«Вот бы проснуться в другом теле. Стать другим человеком. Забыть эту жизнь, которая до недавних пор кардинально поменялась.»
Одинокий и беспомощный, он стоял над могилой Сьюзен. Алекс никак не мог признаться себе, как он был в неё влюблён. Горы цветов прикрывали могильный камень с её мелодичным именем, написанным мерцающими в далеком свете холодного солнца золотистыми буквами. Зеленоглазому парню хотелось плакать, кричать, но он твердо знал, что даже если он позволит себе, его все равно никто не услышит. Сзади бесшумно подкралась чья-то тень. Ледяные бледные пальцы впились в кожу острого плеча даже сквозь грубую ткань куртки. Горячее дыхание опалило шею и левое ухо. Нет, только не сейчас. — Мне очень жаль её, — безразличным тоном говорит Колби. — Уходи, — отвечает Алекс, отшатываясь в сторону, морщась и сжимая кулаки до побеления костяшек. Найджелу до жути хотелось врезать, чтобы кровью стереть с лица это выражение. — Нет, Джек, — слова звучат громче и отчетливее, чем ранее, а следом эхом повторяются в голове, постепенно затихая и пропадая, как круги на воде, — Я никуда от тебя не уйду…***
Алекс перестал что-либо чувствовать, сердце будто остановилось. Ему хотелось драть на себе кожу, волосы, забираться на потолок и на стены, а потом падать и умирать. Выпрыгнуть в окно, убежать отсюда, разбиться, сломать все кости, лишь бы никто больше не сидел в его голове, никто не следил за ним. Пропала его природная гордость, непринуждённость и сила — теперь осталась только слабость. Беспомощность. Ничтожность. Он больше никто, он уже не числится в этом мире, ведь никто больше даже не вспомнит о его существовании. «Нет, не сейчас… Не сейчас… Не время тонуть во мгле», останавливал сам себя подросток, глубоко вздыхая и вновь погружаясь в размышления. Почему Найджел не убил его? Почему? Ведь было бы гораздо легче. Гораздо легче… Пусть уж он лучше умрёт сейчас. Никому он не нужен, никто не будет его искать. «Но ведь это неправда…» — раздался посторонний голос в его голове, и Форбса словно бы скрутила судорога от того, каким он был до боли знакомым и безучастным — «Это неправда, Джек. Ты нужен мне.» Алекс содрогнулся и привстал на кровати, успокаивая себя лишь мыслью о том, что ему померещилось, хотя внутренне парень точно знал, что это враньё. В сознании стоял отдаленный и не менее пугающий шепот. Форбс было попытался закрыть уши руками, чтобы не слышать этого призыва, но вовремя вспомнил, что это ему никак не поможет. «Джек… Мы должны стать единым целым, Джек…» Когда он не без труда протиснулся сквозь прутья сдерживающей его решетки, ноги сами понесли его непонятно куда, по тёмным ледяным коридорам. Остекленевший, как у марионетки взгляд широко распахнутых изумрудных глаз скользил по голым стенам, потолку с облезающей краской, железным дверям, грязным окнам и пустым камерам. Жгучий холод с каждой секундой все больше окутывал подростка, бродящего по полицейскому участку. «Что, если всего этого не было? Что если всё это было одним кошмарным сном?» — думал он. Грезил. Надеялся. Наверное, он давно начал сходить с ума здесь. Бился головой об стены, кричал, ударял кулаками всё, что попадалось на пути, разбивая костяшки и оставляя кровавые следы на белоснежных стенах. Но никто не слышал его. Никто не останавливал его. Они были здесь одни. Он и чертов Найджел. Воющий резкий шёпот снова прозвучал в голове Алекса и чуть не сбил его с ног. В глазах всё перевернулось, и парень сполз по грязной стене, закрыв глаза и ощутив некое дежавю. — Джек… Как я рад, что мы с тобой здесь, — из темноты к нему приближался Найджел собственной персоной, склонив голову набок и впиваясь глазами в давно убитого изнутри Форбса. — Меня. Зовут. Алекс, — постарался как можно настойчивее донести до психопата подросток, но его реплика потонула в свистящем шепоте. — Прости меня, Джек. Но я должен сделать это. «Что он собирается сделать?..» — не успел подумать тот, как Найджел подскочил как можно ближе и намертво схватил его запястье, игнорируя все попытки вырваться. В другой руке у него был старинный кинжал с украшенной ручкой и выведенными на лезвии непонятными рунами, которые возможно являлись буквами на неизвестном языке. — Мы должны стать единым, Джек… — прошептал Найджел и длинным глубоким надрезом вскрыл вену на дрожащей руке взвывшего от боли Алекса. — Что ты сделал, придурок?! — вскликнул тот, безрезультатно пытаясь зажать рану, пока кровь сильными толчками обильно покидала его тело. Спустя пять минут, а может быть по прошествии часа, никто точно сказать не мог, живой блеск в глазах жертвы стал неспешно угасать. Кровь ручьями струилась по полу, окрашивая его в тёмно-красный цвет. — Прости… — ещё раз прошептал Найджел, теперь уже еле слышно. Он закрыл глаза Форбсу, когда тот, последний раз дернувшись, обмяк в его руках. Наступила мёртвая тишина.***
Наутро счастливая и бодрая, несмотря на бессонную ночь, Салли приехала в полицию с хорошей вестью в пользу Алекса. Полусонный охранник лениво поздоровался, и было хотел провести следователя в камеру предоставленного ей подозреваемого, но из-за угла как снег на голову выскочил Мартин МакКензи и вызвался проводить девушку самому. Пытаясь заинтересовать Роу, принявшую раздражённый вид, как только увидела его, Мартин болтал с ней обо всём, но разговор все же не клеился. — Прекрасная погода сегодня, да, Сал? — в сотый раз повторил он, хотя погода сегодняшним утром было просто отвратительной. Сырость и холодный ветер после прошедшего ночью дождя был явно на любителя, коим Салли уж точно не являлась. Свернув налево Роу резко остановилась, выронив бумаги, мгновенно разлетевшиеся по всему периметру. Взгляд её стал испуганным, и Мартин понял почему, только когда уловил его направление. На полу в коридоре лежал труп Алекса Форбса, нелепо раскинув руки. Следы запёкшейся крови распространялись по кафелю на расстоянии нескольких метров. — Чёрт! — воскликнул Мартин, — Чёрт! — О боже мой, Мартин, эта надпись… «My beloved Maraclea»* — тихо проговорила девушка, задрав голову кверху и смотря на потолок, Алекс говорил мне об этом раньше. Это может означать только что… что он… Найджел был здесь…— только и смогла выдавить шокированная Салли. Из её глаз медленно скатились две крупные слезы, оставляя мокрые пятнышки на светло-бежевом пиджачке.***
Алекса похоронили на кладбище при колледже, в котором он учился. Его отец не выдержал трагедии и отказавшись от должности директора тяжело заболел. В наши дни могила Алекса Форбса вызывает у людей недоверие, но, к счастью, на этом мистические события в маленьком городке наконец прервались.