Поход за волшебной палочкой не удался. Лавка Оливандера была закрыта, а самого его нигде не было видно. Лелуш предложил сперва прогуляться и купить круглые очки. Гарри же, похоже, просто наслаждался прогулкой.
— Это очень необычно, — признался Гарри. — Мне нравится.
Полдня они ходили по Косой аллее, покупали всякие мелочи. Они уже зашли в магазин старьевщика и в лавку сладостей, и везде Гарри представлялся именем Джон Дик и получал искреннее удовольствие от того, что его никто не узнаёт.
— Может, мне и вовсе не покупать очки? — спросил он, щурясь, смотря в голубое небо.
— Очки это твоя «маска», — поучительно заметил Лелуш. — Если ты не будешь их носить, то всё просто привыкнут к тому, что ты Гарри Поттер без очков и теперь выглядишь так. Сейчас «Гарри Поттер в круглых очках» — это символ борьбы с Волан-де-Мортом и вообще со всем магическим злом. Так уж получилось. Тебе гораздо… — он чуть не сказал «выгоднее», но вовремя поправился, — удобнее будет, если большую часть времени ты будешь очки носить, и на всех мероприятиях и фотографиях появляться в очках. Тогда то ты и сможешь время от времени их снимать и превращаться в невидимку.
Это парню явно не понравилось. Он наморщил нос и хмыкнул. Быть «символом борьбы» ему явно не хотелось.
— Где же мне на Косой аллее купить очки так, чтобы продавец тут же не опознал во мне Гарри Поттера и не рассказал об этом всем соседям и посетителям? — с сомнением спросил Гарри.
— Нигде, — невозмутимо ответил Лелуш. — Именно поэтому мы и идем к выходу, пройдемся по маггловскому Лондону и найдём тебе очки, которые будут очень похожи на твои потерянные.
На магической улице сегодня было пусто. Им встретилась только одинокая старушка-колдунья, которая тащила куда-то корзинку трав, да клевал носом за стойкой Дырявого котла бармен Том.
Гарри вышел на улицу летнего Лондона и поёжился, будто ему было здесь неуютно.
— Ты так легко совмещаешь эти два мира: маггловский и магический, — сказал он. — Как у тебя это выходит?
— Я не считаю, что это два разных мира, — чуть подумав, ответил Лелуш, старательно крутя головой, выискивая подходящий магазин оптики. — Волшебников очень мало и они прячутся от магглов, чтобы их не использовали или не истребили. Мир волшебников для волшебников это такое своеобразное убежище, но если ты осторожный, внимательный и знаешь правила поведения, то тебе и в маггловском мире ничего не будет. А даже если какой-то случайный человек увидит проявление магии, то его легко объявить сумасшедшим.
Они прошли три улицы, пока Лелуш, наконец, не нашел то, что искал. Магазин оптики располагался на первом этаже современного стеклянного небоскрёба и занимал почти весь первый этаж. Тут-то они и найдут то, что им надо.
— Добрый день, что ищете, молодые люди, — поприветствовала их продавец-консультант.
— О-очки, — икнул Гарри. Девушка была молоденькой, черноволосой, а глаза выдавали в ней азиатские корни. Чем-то она походила на Чжоу Чанг, только была старше, а приталенный костюм придавал ей приятной элегантности. Лелуш покосился на смутившегося Поттера и взял переговоры в свои руки.
— Здравствуйте. Мой друг, — он ткнул Гарри в плечо, — увлекается современной музыкой и хочет быть похожим на своего кумира. У него нормальное зрение, но он всё же хочет круглые очки. Нам бы подобрать что-нибудь простое, но в то же время стильное…
Он хитро подмигнул молодой продавщице.
— О, я поняла. Конечно, Джон Леннон сейчас вернулся обратно на эстраду. Рада видеть, что он снова стал кумиром молодежи. Идемте за мной.
Она провела их к витрине, полностью заполненной очками-велосипедами. Два десятка моделей разной толщины и цвета, которые были невероятно похожи на старые сломанные очки Гарри Поттера.
Из магазина они вынесли четыре пары почти одинаковых очков. Лелуш расплатился фунтами. Гарри пообещал отдать, но бывший император лишь махнул рукой. Ценность денег для него была условна. Все это было лишь подводкой к важному разговору.
— Ты собираешься скрывать своё хорошее зрение даже от Дамблдора? — как можно более нейтральным тоном поинтересовался он.
— Думаю, пока ему незачем знать, — ответил Гарри.
— Тогда тебе нужно тщательно продумать, что ты видел, а что не видел на кладбище. Если Волан-де-Морт сорвал с тебя очки, то он рассчитывал сделать тебя почти слепым. Ты мог слышать какие-то голоса и крики, но не можешь быть уверен, что когда и как случилось.
Они перешли обратно на магическую улицу и теперь медленно шли по пустынной Косой алее.
— Змея сказала Волан-де-Морту: «Второй мальчишка ещё жив», — медленно и очень тихо произнес Гарри. — А потом, после его атаки, она ясно прошелестела: «Теперь всё». А это значит… Это значит, что Волан-де-Морт попал.
Лелуш удержал маску невозмутимости на лице, хотя про себя отчаянно ругался, а магический мир вообще материл четырехэтажным матом. Второй раз его планы повисли на тонкой ниточке из-за чертовой способности говорить со змеями. И даже змея в этом была виновата одна и та же.
«Как там её зовут? Нагайна»? — он пообещал себе отыскать эту болтливую тварь, прибить понадежнее, а потом сжечь, а пепел бросить в вулкан, чтобы ни в коем случае не воскресла.
Он сделал самое честное и дружелюбное выражение лица, на которое был способен, благо почти год своей прошлой жизни он подобным образом общался с Ролоном. И начал выдумывать максимально правдивую ложь.
— На меня не действует «авада кедавра», — так же медленно и тихо ответил он Гарри. — Это… что-то вроде врождённой особенности и «семейной тайны». Ты же понимаешь, что такое «семейная тайна», верно? Мне бы не хотелось, чтобы Дамблдор про это узнал.
Они остановились посреди улицы и уставились друг на друга, как два соперничающих дворовых кота, встретившихся вроде бы на нейтральной территории, но готовых её защищать.
— Что и на твоего кузена Маркуса не действует?
— Нет, на него… — Лелуш постарался напустить больше таинственности и тумана. — М-м-м, есть определенные условия, и Маркус под них не подходит. Так что, думаю, это непростительное на него действует. Но я, как ты понимаешь, не проверял.
Он криво улыбнулся, показывая, что это шутка.
— Хорошо, я не скажу об этом Дамблдору, — легко согласился Гарри.
Эм-м. И что, всё будет вот так просто? Верить на слово это такая особенность гриффиндорцев? Или Гарри просто еще добрый неиспорченный ребенок?
— Спасибо, — пробормотал он. — Пожалуй, не буду спрашивать «почему».
— Ну, ты же мне помогаешь, «неправильный слизеринец», — теперь криво усмехнулся Гарри. — Я думаю, мы могли бы подружиться. Это немного странная дружба, но… Наверное нехорошо так говорить, но пользы от неё больше, чем от дружбы с Гермионой или Роном. Рон вообще бросил меня, когда из кубка вылетело моё имя. Обиделся, что я «не поделился с ним способом», — он спародировал возмущенный возглас своего рыжего друга. — Совершенно не верил, что я своё имя не бросал. Посмотрим, что он теперь скажет!
«Похоже, обида засела глубоко внутри. Рональду придётся постараться, чтобы заслужить прощение».
Они медленно пошли дальше, возвращаясь в дом Шафигов.
— А ты сразу, — голос Гарри сорвался. — Если не поверил, то пытался предупредить меня про драконов. Я догадался, что если бы Хагрид мне их не показал, ты бы сказал прямо. И вообще, знаешь, в последнем испытании с Кубком, я понял, что рассчитывать я могу только на себя. В самый опасный момент Дамблдор не придёт и не защитит. Мерлинова борода, он даже не удосужился обезопасить турнир, который сам же и организовал! На Крама кто-то наложил непростительное, стравив с Флёр. Я думаю, Дамблдор, если бы захотел, мгновенно нас нашёл. Есть же заклинания поиска или что-то такое, но пошел уже третий день, а нас никто не ищет!
«Ого, да это же подростковый бунт, наложенный на стрессовую ситуацию», — Лелуш внутренне восхитился. Самая подходящая почва, чтобы привязать надежду всего волшебного мира к себе.
— Давай проверим кое-что?
Он огляделся по сторонам, обнаружил рядом «Флориш и Блоттс», потянул Гарри за локоть, и они вместе ввалились в магазин.
— Простите, мэм, — обратился он к пожилой ведьме за стойкой, которая листала журнал по домоводству. — Нет ли у вас в продаже Ежедневного пророка. Сегодняшнего или, хотя бы, вчерашнего.
— Три сикля сегодняшний и четыре — вчерашний, — не отрываясь от своего дела произнесла ведьма.
— А почему вчерашний дороже? — возмутился Гарри. — Его же уже все прочитали!
— Потому что, молодой человек, вчерашний «Пророк» — «воскресный». Там собраны все самые интересные статьи недели и дополнительный кроссворд. К тому же их осталось всего два экземпляра.
— Берём сегодняшний и вчерашний. — Лелуш поспешно выложил на стол горку сиклей, чтобы переключить внимание ведьмы на деньги. — Пойдём, Джон.
Он взял газеты одной рукой, Поттера другой рукой и выпихнул на улицу.
— Если ты хочешь дольше сохранить своё инкогнито, тебе надо бы меньше привлекать к себе внимания, — Гарри определенно нужно было несколько подобных уроков. — Эта ведьма только и делает, что газеты читает. Спорим, еще пара минут, и она бы тебя узнала?
— Прости, — Гарри выглядел пристыженным.
— Да я-то тут при чём? — напоказ удивился Лелуш. — Это же ты хочешь гулять неузнанным.
— Я плохо понимаю людей, — подумав, признался Гарри. — Почему кто-то что-то делает или не делает, что замечают, а что нет.
— Тогда самое время начинать думать и анализировать. Не стоит ждать, пока Волан-де-Морт тебя прибьет, — пробормотал Лелуш, бегло просматривая газеты. — О, нашёл. Вот оно:
«Таинственное исчезновение двух студентов Хогвартса во время третьего испытания. Стоило ли возобновлять столь опасную традицию в современном мире»? Автор — Рита Скиттер.
— Что там, что там? — Гарри попытался вырвать у него из рук газету и чуть её не порвал.
— Дай дочитать то, — Лелуш сердито забрал источник информации. — Иди купи себе свою, если так торопишься.
— Что ж, наша с тобой судьба журналистку волнует мало, — через минуту хмыкнул бывший император. — В основном тут наезды на Дамблдора, что он не обеспечил безопасность, не проследил,.. намеки, что он слишком стар и выжил из ума. Флер и Крам были эвакуированы, так что сначала приз не достался никому, а сегодня утром специальная комиссия разделила его между Дурмстрангом и Шармбатоном. Кубок поедет во Францию. Министр Магии утверждает, что нас с тобой ищет специально собранный отдел авроров.
— Что-то они плохо ищут, — заметил Гарри. — Мы на главной волшебной улице стоим.
— Если хочешь что-то спрятать, прячь на самом очевидном месте, — в тон ему заметил Лелуш.
— Правда что ли? — удивился Гарри.
— Разумеется, нет. Мы ж не в дешевом приключенческом романе. Если хочешь что-то спрятать, прячь в месте, про которое никто не знает, и никому не рассказывай.
Гарри посмотрел на него еще более озадачено.
— И всегда тщательно обдумывай не только сам совет, который тебе дают, а ещё и «почему» его дают, «кто» и «с какой целью», — закончил Лелуш, вздохнул и посмотрел на зависшего Гарри.
— Доставай очки, пойдем переодеваться, сдаваться Дамблдору и спасать его репутацию великого волшебника.
И они зашли в старый дом Шафигов.
♢♢♢
В дневном свете кладбище деревеньки Литтл Хэнглтон выглядело старым, заросшим и невероятно унылым. Едва ли Дамблдор здесь оказался бы, если бы сутки назад Добби не притащил Поттера и Шафига прямо к нему в кабинет. Парни оказались живыми, сытыми, довольными и вполне чистыми. Выслушав сначала их общую историю, а потом, расспросив по отдельности, картина произошедшего у Дамблдора почти сложилась, а сюда, на кладбище, он прибыл, чтобы заполнить последние белые пятна произошедшего.
Северуса он взял с собой сам, а вот Хмури напросился вопреки предписаниям целителей и теперь мрачно ковылял меж разбитых надгробий, громко комментируя произошедшее.
Мертвое тело Барти Крауча, которое они обнаружили уже начало разлагаться. Среди могил раздраженный Северус обнаружил Кубок, взял его в руки, тут же переместился в Хогвартс, но через пару минут аппарировал обратно. Трава вокруг была изрядно вытоптана, а у статуи над могилой Тома Реддла старшего не хватало руки. Но больше прочего Дамблдора заинтересовал котел с неизвестным зельем, в котором, по словам Гарри, проводился обряд воскрешения Волан-де-Морта. Он набрал остатки жидкости в небольшой флакон и отдал Северусу.
— Следует вызвать авроров. Пусть они всё здесь как следует осмотрят и перепишут, — проворчал Хмури. — Я и сам дам показания против Крауча.
— Если ты уверен, что больше ничего примечательного здесь нет, то вызывай, конечно, — отозвался Дамблдор.
— Вот кое-что.
Хмури нагнулся, что-то подобрал под ногами статуи и показал профессорам. Это оказались очки Гарри Поттера. Стекла разбились на мелкие кусочки, а вот дужки были целыми.
— Думаю, нам следует вернуть их владельцу, — мягко сказал Дамблдор, забрал очки и положил их в один из многочисленных карманов своей мантии.
С появлением авроров стало шумно и многолюдно. А спустя некоторое время на поляне появился и Корнелиус Фадж — министр магии собственной персоной.
— Это возмутительно! Пожиратель смерти, считавшийся давно мертвым, лежит на этой поляне. Здесь явно проводили какой-то темный запрещенный ритуал. Мне доложили, что здесь нашли следы крови и сражения. Я буду требовать самого тщательного расследования. Международный турнир был сорван, репутация нашего Министерства Магии серьезно пострадала. А чья это вина? Вот скажите мне, а?
Он подпрыгнул от возмущения и ткнул пальцем прямо в грудь Дамблдора.
— Очевидно, это вина приспешников Волан-де-Морта, так называемых Пожирателей Смерти, — спокойно отозвался Дамблдор. — Полагаю, здесь они намеревались возродить своего господина, но потерпели неудачу, потому что кто-то им помешал.
— Возродить? — Взвизгнул Фадж. — Как вы можете быть уверены, в том, что они собирались или не собирались делать? Тот, кого нельзя называть умер. А умершие, как известно, не воскресают. Может, они замыслили чего похуже? Послушайте, Дамблдор, в этой истории нужно тщательно разобраться. Члены этой шайки снова начинают играть в свои темные игры, следует каждого из них снова разыскать и допросить.
— У меня целых два свидетеля, — ответил Дамблдор. — Лерой Шафиг и Гарри Поттер решили разделить победу в турнире, в чем я, по правде сказать, вижу пример истинного товарищества, но кубок перенес их на эту поляну, где они стали свидетелями интересных и пугающих событий. Думаю, молодые люди будут не против ответить на пару ваших вопросов.
Фадж стоял рядом и нервно кусал губы, глядя на авроров, которые детально описывали всё, найденное на поляне. Наконец, он что-то для себя решил и аппарировал прочь.
— Мне снова понадобятся твои услуги, Северус. Тебе придётся побеседовать с бывшими пожирателями. Еще нам надо отыскать тело Волан-де-Морта.
Дамблдор говорил медленно и печально, будто его расстраивал тот факт, что он вынужден отрывать профессора Снейпа от работы, хотя прекрасно знал, что Северус не любит учить детей и с удовольствием отвлечется на месяц-другой.
♢♢♢
Когда они вернулись в Хогвартс, Дамблдор посоветовал им с Лероем говорить всем ученикам, что у кубка просто сбился портал, и их выкинуло на другом конце британских островов. Он так и отвечал на многочисленные вопросы, только Рону и Гермионе он рассказал правду. Но не всю.
Они уже сидели в поезде, ехавшем обратно в Лондон, когда Рон завел нервный разговор.
— Я тут всё думал, а если Пожиратели снова захотят похитить тебя для ещё какого-нибудь ритуала? Я просил маму, чтобы она разрешила тебе поехать прям к нам этим летом, но она ответила, что Дамблдор настаивает, что тебе нужно пожить у Дурслей хотя бы немного.
— Почему? — удивился Гарри, хотя в глубине души ожидал чего-то такого.
— Она сказала, что у Дамблдора есть на это причины, а мы должны ему верить.
— Действительно, мы должны ему верить, — задумчиво ответил Гарри. — Что ж, остается только надеяться на сов и их крепкие крылья.
— Ты как-то слишком спокоен, — заметила Гермиона.
— Знаешь, в этом году мне опять грозила ужасная опасность, но на этот раз я будто был не героем, а наблюдателем, — задумчиво-отстраненно ответил Гарри. — Всё случилось без меня, я просто смотрел и ничего, совершенно ничего не мог сделать. Вот и сейчас Дамблдор предлагает мне сидеть на Тисовой улице и ждать, пока другие, более опытные и взрослые волшебники проводят расследование и ловят пожирателей. И знаете… я не против! Пусть они этим занимаются, ведь это и есть их работа, верно?
Друзья смотрели на него совершенно потрясенные, а потому он продолжил.
— Я много думал вот о чём. Ведь Хвост метнул в Лероя «аваду кедавру», но промахнулся и не обратил внимания, а если бы попал? Или пошел проверить? Если бы Лерой просто взял и умер там, чтобы я делал? Или, вот, ты, Рон, — Уизли дернулся, будто от пощечины, — Ты так хотел участвовать и выиграть приз… Если бы мы вместе с тобой взялись за этот кубок, а потом Хвост убил бы тебя, наверное я был бы убит горем. А как бы страдала твоя семья. Мне нужен план, нужны знания и возможность защищать тех, кто мне дорог. Но Дамблдор хочет, чтобы этим летом я сидел у Дурслей. У магглов, которые запрещают мне делать домашние задания, читать волшебные книги и выпускать сову из клетки. Что ж, придётся мне так и поступить.
— Звучит так, будто ты хочешь сделать какую-то глупость, — заметила Гермиона. — Но лично я думаю, что ты можешь просто отдохнуть этим летом. План пожирателей, каким бы он ни был, провалился, и они вряд ли так быстро придумают новый. Если что-то и случится, то уже в следующем учебном году, когда мы снова будем в Хогвартсе.
Гарри не стал ей говорить, что он думает по поводу «отдыха у Дурслей».
— Но если ты заметишь что-то подозрительное, то пиши обязательно! — Встрял Рон. — Мы с отцом тут же приедем и заберем тебя. И ещё, ты всегда можешь написать Сириусу.
— Могу написать, только смысла нет, — возразил Гарри. — Я просил у Сириуса разрешения пожить у него, но он отказал. А знаете, что меня раздражает больше всего?
— Что? — спросили Рон и Геримона в один голос.
— Волан-де-Морт забрал мою волшебную палочку, и я не смог купить её в лавке Оливандера. А Дамблдор вместо того, чтобы помочь мне раздобыть новую, просто сообщил, что колдовать на каникулах нам все равно запрещено, а значит, я могу купить палочку одновременно с первокурсниками, перед началом следующего учебного года. А ещё он сказал, будто бы попытается найти мою старую, ведь она мне отлично подходила.
— Но ведь… нам и правда нельзя колдовать на каникулах, — выдавила из себя Гермиона, будто оправдывая старого профессора. Рон же молчал, закусив губу.
— Поэтому мне только и остается, что жить у Дурслей, верить Дамблдору и не делать глупостей, — подвел итог Гарри.
Он не сказал друзьям, что больше не верит Дабмлдору. Волшебная палочка — это главный инструмент волшебника. Она была для него больше, чем просто палочкой. Она одновременно была его щитом от окружающего мира и той чертой, которая отделяла его прежнюю жизнь в семье Дурслей, от новой жизни, наполненной волшебством. Лишиться палочки для него было подобно превращению в маггла. Во все прежние летние каникулы он тешил себя мыслью, что колдовать, конечно, ему нельзя, но, если что, он сможет повлиять на Дадли, защититься от его дружков и поставить на место дядю с тетей. Это был его тайный шанс, символ последней надежды, которого теперь не было, и в котором, Дамблдор ему отказал на долгих три месяца.
Друзья помолчали немного, а потом переключились на обсуждение лабиринта, событий на кладбище и всего прошедшего года в целом. На перроне они распрощались. Гермиону сразу после перехода ждали родители, а вокруг Рона и Джинни уже хлопотала мисис Уизли. Гарри вышел на маггловскую половину вокзала и терпеливо дождался, пока поток учеников и их родителей иссякнет.
— Идём?
Возле него остановился Лерой. Он стоял без багажа, засунув руки в карманы темно-серого летнего плаща, и был похож на самого обычного магла.
— А точно никто не следит? — уточнил Гарри.
— Если и следит, то что? — с ленцой уточнил Лерой. — Твоего дяди здесь нет, не ночевать же тебе на вокзале. К утру и узнаем, если кто-то спохватится.
Подошедший вечерний поезд выплеснул из себя поток пассажиров. Они наполнили платформу бушующим многоцветным гомонящим морем людских тел. Лерой и Гарри растворились в этом потоке, став невидимками, одними из тысячи торопящихся по своим делам людей. Они вышли, поймали такси и уехали прочь.
