Шаги по Диагонали

Гарри никогда не думал, что его может испугать отсутствие людей. С тех пор, как они ушли с кладбища, вокруг не было ни души, не считая, конечно, Лероя. Но и своего однокурсника Гарри немного побаивался, никогда не понимая что у того на уме. Лероя, казалось, ничего не интересовало. Он не увлекался квиддичем, не слушал школьные сплетни, его мало интересовали оценки и школьная успеваемость. Если бы Гарри его описывал, он бы сказал: «не от мира сего». Всё время в себе, погруженный в мысли, ни с кем не дружит близко. Вот и сейчас. Его чуть не убили дважды, он был свидетелем воскрешения и смерти Волан-де-Морта, но спокойно сидит, будто самая большая проблема в жизни, — редко заезжающий в это захолустье автобус. — Что… Что думаешь обо всём этом? — спросил Гарри. Они сидели на деревянной лавочке, на остановке уже около часа. Если бы в разваливающейся деревушке хоть кто-то жил, то уже выглянул бы и поинтересовался вышедшими из леса парнями. Но ничего. Ни одна машина не проехала мимо. — Думаю, придется идти по дороге, чтобы прийти хоть куда-нибудь. Не сидеть же два дня на месте, — ответил Лерой и отхлебнул воды из бутылки. Из бутылки? — Эй, откуда у тебя вода? — воскликнул Гарри. Перед испытанием он от волнения не мог есть и пить и сейчас, у него буквально урчал живот от голода. — Из кармана. Я некоторое время назад заколдовал карманы на незримое расширение, так что там полно всякой ерунды. На, держи, — увидел он голодные взгляд Гарри. Тот схватил и выпил все буквально в два глотка. — Уф, а есть еще? — спросил Гарри, но Лерой отрицательно покачал головой. — Зачем мне две бутылки, когда я умею создавать воду из ничего? Агуаменти, — сказал он, и бутылка снова заполнилась водой. Гарри так и застыл. Колдовать вне Хогвартса несовершеннолетним нельзя, это все знают. Министерство должно сразу прислать письмо, а потом исключить нарушителя из школы, а может и сломать волшебную палочку. Лерой что, не знает этого? — Тебя же теперь исключат из школы? — воскликнул он — За что? — удивился Лелуш — Нельзя колдовать вне школы до совершеннолетия. Тебя лишат палочки! — И что сделают? — Будет разбирательство, а потом министерство выгонит тебя из школы и сломает палочку. — А что мне помешает пойти и купить новую? — Э-э-э, — до этого момента Гарри об этом не задумывался. — Но ты будешь вне закона! — Предпочитаю быть живым, но вне закона, чем мертвым, но законопослушным, — усмехнулся Лерой. Гарри про себя отметил, что усмешка у него типично-слизеринская, злая, а не добродушная, как, к примеру, у Дамблдора. — Тем более, вдруг мне пришлось сражаться с Волан-де-мортом, защищая свою жизнь. — Но… Это же просто вода. Из-за какой-то воды, ты не сможешь сдать экзамены и устроиться на работу. Тебя просто никуда не возьмут! — привел Гарри решающий аргумент. — Зачем? — Что зачем, — не понял Гарри. — Зачем мне сдавать экзамены и устраиваться на работу? — на этом вопросе ухмылка у Лероя стала еще шире. — Я же волшебник. Я могу создавать предметы, летать по всему миру и всё такое. Могу жить в любом глухом углу мира или наоборот в маггловском городе, колдовать в своем доме или квартире, там где никто не заметит. — Ну… — Гарри пытался подобрать аргументы. — Вдруг тебе понадобятся, эм, деньги? — Устроюсь на работу в маггловском мире, заработаю, обменяю на галеоны. Или не обменяю. Или сварю какое-нибудь зелье и продам в Косом переулке. Гарри замолчал. Мысли судорожно прыгали. В рассуждениях Лероя был смысл, но он противоречил давно усвоенным правилам. «Впрочем, кое-кто известен, как самый рьяный нарушитель правил», — подумал Гарри. — Расслабься. Министерство если и следит, то не слишком пристально, — Лерой зевнул. — По крайней мере, до сих пор у меня проблем не было. — То есть ты уже колдовал вне Хогвартса, — подытожил Гарри. — Я на поляне пытался Кубок приманить, если ты забыл. Лерой снова наполнил бутылку водой и спрятал в карман. — В какую сторону пойдем? — через пару минут спросил Гарри. — В деревушку? — Брр, не, — Гарри передернуло при мысли о заброшенной деревне. — Это место меня пугает. Пойдем по дороге, может, встретим проезжающую машину или придем в городок покрупнее. Лерой покосился на него, но ничего не сказал. Они поднялись и пошли прочь. Небо над ними медленно светлело. Заброшенный Литтл Хэнглтон лежал среди холмов, а потому дорога постоянно петляла, огибая то один, то другой холм, поросший редким кустарником или вовсе высокой травой. Солнце начинало палить всё сильнее, а трудности пережитого дня и ужасы прошедшей ночи заставляли Гарри идти все медленнее и медленнее, наконец, он вовсе остановился и уселся в траву у обочины под первым попавшимся деревом. Лерой пристроился рядом, бросив на землю собственную школьную мантию. — Что теперь будет, — задумчиво пробормотал Гарри себе под нос. — А что будет? — в тон ему переспросил Лерой. — Это же Волан-де-Морт! Он возродился! И Пожиратели смерти к нему сбежались все, будто он и не уходил никуда. Это же новая война! На Гарри накатывала истерика. Если бы он уже не сидел, у него обязательно подкосились бы ноги, и он рухнул бы на землю. — По-моему, они его сами и убили, — заметил Лерой. — Нормальный результат, ты вроде того же самого хотел. — Я не хотел, — воскликнул Гарри и осёкся. — Ты рассуждаешь как типичный слизеринец! — Да? А что с Тёмным лордом планируют делать гриффиндорцы? Судить и в Азкабан посадить? Гарри выпучил на него глаза. Он никогда не задумывался раньше что фраза «победить Волан-де-Морта» значила «убить». Он же не убийца какой-нибудь. — Я слышал, Гриндевальда заключили в Нумергард пожизненно, — наконец выдавил он. — И он всё ещё там? — деловито поинтересовался Лерой. — Я... Не знаю. — Странное решение. Я считаю, что таких врагов нужно убивать. Перед этим только хорошо бы разобраться, как он возрождается. Какой у него механизм? Что надо сделать, чтобы убить его окончательно? — Какой механизм... Гарри никогда не задумывался, как Тёмному лорду удаётся возрождаться. Всё почему-то просто считали, что он просто это может. Великий тёмный волшебник как-никак. — Вот что это был за ритуал? — Лерой махнул рукой за спину. — Не похоже, чтобы в нём использовали философский камень. Я ещё читал, что существует воскрешающий камень, что-то из даров Смерти. Тебе виднее было, что там использовали? — Котел, какое-то зелье, плоть слуги, кровь врага и кость отца, — припомнил Гарри. — Надо будет поискать в библиотеке, когда вернемся. — Как-то просто для бессмертия или воскрешения, — с сомнением протянул Лерой и Гарри был с ним полностью согласен. Они помолчали немного, как вдруг Гарри хлопнул себя по лбу. — Я кретин! Можно же просто поднять палочку и вызвать Ночной рыцарь! — Что еще за Ночной рыцарь? Найтмер? — спросил Лерой. — Нет, это автобус для волшебников, который может отвезти тебя куда угодно. — Надо подумать, что мы скажем, кем представимся и куда поедем. — Как куда? В Хогсмит, разумеется. Нас наверняка потеряли после турнира, там ужасная паника. К тому же нужно рассказать всё Дамблдору! — И правда…Действительно… Лерой выставил палочку поперек дороги, голосуя, но ничего не произошло. Он подождал минуту, пожал плечами и убрал палочку в карман. — Придется пешком. Гарри застонал. Ему не хватало собственного магического инструмента, еды и мягкой постели. — Пирог с почками от домовиков Хогвартса, — провозгласил неугомонный слизеринец, и вытащил из кармана помятый пирог, засыпанный какими-то крошками. Гарри он показался самым вкусным пирогом в его жизни. Когда с едой было покончено, он сказал. — Теперь бы поспать пару часиков. — И в ванную старост, — поддакнул Лерой. — Но придется идти.

♢ ♢ ♢

Вскоре на дороге показался одноэтажный домик, сложенный из камня. Сад был слегка запущен, но за яблонями явно следили. Некоторые ветви были отпилены, а спилы — обработаны садовым варевом. Подойдя ближе, они увидели сверху шпиль с крестом. — Церковь, — слегка разочарованно протянул Гарри. — В Литтл-Уинге есть такая, только гораздо больше. По воскресеньям там служат службу два священника, один толстый, а второй тощий. Говорят, что всегда рады каждому. Внутри оказалось прохладно и пустынно. «Церковью» можно было назвать всего две комнаты из четырёх. Там были подсвечники с полусгоревшими свечами, стояли стулья, на стене висел огромный деревянный крест, а по бокам от него печатные плакаты с ангелами. Оставшиеся комнаты выглядели жилыми. — Выглядит подозрительно, — прошептал Лерой. И, дождавшись, пока Гарри на него посмотрит, пояснил. — Церковь ставят в тех местах, где много людей, м-м-м, паствы. А мы с тобой топали полдня и никого не встретили. Может это какая-нибудь секта? Впрочем, толстенный слой пыли намекал, что люди сюда заходят нечасто. — Хотя, вариантов все равно нет, — задумчиво добавил он. — Нам нужен отдых и хоть какой-то сон. А здесь сейчас никого нет и судя по всему, давно не было. Предлагаю провести здесь остаток дня и ночь, а следующим утром отправиться дальше. — Дамблдор будет нас искать. Мерлин, да нас будет искать весь волшебный мир! — воскликнул Гарри — Тем лучше. Если они вдруг выяснят, куда вёл портал, то просто пойдут по дороге и найдут нас. Лерой был прав. Опять. Гарри нехотя согласился. Они заняли комнату, которая выглядела как гостиничная. По крайней мере, в ней не было ничего кроме одинаковых кроватей и тумбочек. Из четырех кроватей заняли две. Гарри предложил по очереди дежурить, но Лерой только махнул палочкой и выставил какие-то чары. — Сигнальные, — пояснил он. — Незаменимая штука, когда бродишь по ночному Хогвартсу. Гарри кивнул, вытянулся на кровати и мгновенно отрубился. Когда он проснулся в окно светило солнце. Он чувствовал себя выспавшимся и хорошо отдохнувшим, только в животе урчало от голода. Лероя рядом не было, зато он обнаружился во дворе. Стирал. Несмотря на то, что Гарри четыре года проучился в школе магии и волшебства, жил в семье Уизли, он так и не привык использовать магию в бытовых вещах. Но Лероя это ничуть не смущало. В огромном жестяном ведре, словно в стиральной машинке крутились вещи, а рядом на веревке сохла мантия. На старой лавочке, обернув вокруг бедер полотенце, сидел голый Шафиг и взирал на происходящее с невозмутимостью почтовой совы, периодически взмахивая волшебной палочкой, когда движение воды в ведре замедлялось. — Без палочки чувствую себя как без рук, — пожаловался Гарри. Он был взъерошен, а одежда провоняла потом, дымом и копотью. Сначала после беготни по лабиринту, а потом после событий на кладбище. На фоне усталости он этого не замечал, но теперь, отдохнув, понял, что похож на бомжа. — Домовики в Хогвартсе, все же, незаменимые существа. — Домовики… — протянул Лерой с непонятным выражением лица, а потом хлопнул себя рукой по лбу. — Можно было просто позвать домовика! — Терри! — крикнул он. И в саду с хлопком появился маленький домовик, одетый во что-то похожее на кусок синей занавески. Пока Гарри таращился, пытаясь осознать, что у Лероя есть собственный домовик, сам Шафиг раздавал указания, а Терри метался тут и там, выполняя указания. Наконец суета закончилась, Терри подошёл и робко протянул руку. — Гарри, сэр, господин велел перенести вас! Гарри схватил маленькую ручку домовика, думая, что сейчас окажется в Хогвартсе, но нет. Миг дезориентации и он стоит возле лестницы в какой-то мрачной комнате, полной антиквариата. Стены затянуты синими тканевыми обоями, но на них нет, ни одного портрета, только какие-то восточные пейзажи с горами и верблюдами. — Наверх по лестнице, затем направо до конца коридора, там ванная, — Лерой ткнул его в плечо, выводя из ступора. — Одежду Терри отдашь, он постирает. — А где мы? — уточнил Гарри. — Где-где. Дома у меня. Косая аллея рядом. Гарри осмотрелся вокруг другим взглядом. В доме у волшебников он был только в Норе, а этот дом слегка напоминал Хогвартс. Он поднялся на второй этаж и попал в полутёмный коридор с рядами одинаковых дверей из старого потемневшего дерева. Лестница вела выше, намекая, что в доме есть ещё этажи, но он припомнил инструкцию и пошел по коридору. Ванная комната оказалась большой. Нет, она, конечно, была меньше, чем ванная старост в Хогвартсе, но гораздо больше, чем например санузел в доме Дурслей. Тут было два узких окна с абстрактными витражами, из которых просматривался грязный уличный тупик. Большая квадратная ванная стояла на бронзовых ножках, рядом примостился серый унитаз, а бак от него висел под самым потолком, и от него вниз тянулась веревочка. Под раковиной была тумбочка с выпуклыми деревянными ящиками. Возле ванны стоял стул, на спинке которого висело небрежно брошенное полотенце. Гарри опомнился и принялся раздеваться.

♢ ♢ ♢

Что теперь делать с Гарри Поттером он не представлял. Магия способна на всё, а вот на что способен Дамблдор? Что Гарри ляпнет представителям министерства Магии? Наверняка тут есть магические детекторы правды, но какие? Лелуш мысленно ругал волшебников, которые не изобрели интернет и систематизацию знаний. Даже если перечитать всю Хогвартскую библиотеку, у какого-нибудь Темного лорда найдется свое, особое, секретное заклинание или, вот, как в этот раз, обряд возрождения. И зачем он полез со своим обостренным чувством справедливости убивать этого мерзкого парня? Пусть бы разбирались без него. Он покусал губы, побарабанил по косяку двери, прислушался к шуму воды в ванной и продолжил мерить свою комнату шагами. Что видел Гарри? Возрождение Волан-де-Морта, его приспешников, предательство Барти Крауча и как тот убил своего бывшего хозяина. К нему, Лерою, это приплести нельзя, он будет всё отрицать. Слабое место было только одно: две авады, а он всё ещё жив. «Вот он, настоящий «мальчик который выжил», — Лелуш мрачно посмотрел на своё отражение в оконном стекле. Первую аваду ещё можно было списать на промах, но поверит ли Дамблдор, что промахнулся сам Волан-де-Морт? Слабость после возрождения, рука дрогнула, ага. Он прижался к стеклу лбом. В Хогвартсе были обязательные пять курсов. Ему осталось пережить год, получить свой диплом, и можно будет заниматься чем угодно. Для начала он решил исследовать теорию перемещений, и как следует покопаться в библиотеке фениксов. В перспективе он планировал построить межмировой переход, вернуться, или хотя бы проведать Нанали. А в местные волшебные разборки он влезать не собирался. Хватало собственных проблем. Лелуш посмотрел на пустынную улицу и признал себе, что опоздал. Судя по всему, местные разборки крутились вокруг Гарри, а он влез уже туда по уши. Придётся изучать местные «стороны», группировки идеологию… И делать всё это не выходя из образа несовершеннолетнего школьника. Пару минут Лелуш обдумывал создание нового Зеро — бессмертного и неуловимого, но пока отставил эту идею в сторону. В прежнем мире ему пришлось создавать ОЧР, потому, что японцы сами потеряли волю к борьбе и ничего реально стоящего показать не могли. Им нужна была фигура, символ, в который поверит толпа, и который будут поддерживать многочисленные массы простых людей. А ему нужен был инструмент борьбы против Чарльза. В прошлом мире он отлично знал сторону, против которой сражался, ведь Императором был его отец, а в числе врагов — Корнелия и Шнайзель, которых он изучал с детства, а потому мог просчитать. Лелуш не мог сказать, что борьба была легкой, но она была легко прогнозируемой, а действия врага — предсказуемыми. Здесь же он не знал почти никого. Почему взрослые волшебники идут за Волан-де-Мортом? Почему другие сражаются против них? Лелуш вспомнил разговор под империусом с Барти Краучем младшим. Для этого талантливого волшебника средних лет, Темный лорд был лучше и роднее собственного отца. Барти пронес свою преданность через годы и через тюремное заключение. Ненависть к отцу Лелуш понять мог легко, а вот значило ли это, что Волан-де-Морт был лучше Министерства магии? «Нет, это ничего не значит», — ответил он сам себе. Кроме того у волшебников Британии была реальная проблема: здесь не было инертной толпы, которую можно подбить на бунт, впечатлив красивой картинкой. Хогвартс был единственной школой на островах, и все волшебники были обязаны пройти в ней обучение. Если каждый год из Хогвартса выпускается, допустим, двадцать волшебников, по пятьдесят на каждый факультет, то, с учетом продолжительности жизни в сто лет, по всей Британии с трудом можно будет наскрести двадцать тысяч волшебников. Если выкинуть из этого числа всех женщин, детей и стариков, то получится где-то пять тысяч человек… Лелуш немного подумал и вернул женщин в число активных волшебников, но все равно, максимум семь тысяч человек на всю Британию. Не считая умерших в предыдущей войне. Он закрыл глаза, потёр виски и вспомнил, что на его, четвертом курсе в Хогвартсе, всего сорок человек. Предыдущий подсчет сразу стал казаться очень оптимистичным. Так сколько всего в магической Британии волшебников? Четыре тысячи? Пять? Сколько участвуют в местной «войне»? Тысяча человек? — Ха-ха, — он закрыл лицо руками и рассмеялся. Разборки на тысячу человек, это у них магическая «война». В прошлом, в один только ОЧР на территории Японии входило двадцать тысяч, а потом, во время войны с Британской империей с каждой стороны были сотни тысяч сражающихся. Нет, определенно, старые схемы в этом мире не сработают. Если в «войне» участвует тысяча человек, то сторону врага он может просто перебить в одиночку. Или надо найти местного Ролона для этого дела. В такой заварушке он скорее мог представить себя кем-то вроде С.С. — важным бессмертным элементом, который может склонить чашу на весах победы в нужную сторону. Что ж, он посмотрит на обе эти «воюющие» стороны, тогда и решит, какая ему больше нравится. Хлопнула дверь, из ванны вышел Гарри в старых вещах Лероя. «Что ж, начнём изучение со «светлой» стороны профессора Дамбдлора». Лелуш растянул губы в улыбке, кивнул Поттеру и предложил: — Пойдём покупать тебе новую волшебную палочку?