Смех висельника.

             Пусто.              Пусто.              Внутри так пусто.              Тяжелые бетонные стены окружают нерушимой стеной: хоть прыгай на них, хоть бейся головой — ты не выберешься никогда. Ты в западне. Рядом нет никого кто бы мог помочь, кто бы мог согреть от этого пронизывающего холода.              Ты один.              Пусто.              Шумный водопад бросает воду на камни, разрушая их структуру, разрушая их основание, разрушая их полностью. Он такой шумный, такой большой, что кажется одним из тех гигантов — Нефилимов, о которых детям рассказывают на уроках мифологии.       Но на деле, это всего лишь вода и земное притяжение. Без него, этот гигант был бы маленькой речушкой, впадающей в море. Чем-то неважным и ненужным.       Ведь все от чего-то зависят. Все к чему-то стремятся. Некоторые к жизни, к успеху, лучшей жизни, а кто-то к смерти.              Пусто.              Пак Чеён перестала стремиться к чему-либо. Перестала видеть жизнь в красках — теперь все серое блеклое и бесконечно пустое. Она пытается нащупать свой пульс, проверяя жива ли еще. И любой итог она примет с безразличным выражением лица. Ей все равно.       Девушка хочет закончить эту игру, но не знает как. Как можно закончить то, что начала не ты?              Второй шанс — красивая ложь для наивных.              Чеён захлебывается в болотной тине, даже не пытаясь выплыть на поверхность. Она не умеет плавать. Ее демоны умеют. Поэтому каждый раз, когда она пытается их утопить, лишь тонет сама, закинув себе на шею мельничный жернов. Чеён чувствует, как легкие покидают последние крупицы воздуха, и, наконец, вдыхает под водой.              Спокойно.              Внутри так спокойно. На поверхности сейчас шторм, но здесь, на глубине, мертвая тишина. Вода обнимает девушку, целует ее в щеку, шепчет на ушко, что все будет хорошо, теперь да, а затем, нежно взяв за руку, уносит все дальше в темноту. Туда, где ее больше никто не найдет. Туда, где она будет одна.              Чеён открывает глаза и смотрит на свои руки.              Пальцы дрожат, но не от холода. В горле образовался ком, но не от слез.              Звенит звонок и девушка сожалеет, что решила поспать на уроке. Она всю ночь пролежала на полу, смотря в потолок, иногда на осколки от вазы, которые напоминали по состоянию ее саму и думала, думала, о чем-то, о чем, нормальным людям думать не свойственно. Но она не нормальный человек. Она вообще не человек. Особенно после того, что произошло.              Молча идет на следующие уроки, ни с кем не разговаривая, не поднимая головы, игнорируя любые признаки жизни вокруг.               - Не нужно стыдиться своих ошибок.- служитель Пак Чон Хи, как всегда, бьет в цель. - Стыд — самая разрушительная эмоция, и вам это надо запомнить.               - А как избавиться от этой эмоции? - спросил кто-то.               - Просто принять себя.- улыбнулся старик.              Чеён не до улыбок.               - Прошлое больше не имеет значения в нашей жизни. Нужно постараться забыть и отпустить его.- девушка подняла голову.              Забыть и отпустить.              Забыть...              ...и...              ...отпустить?              В глазах зарябило; тошнота, как обухом по голове. Девушка не успела сообразить, что произошло, как краски слились в одно черное пятно, а сознание тонкой серебристой дымкой покинуло ее тело.              Очнулась она на хирургическом столе.               - Чеён, дорогая, хорошо, что ты пришла в себя.- заботливый голос Су Джи, и Пак не знает, как на это реагировать. Когда в прошлый раз, человек пытался позаботиться о ней, она кинула в него вазой.              Точнее в нее.              Лалиса.              Имя, как удар под дых — лишает дара речи и возможности дышать.               - Что я здесь делаю?               - Ты потеряла сознание на уроке. - голова гудела, словно по ней проехался поезд. Раз десять.               - Ясно. - прохрипела девушка, когда Су Джи сменила ей тряпку на лбу. Женщина погладила девушку по голове и отошла к столу. Вернувшись, она принесла с собой стакан воды и круглые бусинки — таблетки.               - Это от головы и тошноты, выпей и станет легче.- Чеён залпом осушила стакан и зажмурилась от приятного ощущения, когда холодная вода прошлась по гортани, устремляясь в желудок.               - Спасибо.               - Ты что-нибудь ела сегодня?- отрицательное качание головой. - Чеён, нужно заботиться о своем здоровье. - нахмурилась она, что-то записывая в своем блокноте.               - Зачем? - просто спросила девушка, понимая, что точного ответа ей не дадут. - Я не голодна, спасибо за таблетки, я могу идти?               - Если ты уверена, что все в порядке. - выдохнула женщина, косо поглядывая на девушку. Быть может, она и хотела что-нибудь сказать по поводу ее слов, просто боялась как-то ее задеть. Как будто она несмышленый ребенок, которого нужно вечно защищать и оберегать. Как же раздражало такое отношение к себе.              Если Чеён уверена, что все в порядке...              Она не в порядке.              Все в ее жизни не в порядке.              Девушке даже смешно стало, и она, натужно кивнув, поспешила покинуть больничное крыло.       Пахло здесь отвратительно — хлорка вперемешку с моющими средствами и хвойным маслом. Чеён громко чихнула, потирая глаза.       На улице, из рупоров звучала расслабляющая музыка, что означало свободное послеобеденное время для всех пациентов.       Девушка, постоянно чихая, доковыляла до своего излюбленного места и легла, спрятавшись в тенях дерева от солнца и от любопытных глаз.              Пару дней назад здесь Чеён загибалась от панической атаки. Гулкий смешок слетел с пухлых губ.       Пару дней назад, Лиса сказала, что хочет, чтобы Чеён перестала ее бояться, но кто кого боится теперь?              Тот взгляд.       Чеён впервые за всю свою жизнь осознала каким чудовищем она может быть. И от этого факта ей было ни горячо ни холодно.              Было никак.              Интересно, когда мать била ее, ей тоже было все равно? Может быть, она даже не помнила об этом, как однажды не вспомнила свое имя?              Руки не переставали трястись со вчерашнего вечера. Чеён уже казалось, что тряска останется с ней навсегда, как напоминание. Глаза снова начали чесаться, и Пак готова была вырвать их, лишь бы не ощущать этот, раздирающий радужку, зуд.              Она сидела долго. Думала о себе, о Лисе, из-за которой теперь чувствует себя отвратительно, о Чимине, который обрек ее на эти мучения. Думала так интенсивно, что не заметила пару карих глаз, все это время наблюдавших за ней.               - Чего сидишь одна? - послышался рядом знакомый голос.               - Даю понять, что не хочу ни с кем разговаривать. - фыркнула девушка, узнав в знакомом силуэте Кая. А ведь из-за этого парня все пошло наперекосяк, из-за их бессмысленного уговора. Дурацкий уговор. Дурацкий Кай. Пусть оба идут к черту и Лису с собой прихватят.               - Ауч! Кто-то не в настроении. - он приземлился рядом с девушкой, тихонько толкнув ее плечом, как в ночь их знакомства. От такого действия девушка зашипела и отодвинулась.               - Ты наблюдательный.- сощурилась она, полностью закрывая глаза.- А теперь катись отсюда.              Почему так сложно оставить ее одну? Это все что девушка у нее просила, зачем надо было лезть в душу? Кто просил?               - Не хочешь поговорить? - еще один герой. Похоже, они все-таки работают посменно.               - Я скорее истеку кровью и умру, чем сяду и буду говорить о своих чувствах.- холодно, безэмоционально, отрезала она, даже не глядя на собеседника.               - Хорошо, что они у тебя вообще есть. - усмехнулся Кай, наблюдая за лицом блондинки. Одинокая складка между нахмуренными брови, глубокие мешки под глазами, опущенные уголки губ — она была измучена. Она была на краю, буквально, падала уже, но помощь принимать отказывалась. Упрямая девчонка.               - Что тебе нужно Кай?- устало спросила Пак, потирая свою переносицу. На что-то грубое, такое, отчего бы уши в трубочку свернулись не хватило сил. Их, в принципе, не было ни на что.               - А тебе?              Или парень открыто издевался над ней или был последним придурком, который не понимает намеки. А может он был последним придурком и именно поэтому издевался над ней. Все теплые чувства, вызванные после их знакомства испарялись в атмосфере быстрее частиц дорогого парфюма, но озоновый слой разрушали также.               - Оставь меня одну.- тихо попросила она.               - Встреться со мной завтра, после обеда. - ничуть не смутившись начал он. Чеён открыла глаза и посмотрела на парня, как на умалишенного. - Не смотри так, просто приходи сюда, я покажу тебе кое-что. - Он с секунду смотрел в ее стеклянные глаза, а затем, поежившись, поднялся. - Тебе это поможет. Поверь мне.              Верить ему? Нет. Она не верит больше никому. Она не верит себе в особенности.              Но почему-то приходит на следующий день. Видит, как облегченно выдыхает Кай, при этом чувствует себя ужасно.              Чеён не спала всю ночь; стоило закрыть глаза, перед ней возникал образ Лисы. Только теперь около стены хваталась за кровоточащую руку Чеён, а рыжеволосая смотрела на нее и, злобно смеясь, кидалась ругательствами, такими, какие даже Чеён употреблять постеснялась бы, а затем картина менялась, и на месте Лисы стояла ее мать с бутылкой в руках.       «Ты такая никчемная» - кричала женщина, а Пак кивала, сдерживая громкие всхлипы. Потому что так и есть.       Наутро вся подушка была мокрая из-за слез.              Они идут по больнице в полной тишине, шаркая ногами по кафелю.       Кай — чувствует себя комфортно не разговаривая, Чеён — боится разговаривать в принципе.              Девушка не понимает, куда ее ведут, что от нее хотят, что она вообще здесь забыла, но любопытство далеко не в первый раз берет верх над ее мутным сознанием.               - Я нашел это место, когда меня только привезли сюда. - говорит он тихо, но Чеён все равно вздрагивает. - Я уверен тебе понравится.              Девушка усмехнулась, но рушить его надежды не стала.       Если там, куда он ее ведет, нету ствола сорок пятого калибра или таблеток, которые помогли бы закончить ее мучения — то, скорее всего, ей не понравится. Как жаль.              На самом деле, это надежды Чеён сейчас готовились разлететься на маленькие щепки.       Они подошли к закрытому кабинету, и Кай, выжидающе, на нее посмотрел.        - Ты хочешь, чтобы я дверь открыла? - спросила Чеён, поймав его взгляд. В отличие от парня, девушка прекрасно понимала намеки.              Открывает дверь, а в лицо ей летит сгусток пыли. Девушка чихает, с отвращением ведет носом, но все же заходит. Чувствуется запах затхлости и заброшенности, словно этот кабинет не принимал к себе гостей лет пятнадцать, не меньше. Парень щелкает выключателем, и маленькую комнату озаряет неживой свет энергосберегающих ламп.               - Та-дам! - Кай указывает рукой на содержимое комнаты, и Чеён, не контролируя свои действия, громко ахает. - Я знал, что тебе понравится. - самодовольству парню не занимать, но когда он прав — он прав.              Перед взором девушки предстало подобие музыкального класса.       В середине стояло: старенькое, испытанное временем, пианино, рядом с ним две стойки для микрофонов, но почему-то без самих микрофонов, стеллаж с разными перкуссионными инструментами, а чуть поодаль — несколько гитар. Зацепившись взглядом за одну из них, она, неосознанно, прикусила нижнюю губу.               - Как ты нашел это место?- полюбопытствовала она.               - Раньше здесь проводили терапию музыкой, пока один болван не сломал парню хребет бас-гитарой. - недовольно фыркнул он. Чеён удивленно на него глянула, на что тот развел руками в стороны мол: «не спрашивай». - После этого решили, что лучше будет убрать этот урок, и теперь музыкальным инструментам остается только пылиться в этом подвале. Жестоко, скажи?               - Сюда никто не ходит? - Чеён, медленно, подбиралась поближе к гитаре.               - Иногда их используют для праздничных концертов, которые тут устраивают, остальную часть времени они здесь гниют.               - Праздничные концерты? - блондинка несмело провела по грифу акустической гитары и с наслаждением вдохнула запах древесины и железа.               - Я же говорил, это не унылая психбольница. Здесь есть много всего интересного. - усмехнулся Кай, довольный тем, что ему удалось заинтересовать блондинку.               - Например, этот музыкальный класс.               - В точку! Ты играешь на чем-нибудь? - спросил парень, усаживаясь за пианино, сдувая с крышки густой слой пыли.               - На гитаре играла, когда-то. - грустно прошептала она, переводя взгляд с инструмента на любопытное выражение лица Кая. Хитрая усмешка коснулась его лица, а в следующую секунду класс заполнила музыка.       Чеён, как под гипнозом, наблюдала за игрой парня. То с какой легкостью он играл, заставляло сердце девушки биться чаще. Она не знала, что оно так может.              Белые клавиши, черные клавиши, стук педалей о лакированное покрытия, лучи солнца, пробивающиеся сквозь тесно сомкнутые жалюзи — все стало единым.              Каждая сыгранная нота, каждый звук — все это было настолько прекрасно, что от избытка чувств Пак забыла как дышать. Кто бы мог подумать, что музыка способна пробудить в ее душе что-то отдаленно похожее на здоровые эмоции.               - Не хочешь сыграть? - спросил Кай, сняв последний аккорд. Чеён как-то затравленно на него посмотрела, но гитару взяла.               - Я ничего не помню.- шмыгнула носом она. Хотелось дать себе подзатыльник за такую слабость. Расклеилась из-за какой-то песенки...               - Руки помнят. - он удобно устроился, закинув ногу на стул, и прикрыл глаза своей вязанной шапочкой.              Чеён, дрожащими руками, начала перебирать струны своими коротко стриженными ногтями, и, внезапно, почувствовала как приток свежего воздуха сначала ударил ей в лицо, а затем ворвался в ее легкие. Пахло чем-то весенним: яблоками в карамели, свежими простынями с ароматом сирени — ее любимый. Чем-то новым и неизведанным.       Глаза расширились, когда мелодия наточенной стрелой прошла сквозь ее сердце, забирая частичку бесполезной плоти с собой. Было больно, очень больно, но вместе с тем, Чеён почувствовала что-то такое, что не чувствовала уже очень давно.              Что-то живое.              Пак играла и играла, не в силах остановиться, не в силах надышаться, как будто до этого она просто не знала, как это делается. Вдох выдох. Грудная клетка тяжело поднималась и опадала, и только когда в глазах начало темнеть от переизбытка кислорода, она остановилась.               - Это..было...было..               - Великолепно.- закончил за нее Кай, по-доброму улыбаясь. Глаза у него почему-то блестели.               - Да. Великолепно. - тихо-тихо, для себя, прошептала девушка, крепче обхватывая музыкальный инструмент, словно тот был спасательным кругом, который способен вытащить ее с глубины. Девушке понравилось сравнение. Тут Кай, поправив свою шапочку, поднялся с места и накрыл пианино крышкой. - А можно...я еще здесь побуду? - судорожно сглотнув спросила она.               - Приходи сюда в любое время. - сказал он, засунув руки в карманы и усмехнулся в своей любимой манере. - Теперь это наше тайное место. - он заговорщически подмигнул.              Легкое подобие улыбки коснулось лица девушки, и парень, сделав вид, что не заметил этого, вышел из кабинета. Пусть этот секрет останется между ними, как и то, что Кай все-таки нашел подход к окутанному тернием сердцу блондинки. И вновь зазвучала игра по струнам.                     Только когда за окном начала играть мелодия, уведомляющая о скором отбое, девушка решила, что на сегодня достаточно. Пальцы болели, тут и там начала отслаиваться кожа, но ей было так наплевать на это — если бы была возможность, она играла бы сутки напролет, только еще хоть раз вдохнуть этот запах жизни.       Идти пришлось через парк, чтобы никто не заметил — увы, за пропуски ее здесь по головке никто не погладит.               - Лиса я не могу выполнить твою просьбу. - знакомое имя, как наждачная бумага по лицу — больно от одной мысли. Чеён видит знакомый силуэт тайки, которая с кем-то увлеченно разговаривает, и делает шаг в обратную сторону, тут же останавливаясь.              Кажется, там что-то интересное.       А что если Чеён спрятаться за дерево? Все равно уже вечер, ее никто не заметит.              Прошмыгнув и спрятавшись под ветвистой ивой, она увидела, как, секунду спустя, рыжеволосая выходит из-за угла в компании Ким Су Джи. Нехорошее предчувствие когтями заскребло под кожей.               - Пожалуйста. Я не подхожу ей. - умоляющее просила тайка, сложив вместе ладошки. Была ли то мания величия или экстрасенсорные способности, но Пак поняла, что в разговоре участвовало ее имя, и был он, собственно говоря, о ней.               - Что ты хочешь, чтобы я сделала, Лиса? Чеён итак проблемная, а что будет, если ей сейчас наставника поменять? - слово «проблемная» не совсем подходило под описание Чеён. Она, скорее, была неуравновешенной психичкой, но даже это еще слабо сказано. Девушка еле удержала себя от того, чтобы выйти и сказать обеим пару ласковых слов. - К тому же , я думала, вы с ней нашли точки соприкосновения.               - Это не так. - пролепетала Лиса, виновато смотря себе под ноги. Ей стыдно что ли? Чеён с самого начала знала, что такая светлая душа долго не выдержит компании старшей. - Я боюсь ей навредить, поэтому лучше будет, если вы поставите к ней кого-нибудь другого. - громкая усмешка и косые взгляды разговаривающих по сторонам. Чеён таки не смогла сдержаться.              Она боится ей навредить? Лиса? Это маленькое существо состоящее из мыльных пузырей и радуги? Эта зефирка небесная, боялась как-то навредить психически неустойчивой Чеён? Ей самой не смешно?               - Ты уверена? Сомневаюсь, что после этого она тебя простит. Чеён очень чувствительна к таким вещам. - Су Джи положила руку на плечо Лисы, заставив на себя посмотреть.               - Так будет лучше. - прошептала она. - Извините. - и быстро ушла. Женщина тяжело вздохнула и последовала за ней.                     Наглая ложь.              Пак не чувствительна к таким вещам.              Пак вообще не чувствует.              И на Лису ей плевать, а если ей и было стыдно, то теперь это чувство кануло в лету. Пропало. Исчезло.               - Боится мне навредить.- ворчала она по пути в палату. - Что за наглая ложь? Пусть катится к черту. Она мне не нужна.              Правда!              Не нужна.              Но почему-то внутри все органы как будто между собой перемешали и пропустили через мясорубку, а глаза опять начинают слезиться. Спазм горечи проходит по всему телу, оставляя после себя знакомую дрожь от обиды.       Лиса ей не нужна.              Точно не нужна.              ***              Неиссякаемый источник упрямства и бессонные ночи — вот как Чеён опишет эти три дня. После вчерашнего подслушанного разговора в голове все время крутится это «Я не хочу ей навредить» и «Так будет лучше».              Чеён не лучше.              Особенно, когда с утра Синхе говорит, что сегодня Лиса будет вести у них урок — входит в ее программу волонтера, а перед этим, девушке предстоит отправиться на субботник в компании Дженни. День начался просто прекрасно.              Глаза слепило от слишком теплого, для середины сентября, солнца. Люди вокруг бегали туда-сюда, куда-то спешили, пытались побыстрее убрать территорию, как будто им есть куда торопиться.              Все они здесь, как в коконе — время больше не имеет значения, потому что они не вливаются в потоки жизни. Они где-то на обочине вселенной, ждут своего смертного часа.              Вот с какими мыслями Чеён проткнула жестяную банку и поместила ее в мусорный пакет. Парочка наставников, что следили за порядком, подозрительно смотрели в ее сторону, видимо, боялись, что она и себя проткнет заодно.       Не спеша, она подошла к бакам и, выбросив свой наполовину пустой пакет, направилась в уборную. Ее все равно никто не хватится.               - Тупая жара.- причитала она, умывая лицо. - Осень забыла, что по-идее должна быть холодной?               - Обычно люди радуются теплу. - ответила Дженни, заходя следом. - Но тебя обычной назвать язык не повернется.               - Вау, язвишь, а еще даже не обед. У тебя сегодня настроение хорошее? - фыркнула Чеён, вытирая руки полотенцем.               - Просто ты сегодня бесишь меня сильнее обычного. - девушка сверкнула своими красивыми глазками и отвернулась в сторону зеркала. Раздражала.              И все же, это она помогла Чеён, когда рядом не было никого. Потоптавшись на месте пару секунд, не зная куда себя деть, тяжело вздохнула. Была ни была.               - Дженни-я..- неловко начала она, привлекая внимание брюнетки. - Спасибо, что убралась в классе за нас обеих и дотащила меня тогда... - Пак потрепала свои волосы, а когда подняла голову встретилась с насмешливо-изучающим взглядом.               - Только не думай, что мы теперь станем подружками или что-то вроде того.               - Если ты простую благодарность воспринимаешь, как способ подлизаться к тебе, тогда я тем более не хочу видеть тебя в качестве своей подруги. - холодно бросила блондинка.               - У тебя разве есть друзья? Удивляешь - усмехнулась Дженни.               - А где твои друзья, Джен-Джен? - Чеён знала куда нужно быть, и она ударила.- Как их там звали? Юи? И еще одна..               - Суджин, во-первых.- она хищно сощурила свои глаза. Почему Чеён раньше не замечала, что она на кошку похожа? - Во-вторых, никогда меня так больше не называй, и в третьих держись-ка от меня подальше. То что нас вместе наказали, и я пару раз тебе помогла ничего не меняет, я все еще тебя ненавижу.               - Хорошо, что у нас это взаимно. - натянуто улыбнулась Чеён и вышла из уборной, направляясь обратно на поле боя с мусором. Теперь у девушки тоже появился стимул закончить работу пораньше — не нужно будет пересекаться с Ким, которая в приступе злости напоминает кошку.              ***               - Однажды, в одной маленькой деревне родился мальчик. - вот с чего начала Лиса свой вечерний урок. Чеён, как не отнекивалась, все равно, на него пришла, и теперь сидела, вперив свой взгляд куда угодно, но только не на говорившую. - Он проводил свои дни бессмысленно, механически и монотонно, так же как и остальные обитатели этой деревушки, не имея представления, что делать с собственной жизнью. И в одну прекрасную ночь ему приснилось море. Ни один из жителей деревни ни разу не видел моря, поэтому никто не смог подтвердить, что где-то в мире существует такая бескрайняя вода. А когда юноша заявил, что собирается отправиться на поиски моря из своего сна, все крутили пальцем у виска и называли его сумасбродом. Но он, несмотря ни на что, пустился в путь и долго странствовал, пока не оказался на развилке дорог. Здесь он выбрал ту дорогу, которая вела прямо, и через несколько дней добрался до посёлка, жители которого вели спокойную, обеспеченную жизнь. Когда юноша сообщил им, что странствует, мечтая найти море, они начали убеждать его, что он зря тратит время и лучше будет ему остаться в этом селе и жить так же счастливо, как и все. - тайка обвела взглядом всех присутствующих и продолжила. - Несколько лет молодой человек жил в достатке. Но однажды ночью ему опять приснилось море, и он вспомнил о своей несбывшейся мечте. Юноша решил покинуть посёлок и вновь отправиться в путь. Попрощавшись со всеми, он вернулся на развилку и на этот раз пошёл в другом направлении. Шёл он долго, пока не дошёл до большого города и решил остаться там. Учился, работал, веселился и со временем совсем забыл о цели своего путешествия.Однако через несколько лет он опять увидел во сне море и подумал, что, если не исполнит мечту своей юности, то впустую растратит жизнь. Поэтому он опять вернулся на развилку и выбрал третью дорогу, которая привела его в лес. На небольшой полянке мужчина увидел избушку, а возле неё уже не слишком молодую, но прекрасную женщину. Она предложила ему остаться с нею, так как её муж ушёл на войну и не вернулся. Мужчина согласился. - по классу пробежались смешки. - Много лет они прожили счастливо, вырастили детей, но однажды нашего героя, который уже состарился, опять навестил сон о море. И он оставил всё, с чем был связан много лет, вернулся на развилку и пустился в путь по, доселе неизвестной ему тропой, очень крутой и каменистой. Он шёл с трудом и стал опасаться, что вскоре совсем выбьется из сил. Оказавшись у подножия большой горы, старик решил подняться на неё в надежде хотя бы издали увидеть море из своих снов. Через несколько часов на исходе сил он добрался до вершины горы. Перед ним раскинулись необозримые просторы: старик увидел развилку дорог и село, в котором жители вели благополучную жизнь, и большой город, и избушку женщины, с которой провёл много счастливых лет. А вдали, на горизонте, увидел голубое, бескрайнее море. И, прежде чем остановилось его измученное сердце, растроганный старик сквозь слёзы сожаления заметил ещё, что все дороги, по которым он шёл, вели к морю, но только ни одну из них он не прошёл до конца. - слова тайки утонули в тишине, и девушка, удовлетворенная таким эффектом, спросила:               - К чему все это? Я хочу, чтобы сегодня мы с вами поговорили о мечте. - она состроила задумчивое выражение лица, и Чеён удивилась, насколько мило она выглядела в тот момент. - Что это такое? У кого она есть? Кто-нибудь хочет начать?              Чеён смотрела на нее и пыталась понять, когда девушка стала такой уверенной в себе. Два дня назад, она пару слов связать не могла, все стояла, мычала что-то себе под нос, а теперь уроки ведет перед всем классом, еще и историю какую-то нашла. Растет девочка, растет.              Тем временем, какой-то парень завел диалог с рыжеволосой и, потихоньку, в него включились все остальные.       Все, кроме Чеён.       Она, нахмурив свои идеальные бровки, пялилась на Лису, пытаясь прочитать что у той творится внутри.              Уже через пять минут, Чеён поняла, что чтец из нее хреновый, потому что по Манобан и не скажешь, что она чем-то обеспокоена.       Такая же веселая и радушная. Такая же заноза в заднице.       Только теперь она не смотрит на Чеён, не спрашивает как у нее дела, как сегодня спалось, не садится за завтраком, не приходит в палату, не спросив разрешения, чем очень сильно злила блондинку. Теперь она далеко, и Чеён понять не может почему же ее это так бесит...              Их взгляды случайно пересекаются и Пак видит в них промелькнувший страх. Тот факт, что она ее боится почти не задевает. Ключевое слово почти.               - Если у человека есть мечта, это уже большая часть дела, потому что мечта — это огромный магнит, который притягивает к себе все обстоятельства, необходимые для её осуществления. - говорит она, смотря в черный омут Чеёновых глаз, а затем резко отворачивается.              Пак словно холодной водой окатили.              Неужели ей настолько плевать?              Нет.              Чеён неинтересно.              Она сама этого хотела. Сама хотела, чтобы Лиса пропала из ее жизни, она, черт возьми, ей так и сказала.              Взгляд цепляется за пластырь на ладони — его пора поменять, уже видно черно-красный кровяной след — и блондинка начинает ненавидеть себя еще больше.              Игнорировать чувство вины проще, когда источник этого чувства не мельтешит перед тобой, как стайка надоедливых мух в особо знойный день. Хочется провалиться под землю, ослепнуть от излучения газового пламени, да все что угодно, но вот не это все.              Чеён — личность не конфликтная, наоборот, всегда пытается их избежать, но теперь можно об этом забыть, потому что здесь на ровном месте конфликты создает именно она.               - Проклятье. - шипит девушка и видит, что Лиса ее услышала. Но не повернулась. Теперь так будет всегда. Они будут делать вид, что ничего не произошло, пока Чеён не сгорит заживо от чувства стыда.                             - Вы сегодня молодцы.- говорит рыжеволосая, когда полуторачасовая пытка заканчивается. - Отдохните хорошенько, и не забудьте, что у нас намечается выезд в город, поэтому ложитесь спать, а утром хватайте наставников под руку и вперед. - девушка осветила всех своей несвойственной этому месту счастливой улыбкой и отвернулась к доске.              Подскажите что делать, если твоя наставница не хочет с тобой разговаривать, из-за того, что ты в нее вазой кинула?       Как вообще можно разговор начать в таких случаях?       Не то чтобы Чеён собиралась. Но очень хотелось.              Глупая Чеён. Глупая Лиса.              Шикнув на себя, блондинка встала со своего места и, стремительным шагом, вышла из класса, чувствуя, как спину прожигает чужой взгляд. Хоть из кожи вон лезь.              Только идет Чеён не к себе в палату, а в кабинет Ким Су Джи, которая почти не удивилась, увидев ту у себя, и, дав ей аптечку, пожелала хороших снов. Но аптечка нужна была не Чеён, а вот от хороших снов блондинка не отказалась бы.              Лиса все еще была в классе, перебирала какие-то бумаги, но увидев Чеён, тут же вскочила со своего места. Пак нахмурилась. Как будто она ее бить собралась. Больно надо.              Без лишних слов, кладет на стол, прямо перед ней новенький пластырь и молча уходит. В музыкальный класс.              Нет никакого желания еще хоть секунду находиться в палате, там, где она причинила невинному человеку боль, и каким бы ужасным монстром не была Пак, она не желала никому, хоть приблизительно, ощутить то , через что прошла сама.              Наверное, поэтому, девушка приняла решение, во что бы то ни стало помириться с Лисой.              Наперекор своей гордости, в угоду своим чувствам.