Дела любовные

Коджи не мог просто взять и все так оставить. Родители гнобят, дочь не может простить, а сын и вовсе отвернулся, покинув их общий дом. Ошибок он совершил достаточно, пора бросить все силы на то, чтобы их исправить. Однако с этим сейчас трудно. По крайней мере с детьми точно. К ним его не подпускают. — По какому праву вы это делаете? Я могу пройти в больницу! — кричал на Учих мужчина. — Вы полностью здоровы, Коджи-сан, — неприклонна была Норико, — а раз здоровы, то и больница вам ни к чему. — Это не значит, что мне нельзя туда войти. Пропустите меня! Я хочу видеть дочь! — смело заявлял мужчина грозным голосом, — А иначе… — Иначе что? — спросил Мадара, проходивший мимо и совершенно случайно увидевший эту картину. — Иначе вам мало не покажется, — уверенно произнёс Сенджу, повернувшись к своему зятю. — Мадара… — хотела объяснить всю ситуацию Норико, но глава клана остановил её, подняв руку и дав понять, что вообще всем стоит отойти. — Не думал, что ты такой наивный и упертый человек, — спокойно говорил Учиха, поднимаясь по ступенькам к Коджи. — Мне нужно поговорить с Асами, — отчеканил каждое слово мужчина. — Этому не бывать, пока она сама не захочет, а я такого желания ещё не слышал, — был столь же твёрд шиноби. — Она моя дочь, никто не может мне запретить с ней контактировать. — Отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал и вырастил, — золотую фразу сказал Мадара. — Тебя не было рядом все эти годы, в её глазах ты не больше, чем предатель клана и, по нынешним рамкам, деревни. — Ты слишком много на себя берешь, — Мадара Коджи явно не нравился. Впрочем, это взаимно, что через секунду выразилось в катане, приставленной к горлу. Сенджу не успел и моргнуть. — Я её муж и глава клана, которому она теперь пренадлежит. Беречь её ото всяких скользких типов — моя прямая обязанность, — от его взгляда и голоса кровь стыла в жилах. — Я думал, ты мудрый человек и захочешь построить со мной тёплые отношения. Все-таки мы родня. Но нет, видимо слухи оказались правдивыми. Учихе лишь бы жестокость проявить, — пришел к такому выводу Коджи. — Мне плевать на слухи. А на счёт тебя… Ты для Асами-то не родной, мне тем более. — Мадара прав, — сказала Акира, которая тоже пришла к Асами. Учиха выпустил горе-родственника и повернулся к ней, — пора бы тебе уже угомониться. — Мама, неужели ты не видишь мои намерения? — спросил Коджи, сделав шаг вперёд. — Я не верю в твою искренность и желание искупить вину. Будь оно так, ты бы с Ясуши так не поступал, — Акира была строга. — Я виноват перед детьми, я признаю это! Но не перед всеми вами мне нужно отчитываться! — вспылил Сенджу. Через мгновение, из больницы вышли Мито, Асами и Ясуши под руку с сестрой. Все были в наилучшем расположении духа, так как обсуждали беременность супруги хокаге, а Ясуши просил Асами побольше рассказать о медицинских дзюцу. Но хорошее настроение как рукой сняло, когда они увидели Коджи. — Асами, Ясуши, — с глазами полными печали обратился к ним их отец. — Мадара-сан, у вас можно сегодня немного погостить? — тут же спросил мальчик у своего зятя, стараясь игнорировать Коджи. — Я всегда рад тебе в своём доме, — понял этот намёк Учиха. Брат с сестрой поспешили уйти, но их родитель не давал этого сделать. — Я знаю, что отец из меня некудышный. Но, молю, выслушайте меня. Асами остановилась и медленно повернулась к нему. — По-твоему, мы будем слушать твои пустословные речи? — ирьенин сердилась на него и показывала это своими глазами. Ясуши стоял чуть поодаль и не желал смотреть на того, кто явил его свету. — Я хочу извиниться перед вами обоими. — Как можно такое простить?! — гнев брал верх. — Асами, — мужчина упал перед ней на колени и, боясь, что одернет, взял её за руку. Мадара дал знак своим людям уйти, дабы это не было столь публичным событием, — я помню тебя совсем маленькой. Ты родилась осенним утром и, когда я только увидел тебя на руках у матери, я понял, что ты её копия. Потому захотел назвать тебя Асами — красота утра. И ты действительно выросла очень красивой и солнечной девушкой. Мне жаль, что я не смог быть рядом, когда ты росла. Жаль, что все так вышло. Я трус и признаю это, я поступил с тобой подло, просто оставив в селении. Но я хочу все исправить, — в его глазах светилась надежда, — я хочу, чтобы у меня была дочь, а у тебя отец и чтобы все было так, как должно быть. Прости меня, прости, прости. Я ужасный человек, но хочу искупить свою вину. Мадара и Мито смотрели на Асами со стороны и думали об одном и том же — она простит его. Сердце куноичи слишком уж доброе, она не сможет столько злиться на человека. — Ладно бы это касалось только меня, — она убрала свою руку, — Хочешь получить моё прощение, искупи сначала вину перед сыном и родителями. Мне досталось меньше, я тебя хотя бы не знала. А вот им от твоих поступков больно. — Ясуши, — стоило юноше услышать голос отца, как он тут же спрятался за сестру, — Я поступил неправильно, скрыв от тебя все это. — Я злюсь не из-за этого, — все же пояснил кудрявый. — Почему тогда? — не мог понять Коджи. — Я в обиде за сестру. Ты бросил Асами и даже не вспоминал о ней, — он встал перед ней, как бы закрывая собой от его глаз, — Все то, что было у меня, могло бы достаться ей тоже! А бабушка с дедушкой? Ты о них даже не подумал! — Подумал, мой мальчик, — поправила Акира, — подумал и оставил записку в колыбельке Асами. Написал о том, что сбежал и оставил нас, — горечь в голосе было невозможно не заметить. — Ни к чему ворошить прошлое, — подала голос Мито, — думайте о вашем будущем. — Это больно, Мито-сан, — сказал Ясуши. — Ты мужчина, — обратился к нему Мадара, — в твоей жизни будет ещё много боли. Оставь хотя бы эти обиды. — Коджи, встань, — попросила Асами, и отец тут же повиновался, — Разберись с родителями, только потом можешь прийти ко мне. Моя совесть не позволит простить тебя хотя бы из-за страданий близких мне людей. На этих словах все разошлись. Ясуши пошёл провожать Мито, а Мадара и Асами направились домой. Именно этого они ждали весь день. — Правильно ли я поступила? — спросила куноичи, резко сменив тему рассказов о работе, когда они оказались в доме. — Ответ на такой вопрос можешь знать только ты. Почему сомневаешься? — Не знаю, — задумчиво ответила блондинка, сев на свою сторону кровати. — Кажется, я уже ничего не знаю. — В такие моменты я радуюсь, что ты не родилась Учихой, — признался Мадара, сев рядом, — тебе было бы куда больнее и тяжелее все воспринимать. Асами потянулась за коротким поцелуем, который ей тут же подарили. — Я же в жизни не смогу назвать его своим отцом, — была уверена ирьенин. — У тебя он уже есть, в лице Такуми-самы. Ты не обязана пытаться строить с Коджи отношения отца и дочери. Прощение, это уже огромный дар для такого человека, — такой позиции придерживался глава клана черноглазых. — Он тебе совсем не нравится, — поняла бывшая Сенджу. — А ты чего думала? Его Хаширама добрым словом не вспоминает, о себе я пожалуй даже говорить не буду, — чуть возмущенно сказал Учиха. — Между вами какой-то конфликт, о котором я не знаю? — нахмурилась Асами почувствовав, что у любимого по какой-то причине претензий и неприязни к её родителю даже больше чем у нее. — Несовсем. Это не важно. Даже если он изменится, наши отношения лучше вряд ли станут, — взяв её за руку, говорил шиноби, — однако я приму его и буду стараться быть благосклонным. — Зачем? Ты же не такой, ты не под кого не прогибаешься, — спросила куноичи. — Разве здесь у меня есть выбор? Он отец моей дорожайшей жены, — Учиха отвел прядки волос от её лица. — Нечестно так брать и неожиданно смущать, — усмехнулась девушка, застенчиво уводя глаза. — Имею на это полное право, — подметил мужчина, когда встал с кровати и начал переодеваться. — Я попробую начать все сначала ради Ясуши, — говорила блондинка, смотря на раздевающегося супруга, — Пусть у него будет настоящая большая и счастливая семья. — Главное не забывай о своей собственной, — напомнил Мадара, намекая на их будущих детей. — Ты моя семья, — произнесла куноичи. Мадара наполовину оголился и стал загадочно смотреть на свою супругу. Он манил её к себе таким взглядом, но в то же время заставлял ее чувствовать себя абсолютно беззащитной. — Почему не переодеваешься? — спросила ирьенин. — Я подумал о том, чтобы принять ванну, — он подошёл к Асами, взял её за руку и дернул на себя, вынудив резко встать, — Нам обоим необходим отдых, — шептал в губы Учиха. — Скоро должен прийти Ясуши, — уперлась руками в грудь мужа девушка, — Сомневаюсь, что это стоит делать сегодня. — Если он вдруг услышит, что его сестре хорошо, думаю, он все поймёт. Ясуши уже не ребёнок, — пустил в ход контр-аргумент обладатель мангекё, прижимая жену крепче к себе. — Ему только 12, — пока не хотела сдаваться блондинка. — Ему уже 12, Асами. Пройдёт года два, и он вести себя будет точно так же, — медленно рисунки узоры кончиком носа на щеке возлюбленной, говорил Мадара. — Ясуши не такой как ты, — стремительно теряла хватку куноичи, млея в объятиях любимого человека от его же действий. — Потому что он похож на тебя, — согласился с ней Мадара, погладив по спине. — Да, внешне мы как две капли воды, — улыбнувшись, сказала девушка и прижалась щекой к тёплой груди мужа. — Я о характере, — подправил Мадара, проведя руками по плечам блондинки и заставив её посмотреть на него, — Вы оба добры и чисты душой. — Возможно, — задумалась Асами. И Мадара этим воспользовался, тут же начал целовать, легко подхватил на руки и ушёл вместе с ней из комнаты, предвкушая сладость грядущей ночи. Но не у всех Учих эта ночь выдастся сладкой. По крайней мере, так думала Норико, возвращаясь домой после вечернего обхода деревни. Уставшая куноичи совсем не ожидала увидеть у ворот клана своего любовника. — Что ты здесь делаешь? — пусть и холодно спросила, но крупицу радости в её глазах Тобирама смог заметить. — Я так и не получил ответ на мой вопрос, — сам альбинос тоже мягкостью не отличался. — А я на свой. Учиха решила, что это лучше обговорить без лишних ушей, потому стремительно двинулась к дому. Сенсор за ней. — Говори, — требовательно произнёс Тобирама, стоило двери за ним захлопнуться. — Сначала ты, — перевела стрелки куноичи, встав напротив, — Что будешь делать, если я скажу «нет»? — Мне не до игр, Учиха, — скрестил руки на груди красноглазый. — А что это все было до того? Мы игрались друг другом и нам обоим это было удобно. — Это давно перестало быть правдой, — рубанул с плеча Сенджу, — и ты это знаешь. — Тогда что это, Тобирама? — она нечасто называла его по имени, — Что между нами? Кто мы друг другу? — медленно подходила к нему брюнетка. — Ты знаешь ответ, но боишься признаться, — понял альбинос, стоило ему взять эту девушку за руки. — Нет, это… — куноичи противилась, мотала головой, не могла осознать, что их давно связывает не постель. — Норико, — Тобирама успокоил ее, коснувшись её лица и заглянув в глаза, и сам был в шоке от своего состояния, — ты… выйдешь за меня? — Почему ты этого хочешь? — хотела услышать правду из его уст девушка, надеясь отбросить вместе сомнения. Вместо ответа, он положил руки на её шею и накрыл её губы своими, не желая отстраняться ни на миг. Норико отвечала со всем чувством, понимая, что она ни с кем не испытывала того, что испытывает с этим проклятым Сенджу. — Я скажу, если скажешь и ты, — переводя дыхание, поставил условие альбинос. — Я люблю тебя, Сенджу, — прошептала девушка, чуть помедлив. — Я люблю тебя, Учиха. Ты станешь моей? — Стану, Тобирама, стану, — вновь слившись с шиноби в глубоком поцелуе, ответила счастливая Норико, — Но Сенджу никогда стать не смогу. — Это мы посмотрим, — ухмыльнулся Тобирама и потащил свою женщину в спальню. Все же это ночь будет сладка и у них.