***
Все еще сонная Татьяна и вполне себе бодрый Степан прошли в глубь холла, устланного длинными коврами с затейливыми узорами, за ними семенила целая делегация работников гостиницы во главе с управляющей. Толпа не унималась, там и тут слышался робкий шепот, наконец сотрудники ФЭС остановились рядом с номером, на золотой табличке которого значилось шестьсот шестьдесят шесть. — Как символично… — подметил Данилов, натягивая белые перчатки, Таня недовольно цокнула и потянула ручку двери на себя. Взору представилась весьма печальная картина: неподвижно лежащее в спальне тело женщины, с одним входным отверстием в области грудной клетки. В комнате царил хаос: некогда дорогая ваза крупными осколками валялась на полу, среди груды перевернутых вещей, оказался и свисающий с прикроватной тумбочки стационарный телефон, с перерезанными проводами. — Ее убили профессионально, это работа снайпера, который наблюдал за своей жертвой вон с той недостроенной многоэтажки, — констатировала Белая, перешагивая через открытый чемодан покойницы, — Вполне себе удобное место, объект практически не охраняется, попасть туда проще простого, обзор соответствующий — вся гостиница, как на ладони, да и темно, разорившиеся застройщики даже не удосужились свет провести. И одна выпущенная пуля четко в цель… — капитан быстро вполголоса объяснила свои догадки Степану, дабы не переполошить и без того обеспокоенных граждан. — Ангелина Захаровна, почему на окнах нет решеток? — задал вопрос мужчина, осматривая замок входной двери с помощью лупы. — Кхм, понятые, обратите внимание, замок вскрывали с помощью отмычки. — Вы меня простите, конечно, но у нас солидное заведение! И постояльцы не абы кто, а весьма обеспеченные люди, которые не желают чувствовать себя, как в тюрьме. Решетки, такое разве что в вшивых ночлежках встретишь. — отозвалась управляющая, она осталась в коридоре, но увиденное краем глаза, произвело на нее большое впечатление, поэтому Корнеева уже капала дрожащими руками себе валерьянку в стакан с водой. — А стройка? Она как-то сказалась на работе вашего заведения? — добавил Данилов, запаковывая очередную улику в пакет, заодно расспрашивая сговорчивую сотрудницу. — Да, насолила она нам знатно! Это должна была быть еще одна гостиница с прилежащей к ней парковой зоной, но, как Вы видите, застройщиков хватило только на каркас здания. Владелец наш никак на это безобразие повлиять не может. Немногим жильцам нравится вид из окна, но мы предоставляем нашим клиентам дополнительные бесплатные услуги: прачечная, полдник и пять сеансов массажа в спа-салоне. Хоть бумажники наших клиентов пухнут от денег, но бесплатный сыр в мышеловке манит многих. Да и в номерах все по высшему разряду! Все это поспособствовало тому, чтобы постоянные клиенты оставались довольными и, в конечном счете, возвращались к нам снова. — Тань, Таня, можно тебя на минуточку? — Степа подозвал коллегу, когда девушка подошла, он мягко взял ее под локоток и отвел в сторону. — Насколько я понял, ты на все сто процентов уверена, что Поликарпову убил снайпер? — Да тут другого варианта нет, Степа! Или ты сомневаешься в моем профессионализме?! — чуть повысила голос Белая, вздернув носик, ей стало обидно от слов напарника. К тому же капитан очень устала, ведь ее срочно вызвала Галина Николаевна на место преступления, как только шатенка вернулась домой, после полноценного рабочего дня, выходящего за рамки дозволенного времени, а Данилов был бодр, как никогда, так как только заступил на ночное дежурство. — Нет же, я просто пытаюсь разобраться, раз это работа человека с навыками снайпера, то он никак не мог убить жертву, а после этого, незаметно для окружающих, проникнуть в номер Поликарповой и устроить бедлам. Значит… — Значит у него был сообщник, либо это кто-то из персонала, либо вообще постороннее лицо. Это и так понятно, Степа. Не будет же убийца таскаться с винтовкой по этажам, вскрывать замок, а потом ворошить вещи… Надо искать заказчика, — вклинилась Таня, сложив руки на груди. Она еще раз бросила взгляд на заброшку, а потом медленно перевела его на Данилова. — Нам нужно обследовать заброшенное здание, каким бы хорошим исполнителем не был этот человек, но он, все же ходит, а не летает. — Тань, ты правда надумала туда лезть? — беспокойно отреагировал капитан. — Нет, давай ты тут закончишь с уликами, а я вместе с товарищем участковым отправлюсь к заброшенному зданию. Нечего тебе туда совать свой любопытный носик, вдруг сорвется что-нибудь и прилетит на твою светлую головушку, что я потом делать-то буду? — мужчина пытался хоть немного подбодрить девушку, но эффект получился совсем не тем. — Радоваться будешь, что Таня стала дурочкой, а потом плакать в кабинете Галины Николаевны. Объяснительные писать замучаешься. — буркнула Белая, собирая отпечатки пальцев с ручки двери и пробы грунта с входного коврика. Несмотря на все уговоры мужчин, Татьяна осталась непоколебимой и все же настояла на своем — лезть на рожон, то есть на заброшенное здание. Ребята и вышеупомянутый полицейский оказались на территории комплекса лишь сорвав ржавый замок, мирно «спящий» охранник, видевший, казалось бы, десятый сон, даже не встрепенулся, в его будке сотрудники обнаружили вскрытую бутылку водки, которую успели пригубить до половины. — Уверена, в бутылке суррогатный алкоголь, — сделала выводы капитан, запечатывая стеклянную тару. — И кто-то щедро угостил этим напитком тугодумного сторожа. — Эх, Михалыч, царство тебе небесное… — промолвил Калиткин, снимая фуражку, он принял у Белой улики и галантно помог ей спуститься со ступенек, от чего Данилов недовольно скривился в лице. Состояние у гостиницы было печальное: повсюду валялся мусор, стопка треснувших бетонных плит покосилась, под шапкой снега лежала никому не нужная куча щебня и разбухшие от влаги доски, весь объект не освещался от слова совсем, поэтому специалисты прибегли к помощи фонариков, но их не хватало для нормальной работы. — Да что же это такое?! — возмутилась Татьяна, бегло осматривая территорию с фонариком. — Ни одного следа, снега нападало столько, что все засыпало. Степа, смотри, вплоть до третьего этажа есть массивная лестница, скорее всего, благодаря ей злоумышленник смог подняться без особых усилий, место выбрано отнюдь не случайно. А третий этаж этого недостроя как раз находиться на уровне гостиничного номера Поликарповой, да и окна ее апартаментов выходят на эту сторону. — Вижу, зря Поликарпова отказалась от охраны. Человек, убивший ее, должен был заранее здесь осмотреться, в светлое время суток. Судя по трупному окоченению, женщину убили часа три назад, если я не ошибся, а с допроса ее отпустили где-то в час дня. Пока она доехала до гостиницы, пока злоумышленники узнали где она остановилась… В шесть вечера уже стемнело… Значит, убийца был тут примерно с двух часов дня до четырех часов вечера, а второй раз уже непосредственно во время убийства — поздно вечером… — подхватил Танину мысль Степа, пытаясь дойти до напарницы через сугробы, ведь ленивый охранник даже не очищал дорожки, за ненадобностью. Неожиданно откуда-то сверху сорвалась шапка снега, молниеносно падая вниз, прямо туда, где стояла оперативница. — Таня, осторожно! — Степан подался вперед, размахивая руками, но Белая не слышала его окриков, увлеченно рассматривая стройку. Дальше кадры сменялись как в замедленном кино, Данилов толкнул девушку в сторону, тем самым повалив ее в снег, Татьяна опешила от неожиданности, оказавшись прижатой к земле весом оперативника. — Может все же отложим осмотр на завтра, Татьяна Михайловна? — робко «спросили» лакированные ботинки Калиткина.***
Ранним утром понедельника рядом с «приемником» НИИ имени Склифосовского остановился неприметный черный седан. За неделю никакого продвижения не произошло. Осмотр недостройки рядом с гостиницей не оправдал своих ожиданий, был найден смазанный след мужских ботинок сорок пятого размера и кусочек ткани, судя по всему преступник зацепился верхней одеждой о торчащий из доски гвоздь, скрываясь в тени ночного города. Галина Николаевна и Николай Петрович ходили чернее тучи, раз в два дня отлучаясь в министерство, где, как говорил Круглов, им пытались надавать по шее, но Галя как львица защищала свое детище. Андрей и Оксана сутками пахали в лаборатории, чему семья Холодовых была конечно же не рада, ведь любимая дочка общалась с папой только по видеосвязи. Но толку было мало, след оставлен ботинком довольно распространенной модели, в такой обуви ходит каждый второй житель Москвы, а кусочек ткани оказался от абсолютно новой куртки. Между Леней с Надей и Галиной Николаевной состоялся долгий разговор. Субботин обратился к начальнице с просьбой отпустить Островскую на работу, а его пристроить в НИИ под видом обычного санитара. Идея показалась Галине неплохой, несмотря на все риски. Пообещав молодым людям дать ответ в конце рабочего дня, Рогозина позвонила Ноаму Авраамовичу, главврачу НИИ неотложной медицинской помощи, который и назначил встречу в столь ранний час. Островская провела гостей через черный ход здания, где обычно собирались выпустить кольца дыма санитарки и медработники. Пожилая тучная секретарша Вера встретила представителей ФЭС широкой улыбкой и, взяв со столика поднос с чашкой чая, она поспешила открыть дверь в кабинет главврача, а сама направилась следом за делегацией. Кабинет встретил своих посетителей дуновением ветра, развивающим тюль и массивные шторы. В центре стоял вытянутый стол, на краю которого сидел старик с кипой бумаг, услышав шум вошедших людей, пожилой мужчина оторвал свой взор от документов и поспешил поприветствовать прибывших людей. — Наденька, дорогая ты моя соловушка, — мужчина по отцовски обнял девушку, чмокнув ее в висок. — Что же ты натворила, моя сердобольная? Слышал про твою маму, держись, деточка. — Здравствуй, дядюшка Ноам, — Островская прижалась к главврачу, чувствуя его поддержку. — Как я рада тебя видеть! Да вот, как видишь… — Приветствую, молодые люди, — обратился старик к Лисицыну и Субботину. — Галина Николаевна, мое почтение, — Ноам поцеловал тыльную сторону ладони начальницы ФЭС. — Присаживайтесь, господа. Верочка, закрой окно и завари нашим гостям чай. Пожилой главврач оживился, ему явно не хватало живого общения в четырех стенах кабинета, все время пожилой мужчина решал вопросы своего НИИ или разгребал бумажную волокиту. Несмотря на немолодой возраст, он прекрасно справлялся со своими обязанностями. За столь многолетний опыт пользовался уважением среди коллег и студентов и имел нерушимый авторитет. И даже старческие болячки не сломили этого жизнерадостного человека. Когда в руках у каждого из присутствующих оказалась чашка ароматного чая с бергамотом, кареглазый старик с фамилией Бекман вызвал к себе Катерину Краснову и Илью Юдина. — Ну что же, я думаю все в сборе, поэтому мы можем начать. Вы уж простите мое своеволие, я позвал завотделением Илью Сергеевича Юдина и Катю. — Ноам Абраамович представил своих подчиненных, когда те заняли свои места. — Итак, господа, позвольте мне начать. Я полковник Рогозина — глава Федеральной Экспертной Службы. Дело в том, что Ваша коллега Надежда Александровна является свидетельницей убийства четырех человек, один из которых член криминального мира. Некий Поликарпов-Егоров, неделю назад эти же самые преступники расправились с его женой. Нам нужен Ваш совет и помощь, Ноам Абраамович, есть ли возможность выйти Надежде Александровне на работу, а нашего капитана Субботина Леонида Анатольевича внедрить в Ваш коллектив под видом санитара? Я гарантирую безопасность остальных сотрудников НИИ, преступники не явятся в медучреждение с охраной, в этом я уверена. Если вдруг мы увидим какую-то активность извне, то сразу же вернем Надежду обратно под защиту наших спецслужб. — пояснила Галина, придвинув к Илью Сергеевичу папку. — Я понимаю, что, дав согласие, Вы идете на риск, но он минимален. — Я согласен вернуть Наденьку и взять на работу Вашего сотрудника, но только, если со мной согласится Илюша. Думаю, нам нечего бояться, ведь охрана у нас хорошая, везде камеры. Вас я понимаю, под взором товарища капитана, Вам будет спокойнее. — вынес вердикт Бекман, переведя взгляд карих глаз на Юдина. — Я поддерживаю Ноама Абраамовича, поскольку Нади очень не хватает в отделении. Ей я доверяю на все сто процентов, да и санитар у нас вчера уволился, поэтому появление нового никого не удивит. Надь, ты сама-то готова приступить к работе? — поинтересовался шатен, коснувшись руки девушки. — Спасибо, я в порядке, Илюша. Ты же знаешь, если бы у меня было хоть малейшее сомнение, я бы не стала… Или за студенческие годы ты так этого и не понял? — отозвалась Надежда, которая до этого момента молчала, с груди словно упал камень. Она была рада, что любимый дядя Ноам, который заменил ей отца, и лучший друг со студенческой скамьи поддержали ее, хотя в праве были отказать. — Раз все согласились, то прошу Вас придерживаться истории того, что Надежда была на больничном, а на работу Вы приняли Льва Анатольевича Савина. Надя, что касается смерти твоей мамы, то… — распорядилась Галина Николаевна, но запнулась, обдумывая как бы корректно сказать. — Галина Николаевна, у мамы был рак четвертой стадии, ее смерть никого не удивит. Я буду хранить молчание и придерживаться нашей версии. — дрогнувшим голосом промолвила Островская. — Что касается Вас, Катерина, то я надеюсь на Ваше благоразумие. — начальница обратилась к брюнетке, которая в ответ согласно закивала, не отрывая взгляд от капитана ФЭС. Надю попросили задержаться ее коллеги, Лисицын повез Рогозину обратно в контору, а Субботин и Краснова вышли в коридор дожидаться девушку. Когда главврач убедился что все удалились, а Вера плотно прикрыла дверь его кабинета, он подошел к своей ученице. — Надюша, ты держись моя милая, — Бекман с сочувствием посмотрел на девушку, ставшей для него семьей, дочерью. Когда-то она и Илья были его лучшими учениками, пока он не ушел на руководящую должность. А сейчас они сами стали врачами с большой буквы и добились тех высот, что ему и не снились. Но сейчас перед ним стояла маленькая, ранимая девочка, та самая, которая приехала с мамой покорять столицу. Мужчина раскрыл слегка трясущиеся руки для новой порции объятий, Островская коснулась ладонями спины учителя в белом халате. Его морщинистые руки медленно поглаживали девушку по волосам, а слегка небритая щетина колола ее щеку. Ноам Абраамович легонько покачивал их двоих из стороны в сторону. С другой стороны Надю и пожилого мужчину заключил в объятия Илья Сергеевич, который только для них был Илюшей или Юдой. — Я стараюсь держаться, правда, — Надежда до боли закусила губу и тихонько всхлипнула. — Но пока плохо выходит. — Вот закончится вся эта котовасия с твоим участием, приезжайте с Юдой ко мне в гости. Илья, бери с собой Нюрочку и детишек, хоть побудете у старика, а то в квартире у меня тихо, только Тимофей урчит на кресле. Да и деток я давно не видел, они, поди уже, и по Наде соскучились, — зашептал мужчина Островской на ухо. — Как в старые добрые времена. — Надюшка, мы с Ноамом Абраамовичем всегда рядом, помни это. И ребята наши тоже, — подбодрил врача Юдин, а потом достал что-то из кармана халата. — Вот, держи, мы нашим коллективом сбросились копеечкой маму твою почтить. Когда тебя в больницу забрали, Катя нам сообщила об этой новости, в подробности она не вдавалась, так что никто не в курсе. — он аккуратно сунул конверт в полуоткрытую сумочку Островской. На столе главврача зазвонил стационарный телефон, Бекман поспешил ответить, его голос с мягкого сменился на командный, а когда-то густые черные брови сдвинулись на переносице. Илья потянул подругу к выходу, понимая, что главврач погряз в делах. — Эх, Островская, пора мне снова идти спасать жизни, но я долго не справлюсь с нашими ординаторами и Платоновым, возвращайся завтра, без тебя туго. В это время в коридоре сидели двое — врач травматолог Екатерина и Леонид Субботин. Девушка то и дело поправляла складки выглаженного халата и украдкой посматривала на мужчину, боясь спугнуть. Субботин старался не замечать попытки девушки обратить на себя внимание, ведь ему она была неинтересна, но такую настойчивую он встречал впервые. — Ну что же, Лев Анатольевич, сработаемся! — Краснова слегка улыбнулась, не спуская глаз с оперативника. — Надо же со мной такое впервые… Не дай Бог, конечно, такое пережить, но Вы же нас спасете, верно? — врач нервно теребила выбившийся локон прически. — Конечно, — сухо выдавил из себя капитан, поглядывая на дверь кабинета главврача. Ему наскучил этот разговор, хотя Краснова всячески пыталась завлечь мужчину, но Леня был холоден к ней, общаясь лишь из чувства вежливости.