***
Ехали они не долго, несмотря на завязанные глаза, руки и ноги, Надя все понимала и слышала, глава сдержал свое слово — ее ничем не кололи. Повязку сняли только в тот момент, когда врача посадили на кушетку в смотровой. Глаза быстро привыкли к белому освещению больничных ламп. Конечности тоже ничего не удерживало, оглядевшись, Надежда поняла, что они на месте, в той самой клинике пластической хирургии. Дверь открылась, громила скинул с плеч Илью Юдина, буркнув девушке, чтобы та привела в чувства напарника. Островская вскочила, руки спешно проверяли все участки тела на наличие повреждений, убедившись, что их нет, реакция зрачков, частота дыхания и пульс подсказывали ей, что мужчина скоро выйдет из состояния сна. Островская коснулась его идеально выбритой щеки. Костюм, лакированные туфли, галстук, так Юдин появлялся на конференциях, вероятнее всего, его похитили по пути в аэропорт. — Илюша, Илья… — мягко позвала Надежда, врач приходил в себя, щурясь от яркого света. Он вздрогнул, подавшись вперед, девушка удержала его. Тусклый взгляд сфокусировался на ее лице, а затем заметно оживился. — Надька… Ты живая… — прохрипел Юдин, самостоятельно садясь на кушетку, облокотившись спиной о стену. — Это они тебя так? — он нахмурился, провел рукой по синяку на скуле. — Ерунда, — хирург попыталась улыбнуться, протягивая другу бутылку воды. — Ты здесь из-за меня… Нам нужно прооперировать внука главаря банды, а после осмотреть еще одну пленницу. Потом они отпустят тебя. — серьезно добавила врач, завотделением выслушал молча, лишь согласно кивнув. — А ты? — собранно спросил он, взглянув подруге в глаза. Его большая ладонь крепко сжала маленькую руку Островской, та отвела глаза, упершись взглядом в стену из белой плитки. — Я должна остаться… Передай Лене, что я люблю его. А мальчиков своих поцелуй от меня в макушку, как я это делаю. — Островская соблюдала все договоренности, несмотря на эмоции. Как и требовали злоумышленники, она отвечала короткими обтекаемыми фразами, прекрасно понимая, что за ними наблюдают. — Я обещаю, Надь! — мужчина притянул девушку к себе, она уткнулось лбом в ворот его синего пиджака, руки сомкнулись на шее, а губы предательски дрожали от мысли, что, возможно, они видятся в последний раз. — Все будет хорошо, ласточка, мы с тобой еще полетаем. — Юдин приободряюще водил рукой по спине Островской, покачиваясь с ней из стороны в сторону, а сам еле сдерживал подступающий к горлу ком. Ребята отпрянули друг от друга, как только в кабинет вошел мужчина в маске и протянул врачам комплекты хирургических костюмов. За пять минут коллеги привели себя в порядок и переоделись, все тот же бандит молча провел к одной из операционных. Пройдя обработку, автоматические двери провели их в стерильную часть помещения, работники Склифа увидели в маленькой комнатке троих — пациента, медсестру и, видимо, того самого анестезиолога — главврача этой клиники, про которого говорил тот пожилой мужчина. Он сидел на стуле возле головы юноши, маска и шапочка были натянуты до упора так, что виднелись лишь глаза. Молодой юноша щуплой комплекции, без единой наколки, очень тонкими длинными пальцами уже был подключен к приборам, а на левой руке виднелся катетер. Главврач как коршун оберегал голову парня, рассмотреть черты лица сотрудникам НИИ имени Склифосовского не удалось. Надежда словила себя на мысли, что молодой человек вообще не вписывается в преступную группировку, как и пожилая медсестра. — Ему наложили асептическую повязку, вкололи анальгетик. Конечности холодные, кожные покровы и слизистые бледные. Присутствует холодный липкий пот. Подкожная венозная сеть спавшаяся, гипотония, тахипноэ, тахикардия, выделение мочи около 15 миллилитров за час. По анализам — гемоглобин 60, гематокрит 20%, вот Вам все результаты анализов, КТ и УЗИ. — анестезиолог протянул врачам планшетку с множеством листочков. — Пацан совсем плох, я его еле держу. Ребятки, нам нужно его спасти, иначе шеф положит нас здесь вместе взятых, несмотря на мои годы дружбы с ним. Мы так, сошки, мелкий расходный материал. Я же вижу, ранения серьезные, кровопотеря третьей степени, живот полон крови, пред шоковое состояние. Если уж старый дурак пошел на риск, дожидаясь вас двоих, как лучших умельцев, не подпуская моих людей, то покажите на что вы способны, не дайте нам всем здесь умереть. Островская и Юдин тщательно изучали все результаты исследований — они были не утешительными, по всем признакам из-за отсутствия своевременной медицинской помощи, у юноши обильное внутренне кровотечение, ввиду повреждения внутренних органов. Времени было в обрез, но без плана операции двигаться дальше просто невозможно. Обоюдно было принято решение, что Надежда руководит ходом операции, а Илья ей ассистирует. Действовать нужно также профессионально, без оглядки на то, что три врача находились под дулами пистолетов, главарь не хотел осечек, а при малейшем неповиновении, был готов застрелить любого. Он перестраховывался очень точно, просчитывая все возможные исходы, всегда орава его подчиненных была на шаг впереди. Врачи приступили к работе, стараясь не обращать внимание на обстоятельства, отыскать источник кровотечения оказалось несложно. — Надь, смотри. В печени поврежден только один сегмент, это не она дает столько крови. Похоже, поврежден магистральный сосуд. Вот, вот он! — Надежда согласилась с мужчиной, основной источник кровотечения был ликвидирован, дальше производилась ревизия органов брюшной полости. Операция выполнялась шаг за шагом, предпринимались все необходимые действия, минуты бежали, часы сменялись. Врачи закончили только к утру, пациент находился в тяжелом состоянии в реанимации. Впереди были первые показательные сутки, говорить о каких-либо прогнозах рано. Дальше врачей разделили, Юдина отправили сидеть в ту же смотровую, где он находился по приезду, а Островскую и анестезиолога вызвали на ковер к главе, с докладом о проведенной операции и дальнейших вариантах развития послеоперационного периода. Девушке дали два дня на стабилизацию пациента всеми возможными способами, чтобы в дальнейшем, уже без ее участия, был возможен его перелет спецбортом за границу. За проделанную работу, Надежду наградили возможностью провести с Юдиным осмотр Вербицкой, а также самой обезвредить Илью, для его возвращения в Москву. Анастасии провели исследования, убедившись, что ее жизни ничего не угрожает, врачи смогли добиться, чтобы девушку расположили рядом с прооперированным юношей, так Островская могла контролировать их состояние одновременно, обеспечили ей полный покой и курс капельниц. После осмотра, старых друзей завели в процедурную, Надя понимала — пришло время прощаться. На тумбе в лотке лежали ампулы с сильнодействующим лекарством, шприц, две иглы. Анестезиолог предварительно проверил препараты, совершить подлог или имитировать инъекцию не получилось бы, за действием девушки пристально наблюдал громила. Надежда, опустив глаза в пол, аккуратно провела ваткой по месту укола, набрав лекарство, сменила иглу. — Ласточка, не кори себя, родная. — свободной рукой Илья сжал холодные дрожащие пальцы Островской, вынуждая ее поднять взор на него. — Перикулюмин хороший препарат, намного лучше проперина. Ты ничего не почувствуешь и будешь спать, Юдка. — девушка постепенно вводила ему дозу, Илья понял сигнал, но сидел с невозмутимым лицом. Вторая доза сделала свое дело, погружая мужчину в темноту.***
Андрей Морозов, Ваня и Леонид битый час сидели в лаборатории, отсматривая записи с камер видеонаблюдения. Машина с несуществующими номерами, без опознавательных знаков вывозит Островскую за пределы Склифа, а дальше действует одна схема — петляние, смешивание с потоками машин, участок слепой зоны или дороги без камер, смена машины. Так постепенно, шаг за шагом след все таял и таял, среди бесчисленного потока машин. Ребята по пятнадцатому разу в три пары глаз просматривали записи, но безрезультатно. Брезент, пакет с завязками, украшения тоже были тщательно изучены — кроме ДНК самих девушек и чешуйки с кожаных перчаток найти не удалось, заказ в курьерскую службу был оформлен на вокзале с бесплатным и свободным доступом в интернет, курьер забрал заказ из камеры хранения, злоумышленник к заказу приложил код для ее открытия. Ровным счетом ничего. Вообще ничего. Обессиленные сотрудники не смогли больше сдерживаться, их глаза сомкнулись: Ваня и Андрей облокотились на компьютерные столы, опустив головы на сложенные руки, Леня, сцепив руки на груди, уснул прямо на офисном стуле с колесиками. Пробудились эксперты часов в семь утра, от противной трели мобильного телефона Субботина. Капитан не сразу догадался, что источник звука находится в кармане его брюк, потерев ладонью заспанные глаза, мужчина посмотрел на дисплей, номер не определялся, шатен удивился, но поспешил ответить на входящий звонок. — Я Вас слушаю. — ровным голосом молвил мужчина, встав со стула, чтобы размять затекшее тело после недолгого сна. — Капитан Субботин, из ФЭС? Я старший лейтенант Кольцов, мы патрулировали улицы Бабушкинского района, смотрим, на остановке лежит мужчина в строгом брючном костюме, галстуке. Видно, что не бухарик, мы к нему, мол, товарищ, подъем, а у него взгляд пустой, потом что-то про похищение начал говорить, а у него в паспорте на имя Юдина Ильи визитка с Вашим номером телефона лежит, вот мы и позвонили, мало ли… Что нам с ним делать? — Леонид отвел руку с телефоном и недоуменно переглянулся с программистами. — Да, это я капитан Субботин. Скажите, а фото в паспорте совпадает с найденным человеком? — поинтересовался шатен, пока эксперты пробивали номер оппонента. — Обижаете, товарищ начальник! — ответили на том конце. Субботин договорился с патрулем, что те доставят Илью из спального района к ним в контору. Попутно Тихонов позвонил Антоновой и Рогозиной, а Морозов попытался получить записи с камеры наблюдения у остановки и у магазина напротив. — Да елки-моталки! — выругался Андрей, когда программа в который раз выдала «ошибка», мужчина раздраженно схватился за голову. — Ребят, не получится ничего. Камеры отключились как раз в момент появления на остановке Ильи, а дальше, видимо, машина свернула во дворы хрущевок, а там местное ТСЖ вместо камер установило муляжи. А из этого двора выезжает куча машин с утра, это же спальный район! Буду проверять все машины, но на это нужно время. — Лень, мобильник Юдина отключился возле его дома, схема с камерами аналогичная, момента похищения у нас нет. Я позвоню Шустову и Власовой, пускай смотаются домой к Юдину, Галина Николаевна отдала приказ взять его семью под охрану, привести в ФЭС, а затем во вторую штаб-квартиру. А Данилов и Белая едут осматривать остановку, где нашли нашего доктора. — работники ФЭС поглотились в процесс работы, словно не замечая усталости. Поблагодарив ребят, Субботин вышел из лаборатории, накинув серебристый халат на вешалку. Через пятнадцать минут послышались женские голоса, у стойки в журнале поочередно расписались Галина Николаевна и Валентина. — Лень, ну чего у нас здесь? — бодро поинтересовалась полковник, перекидывая шубу на руку. Они прошли в сторону ее кабинета, покопавшись в сумке, женщина достала ключ и отворила дверь, пропуская работников внутрь. Жалюзи опустились, Галина положила вещи на стол, Антонова и Субботин расположились в креслах. — За ночь мы отсмотрели камеры, пытаясь взять след от момента похищения Нади, но безрезультатно. Андрей дозвонился отцу и матери Вербицкой, они первым же рейсом вылетают в Москву, из-за разницы во времени они не брали днем трубки, поскольку у них ночь. В семь утра мне на телефон поступил звонок от патрульного, что на остановке был найден прилично одетый мужчина с паспортом на имя Ильи Юдина, по фотографии это он и есть. Как говорят ребята патрульные, он чем-то явно накачен и мямлит что-то про похищение. — Субботин глянул на наручные часы с толстым ремешком. — Они вот-вот будут. Позже на проходной появилось двое мужчин, но уже в гражданской одежде, видимо отрапортовались и сдали свою смену, под руки они держали Юдина. Со стороны действительно казалось, будто бы мужчина зверски пьян и не мог стоять на ногах. Сотрудники государственной структуры вместе с Леонидом довели Илью до дверей морга, где их уже ждали глава ФЭС и патологоанатом. — Ну-ка, Илюха, дружище, садись. — капитан прислонил врача к стене, усадив того на каталку. Валентина Антонова приблизилась к пострадавшему, Рогозина подкатила столик. Блондинка молча проверила реакцию зрачков на свет, сняла с Юдина пиджак, закатала рукава накрахмаленной рубашки. Галина нахмурилась, разглядывая следы на кистях и локтевом сгибе, Леонид терпеливо дожидался в стороне. — Пока слова Ильи Сергеевича совпадают. Следы от связывания веревками и на руках, и на ногах. На локтевом сгибе два следа от инъекций, один явно умелый, у человека рука набита, а второй небрежный, абсолютно неумелыми руками сделан, вон, какой синяк! — заметила Рогозина, аккуратно осматривая кожные покровы мужчины. Тот тяжело протяжно дышал, но медленно приходил в себя. — Галь, у него в крови, наверное, целый коктейль. Сейчас возьму кровь на анализ. — резюмировала Антонова по общему состоянию врача. — Предлагаю его прокапать, это поможет быстрее прийти в себя. Валентина взяла венозную кровь на анализ, Иван забрал вещи Юдина, Галина Николаевна установила капельницу, Леонид мерил морг широкими шагами. Как и предполагала Антонова, в крови врача помимо сильного снотворного, которое ввели значительно раньше, еще присутствовали следы нейролептиков. Патологоанатом вынесла вердикт — Илья сможет вспомнить события вчерашнего вечера и ночи, но скорее всего без мельчайших подробностей. Через время Илья открыл глаза, а затем обессилено прикрыл их обратно, взглотнул, и, найдя глазами Субботина тихо произнес. — Кхм, гм, Леня, она просила меня передать, что любит тебя… — хрипло, через силу молвил Юдин, слегка приподнимаясь. Валентина подставила ему под спину подушку, Галина отсоединила капельницу, аккуратно зафиксировав край катетера пластырем. — Я в порядке, спасибо. И я могу говорить, хоть под протокол. Значит одного препарата, который мне Надя ввела, чтобы я отключился, им было мало, черти… Что это, нейролептики, да? — Валя согласно кивнула, показывая распечатку анализа. А Леонид стоял как вкопанный, сжимая подол халата в кулак, так что белели костяшки, а после слов Ильи провел рукой по подбородку, уставился взором вниз, рассматривая кафель на полу. — Надя! Она жива? — на языке у капитана вертелась фраза «Я люблю тебя, Наденька, отдать бы все на свете, чтобы сказать тебе это сейчас», Леонид вынырнул из своих мыслей, поскольку Юдин начал рассказ. — Все очень удобно получилось, стечение обстоятельств, никто не заметил моего отсутствия, поскольку я должен был улететь на конференцию и пробыть там несколько дней. Как обычно вызвал такси, вот только сев в машину на переднее сидение, кто-то сзади вколол мне что-то в шею, двери были заблокированы, мои попытки выбраться ни к чему не привели, а дальше темнота. Очнулся я уже в смотровом кабинете какой-то клиники, первая кого увидел, была Надя. Она жива, но ее избили, на руках грубые следы от веревок, помятая рваная медицинская форма моего отделения и запах… Затхлости и плесени… Леня, посмотрите в кармане моего пиджака должен быть волос Нади, я незаметно сорвал его вместе с луковицей. — Леонид набрал номер лаборатории, но там ответили, что салфетки с волосом не обнаружили. — Думаю ее тоже чем-то качали, но более легким, либо кололи дозу поменьше. С нами постоянно кто-то был, либо в самом помещении, либо около него, Надя постоянно контролировала, что именно она мне говорит. Знаете, когда я пришел в себя, первое, что она попросила, сказать Лене «я люблю тебя», а потом поцеловать в макушку моих сыновей-двойняшек, она их крестная! Ей страшно, ей плохо, она явно знает по какой причине ее держат, но даже в такой ситуации она подумала о тех, кто ей бесконечно дорог. Хотя, это же Островская, не девушка, а кремень… Так вот, со мной никто не говорил, только с ней, я был похищен с целью ассистировать ей на операции внука главаря, так она сказала. Хирургическое вмешательство выдалось сложное, но мы справились, у пациента была кровопотеря, две пули в живот. Анестезиологом был какой-то мужчина, Надю явно о нем предупредили, лица было не видно, но он обмолвился, что является другом главаря. Я вообще ни чьи лица не видел, все бандиты были в масках, анестезиолог и медсестра в униформе, натянутой маске и шапочке. Оперировали мы под дулами пистолетов, я видел только операционное поле, на теле парня никаких наколок не было, он даже как-то худощав был для бандита. Хотя, знаете, я вспомнил, когда медсестра помогала мне одеться, то молвила фразу «совсем схудился парень». — Юдин прервался, внимательно всматриваясь в лица сотрудников ФЭС. — Похоже на какой-то местный диалект. Надо же, — Рогозина улыбнулась, отправила Морозову смс, с целью выяснить, где до сих пор могут его использовать. — А ты, Валя, говорила — события вспомнить сможет, но без мелких подробностей. — У Ильи Сергеевича феноменальная память! — изумилась женщина, всплеснув руками. Леонид внутри ликовал, появилась какая-то зацепка. — После операции Надя доложила обо всем кому-то, затем вернулась ко мне, и нас отправили к еще одной пленнице. Ей сильно досталось: перелом носа, который ранее Надя сама вправила на место, и сотрясение мозга, но она стабильна, ее состояние можно описать как удовлетворительное. — Леонид подошел к Илье и показал фото в смартфоне. — Да, эта девушка! Причем весь осмотр проводил только я, Надю она не подпускала. А потом нас отвели в процедурную, где Надя сама лично вколола мне снотворное, но перед этим сказала мне фразу с зашифрованными словами на латыни, мужчина в комнате абсолютно не понял о чем она была, наверное думал, что мы обсуждаем лекарства. Так вот, в переводе на русский звучит как «опасность близко», но какой в этом словосочетании смысл, я, если честно, не понял. Может быть вам что-то, да подскажет? — Если честно, то никаких мыслей, но Надя ведь не просто так сказала именно эту фразу… — ответила Галина, все присутствующие задумались, в морг влетел радостный Морозов, явно с хорошими новостями.- Галина Николаевна, такой диалект присущ Тверской области! — Кстати, — резко вспомнил Юдин, кутаясь в простыню сидя на каталке. — Я могу ошибаться, но это была не совсем обычная клиника, нигде не было ни окон, ни хотя бы форточек, лишь кондиционеры и оснащенные системы вентиляции. Как-будто она оснащена в не совсем предназначенном для этого месте. Причем оборудование там новейшее, высочайшего уровня, и я видел в отходах упаковки из-под грудных имплантов. Меня это навело на мысль, что это частная клиника пластической хирургии закрытого типа, для селебрити, шоу-бизнеса, эстрады и чиновников. — А эта мысль, Вам бы, Илья, с такой дедукцией к нам работать! — похвалила его Галина Николаевна. И все бы ничего, но сотрудник ФЭС с фамилией Волков, уже докладывал обо всем увиденном своему начальству, из машины своего автомобиля, припаркованного недалеко от здания ФЭС. И именно про него Надя дала подсказку, что опасность близко, но вот незадача, на латыни слово «волк» очень созвучно с английским «вульф», и Островская не смогла сказать кодовое слово при бандите, а без этой подсказки в доблестном оперативнике никто и не подумает искать крысу…