Рождественская правда

Киллиан медленно открыл глаза, мысленно проклиная нового лакея. Сегодня была очередь Уолша будить прислугу, но делал он это так громко, словно в замке случился пожар. Не самое приятное начало Рождественского утра, но Киллиан не возмущался, по крайне мере не всерьёз. Праздник или нет, у прислуги есть дела и обязанности, которые надо исполнять. И у него тоже, кстати. Его Величество король Дэвид, может, и настаивает на том, что здоровому мужчине в его возрасте совершенно не нужен камердинер, но ведь кто-то должен чистить его одежду и обувь, готовить запонки и галстуки, верно? Поэтому Киллиан служил камердинером короля на протяжении вот уже двух лет — с того момента, как его брат, занимавший эту должность до него, стал морским офицером. Их Величества дали возможность Лиаму получить навыки и звание во флоте, тем самым обеспечив ему шанс на жизнь, наполненную понятиями чести и долга. (Лиам и Киллиан, попавшие в замок детьми, всегда всерьез принимали понятия о хороших манерах и чести, и благодарить за это нужно королевского дворецкого мистера Грэма и экономку миссис Гейл). Киллиан втайне тоже мечтал стать моряком — ведь океанские воды всегда очаровывали своим чернильно-синим штормовым буйством и лазурно-голубым спокойствием. Но этот расклад был ему не по карману — ему попросту нечем было заплатить за обучение в Королевской академии. (а король и королева не станут разбрасываться своими деньгами, чтобы обеспечить благополучное будущее для каждого сироты в королевстве, как они это сделали для Лиама). И всё же Киллиан мечтал бороздить моря бок о бок со своим старшим братом. Впрочем, если бы Киллиан был до конца честен с самим собой, то он озвучил бы еще одну причину, которая останавливала его перед тем, чтобы стать хотя бы юнгой на корабле. Принцесса Эмма. Ее Высочество была подобна ангелу, ступавшему во Земле. Ее изумрудные глаза светились радостью и весельем каждый раз, когда Киллиан видел ее. Несомненно, он был тем еще глупцом, что имел неосторожность влюбиться в принцессу. Но они с Эммой знали друг друга с раннего детства, вместе играли и карабкались по деревьям в королевском саду и вместе получали нагоняи от гувернантки и родителей Эммы за содранные коленки и неподобающее леди и джентльмену поведение. Словом, появление чувств к Эмме было делом неизбежным, и Киллиан был готов пожертвовать ради принцессы чем угодно, а его пустые несбыточные мечты — это самое простое, о чем ему можно было забыть. Переодеваясь в свою форму, Киллиан думал об Эмме и мягко улыбался, вспоминая их традицию обмениваться рождественскими подарками в маленькой библиотеке, пока «взрослые» выпивают и беседуют в гостиной. Киллиан задался вопросом, как всё сложится в этом году. Ведь Эмма три месяца, предшествующих праздникам, провела в замке королевы Ингрид. Может, она наконец-то поняла, что он недостоин ее внимания и дружбы? Проглотив горькие мысли, Киллиан заправил постель и спрятал свой подарок для Эммы под подушкой. Выскользнув из комнаты, он спустился в кухню для прислуги.   — Счастливого Рождества! — вместо обычного приветствия пожелал он мистеру Грэму, который с улыбкой ответил тем же и начал свою утреннюю речь. — Я всех вас поздравлю с Рождеством и желаю всего наилучшего. Боже, храни Короля. Прислуга подхватила его пожелание, и вокруг послышались слова поздравлений. Когда же шум утих, мистер Грэм продолжил: — Как вы наверняка знаете, в семье королевы Мэри существует традиция на Рождество дарить подарки детям из приюта. Однако в этом году королевская семья поздравила сирот в Сочельник, и дети проведут праздник с Его Светлостью лордом Френчем и его дочерью леди Белль. Поэтому Их Величества и принцесса Эмма решили вручить подарки прислуге лично. Церемония состоится после рождественской мессы в большом зале дворца. Я считаю, что вы хорошо подготовлены и знаете, что надо поблагодарить за подарки, но нет необходимости обращаться со своими ходатайствами и просьбами в Рождество. Оставьте эти разговоры для других дней. Всем ясно? Слуги дружно закивали, и мистер Грэм вернулся к своей речи: — После этого мы сможем отпраздновать в своем кругу. Королевская семья не просит о наших услугах во время рождественского обеда. Мы сможем насладиться блюдами, которые приготовила нам миссис Лукас. А пока вы можете приступить к завтраку. Слуги с энтузиазмом принялись поглощать еду, но краем уха Киллиан уловил циничное замечание Тамары, камеристки Эммы: «Как цивилизованно». Киллиан лишь закатил глаза, потому что этой женщине совершенно не знакомо чувство благодарности. Высказав свое мнение, Тамара заслуженно заработала строгий взгляд миссис Гейл, которому Киллиан улыбнулся себе под нос. Он уже наполовину приговорил свою порцию каши, когда услышал звон своего колокольчика. Он тут же поспешил наверх, помогать королю одеваться. Остаток утра прошел безо всяких происшествий — мирно и спокойно. Слуги улыбались и обменивались поздравления, бормоча себе под нос молитвы. Этого достаточно, чтобы считать начало дня приятным.

***

Киллиан наблюдал, как мистер Грэм получает подарок от Короля, как миссис Гейл торопливо шагала к королеве, чтобы получить свой отрез на платье. Но заметив, что следующий по очереди подарок — его подарок — в руках у принцессы Эммы, он невольно закусил губу, ощущая гулкие удары сердца о грудную клетку. Он быстро пересек большой зал, направляясь за подарком. — С Рождеством, Киллиан, — негромко поздравила она, — папа настоял, что твою книгу по навигации нужно дополнить парочкой учебников по алгебре. Киллиан на миг замер, глядя в зеленые глаза, почти позволив себе в них утонуть. Медленно поклонившись, он поблагодарил Эмму: — Спасибо, Ваше Высочество. Вы и Ваш отец очень добры. — Но я надеюсь, тебе понравится небольшое приложение к подарку, — добавила Эмма, и Киллиан опустил взгляд, тут же заметив конверт, выглядывающий из-под обложки. Вид его имени, написанного до боли знакомым почерком, заставил сердце сжаться. Разумеется, он был рад получить письмо от Лиама, но он не мог найти в себе силы не огорчаться решению Эммы. Он знал, что Эмма права: этим простым жестом она установила между ними дистанцию, что полагалась по статусу. Вручив ему столь личный подарок во время официальной церемонии, она показала, что не желает больше продолжать их традицию. Выдавив улыбку, он вновь поблагодарил Эмму и вернулся на свое место рядом с мистером Грэмом. По окончании церемонии, прислуга, за исключением лакеев, покинула большой зал. Прижав книги к груди, Киллиан двинулся в толпе слуг на свой этаж. До крови кусая щеку изнутри, он пытался сдержать боль. Ему была невыносима мысль, что Эмма не желает видеть его даже другом. Она бесконечно права, но от этого не легче. Добравшись до своего коридора, Киллиан заметил край бежевого кружевного платья и тут же понял, что Эмма поднялась сюда, к нему. Но зачем? — Счастливого Рождества, Ваше Высочество, — с поклоном пожелал он, попутно отмечая, что Эмма еще красивее, чем была десять минут назад. Боже, какой же он глупец… — Прекрати, Киллиан, — фыркнула Эмма, — ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда ты меня так называешь, особенно если мы наедине. Но я же не могу дать другим повод думать, что и они могут опустить все формальность. Я, может, и решила порадовать тебя письмом от Лиама пораньше, но это ведь не значит, что я не приготовила тебе другого подарка. — Я не полагал, что получу от… — Не говори ерунды, Джонс. Я знаю, что ты ждал. И имеешь на это полное право. Это наша традиция. Словом, как ты относишься к парочке настольных игр со мной и моей семьей и нашему традиционному обмену подарками? — Я… — Пожалуйста, Киллиан! Не вынуждай меня проводить Рождество с моими ненормально помешанными на празднике родителями, тетей Корой и ее дочерями! К тому же бабуля Рут настолько стара, что уснет еще до начала обеда. Белль и Эшли сегодня весь день с детьми из приюта в поместье лорда Френча. Мне нужен нормальный друг… или я просто умру от скуки! — Как пожелаете, Ваше Высо… В секунду сократив разделяющие их расстояние, Эмма положила палец на губы Киллиана, заставив его замолчать. В ответ на ее вопросительно поднятую бровь, он кивнув, что вызвало широкую улыбку принцессы. — Хорошо. И не забудь про мой шоколад! Я всё-таки жду свой подарок! — подмигнув, Эмма выскользнула из коридора и направилась к лестнице. Прикоснувшись пальцами правой руки к губам, Киллиан толкнул дверь в свою комнату. Он не прекращал улыбаться всё то время, пока читал письмо от брата.

***

Киллиан остановил мистера Грэма в коридоре и тихо сообщил ему о своих планах присоединиться к королевской семье для празднования Рождества. Дворецкий не пришел в восторг от этого поворота событий, но запрещать не стал. Он знал Киллиана более десяти лет, он давно в курсе дружбы между ним и принцессой Эммой, хоть и никогда не выказывал поэтому поводу особой радости. Однако мистер Грэм достаточно доверял Киллиану, чтобы не читать ему нотаций (снова). Пропускать обед для прислуги — дурной тон, но Киллиан не может найти в себе и капли чувства вины. Он делает комплименты миссис Лукас, хвалит ее еду еще до начала ланча. Пожилая кухарка лишь понимающе улыбается и дает ему несколько имбирных пряников, которые давно и надолго стали любимым рождественским лакомством Эммы. Сложив пряники на тарелку, Киллиан поставил ее на поднос, а позже добавил туда два стакана молока и коробку шоколадных конфет для Эммы. Аккуратно придерживая угощение, Киллиан поднялся по лестнице и бесшумно проскользнув в маленькую библиотеку, оставил поднос под елью. Довольный собой, он прикрыл дверь и поспешил в гостиную. — Киллиан! Наконец-то! — воскликнула Эмма, едва он переступил порог комнаты. Киллиан неуклюже поклонился, не зная, что делать. В прошлом — когда он был ребенком и не был камердинером короля — его появления на семейных праздниках не были проблемой. И он, и Эмма были детьми, пусть и разного происхождения, а королевскую чету не настолько беспокоили правила этикета, чтобы запрещать их дружбу. С минуту Киллиан просто молчал, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие слова. Он уже почти пожелал всем счастливого Рождества вслух, когда его размышления прервал голос, доносившийся со стороны стола для бриджа. — Да, наконец-то, — протянула леди Кора, медленно приблизившись к Киллиану и протянув ему руку для поцелуя. Он пытался не стесняться и не краснеть, но всё равно проиграл эту битву с собственной скромностью. Прикоснувшись губами к костяшкам пальцев леди Коры, Киллиан выпрямился и мельком взглянул на лицо дамы, на котором играла улыбка. — Ты возмужал Киллиан. Тебе к лицу, — почти мурлыкнула она, вынудив его потупиться. — Благодарю, миледи. Вы очень добры. Счастливого Рождества, — невнятно пробормотал он в ответ. В этот самый момент Эмма схватила его за руку и потянула Киллиана в угол комнаты. По ходу он успел кивнуть королю и королеве, которые спорили по поводу какого-то слова в лото. — Шахматы или шашки? — спросила Эмма, закусив губу. — Разве эти скучные игры не для «взрослых»? — имитируя голос Эммы, когда она критиковала эти занятия в прошлом, полюбопытствовал Киллиан. — Так и есть, Джонс. Но для игры в шарады еще рано, мои родители оккупировали лото. Рут, Кора и мои кузины увлеченно сплетничают за партией в бридж… — Поэтому нам остаются шашки, — завершил ее мысль Киллиан. Он обожает шахматы, но Эмма играет в них ужасно. Не стоит портить ей настроение в праздник. — Расставляй шашки, а я принесу нам еды, — объявила Эмма и поднялась. Киллиан почти ее остановил, но вспомнив, что сейчас он не прислуга, а гость, расслабился и принялся расставлять белые и черные костяшки на поле. Изредка бросая взгляды на Эмму, выкладывавшую лакомства с длинного стола у окна, Киллиан улыбался знакомому теплу и семейности этого дня. Вскоре Эмма грациозно заняла место напротив Киллиана, предварительно поставив на край стола тарелку с печеньем и орехами. Пока они играли Киллиан поведал о последних новостях в замке, а Эмма рассказала о королеве Ингрид и ее решении сделать принцессу Эльзу наследницей. Подданные по-прежнему больше любят принцессу Анну (из-за того, что у нее нет магии), но Анна не из тех, кто с годами приобретет мудрость, скорее навсегда останется ребенком, в отличие от сестры, что рассудительна не по годам. Киллиан помалкивал, но мысленно соглашался с этим мнением. Он заметил с какой теплотой и мягкостью Эмма говорит об Эльзе и порадовался за нее. Наконец-то принцесса нашла себе настоящую подругу среди особ королевской крови. Обе они — и Эмма, и Эльза — в один прекрасный день станут великими правительницами своих земель. К тому моменту, когда Кора позвала всех играть в шарады, Киллиан проиграл Эмме три раза, и если судить по улыбке его принцессы, он был абсолютно прав, поддавшись ей и позволив победить. В итоге шарады превратились в угадывание названий сказок, вместо изрядно надоевшей версии узнавания праздничных слов. Эмма довольно реалистично показала принцессу-лебедь, ее мать — Белоснежку, откусившую отправленное яблоко. Киллиану же досталась сказка о Джеке и бобовом стебле. Его игра была весьма сносной, если учесть, что Эмма выкрикнула правильный ответ спустя всего пару секунд после того, как он начала «карабкаться» по воображаемому гигантскому стеблю. Киллиан вновь поймал себя на мысли, как чудесно быть рядом с Эммой и ее семьей, члены которой, может, и рады сделать какие-либо замечания насчет его бедности или происхождения, но в качестве рождественского подарка держат язык за зубами. Игра в шарады перетекла в обсуждение каких-то государственных дел, о которых Киллиан не имел ни малейшего понятия. Видимо, у Эммы тоже не было особого желания слушать их разговор, поэтому она сообщила своим родителям, что они пойдут в маленькую библиотеку. Дождавшись рассеянного кивка от короля, она взяла Киллиана за руку и последовала из гостиной, позволив ему открыть дверь. Оказавшись на коридоре, она с облегчением выдохнула и улыбнулась. Пропустив Эмму вперед, Киллиан шагнул в полумрак библиотеки и затворил тяжелую дверь. Щелкнув пальцами, Эмма зажгла свечи на ёлке, и по корешкам книг, по стенам и стеллажам тотчас заплясали отблески огней. Еще один пасс — и в камине затрещали поленья. Комната стала уютной и чуть загадочной. Однако атмосфера мало интересовала Эмму: принцесса в несколько шагов пересекла комнату и схватила коробку с подноса, который Киллиан оставил под елью несколькими часами ранее. — Мой любимый сорт! — прикрыв глаза от удовольствия, одобрила Эмма (как будто Киллиан вообще дарил ей что-то другое. Как будто он мог позволить купить что-то другое), — и я с тобой не делюсь, — как само собой разумеющееся сообщила она. — Знаю, знаю, — рассмеялся Киллиан, забрасывая печенье себе в рот. Он присел на пол рядом с Эммой и залюбовался улыбкой на ее лице. — А это тебе, — прокомментировала Эмма, когда перед ним из облака сизого дыма появилось письмо. Киллиан знал, что внутри еще до того, как открыл конверт. — Эмма? — пытаясь найти подтверждение, удостовериться, что ему не почудилось, окликнул ее Киллиан. — Я знаю, что ты хочешь стать офицером, как Лиам. И мой отец считает, что ты принесешь куда больше пользы во флоте, чем занимаясь чисткой его мундиров. Эмма продолжает наслаждаться шоколадом, видимо, и не подозревая, как на самом деле его ранили ее слова, как ему больно быть вдалеке от Эммы — и ее недавняя поездка в Эренделл тому подтверждение. И всё же… Король Дэвид — очень проницательный человек, и он явно объяснил Эмме настоящие причины за тем, что называлось «быть более полезным во флоте». — Спасибо, Эмма, — прошептал Киллиан, удерживая слезы, что собрались в уголках глаз. — Киллиан? Ты в порядке? — Да, конечно. Просто… — Просто что? — требовательно поинтересовалась Эмма и отставила шоколад. — Ничего, — тряхнув головой, ответил Киллиан. — Я очень признателен твоей семье за такую щедрость. За возможность стать офицером. Я буду служить преданно служить королю и пожертвую всем, что у меня есть, если придется, — отчеканил Киллиан, вспомнив все чуть пафосные речи мистера Грэма и подивившись собственному красноречию. — Я тебе не верю, Киллиан. Ты что-то не договариваешь. Не смей утверждать, что полностью со мной честен, — в ее тоне появляется гнев и непонимание. Хотя Киллиан улавливает что-то еще — призыв к откровенности, требование рассказать ей о своих чувствах. Но Киллиан не может этого сделать. Тем более сейчас. — Ты права, Эмма. Я всегда мечтал ходить под парусом. Я рад, что теперь у меня будет такая возможность. Вот и всё. На минуту комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шумом ветра за окном и шепотом поленьев в камине. — Ладно, — сложив руки на коленях, Эмма признала его право не рассказывать (и, наверное, его трусость тоже), — тогда я тебе кое о чем расскажу. Ты ведь знаешь, что следующей осенью мне исполнится восемнадцать? И ты в курсе, какая существует традиция насчет помолвки принцессы в день ее совершеннолетия… Родители отправили меня к Ингрид не только для того, чтобы я завела новых друзей. Они хотели, чтобы я познакомилась с принцем Нилом. Они считают, он будет мне хорошей парой. — А ты… тоже так думаешь? — Да. Он добрый и забавный. Он немного старше, поэтому поможет со всей этой королевской обязанностью. Он соображает в государственных делах… И Тамара говорит, что он не такой, как его отец. — Тамара его знает? — недоуменно спросил Киллиан, заглушая боль. — Она была камеристкой его матери. А после ее смерти попала к нам в замок. Киллиану уже не нравился этот принц Нил, и волны ненависти, накатывавшие на его сознание, заставляли скрежетать зубами и сжимать пальцы в кулаки. — Ты его любишь? — успокоив свои эмоции, тихо спросил Киллиан. — Это не так уж важно. — Это очень важно. — Не для моих родителей. — Ты ошибаешься. Они заботятся о тебе и не хотят, чтобы ты жила в браке без любви. — Может быть, я полюблю принца Нила. У нас впереди целая жизнь, много лет и возможностей узнать друг друга и проникнуться истинными чувствами. А пока… мне он нравится… просто… — Просто что? — сглотнув, Киллиан повторил вопрос, который совсем недавно задала ему Эмма. Легкая ирония заключалась в том, что если Эмма ответит, но это значит лишь одно: она куда храбрее и честнее его. Эмма замолчала, сжав губы в упрямую тонкую линию. Она несколько минут играла кончиком ленты, которой была перевязана коробка с шоколадом. И стоило ей взглянуть Киллиану прямо в глаза, он понял, что Эмма действительно смелее него: — Просто не так сильно, как мне нравишься ты. Сердце Киллиана пропустило удар, а затем застучало, как сумасшедшее, в ушах зашумела кровь, и на миг ему показалось, что ему померещилось. Он беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах проговорить ни слова. В его душе ни разу не шевельнулась надежда, что его чувства к Эмме взаимны — ведь это просто невозможно. Киллиан хотел бы найти подтверждение ее словам в зеленых глазах, но Эмма на него не смотрела — сосредоточенно наблюдала за танцем пламени свечи на ели. — Эмма, пожалуйста, посмотри на меня. Конечно, она не отреагировала на его мольбу, поэтому Киллиан мягко прошелся костяшками пальцев по ее щеке. Этот жест заставил ее повернуться и взглянуть на него. — Мой отец… давно подозревал… Поэтому хотел, чтобы я познакомилась с Нилом, когда тебя не будет на горизонте, но всё, о чем я могла думать, разговаривая с ним, — это то, как отчаянно скучаю по тебе. — Я тоже по тебе скучал. Больше, чем смею признать. Больше, чем ты можешь представить. — Я знаю, Киллиан, — печально кивнула Эмма. — Все знают: отец, мама. Они, возможно, были бы рады «нам»… Но я будущая королева и должна думать не только о собственных желаниях, но и том, что правильно для моего королевства. Мой брак должен обеспечить хороший союз между странами. И всё остальное уже не так важно. Киллиан вновь не знал, как ей возразить. Ведь нет ничего важнее ее счастья… И вот теперь, когда он знал, что мог стать тем, кто сделал бы ее счастливой, он всё равно не может ничего изменить. Заглушив мучительную боль, терзавшую его неподготовленное к таким признаниям и чувствам душу, Киллиан грустно улыбнулся и вытер дорожки слез со щек Эммы. — Ты никогда мне ничего не говорила. — И ты тоже. Похоже, окружающие поняли всё раньше нас самих… — Да, они поняли, что несчастный мальчика-сирота без памяти влюбился в принцессу, — с горечью проговорил Киллиан. — Для меня это никогда не имело значения, ни капельки. Я даже… спрашивала у отца о браке с человеком, кто ниже меня по статусу… Видимо, тогда у него и появились подозрения. Он ответил, что ни придворные, ни советники не примут консорта-простолюдина… — Но твоя мать… Ведь она… — отчаянно хватаясь за соломинку, начал Киллиан. — Она была бандиткой. Геркулес научил ее жить в лесу. Это было безумно романтично до тех пор, пока его дядюшка не нашел его и не забрал домой. Мама из-за упрямства осталась в лесу, где и повстречала отца. Они… ты знаешь историю «полюбили друг друга с первого взгляда». И всё же мой покойный дед и двор были против их брака, пока не выяснилось, что мама — принцесса. — Ой. — Люди любят чесать языками и называть королеву Мэри народной королевой… Они зачастую говорят, что она — такая же, как они, но это не совсем правда. — Поэтому… — Это будет всего один раз, — заключила свой рассказ Эмма и прижалась своими губами к губам Киллиана. Ее поцелуй был наполнен вкусом шоколада и будущего, которому никогда не бывать…