♢♢♢
Амикус сидел на ветке дуба в пяти или шести метрах над землёй. За последние два дня он изучил окрестные дубы вдоль и поперёк, прячась так, чтобы его не обнаружили. С периодичностью в полчаса под ним проходили патрули кентавров, и это он даже не достиг ещё границы их владений. К сожалению, большая часть единорогов, которые были так ему нужны, прятались именно в землях полулошадей-полулюдей. Он видел их издалека уже несколько раз, но шанса убить одного все никак не выпадало. Кентавры охраняли свои земли очень хорошо. Под ним прошёл ещё один недо-конь, подёргивая белым лошадиным хвостом. Этот был не из патруля: патрули кентавров ходили парами, а значит направлялся куда-то ещё. Амикус следил за ним насколько хватало глаз, но преследовать не стал — ему нужно было в противоположную сторону. Он хотел уже было двигаться дальше и даже присмотрел себе для этого следующее дерево, как вдруг услышал слова: — Мы видели следы в километре отсюда. Он явно действует в одиночку. Пожиратель смерти замер на ветке дерева и прислушался, стараясь разобрать каждое слово. В поле зрения снова появился белый недо-конь, а рядом с ним шел… Альбус Дамблдор! — Вы уверены, что он выслеживает именно единорогов? — В этом нет никаких сомнений, — кентавр остановился и тряхнул головой, — всё, Альбус, дальше тебе нельзя идти. При всей твоей лояльности на наши земли мы никого не пускаем. Кора дерева начинала больно впиваться в кожу, но Амикус был не из тех, кто упускает такой шанс — подслушать разговор своего заклятого врага. — Может, Юноне опасно оставаться в Хогвартсе и стоит присоединиться к своим сородичам? — внезапно спросил белокурый кентавр. — Она еще слишком мала, — Дамблдор покачал головой, — ей едва исполнилось три, для единорогов это совсем детский возраст. К тому же она выросла со стадом фестралов, было бы жестоко отрывать ее от родителей, хоть они и приёмные, в столь нежном возрасте. — Но безопасность… — Нет, Флоренц, — прервал возражения старый волшебник, — оставим эту тему. В конюшнях замка ей ничего не грозит. Завтра днем из министерства пришлют еще двух опытных авроров для обеспечения дополнительной безопасности. — Что же творится, — тот, кого назвали Флорецом, грустно вздохнул, — всего три года назад кто-то точно так же охотился на волшебных существ в Запретном лесу. Тогда это было попыткой возродить Темного Лорда, может, и сейчас цели те же? Амикус навострил уши. Эта информация была бесценной. Вместо того чтобы пытаться проникнуть на тщательно охраняемую территорию кентавров, можно прокрасться в Хогвартс — уж его-то он знал всяко лучше, чем лес, а в памяти еще со школьных лет остались схемы секретных переходов внутри замка. Меж тем, собеседники внизу перешли к обсуждению каких-то знамений и предсказаний. В речи смешались названия планет и звезд, а белокурый Флоренц то и дело погружался в задумчивое молчание. — Это звучит невероятно, но я не могу сказать, что полностью невозможно, — наконец выхватил Амикус кусок фразы, — тебе лучше обратиться к тому предсказателю, который изрёк такое пророчество. Я сверюсь со звездами в ближайшее новолуние и скажу тебе результат. Дамблдор поблагодарил своего собеседника, и тут под деревьями появилось еще два кентавра. «Патруль», — понял пожиратель смерти. — Бэйн, Магориан, — кивком поприветствовал их Дамблдор, но те не были особо рады видеть человека. — Флоренц, что он здесь делает? — Бэйн указал бы на старого волшебника пальцем, если бы не сжимал обеими руками мощный лук. Тон вороного кентавра был холоден, а в вопросе проскальзывали нотки неприязни. — Мы всего лишь немного побеседовали, — примиряюще сказал Дамблдор. — Я уже собирался уходить. Право, господа, конфликты совершенно излишни в наше непростое время. Под грозными взглядами двух вооруженных кентавров директор Хогвартса и Флоренц медленно проследовали туда, откуда пришли. Бэйн и Магориан еще несколько минут смотрели им вслед, затем вороной обвел внимательным взглядом окрестные кусты, и они двинулись дальше, ступая подкованными ногами по еле видной звериной тропке. Амикус Кэроу позволил себе вдохнуть полной грудью, мысленно благодаря непонятно кого, что кентавры редко задирают голову, вглядываясь в кроны деревьев. Он встряхнул свои затекшие руки, недовольно разглядывая красные полосы, собрался с силами и аппарировал в свой городской дом. Теперь нужно было продумать путь проникновения в Хогвартс.♢♢♢
Прежде Гарри не задумывался о том, что каждый год именно с их троицей происходят из ряда вон выходящие события, но после вчерашних слов Рона, он начал размышлять над всем этим. Вообще, этот поход в Хогсмид ему запомнится надолго, чего стоит только Малфой-хорёк. Он невольно улыбнулся, вспоминая этот эпизод. И еще Лерой… Гарри до сих пор не знал, как нему относиться. Сперва в поезде он подумал, что они могли бы подружиться, но его распределили на Слизерин, что должно было обрубить все дальнейшие дружеские контакты. Но этого не произошло. Этот парень ясно дал понять, что ему глубоко плевать на неписанные правила, столетиями формировавшиеся в Хогвартсе между факультетами, и продолжил общаться с ним и Роном, будто бы не находился в стане врага. И, что удивительно, старосты Слизерина это проглотили. До Гарри доходили слухи о жесткой иерархии на змеином факультете. Говорили, что там правят чистокровные аристократы, что новичков жестко ломают и ставят на место… Ничего подобного по Лерою заметно не было, так что, все это пустые слухи? Но одновременно с этим было в их новом друге что-то неуловимо-слизеринское: какая-то надменность, холод в глазах. Гарри не мог сказать, что именно. Малфой-хорёк ему явно не понравился, и он даже собирался остановить Грозного Глаза. Гарри лежал на своей кровати, уставившись в потолок, тщетно пытаясь заснуть, но сна не было ни в одном глазу. Создавалось ощущение, что он вовсе и не устал за день. Его мысли снова вернулись к Лерою. Он ощущал какое-то непонятное родство с этим парнем. Возможно, потому что они оба потеряли родителей. Родители… Гарри вытащил из-под матраса карту Мародеров. Пробормотав себе под нос кодовую фразу, он легонько коснулся карты палочкой, а потом зажёг маленький огонёк люмоса. Расправив белый пергамент по подушке, он принялся читать мелкие надписи. Вот первый этаж замка, вот вход в подземелья… Он отогнул еще одну сторону карты и посмотрел на запутанную схему подземелий. Переходы наслаивались друг на друга, а небольшие комнатки были испещрены множеством мелких пометок. «Сюда не суйся» — гласила надпись в одном из углов. «Опасно» — добавляла ее соседка. «Тролль» — вторила им еще одна пометка. Гарри нашел на карте надпись «гадюшник» и начал использовать гостиную Слизерина как точку отсчета. Он водил пальцем по карте, всматриваясь в магические пометки, но так и не смог понять, где может спрятано зеркало «Еиналеж», в которое он смотрел на первом году обучения. Жаль, нельзя было узнать, что происходит в слизеринском гнезде — составители карты тоже не имели туда доступа, поэтому эта часть была пустой. Он скользил взглядом по подземельям и внезапно увидел бодрствующего человека. В кабинете зельеварения проступали чьи-то следы. «Лелуш» — с трудом прочитал Гарри на карте. Одно слово, без фамилии. Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить хоть кого-то с таким странным именем, но на ум ничего не приходило. Может, в Хогвартс пробрался вор? Гарри не знал, возможно ли такое, но исключить не мог. Еще и кто-то без фамилии, может это домовой эльф? Он нашел на карте кухню, в которую они недавно с пробирались с Роном и Гермионой по настоянию последней. Действительно, все эльфы были подписаны одними именами, возможно кто-то из них убирается в кабинете зельеварения. Что-то у него фантазия разбушевалась, пора бы и спать. Гарри свернул карту и засунул ее обратно под матрас. Оглушительно зевнув, он поплотнее завернулся в одеяло и наконец отдался во власть морфея.♢♢♢
Утро выдалось на удивление спокойным. Когда Лелуш поднимался в большой зал он был готов к тому, что замок будет гудеть, как рассерженный улей, и все будут обсуждать разгром в кабинете Хмури. Но ничего этого не было: сонные дети возили столовыми приборами по тарелкам, размазывая полезный завтрак, а большая часть преподавателей благостно взирала на это дело с возвышения, на котором находился их стол. Хмури, Дамблдор, МакГонагал и Снейп отсутствовали. «Странно, почему они решили это скрыть? Почему не ищут виновных?» — подумал Лелуш. Он думал, что изучил администрацию школы достаточно хорошо, чтобы спрогнозировать действия. Раз они действовали не по самому вероятному сценарию, значит он что-то упустил. Он посмотрел на фигуру мадам Максим, закутанную в черный бархат. Может они не хотят демонстрировать свои проблемы перед иностранцами? Но это глупо, слухи все равно скоро просочатся и для «сохранения лица» все будет еще хуже. Может в замке происходит то, чего он не знает? Он припомнил вчерашние жалобы Рональда на то, что каждый год в Хогвартсе происходит что-то, что связано с тремя гриффиндорцами. В этот раз, по уверениям ребят, кто-то хочет убить Гарри — избранного, мальчика-который-выжил, подсунув его имя в Кубок Огня и сделав его одним из участников турнира. Лелуш непроизвольно покачал головой. Что за бессмысленный план? Если уж ты проник в Хогвартс, продержался здесь долгое время, то почему бы банально не столкнуть Гарри с крыши какой-нибудь башни? Если предположить, что «авада» на избранного не действует, то остаются еще сотни способов убрать мешающего человека, например, достаточно сильный удар по голове. Шансы же на то, что он умрёт в школьном турнире крайне низки, за всю историю существования турнира всего несколько случаев смертей, а ведь раньше ограничения по возрасту отсутствовали. Убийство не цель. Или не основная цель. Так зачем же в турнире Гарри? Лелуш вспомнил, что лесничий рассказал Поттеру про то, что для первого испытания им приготовили драконов, а его самого никто просветить не соизволил. Являются ли подсказки Поттеру частью интриги с Турниром? Если бы план составлял он сам, все шаги несомненно были бы учтены, значит помощь — часть плана. Кто же автор? Кто-то из учителей? Из гостей? Он снова посмотрел на сидящих за столом преподавателей, мысленно сортируя людей, на тех, кто в Хогвартсе давно и тех, кто прибыл только в этом году. Потом досадливо поморщился, поняв, что при наличии такого полезного заклинания как «империус» подозревать можно всех преподавателей и старшекурсников. За столом гриффиндорцев произошло какое-то оживление, и он перевел туда взгляд. Гермиона вскочила на ноги и что-то возмущенно говорила своим друзьям. Автор плана тоже должен быть где-то здесь, присматривая за своими исполнителями. В долгосрочном планировании этого было не избежать, а значит… — Утречка, — кто-то похлопал его по плечу, и Лелуш чуть не подпрыгнул от неожиданности, прерывая свои размышления, — уже выбрал себе пару? — Пару? — выдавил он из себя, уставившись на Блейза Забини. — Ах да, ты же все прогулял, — с легкой завистью произнес тот, — Снейп собрал нас всех в пятницу вечером и объявил, что на Рождество будет Святочный Бал и всем надо подобрать себе пару. Еще у нас будут уроки танцев, — он задумался на мгновение, — у нашего курса по четвергам после занятий. — Передай декану, что меня не будет, — отворачиваясь, сказал черный принц. — Э-э, не. Он сказал, что ты, скорее всего, так и ответишь, и велел передать, что для чемпионов это обязательно. Чемпионы и их партнеры открывают танцы. «Только этой ерунды мне не хватало для полного счастья», — угрюмо подумал Лелуш. — Слушай, Блейз, — решил он перевести тему, — если бы тебе надо было спрятать нечто важное, где бы ты спрятал? Забини задумчиво потёр подбородок, потом почесал затылок. — В банке Гринготтс, — наконец ответил он, — от гоблинов еще ничего не пропадало. — А если на территории Хогвартса? — снова спросил черный принц. На этот раз Забини задумался надолго. Он молчал почти пять минут и, наконец, медленно произнёс: — Моя мать однажды рассказала, что на восьмом этаже есть заколдованная комната, забитая всяким старым хламом. Нужно трижды пройти мимо стены, думая о том, что тебе действительно необходимо, и тогда в стене появится дверь. Об этой комнате почти никто не знает, но она существует столько же, сколько замок. Если хочешь спрятать что-то, то можно временно оставить там, — Забини серьёзно на него посмотрел, — а летом все-таки лучше в банковское хранилище гоблинов переместить. — Спасибо, я подумаю, — Лелуш задумался над тем, насколько эта тайная комната действительно тайная, и сколько учеников про нее знает, однако почему бы не начать поиски второго зеркальца с этого места. Он завершил завтрак и решил сразу проверить этот волшебный склад. По пути на восьмой этаж ему попался Драко в компании слизеринцев, который скорчил рожу, полную презрения, и получил в ответ взгляд, наполненный арктическим льдом. Именно так они и договаривались. Хотя бы ближайший месяц все окружающие должны думать, что они едва терпят друг друга. Если кто-то спросит Малфоя о причинах такого отношения, тот сошлётся на дружбу с гриффиндорцами, если же спросят Лелуша, тот с удовольствием пройдется по личным качествам своего однокурсника. К тому же такое поведение избавляло черного принца от общества «друга», с которым они совершили небольшое хулиганство. Вот и то место, которое ему указал Забини. Чувствуя себя невероятно глупо, Лелуш начал ходить по коридору, усиленно думая о том, что ему надо попасть в место, где спрятано зеркало Желаний. Когда он уже собирался пойти на четвертый круг, в стене медленно проступила дверь, которой тут раньше не было. Он открыл ее и вошел в комнату. Это определенно не была «комната, забитая всяким хламом». Его взору предстало абсолютно пустое подземелье, со стенами из необработанного камня. В центре этой комнаты стояло огромное зеркало, прикрытое белым полупрозрачным полотном, так что очертания, сходные с изображением в книге проступали достаточно явно. Это оно. Лелуш не мог поверить своим глазам. Вот так просто? Он просто пришел, пожелал и нашел? Ничего в его жизни еще не давалось ему так просто. Он вытащил палочку, поборов искушение откинуть ткань и посмотреть на то, чего он больше всего желал — предупреждения в книге были вполне ясные. Не смотреть. Не смотреть. — Редукто, — произнес он заклинание, которое уже помогло ему справиться с одним зеркалом. Вопреки его желанию, заклинание попало в зеркало, но не причинило тому вреда. Даже белая тряпка никак не повредилась. Ради интереса он попробовал еще парочку разрушающих заклинаний, но эффекта так и не было. «А вот и ожидаемый подвох», — удовлетворенно подумал он про себя, почувствовав некоторое облегчение. Следующим заклинанием, которое он попробовал, было заклинание уменьшения для физических объектов. Зеркало послушно уменьшилось и стало около десяти сантиметров в высоту. Лелуш подошел, намереваясь поднять его, чтобы положить его себе в карман. С тем же успехом он мог пытаться поднять каменный пол или всю эту комнату, только ткань соскользнула, оставшись маленькой тряпочкой в его руке. Он поспешно повесил ткань обратно. «Нельзя уничтожить, невозможно переместить, но можно проводить другие воздействия. Хуже, чем могло бы быть, но лучше, чем ничего», — подумал темный принц. Похоже, ему придётся проводить ритуал прямо здесь. Все нужные ингредиенты он стащил прошлой ночью из кабинета зельеварения, так что осталось только определиться с кандидатурой проводящего. Это должен быть достаточно умелый, взрослый волшебник, чья внезапная пропажа никого не насторожит. Он увеличил зеркало до прежних размеров и вышел обратно в коридор восьмого этажа. Дверь тут же растворилась в стене, будто её и не было никогда. В раздумьях он спускался всё ниже и ниже по лестницам, пока не обнаружил себя в главном коридоре Хогвартса, на первом этаже. Кто-то налетел на него со спины. — Я уже начинаю привыкать к этому, — мрачно произнес он Луне, вставая с пола. На этот раз он не стал помогать ей собирать разлетевшиеся вещи, а просто наблюдал за этим процессом с высоты своего роста. — А я тебя как раз искала, — радостно воскликнула та, резко вставая и ударяя его макушкой в подбородок. — Ой! — И зачем же? — отодвигая девушку на всякий случай от себя, поинтересовался Лелуш. — Ты не видел мой журнал? Придира? Он потерялся вчера между утром и завтраком. — Видел, — кивнул черный принц. Эта девушка продолжала его озадачивать, на этот раз нелепым временным промежутком. Он порылся в карманах мантии. Иногда ему казалось, что волшебники специально зачаровывают одежду так, чтобы в нее влезало как можно больше всякой всячины, делая поистине бездонные карманы. Наконец, он нащупал обложку журнала и вытащил его. — Вот, — он держал Придиру двумя пальцами, но когда Луна потянулась, чтобы забрать его, решительно отвел руку в сторону, — ты не хочешь извиниться? — нахмурился он. — Извиниться? За что? — удивилась девушка. — Да хотя бы за то, что ежедневно на меня налетаешь! — возмутился черный принц. — Ой, прости, пожалуйста, — произнесла она без малейшей капли раскаяния в голосе, — нечего ворон считать в главном коридоре, тут все бегают и торопятся, — с этими словами она резко дёрнула свой журнал из руки Лелуша, но тот не собирался отпускать трофей так просто. Журнал раскрылся и из него плавно вылетел кусочек пергамента. Луна впала в ступор, пока Лелуш поднимал с пола белый листик. Он развернул его и прочитал: — «Не хочешь ли пойти со мной на святочный бал, Луна?». — Хочу, — механически ответила та. — Подписано Невилом Долгопупсом, — добавил Лелуш и тихо рассмеялся. Луна покраснела, резко отобрала у него журнал, выхватила записку и молнией умчалась в сторону лестницы. Он продолжал тихо хихикать над ситуацией, пока девушка не убежала достаточно далеко. Потом успокоился, но продолжал улыбаться. Привлечь внимание парня, пару раз сбив его с ног. Пожалуй, в академии Эшфордов таких решительных девушек не было, разве что Каллен, но и та в делах сердечных становилась жутко робкой и нерешительной. Он подумал о Луне Лавгуд, как о партнерше для бала. Серые глаза, длинные белоснежные волосы: вполне подходит для представительной пары на важном мероприятии. Она будет привлекать внимание, особенно если оставит сережки-редиски в ушах. Он снова рассмеялся. «Пожалуй, — подумал он, — надо найти её и снова пригласить, на этот раз со всей серьезностью».♢♢♢
В кабинете Дамблдора проходило внеочередное совещание. На нём присутствовали деканы факультетов, Хмури Грозный Глаз и двое новых авроров: Джон Долиш и Эрнст Уильямсон. Директор медленно вводил всех присутствующих в курс дела. Когда он закончил свою длинную монотонную речь, Уильямсон решил расставить деловые акценты: — Значит, у нас две независимых друг от друга проблемы, — он поднял вверх указательный палец. — Первая — это кто-то, кто охотится на Гарри Поттера внутри Хогвартса, вероятно хочет его убить. Вторая, — он отогнул средний палец, обозначая нумерацию задач, — какие-то охотники на единорогов, которые бродят по запретному лесу, используя оборотней, разведывают что-то у границ территории кентавров. Всё верно? — Неверно, — хрипло сказал Грозный Глаз, — ваша задача, найти этих сраных охотничков и арестовать. С защитой Поттера мы справимся сами. Джон Долиш, отличавшийся как молчаливостью, так и феноменальной исполнительностью, переводил взгляд с Дамблдора на Хмури и обратно. Он терпеть не мог, когда начальство не могло разобраться между собой и четко определить задачи. Насколько бы старым и опытным не был аврор по прозвищу Грозный Глаз, сейчас их вызвал директор Хогвартса, значит он и должен был говорить, что делать. Но директор будто намеренно описал все проблемы школы в равной степени, не подчеркивая ничего конкретного, вводя коллег в недоумение. — Вчера вечером, — прокашлялась МакГонагал, — кто-то совершил погром в кабинете Защиты от Темных Искусств. Я не исключаю, что это могло быть нападением на тебя, Хмури, и что этот погром связан с тем, что ты защищаешь Поттера. Хмури обернулся в ее сторону и медленно произнёс: — Весь Большой Зал был в курсе, что ночевать мне предстоит в лазарете. Так что это либо было хулиганство, либо кража. — Пропало что-то конкретное? — заинтересованно спросил Дамблдор. — Я еще не могу определить, — неохотно ответил Хмури, — ничего важного не пропало, а множество приборов, помогающих мне выявить врагов разбиты на мелкие осколки. Некоторые в труху, почти в пыль. — А вам не удалось вычислить тех, кто это сделал? — снова спросила МакГонагал. — Мой карманный вредноскоп начал вращаться где-то в девять. Тогда я и посмотрел через подглядывающее зеркальце, что происходит в кабинете. — После этих слов он замолчал, будто о чём-то задумался. — И что, — не выдержала декан Гриффиндора. — Да ничего! — оборвал её Хмури. — В первые секунды там мелькнули лица Рона и Гарри, но почти сразу связь была уничтожена. Настоящие в это время были в гостиной гриффиндора, я узнал у портрета Полной Дамы. — Он вздохнул. — Да и не бывает на лице Поттера таких злорадных ухмылок. — Я бы все же не стал сбрасывать Поттера со счетов, — надменно сказал Снейп, — он такой же хулиган, как и его отец. И если на ваших уроках он ведет себя нормально, то это не значит, что он святая невинность. А сколько школьных правил он нарушил за время учёбы! — Скорее, это твои питомцы, Северус, — резко возразил Грозный Глаз, — тренируются небось, маленькие пожиратели смерти. — Аластор, Снейп, сейчас не место и не время для этого, — произнес директор, поправляя на носу свои очки-половинки. — Ваша задача, — он посмотрел на Долиша и Уильямсона, — найти охотника или охотников из Запретного леса. Я бы хотел, чтобы про это дело не узнали мадам Максим и профессор Каркаров. Делами внутри Хогвартса будем заниматься мы с Хмури. Ясно? — Так точно, сэр, — отсалютовал Уильямсон, и его длинные волосы, собранные в хвост, качнулись вместе с движением головы. Долиш просто коротко кивнул. — Все могут быть свободны. Когда деканы и мракоборцы покинули его кабинет, Дамблдор снял очки и устало потёр глаза. На сегодня у него была назначена еще одна встреча, но посетитель запаздывал, так что он решил пока заварить чай. Этот процесс всегда его успокаивал, помогая привести мысли в порядок. Он открыл крышку пузатого чайника и посмотрел на вчерашнюю заварку, затем, поболтав в руке остатки, размахнулся и выплеснул старый чай за окно. Феникс Фоукс, сидевший на своей жердочке, насмешливо посмотрел на старика одним глазом. Из недр своего стола Дамблдор достал маленькую коробочку с чаем и начал задумчиво пересыпать его в чайник. Вот он достал волшебную палочку, постучал по краю стола, вспоминая заклинание, взмахнул, и из палочки в чайник полилась горячая вода. Когда жидкость стала подбираться к горлышку, Дамблдор остановил поток кипятка и закрыл крышку, ожидая, когда чай заварится. Когда все было сделано, в дверь постучали. — Заходите, — громко сказал директор. Двери приоткрылись совсем чуть-чуть, и в них протиснулся молодой человек. Его темные волосы были стянуты в хвост на затылке, но коротких прядей было достаточно, чтобы смущенно прикрывать глаза. — Привет, Маркус, — широко улыбнулся Дамблдор, — давненько не виделись. Как сам? Хочешь чаю? Маркус оглядел кабинет и, не обнаружив в нём никого, кроме директора, заметно расслабился. — Да, спасибо, — произнёс он. — Сам нормально, работаю понемногу то тут, то там. Он взял предложенную фарфоровую чашечку и тут же чуть не выронил — настолько она была горячей. Осторожно поставив её на рабочий стол Альбуса, он поинтересовался зачем его сюда позвали. — А, видишь ли, — взмахнул руками Дамблдор, — кузен твой, Лерой, мало того, что регулярно прогуливает занятия, так ещё и умудрился попасть в Турнир Трех Волшебников. Теперь уже четырёх, — поправил он сам себя. — Да, я знаю, он писал мне, — кивнул Маркус и выжидающе посмотрел на директора Хогвартса. — Я собираюсь завтра утром строго с ним побеседовать здесь, в этом кабинете, в твоём присутствии. — Сомневаюсь, что это на него как-то повлияет, — с сомнением сказал старший Шафиг, — после смерти родителей он сильно изменился, стал резче и независимее. Хотя меня он и раньше не слушал. — Отчитать для порядка всё равно необходимо, — заключил Дамблдор, — впрочем, у меня есть для тебя ещё кое-что. — Он весело подмигнул молодому человеку. — Не желаешь ли попреподавать в Хогвартсе? Если бы Маркус в этот момент пил чай, он бы подавился. Странно, что директор, прекрасно осведомленный о его трудностях в общении с большим количеством людей, предлагает ему должность преподавателя. Да еще и в середине года. — Мне нужно поручить Северусу одно важное дельце. Обычно я бы попросил Слизнорта заменить его, но Гораций сейчас за границей и не может вернуться в ближайший месяц, — с энтузиазмом произнес Дамблдор. — Скажите, вы же решили предложить мне преподавание только что? — осторожно спросил Маркус. — О нет конечно, — заверил его Дамблдор, — эта идея пришла мне в голову, когда я заваривал чай. Молодой человек потрогал чашку. Она всё еще была настолько горячей, что чай невозможно было пить. Он иронически поднял бровь. — Но это же превосходная идея! Ты еще в школе был отличным зельеваром, а нынче вообще широко известен, — заверил его директор. — Дети несерьезные, с ними можно расслабиться, и вообще, будут плохо себя вести, снимай им баллы с факультета. Северус постоянно так делает. Заодно и с кузеном пообщаешься, может это заставит его вести себя более дисциплинированно. «Широко известен», — хмыкнул про себя старший Шафиг. Он предпочёл бы, чтобы о некоторых его контрактах никто никогда не узнал. — И когда же Северус планирует отбыть по делам? — подозрительно спросил он Дамблдора. — О, он отправляется завтра. Но ближайшие занятия зельеварения только во вторник утром. А завтра на завтраке я могу представить тебя. При мысли о том, что ему придется сказать что-то перед лицами четырехсот человек, Маркус ощутил, что у него подкашиваются ноги и он поспешно присел на стул. — А сколько профессор Снейп будет отсутствовать? — уже почти соглашаясь, уточнил он. — Неделю, может две. — Маркус оторвал взгляд от чашки чая и посмотрел Дамблдору в глаза. — Точно не больше месяца, — поспешно заверил его тот. — И какая же ставка у преподавателя в самой известной школе Чародейства и Волшебства? Дамблдор назвал сумму. Деньги были очень и очень неплохими. Учитывая отсутствие расходов на еду и проживание, это было восхитительное предложение, лакомый кусочек, от которого отказался бы только дурак. На эти деньги он смог бы купить себе котелок из золота, который как раз нужен был ему для одной идеи, но дети… Он подготовится. Выучит речь заранее и будет представлять, что вокруг никого нет. Маркус вздохнул и согласился. Дамблдор умел убеждать очень хорошо.