Общее дело

— Ты могла бы заполучить всё, что угодно в целом мире, и ты выбрала меня? — Я больше ничего не хочу в целом мире. Сумеречные охотники (Shadowhunters)

      Миша отвлекся от дела, взглянув на вошедшего, а потом перевел взгляд на часы. — Ты рано. Я тебя не ждал. — Освободился пораньше, — Стас закрыл за собой дверь и прошел вглубь кабинета, останавливаясь рядом с Мишей, чуть склонившись к нему и практически невесомо поцеловав. — Оперов в коридоре встретил. Обсуждали нас с тобой. — Щенки Зиминой? — Миша скривился, дождавшись кивка Карпова. — Надоели уже. Ткачеву все время интересно, с кем я сплю. Уверен, слухи в ОВД исходят от него. — Загрузи его работой, — Стас зевнул, пожав плечами. — Пусть не расслабляется. А можно и кое-что интереснее придумать, — он пустился в пространственные рассуждения, часть из которых больше всего напоминали фантастические. — Ага, Стас, очень страшно, — усмехнулся Миша, стараясь не засмеяться в голос. — Будешь так морду кривить, точно страшно станет. — Стас отвлекся от своего повествования. — Кто кривит? Я? Настроение у меня просто хорошее. — Так никого из щенков еще не уволили. Не радуйся сильно. Морщины раньше времени посетят. — А ты не стригись так больше, почти под ноль. Я когда-то представлял, как выезжаю на твоё задержание: ты, в наручниках… — Не понял. — Стас провел ладонью по своему ежику волос. — Что за дурацкие мысли? — Почему дурацкие? Ты стрижку свою видел? — Я в зеркало каждый день смотрюсь, при чем трачу в три раза меньше времени, чем некоторые. — Это ты про меня, что ли? Карпов, в нашей семье хотя бы один должен быть стильным, — Миша вновь наклонился к делу, сделав пометку на полях. А потом вновь начал грызть карандаш, смотря на Стаса. — Зотов, мне казалось, что стильно у тебя ограничивается комодом трусов. — Да ладно. Джоки ты оценил, — Зотов отмахнулся, но видя задумчивый вид Стаса, добавил. — Это те, которые с дыркой на заднице. — Дыра у тебя не на заднице, а в голове. При чем тут, блин, вообще задержание, я в наручниках и мой симпатичный ежик на голове? — Симпатичный ёжик? На фотках «их разыскивает полиция» у каждого второго такая стильная причёска. — Зотов, будешь мне дерзить, я тебе такую же сделаю, — угроза в голосе была едва ощутима, да и то быстро исчезла, сменившись на что-то иное. — Хотя нет. Мне нравится дергать тебя за челку, когда ты мне сосешь. — Мне тоже нравится, когда ты зарываешься ладонями в мои волосы, а я перед тобой на коленях занят делом. — Миша скользнул кончиком языка по губам, осознавая, что дразнить Карпова не стоит. Его порыв не остался незамеченным. — Ну-ка опиши мне, каким ты делом занят. Или есть желание продемонстрировать все это в кабинете в разгар рабочего дня? — Стас выразительно повел бровями. — Предпочитаю практику, Карпов. Теория слишком скучно. — Неужели? Тогда сегодня вечером ужин готовишь ты. Раз уж теорию от меня вчера не захотел слушать, сразу к практике перейдешь. — А можно и этот вопрос решить через постель? Я так экзамен по вождению сдал. И заметь — работает, езжу без происшествий. — Миша захлопнул дело, вяло осознавая, что сегодня он к нему уже не вернется, и откинулся спиной на кресло. — Еще бы ты ездил с происшествиями… — Карпов поворчал для проформы, но быстро сменил гнев на милость. — Нет, этот экзамен мы через постель решать не будем. Вечером готовишь ужин. И точка. — Мою стряпню есть можно, но осторожно, — лениво протянул Миша. — Ничего, у меня в аптечке всегда есть уголь. — Ты готов пить уголь, только бы я приготовил для тебя? Я тебе уже говорил, что ты романтичен? — Романтичен у нас ты. А я прагматичен. Ты путаешь понятия, дорогая. — Может мне надеть фартук на голое тело? — Если тебе это поможет, Зотов, то готовь в таком виде. — Конечно, поможет. Внешний вид будет отвлекать от недостатков блюда. — Миша зевнул, на миг прикрывая глаза. — А ты сильно планируешь недостатки в своем блюде состряпать? — Я не планирую их никогда. Но ты откуда-то их берёшь. — Это просто потому, что у тебя руки из задницы. — Из плеч у меня руки! Просто ты сильно привередливый. — Да, привередливый. Поэтому готовить будешь одетым, а не голым. — Ну не знаю… — Зотов потянулся в кресле, краем глаза наблюдая, каким взглядом его награждает Стас. — Надо в борделе с девочками посоветоваться. — Еще раз заикнешься про девочек, и на зад неделю не присядешь. — Бить будешь? — Еще не решил. Но будешь выкаблучиваться — начну. — Выкаблучиваться, Карпов? Ничего себе какие ты слова знаешь… — протянул Миша, поднимаясь с кресла. Хорошо, что Карпов сидел на крае его стола. Подойти и встать между его ног было делом нескольких секунд. Он оперся ладонями о его бедра и позволил расстегнуть на себе пиджак. — Вообще, ты зачем пришел в разгар моего рабочего дня? Да и своего, в принципе, тоже. — Соскучился. А тут ты с претензией к моей стрижке. И пришел я не в разгар дня, а за час до конца рабочего времени. — И пришёл просить приготовить тебе пожрать! — Какой ты догадливый, — Стас скользнул ладонями по его животу, а потом и ниже, вжав его за бедра в свой пах. — Я не буду готовить. Я сегодня лимон. Выжатый, — Миша поморщился. — Чего это вдруг? Чем ты умотался так, Миш? — Люди… Они приходили и все что-то от меня хотели. А потом я заполнял бумажки. И ещё раз бумажки. И под конец дня, не поверишь, опять бумажки! — Сам такую профессию себе выбрал. И с людьми, и с бумажками. А тут внезапно жалуешься. — Ты меня сейчас профессией попрекаешь? Карпов, а ты не охренел? — Миша резко откинулся назад, недовольно смотря на любовника. — Ладно, не в этом суть, — он быстро остыл, понимая, что Стас не это имел ввиду. — Пельмени сварю, вот и весь ужин. Поимей совесть, Карпов, я устал. — Я лучше тебя поимею, — Стас уселся на стол поудобнее, захватив подбородок Зотова пальцами. — Я никакой, имей совесть, — исправился Миша, подставляя шею под пальцы Карпова, который знал, куда нажать, чтобы было более комфортно. — Совсем-совсем никакой? — Совсем-совсем, — передразнил Миша и тяжело вздохнул. — Я хочу домой, поесть и спать. — Ну, скоро поедем. Не ной. — Скоро не значит быстро. Сейчас самые пробки на дорогах. — Я повторяю тебе — не ной. Осталось всего-то полчаса. — Полчаса и будем стоять в пробках. Класс. — Поедем дворами. — Ага, в узких проездах, вусмерть запаркованными машинами. — А тебе не все ли равно, а? — Нет, мне не всё равно! Я хочу оказать дома, а не дёргаться в пробках неизвестно сколько! Сварить тебе пельменей и лечь спать… — Зотов, и куда только делся твой дух авантюризма? — Стас, ты издеваешься надо мной? Пожалей меня и мою нервную систему, прошу. — Миша отошел от Стаса, сгребая со стола стопку дел. — И вообще, посиди пока в кабинете, а я дела операм отнесу. — Да-да, иди поработай, дорогая. — Стас спрыгнул на пол, и подошел к дивану. — Я всегда в делах и заботах. Не ценят меня ни ты, ни Зимина. Как так можно жить, а, Карпов? Что она меня ебет, что ты. Только в разных позах и при разных обстоятельствах. И вообще, — Зотов сглотнул, увидев как Стас развалился на диване. Именно в такой позе он всегда отдыхал после их совместного времяпрепровождения с пометкой восемнадцать плюс. — Не надо так соблазнительно разваливаться на диване. — У тебя есть стимул быстрее вернуться и присоединиться ко мне. — Здесь? После окончания рабочего дня? Карпов, ты, видимо, многое забыл. После окончания рабочего дня все начнут идти ко мне в кабинет. Кто до свидания сказать, кто с каким-нибудь вопросом. — И многие люди с тобой прощаются? Ты у меня такой общительный. Я таким не был. А вот на счет вопросов — понимаю. Опера обычно ходят… — Зимина заглянет точно. Она прям ближе матери стала. — А мы дверь на ключ закроем. И Зиминуха нас не найдет. — Ты думаешь, нас от нее спасет закрытая дверь? Карпов, ты наивен. — Шагай уже, доделывай работу и поедем. А я пока вздремну, — Стас уместил голову на подлокотнике, прикрывая глаза. — Хорошо смотришься. Жаль вдвоём не поместимся. — Ты у меня дрищ. Везде поместишься. А я немного сдвинусь. — На работе мы с тобой на диване ещё не лежали. — Я на этом диване еще ни с кем не лежал. Трахать — трахал, но не лежал. — В смысле трахал? — глупо переспросил Зотов. В мгновение ока его губы сжались, а в глазах появилось неверие и холод. — И ты так спокойно заявляешь мне об этом? Тебе жмёт, Карпов? — Это было очень давно, дорогая. — Стас взглянул на него. — Еще в те годы, когда кабинет этот всецело принадлежал мне. Неужели ты ревнуешь? К тем, кто со мной тогда спал? — Я не ревную. — Миша дернул подбородком и скривился. — Вообще и никогда. Но мне неприятно, что сейчас ты вспомнил кого тут имел, а теперь собираешься просто полежать со мной. — Ты уверен, что не ревнуешь? Ну-ну, — Стас усмехнулся. — Это диван помнит многое. Но то, что я тут с кем-то спал, самое невинное из той жизни, которая, по большей части, была пропитана грязью. Прости, что внезапно вспомнил об этом. — Проехали, — Миша пришел в себя, осознавая, что, возможно, узнай Стас, кого он трахнул на этом самом диване, он, Миша, небольшой сценой ревности не отделается. — Какая разница, на кого-то ты обратил внимание на пять минут, со мной ты задержался подольше. Это радует. — Зотов, я не просто задержался. Я тебя отпускать никуда не собираюсь. Ты принадлежишь мне.       Зотов смутился. Кто бы вообще мог подумать, к чему их заведет та встреча на ступеньках финансового центра? А вот же. Они вместе уже давно, и Стас видел его раненным. Видел на грани нервного срыва, в моменты радости и успеха. Любил разглядывать обнаженным и трахать как ему вздумается. Но именно эти слова смутили Зотова больше всего. — Это похоже на признание. — Это оно и есть. Если ты ко мне подойдешь, я подкреплю эти слова поцелуем.       Миша даже забыл, куда он направлялся. Дела были впопыхах брошены на стол, а сам он сделал пару шагов в сторону Стаса, который при его приближении принял вертикальное положение, и впился в его губы поцелуем.       Стас мягко ответил на поцелуй, пальцами зарываясь в волосы на затылке Зотова. Такая сердечность с его стороны была приятна. Как бы они не стебали друг друга, как бы Миша не обижался, даже на показ, как бы он, Стас, не ругал его, эти слова и их продолжение — были предсказуемы. Ожидаемы. Они оба их ждали.       Миша провел ладонями по плечам Стаса, юркнул под ветровку и легко стащил одежду с Карпова. Он вдыхал запах кожи Стаса, лёгкий аромат туалетной воды. Казалось бы — изученное тело, знаешь как будет реагировать, как откликнется, а самому удовольствие приносило даже просто знать, что Стасу с ним хорошо, что он его, Мишу, хочет.       На границе сознания мелькнула мысль, что нужно было бы, по хорошему, запереть дверь, но Стас откинул ее в сторону, расстегивая рубашку на Зотове, притягивая его к себе на колени. Губами касаясь его плеч, пульсирующей точки на шее, он ласкал своего отзывчивого любовника, грубыми, шершавыми ладонями проводя вдоль позвоночника, спускаясь ниже, за пояс форменных брюк.       Миша тяжело дышал, плавился под прикосновениями самого дорого человека в его жизни. Он ерзал своим пахом о бедро Стаса, чувствуя бессовестное, сильное возбуждение. Да пусть хоть кто сейчас зайдёт — это будут проблемы незваного гостя.       Подрагивающими руками он вцепился в ремень на джинсах Стаса, пытаясь его расстегнуть. Карпов вовремя его перехватил. — Тише, дорогая, а то ногти сломаешь, — Стас отвел его руки в стороны, самостоятельно расстегивая свой ремень, возвращая ладони на ягодицы Миши.       Миша довольно улыбнулся и вновь впился губами в шею Стаса. Он любил оставлять засосы и кусать до крови. Карпову иногда нравилось, иногда он потом ругал Зотова, но сейчас явно был доволен. Миша наконец проник рукой в штаны Стаса и теперь ласкал через ткань белья. — А ты времени зря не теряешь, — Стас усмехнулся, расстегивая брюки на Мише, оттягивая в сторону мешающую сейчас ткань трусов.       Зотов тихо застонал, утыкаясь лбом в плечо Карпова, когда ладонь сомкнулась на его члене. Вторая ладонь все еще была на ягодицах. Стаса безумно заводило, что Миша кусает губы, толкается в его ладонь, стараясь ласкать в том же ритме, и тихо, бессвязно, что-то шепчет себе под нос. — А я…время…не трачу зря, — задыхаясь, сказал Миша. Он сполз с дивана и опустился перед Карповым на колени. Стас развалился с полным комфортом, расставив ноги, давая удобно устроиться между ними Зотову. Миша пальцами впивался в ляжки Стаса, гладил, сжимал. Губами он коснулся его живота и оставил россыпь поцелуев на коже. Стас с интересом наблюдал за его действиями, который медленно начал стягивать с бедер джинсы, целуя каждый открывшийся кусочек кожи. — Я помню, что ты у меня очень смелый. И не любишь терять время просто так.       Миша взглянул на него снизу вверх и обвел губами головку члена сквозь ткань белья, ладонями лаская внутреннюю сторону бедер Карпова.       Стас запрокинул голову на спинку дивана. Иногда Зотов его очень сильно удивлял. Как сейчас, например. Смотрел нагло, с превосходством, прекрасно осознавая, что сейчас он — хозяин положения. И он диктует правила. И он будет делать то, что захочет.       Стас сдался на его милость. Пусть делает как нравится и что хочется, только бы ерунду всякую не думал, что он Стасу не нужен, или Карпов хочет кого другого.       Миша издевался, дразнил. У Карпова мелькнула мысль, что Зотов хочет заставить его кончить прямо так, не стаскивая со Стаса трусы. — Я надеюсь, что ты все-таки осчастливишь меня своим умелым ртом. — Слишком многого хочешь, — Миша всосал ткань в рот, ровно там, где еще пару минут вылизывал головку члена. — Зотов, да ты издеваешься, — Стас выгнулся против воли, кусая губы. — Издеваюсь, — с оглушительным, как показалось Карпову, звуком, Миша выпустил ткань изо рта и наконец стянул лишнюю деталь гардероба ниже. — Это моя благодарность, Стас. И мой ответ на все вопросы, — он сжал пальцы кольцом вокруг члена и, перебирая поджавшиеся яички, вобрал головку в рот, посасывая и лаская языком как леденец.       Миша неплохо поднатаскался в минете за то время, пока они были вместе. И Стас сделал над собой огромное усилие, чтобы не вцепиться пальцами в шевелюру Зотова. Это его игра. Пусть развлечется.       Громких звуков издавать было нельзя, дверь не заперта и в любую минуту могли зайти. Адреналин бурлил в крови, мешаясь с удовольствием.       Зотов возбудился до предела, до боли. Пока он сжимал губами каменный член, одной рукой пытался ласкать и себя. Сердце стучало, как бешеное и казалось скоро выпрыгнет из груди. Кто бы сейчас не вошёл в кабинет — пусть, сука, смотрит, пусть потом хоть застрелиться после увиденного!       Стас осознавал, что стоит до боли у них обоих, но он еще как то мог получить разрядку, благодаря влажному и узкому пространству, а Миша обречен был дрочить себе. И это его напрягало.       Спустя время, когда он был готов кончить в рот Зотову, он оторвал Мишу от себя, дернув за прядки, а когда тот потрясенно разогнулся, рванул форменные брюки вниз, вместе с трусами, и, вцепившись до синяков в бедро, накрыл губами стоящий орган.       Миша тихо ахнул у него над головой и слегка покачнулся, запрокидывая голову. Стас взглянул на него снизу вверх, любуясь. Его сбившееся дыхание, искусанные губы, впалый живот — все это нереально заводило. И Карпов, внезапно поменяв планы, отодвинулся, выпустив член изо рта с влажным хлопком, заставив Зотова опуститься на диван, впиваясь в его губы собственническим поцелуем. Миша сначала застонал протестующе, но после того, как Стас поцеловал его, отбросил все мысли и накрыл ладонью член, на этот раз свой, чувствуя поверх своей руки грубую ладонь Карпова.       Губы сминали в жестком поцелуе, не давая ни капли на инакомыслие, и Миша даже не задумывался об этом. Именно сейчас, в данный момент жизни ему было хорошо. А там гори оно все синим пламенем!       На всё было плевать, кроме их близости. Миша забывался, запрокидывал голову. Они кончили одновременно. Миша схватил край воротника расстёгнутой рубашки Стаса и сжал зубами, потому что, если бы кусал кожу, то прокусил бы до мяса. Кричать нельзя было, но не застонать - невозможно.       Зато кожу на его ключицах прикусил Стас, так сказать, в отместку. Не сильно. Не до крови, но завтра этот синяк точно перерастет в засос. — Кровопийца, — тихо пробормотал Миша, почти вжимаясь в Карпова, ища отдушину в прикосновениях. — Не драматизируй. Кровопийца я только самую малость. — Стас коснулся губами виска Зотова. — Нужно привести себя в порядок. — Нужно. — Миша согласно кивнул и зевнул. — Но мне так лень. Такая слабость во всем теле. И легкость. — И вообще, к черту дурацкие признания в любви. Возможно, нам это и не нужно… Но мне так хочется это сказать…       Миша знал, что Карпов над ним посмеётся, поэтому не решался произнести желаемое вслух. Он давно думал, что если то, что между ними — не любовь, то другим-то что тогда говорить? — Зотов, ты только что кончил, а уже о всякой херне задумался. — С чего ты взял? — попытался отвертеться Миша. — На лице написан суровый мыслительный процесс. — Стас лениво коснулся губами его шеи. — Ладно, думай о чём ты там хочешь, в конце концов, я и за это тоже тебя люблю.       Миша замер. Подумал, что Стас продолжит шутку. Но Стас молчал, и меньше всего был похож на шутника. — Что ты сейчас сказал? — медленно проговаривая слова, спросил Миша. — Я сказал — думай, о чем хочешь, — Стас взъерошил его волосы и откинулся на спинку дивана, потягиваясь всем телом. — Нет. После. — Зотов сглотнул и заглянул в его запрокинутое лицо. — Ты сказал, что любишь меня?       Он не хотел, чтобы в его голосе проскользнула надежда или что-то на нее похожее. И постарался уточнить максимально нейтральным голосом. Но его предательски выдали глаза. — Миш, ну что за мода всё называть и давать определения? Это ужасно тупо.       Зотов молчал, и молчание это резало без ножа. Стас в очередной раз удивился этому большому ребёнку. Он всю жизнь ждёт, чтобы ему так говорили. Наверное, и мать его не баловала лаской. А от отца ждёт до сих пор. А тут ещё и Стас, который не считает нужным о чём-то говорить. Ну, раз в жизни можно ведь? — Сказал, что люблю тебя, Миш. Мне казалось, ты это и так знаешь. — Знать и слышать — разные вещи. — Миша постарался как можно незаметнее сморгнуть слезы, которые скопились в уголках глаз. Ему нельзя рыдать. Даже от осознания того, что ему признались в любви. Что ему признался в любви человек, которого он безумно боится потерять. — Чшшш, — Стас мягко улыбнулся, притягивая его к себе, совсем не сопротивляющегося. — Я тоже тебя люблю… — почти прошептал ему в шею Миша, тут же напрягаясь, как будто ожидал удара в спину.       Стас почувствовал, что Миша как-то странно отреагировал. — Зотов, всё отлично, ну чего ты? Ну, хочешь — можешь не готовить сегодня, в знак моих самых серьёзных намерений.       Миша фыркнул ему в шею. — Карпов, ты невыносим. Я…мне… — замялся он. — Тебе либо редко, либо никогда этого не говорили, я понял. Не думай об этом. Просто расслабься со мной рядом. И да, как я уже сказал, ужин можешь не готовить.       Миша кивнул головой в знак согласия, но на последнем предложении шутливо пихнул его в бок. — Стас, ты точно невыносим! Но спасибо. Раз уж в знак серьезных намерений… — Самых серьезных, Зотов. — Стас сжал его в объятиях и встал. — Где у тебя салфетки? — В нижнем ящике стола.       Они едва успели привести себя в порядок, как в кабинет заглянул Савицкий. — Я за делами. Можно? — он кивнул на стопку дел на столе, а потом перевел взгляд на Карпова, который весьма вольготно чувствовал себя в кабинете начальника оперов. Стас кивнул ему, не произнося ни слова. — Можно, проходи, — сейчас как раз пару страниц досмотрю и отдам.       Савицкий замялся на пороге. — Сядь, — распорядился Миша.       Рома присел и уставился в стену. Он занервничал в присутствии Карпова. Казалось, Стаса ничего не напрягает. Он просто ждал, когда Зотов закончит. Видимо, за ним и приехал.       Слухи о них упрямо бродили, и часть слухов, Рома был уверен, распускает как раз Ткачев. Он, конечно, свечку не держал, но на девяносто девять процентов был уверен, что они — правда. Против воли у Ромы возникла мысль, что эти двое хорошо друг другу подходят в любом смысле.       Миша, просматривая бумаги, краем глаза за ним наблюдал. Он очень хорошо понимал, что сейчас творится в голове у опера. Все в отделе иногда о них со Стасом говорят, слухи до него доходят и весьма активно, но слухи — есть слухи. Ни у кого бы не хватило смелости подойти и спросить об этом в лоб. Вообще, Миша давно перестал как-то негативно на это реагировать. Теперь его это забавляло. — На, держи. — Зотов наконец закрыл дела и встал, протягивая их подчиненному. — Вопросы еще есть?       «Да. Кто кого?»        Мысль промелькнула на секунду, и, кажется, отразилась у него на лице, потому что Стас как-то недобро усмехнулся. — Нет, спасибо, — Савицкий забрал документы и с абсолютно прямой спиной вышел из кабинета.       Миша спрятал документы в сейф и накинул пиджак, прислушиваясь к происходящему за дверью. Там явно стоял закадычный дружок, потому что он услышал его голос и фразу «Ну, что там?». — Поехали, наконец, уже домой. — Как скажешь, дорогая.       Стас пропустил Зотова вперед, окидывая взглядом кабинет. Вроде, вся мебель на старых местах, а по сути все давно поменялось. Он нажал на выключатель и закрыл за ними дверь.       Здесь и сейчас у них все идеально.       А дальше…       Счастье любит тишину.