыть крайне важную их часть? Залпом осушив третий бокал вина, Юнги на автомате откусил кусочек булки и, не чувствуя вкуса, принялся тщательно все пережёвывать, попутно всё больше съедая себя изнутри. Может сказать прямо? Лгать он всё равно никогда не умел. Да и если не называть никаких имён, его история вполне себе может и не выдать голубых оттенков на холсте. Дед Пак — натурал до мозга костей, обо всём нетрадиционном он станет думать лишь в последнюю очередь. И это, определённо, играет на руку Юнги. Главное начать. А там как получится. — Юнги, ты скоро взглядом дырку в стенке просверлишь, — хмуро проговорил Пак, внимательно наблюдая за другом. — Что случилось? — Кажись, я влюбился, — на одном дыхании громко выпалил Юнги, хватаясь рукой за графин с вином. — И это капец просто. — Ого, — ошарашенно прохрипел дед. — И в кого? Она с нашей улицы. — Да, — кивнул Юнги. — Соседка. Очень близкая соседка. — Когда ты успел? Из дома же толком никогда не выходишь, — почесал затылок дед. — И кто она? Мина? Хёрин? — Оно как-то само собой получилось, — неоднозначно помахав рукой, буркнул Юнги, намеренно пропуская мимо ушей вторую часть вопроса. Вот как там в этих интернатах шутят? Женщина обычно отвечает лишь на последний вопрос? Юнги не женщина. Поэтому он пойдёт против системы и ответит лишь на первый. Кто крут? Юнги крут. — Ну… это же хорошо, — немного подумав, проговорил Пак. — С бабами, конечно, мороки много, но и без них никак нельзя. Не до смерти же с правой рукой блудить. — Ничего хорошего, — наливая вино в бокал и вновь залпом его выпивая, скривился Юнги. — Эта…особа — наказание просто. Я придушить… её хочу! — Она тебя отвергла? — протягивая другу свой бокал, осторожно осведомился дед. — Совсем без вариантов? — Нет, не отвергла. Я ей встречаться и не предлагал, — лениво наливая другу, ответил Юнги. — Мы переспали пару раз. По сути, это всё. — Ну так предложи. В чём проблема? — озвучил очевидное дед. — Хороша, смотрю, в постели чертовка, раз тебя так проняло. — А чего это я должен предлагать? — искренне возмутился Юнги, стоически игнорируя последнюю фразу друга. — Это она мне в трусы залезла, а не я к ней. — И что? Какая разница, кто был инициатором? — воодушевлённо проговорил дед. — Ты же мужик! Бери всё в свои руки. — А может ты и прав, — почесав подбородок, ответил Юнги. — Она умом не блещет, только за жопу меня лапать и умеет. Так признания до пенсии ждать буду. — За жопу лапает? — присвистнув, округлил глаза дед. — Какая темпераментная женщина! Мне даже завидно стало. Моя бабка не такая. Всё я к ней пристаю. — Спасу от неё нет. — Я почти не завидую. — Ладно, бог с ней, — отмахнулся Юнги, решив от греха подальше перевести тему в более спокойное русло, а то как-то неудобно говорить с бро о сексе с его же внуком. — Ты дрова порубил? — Нет. — Мегера же в бешенстве будет. Жизнь не дорога? — Сейчас допью бокал и пойду, — нехотя проговорил дед. — Поможешь? — Помогу, — кивнул Юнги. — Куда денусь. Дрова. А это ведь неплохой такой шанс немного проследить за тремя голубыми мушкетёрами. Те по-любому будут околачиваться где-нибудь неподалёку, ибо бабка в жару их никуда не пустит, и это неожиданно радует. Чем ближе они, тем спокойнее Юнги. Если новоприбывший Аполлон только попытается подкатить свои городские яйца к рыжей скотине, Юнги тут же на месте его и кастрирует. Топором. Раз и всё. И синьку вместе с ним. Так сказать, за компанию. Главное, чтобы после этого топор не срикошетило, и тот не прилетел Чимину по голове. А то мало ли, руки у Юнги слабые, а топор такой тяжёлый. Всё возможно. Ничего не исключено. Подленько хихикнув, Юнги воодушевлённо поднялся на ноги и громко проговорил: — Пошли, бро, чем быстрее закончим с дровами, тем скорее сходим в погреб за вторым графином. — Вот умеешь ты, Юнги, мотивировать. Пошли! — оживился дед, быстренько запихивая себе в рот пирожок с мясом. Зачем-то расправив все складки на своей старой чёрной рубашке с красными маками, Юнги с видом не то победителя, не то камикадзе, вышел на улицу и только было хотел взять курс на дом братана, как вдруг его взгляд упёрся в несколько барышень разной степени привлекательности, облепивших ворота семьи Пак, словно те деревяшки в старом заборе. Несколько раз тряхнув головой, но так и не избавившись от непривычного виденья, Юнги вышел на улицу и, сделав всего пару шагов, во всей полуголой красоте лицезрел потного и почему-то весьма сексуального Чонгука, активно рубящего дрова. Привет, белочка, ты надолго? Сколько там Юнги выпить успел? Пару бокалов или литров? Прямо на земле у калитки Паков красовалось огромное мокрое пятно. Юнги, сам не зная почему, задался глобальным для себя и мира вопросом: это кто-то из криворуких кур воду пролил, или это они так коллективно потекли из-за Аполлона? Почему-то второй вариант казался Юнги более правдоподобным. Дожили. Когда там следующий конец света? Это поколение уже не спасти. Скривившись так, словно с дуру наелся зелёных абрикосов, Юнги отыскал взглядом Чимина и Тэхёна, то ли рубящих дрова, то ли свои пальцы и, прокашлявшись, крикнул: — Лебедь, рак и щука, чем это вы тут заняты? Родители не учили вас, что детям нельзя брать в руки острые предметы? — Прошу прощения? — небрежно осмотрев Юнги, хрипло проговорил Аполлон. — Вы чем-то недовольны? — Ага, — харкнув на землю с видом законченного гопника, хмыкнул Юнги. — Твоим присутствием здесь. — Смотри, Ромео, твоя Джульетта вновь чем-то не довольна, — пнув Чимина в бок, прыснул Тэхён. — Ну… такой характер у него, — зачем-то начал оправдываться Чим. — А так он хороший. — Что-то слабо верится, — пробубнил себе под нос Тэ. Надувшись, словно старый бравый индюк, Юнги медленно и крайне показушно оттеснил несколько женщин в сторону и, не закрывая калитку, подошёл впритык к Чонгуку. Ощутимо ткнув того в грудь, он проговорил: — Не забывайся, щенок, знаешь, что тут с такими голубями делают? — Совращают сельскими тощими прелестями? — не сдержавшись, вставил свои пять копеек Тэхён. — Тэ… — чуть в обморок не рухнул Чимин, заметив у калитки деда, внимательно наблюдающего за шоу. — Рот закрой. — Да кого он тут соблазнить может? — хихикнул Чонгук, божественно прекрасно заправляя прядь волос за ухо. — Хоть один или одна пала перед его чарами? — Один точно, — активно закивал Тэ. — Друг твой. Рыженький такой. — Да ну нафиг? — от удивления растеряв весь свой запал, пискнул Гук, поворачивая голову в сторону Чимина. — Правда, что ли? — Ну… да, — опасливо ответил Чим, крепче прижимая к груди топор. Ему хана. Дед точно всё слышал. Если вот прямо сейчас броситься в бега, есть ли шанс выжить? Или вариантов уже совсем нет? — Ого, — вновь посмотрев на Юнги, выдохнул Гук. — Я удивлён. Хотя… на диете и сельдерей вкусным покажется. — Ваще охамел, — сжав кулаки, рыкнул Юнги. — Тебе пипец. Вцепившись Чонгуку в волосы, словно разъярённая жена, заставшая мужа в постели с молодой любовницей, Юнги, почти в стихотворной форме посылая того по всем известному адресу и даже дальше, остервенело потянув Чонгука на себя, зарядив тому головой прямиком в подбородок. Целился, конечно, в нос, но роста немного не хватило. Но это так, нюансы. Проигнорировав ёмкое «сука», Юнги, не сбавляя оборотов, ощутимо для Гука, выпутал одну руку из волос и пнул ею обидчика в бок. Почти стоически выдержав прилетевший удар в живот, Юнги только было хотел нанести ответочку, как вдруг кто-то обхватил его руками за пояс и оттащил назад. — Юнги, успокойся, — испуганно проговорил этот «кто-то», оказавшийся Чимином. — Пошли к тебе, чаю попьём. — Знаю я твой чай, озабоченный, отпусти меня, иначе и тебе прилетит, — не унимался Юнги, всеми фибрами души желая сделать из Аполлона отбивную. Назвать его сельдереем! И хватило же наглости! Да, Юнги не такая длинная мускулистая шпала, как он, но при этом тоже очень даже ничего. Его бабушка всегда «красавчиком» называет. И сестра двоюродная тоже. А они-то врать не станут. — Ты чего завёлся? Чонгук не хотел тебя обидеть, — крепче прижимая к своей груди Юнги, прохрипел Чимин. — Пошли. — Кто сказал, что не хотел? — напрасно пытаясь пригладить волосы рукой, прошипел Чонгук. — Ты что, баба? Зачем за волосы хватаешь? — Это ты баба, — плевался ядом Юнги. — Длина гривы подходящая. — Да я тебя сейчас придушу, — взвыл Чонгук, гневно наблюдая за тем, как Чимин выволакивает обидчика за ворота. Нет, так не пойдёт. Этот гад деревенский ответит ему за каждую волосинку, потерянную в неравном бою! В три шага выскочив на улицу, Чонгук схватил Юнги за плечо и, сильно рванув того на себя, замахнулся для удара. Выпучив глаза, подобно жабе, выслеживающей муху, Юнги, словно Шерлок Холмс из недавно просмотренного голливудского фильма, быстро продумав свои дальнейшие действия и немного пригнувшись, ушёл в сторону от удара. Вот так, детка, Нео отдыхает! Деревенские драки это вам не шутки. Они учат многому. Решив по-быстрому двинуть козла в живот и наконец закончить этот бой, Юнги, быстро шагнув вперёд и резко замахнувшись, невольно замер, заметив несущегося на них Сатану. — Сатана! — громко пискнул Юнги, трусливо прячась за спиной Чимина. — И это всё? — выплюнул Чонгук. — Сдулся, шарик? — Гук, беги, — отступая назад, крикнул Чим. — Там Сатана! Раздражённо развернувшись назад и увидев убегающих в разные стороны зрителей их боя, Чонгук, выцепив в общей куче лысого гуся, приподнял бровь и только было хотел спросить у Чимина, что за фигня, как этот самый гусь сжал свой зубастый клюв у него на ноге. — Да что сегодня за день? — взвыл Гук, хватая гуся за шею и резко отцепляя его от своей ноги. — В суп захотелось? Крепко держа брыкающегося гуся одной рукой, Чонгук с лицом Терминатора отодвинул лысого гуся от себя и, зарядив тому ногой под зад, отправил в фееричный, пусть и недолгий, полёт. — Пошёл отсюда, пока не разделал! — рыкнул Гук, наблюдая за капитуляцией гуся. Вот что за живность пошла? Бросается на безобидных людей. Прямо как присутствующие здесь индивидуумы. Будет забавно, если гусь окажется питомцем тощего агрессора. Во все глаза наблюдая за тем, как Сатана, гроза трёх ближайших деревень, позорно убегает прочь, Юнги, дабы убедиться в том, что он не спит, ущипнул себя, а затем, посмотрев на Чонгука, восторженно проговорил: — Нифига себе… Теперь я буду тебя называть "мальчик, который выжил". — Чё? — не понял Гук. — Не верю, — ошарашенно проговорил Чим. — Как такое возможно? Ты одолел Сатану! — Кого? — всё ещё прибывал в неведении Гук. — А вот я бы не стал сильно радоваться, — наконец отмер дед, всё это время тихо стоящий у калитки. — Гусь-то вернётся, и не факт, что городской опять его победит. — Кстати, да, — слишком уж весело промолвил Юнги. — Сатана отомстит. Он такой. — Боже, куда я попал? — почесал затылок Гук. Краем уха слыша восторженное «Он победил Сатану», «Городская фифа поставил чёртово отродье на место», разносившееся эхом по всей улице. — Хочу домой. — Так езжай, — фыркнул Юнги. — Тебя никто не держит. — Опять нарываешься? — хмуро осведомился Гук. — Так, всё, хватит, — рыкнул Чимин. — Юнги, пошли к тебе. Нам нужно поговорить. — И о чём это, интересно? — приподнял бровь Юнги. — Будешь просить прощение за друга? — В любви буду признаваться, — спокойно ответил Чимин, посмотрев Юнги в глаза. — Не до конца же жизни нам тупо трахаться. — Чё? — фальцетом пискнул Юнги, резко захотев выпить. Желательно водки. — Чё? — вторил ему дед, резко захотев придушить внука. — Трахаться? — Как всё сложно, — выдохнул Чимин. — Так мы идём? — Ну пошли, — почесав нос, кивнул Юнги. Чувствуя себя единственным нормальным человеком в этом дурдоме, Чонгук устало посмотрел по сторонам и, заметив в соседнем дворе старую тачку, на которой сидело две аджумы, и корову, вальяжно идущую в коровник, невольно промолвил: — Бабки, тёлки, тачки… Хорошо в деревне! Громкий смех Тэхёна немного подбодрил Чонгука. Ну хоть кто-то оценил его шутку по достоинству. Осталось теперь только понять, что конкретно здесь происходит. И какие черти правят балом.