What's Up, People?!

      Свет был таким ярким, что вся комната озарялась свечением. Недалеко от входа располагались огромный металлический стол для стерильного инструментария и перевязочного материала, а также столики для растворов и прочее медицинское оборудование. В зоне, прилежащей к выходу, размещалась анестезиологическая аппаратура. Посередине находился операционный стол, на котором лежала умирающая Саманта.       Душа её ничего не чувствовала. Сердце глухо билось впустую. Она ничего не понимала, не слышала. Температура тела 36 и 6, нормальная. Стеклянные глаза смотрели спокойно и ровно. Сэм чувствовала себя беспомощной пташкой, которой страшно летать. Птицей, которая боится высоты и необъятной свободы. Свобода — это то, чего ей хотелось, но, получив её, она ни разу ею не воспользовалась. Она понятия не имела, что с ней делать и куда её потратить… такое чувство сложно описать словами, но можно сравнить с прогулкой по длинной городской улочке, которая ведёт тебя неизвестно куда. Когда мимолётный взгляд упирается в тёмные, грязные стены, и только в конце переулка виднеется ярко-голубой дом, завораживающий своей необыкновенностью. Заходишь в этот дом и не знаешь, что делать дальше, не знаешь, что ощущать и какие эмоции испытывать. У Сэм была свобода, к которой она относилась пренебрежительно, но, потеряв её, девушка стала ненавидеть себя за это. У неё отняли всё. Всё, даже жизнь… этот момент казался таким глупым, но, почему-то, это было единственным, во что она верила всем своим сердцем.       — Доктор, мы теряем её! — прокричал кто-то из врачей, — Доктор!       Саманта медленно закрыла глаза — вмиг стало темно. Сплошное забвение — тяжёлое, бесконечное, давящее, обволакивающее со всех сторон. Девушка давно хотела сбежать от этой жестокой реальности, она знала, что смерть — это единственное обезболивающее, которое сможет успокоить её блуждающую душу и даровать желанный и вечный покой. Она это понимала, но, когда её сущность медленно шагала на эшафот по дорожке, выложенной мелким камнем, ей было страшно. В тот момент ей расхотелось умирать…       — Доктор, пульса нет!       Три обычных слова и её больше не существует.       Саманта открыла глаза, резкий свет ослепил на несколько секунд. Она вновь оказалась живой. Девушка подняла голову и попыталась шевельнуть руками, но это оказалось невозможным, поскольку запястья были туго привязаны к кровати. Она всеми силами пыталась освободиться, но умело завязанные узлы не поддавались, и чем больше она старалась, тем сильнее путы впивались в неё и натирали кожу.       — Кукла, можешь даже не пытаться!       Она точно умерла. Наверное, попала в Ад.       Джером появился неожиданно, возник из ниоткуда и тут же стал её душить. Сэм было безумно страшно, хотелось сбежать, но она даже пошевелиться была не в силах. Потом, она услышала, как капля горячей крови разбилась о керамическую плитку и после этого всё резко закончилось…       — Ты, как пиковая дама… такая… бессердечная злодейка, постоянно лгущая и ненастоящая, — парень громко рассмеялся, приставив нож к губам девушки, — Мне не нравится, как ты улыбаешься…       Он взял нож поудобнее и стал водить им по лицу девушки, будто бы изображая улыбку. Из длинных алых полос выступали капли крови, которые нехотя текли вниз и тут же впитывались в цветастую сорочку. Глядя в его глаза, она молчала, закусив губу, а он неутомимо смеялся, причиняя ей такую боль.       — Ты совсем как джокер… такой беспощадный… такой безумный и… ненормальный, — тихо произнесла Сэм, зажмурившись, — Я ненавижу тебя!       — А не любишь ли?       — Ненавижу!       Саманта в ужасе распахнула глаза, тяжело дыша. В ушах отдавался стук собственного сердца, во рту пересохло. Она лежала на кровати, в комнате было светло. Осмотревшись по сторонам и полностью придя в чувство, Сэм увидела перед собой знакомый силуэт.       — Наконец-то проснулась, кукла! — Джером сидел рядом, на краю кровати, и отдыхал, опустив голову на руки.       От неожиданности, Саманта отползла от него к стене, и, поджав под себя ноги, закуталась в одеяло до самого носа. Резкие движения заставили восстановившиеся силы быстро покинуть уставшее тело, а дыхание стало вырываться из груди рваными толчками. В венах шумела кровь, и голова начинала кружиться. Ей было до невозможности жарко, но температуры не ощущалось, кровь пульсировала в кончиках пальцев, она смотрела на него, не моргая.       — Боишься меня? — Джером хищно улыбнулся, наблюдая за реакцией девушки.       — Нет, — решительно произнесла Саманта, вернув своё самообладание.       Он придвинулся ближе и резко прижал Сэм к стене, так, что она больно ударилась об неё лопатками. Брюнетка уткнулась ему ладонями в грудь и попыталась оттолкнуть, но парень только рассмеялся. Его определённо забавляла эта ситуация.       — А так боишься? — Валеска склонился к её лицу и прошептал этот вопрос прямо в полураскрытые губы.       — Отпусти, мне нехорошо! — со страхом в голосе, произнесла Саманта.       — Не хочу, — его руки скользнули вниз вдоль её тела и стали спускаться всё ниже, заставляя девушку дрожать от холодных прикосновений, — Твоя кожа такая гладкая, но, к сожалению, на тебе много одежды, — он провёл пальцем по её сорочке.       Она не была готова к такому. Сэм вскрикнула, попыталась сопротивляться, вырваться из его рук. Всё тщетно. Он не отпустил. Девушка старалась закричать, молить о помощи… но у кого? Кто бы ей помог?       — Перестань, пожалуйста! — Сэм учащённо задышала, когда поцелуи парня стали покрывать её шею, и медленно перешли к ключице, а руками он зарылся в длинные волосы брюнетки. Он жадно обжигал её своим дыханием, кусая, оставляя засосы, облизывая сразу же все отметины на её теле. Ей было очень больно и страшно одновременно. Девушка снова закричала, кулаками стуча по его груди и плечам.       — Успокойся! — Джером ударил её по лицу и Саманта быстро притихла. Она чувствовала, что жгучие слезы в скором времени побегут из серых глаз, и сильно зажмурилась, сдерживая их напор.       — Хватит! Твоя мать скоро вернётся.       — Об этом можешь не беспокоится, шлюшка! — схватив Саманту за руки, он встал и поставил девушку рядом с собой. Невзирая на её плохое самочувствие, он сорвал сорочку с её дрожащего тела, — Не бойся, она уже давно мертва…       С безумным смехом он толкнул её на одеяло. Опустившись поверх, он положил руки ей на грудь, опустил голову и начал горячо целовать её губы.       — Пожалуйста, — прошептала Сэм, царапая парня ногтями, до боли, но так и не добившись особых результатов.       — Шлюшка, и не говори, что тебе не нравится! — его руки продолжали играть с её телом, а она изящно выгибалась навстречу ненасытным ласкам. К ней никогда не прикасались так — властно, интимно, грубо. Дыхание замирает, а пульс отдаётся биением в висках, всё тело пробирает с головы до ног, и девушка не может даже шевельнуться, — Ты так стонешь, что можно подумать, тебе всё это нравится, — Джерому было приятно причинять ей душевную боль, но знать, что она его ненавидит, было для него ещё приятнее.       Саманта снова попыталась помешать ему и сжала ноги, но это не помогло… её била мелкая дрожь, а эти прикосновения казались ей ужасно противными, мерзкими, но она ничего не могла с собой поделать. Прикасаясь горячими руками к её белоснежным бедрам, он уже было хотел войти в неё.       — Не сопротивляйся, будет ещё больнее.       Она застонала от боли, но он вовремя закрыл её рот рукой и с интересом посмотрел в её серые заплаканные глаза, наполненные презрением. Его движения ритмичные и настойчивые, будто он хочет разорвать её изнутри. Всё сильнее и сильнее, всё глубже и глубже. Девушка тяжело дышала, всё её существо горело от боли и обиды. Она находилась в состоянии шока, совсем не принимая этой ситуации. Ещё никто и никогда не унижал её так, как это сделал он. Навязанная мораль твердила, что это неправильно, но, почему-то, ей было так приятно…       Какая же она глупая, ей надлежало бы сопротивляться, бороться, чтобы высвободиться, а вместо этого, она испытывала пугающее влечение к нему и позволяла ему всё.       — Мне остановиться? — тихо спросил Джером, дразня девушку.       — Н-нет, — еле сдерживая стоны, прошептала Саманта, застенчиво пряча стыдливый взгляд.