Сахарный человек

Сердце разрывается и ужасно болит, ноет. По щекам бегут слезы, но они не приносят облегчения, скорее ещё больше погружают в пучину отчаяния и апатии. Тэхен останавливается возле ограды и облокачивается на нее: в груди бешено бьётся сердце, а легкие хочется выплюнуть, чтобы они так не болели и не мешали сделать нормальный вдох. Конечности подрагивали, а Ким все вытирал и вытирал стекающую по щекам влагу, надеясь хоть так успокоить боль внутри. Он всегда считал, что они с Юнги братья, которые поддерживают друг друга и говорят правду, насколько бы больно не было. Если бы Мин был против их отношений с Чоном, то сказал бы с самого начала, а не играл, говоря о том, что рад за него, Тэхена. Да, Чонгук не совсем нравился Юнги, но Тэхен не мог ничего поделать со своими чувствами к этому прекрасному эльфу, да и не хотел. Чон был опорой и защитой: с ним было спокойно и уютно. Киму хотелось вечность наслаждаться его объятиями и прикосновениями. Но он никак не ожидал, что Мин думает о них так. Тэхен прерывисто всхлипнул и вздрогнул, чувствуя прикосновение сильных рук к себе. Медленно повернулся, стараясь не разрыдаться сильнее, но выходило, скажем прямо, плохо. Чонгук только тихо выдохнул и улыбнулся уголками губ. В глазах плескалось сожаление. Скорее всего о том, что Тэхен услышал их разговор. Но вины Чонгука в этом определённо не было, и Ким не собирался винить генерала в этом. — Тэхен… — тихий голос Чонгука пробирал до костей, заставляя табуны мурашек бегать по спине Кима. — Чонгук… — хрипловато ответил Тэхен, а потом резко сократил между ними такое незначительное расстояние, прижимаясь к парню всем телом и утыкаясь носом в изгиб шеи. Чонгук всегда был понимающим и добрым. Они с Тэхеном были знакомы много лет и с самого раннего возраста — даже тогда любые прикосновения от Чонгука Тэхен считал чем-то особенным, по его телу бегали мурашки, а щеки предательски краснели. Ким никогда не мог подумать, что окажется в плену этих рук не только в пределах своих снов или фантазий. А сейчас Чонгук нежно обнимает Кима в ответ и неторопливо перебирает руками его волосы, пропуская их через пальцы, стараясь успокоить. В каждом вздохе, действии или слове парня просачивается щемящая сердце нежность. Тэхен никогда не отличался слезливостью или слабохарактерностью, Ким не хотел выглядеть слабым перед Чоном. Но иногда же можно позволить себе проявить слабость, позволить ей сжечь себя изнутри. Позволить себе зарыться носом в чужие волосы и плакатьплакатьплакать. Позволить вырваться наружу всем чувствам и эмоциям — в большей степени обиде и разочарованию, — которые есть внутри. А только после этого начать думать и анализировать. И это делать однозначно проще, когда рядом с тобой есть тот, кто поддержит, поймет и освежит голову. Тот, на кого можно положиться и кому можно довериться. Губы у Чонгука обветренные и немного сухие, но безумно мягкие и горячие. Целоваться с ним — непередаваемые словами ощущения чего-то уютного и сладкого. А то, с какой нежностью он смотрит — заставляет бедное сердце Кима умирать и оживать снова и снова. — Тэхен, я не знаю, как это правильно делается, но, — Чонгук виновато улыбается, доставая из кармана штанов небольшой кулон, переливающийся на солнце всеми цветами радуги. — Я не думаю, что время сейчас подходящее для подобного, но позволь сделать тебе небольшой подарок. — Чон закусил губу, смотря в распахнувшиеся глаза напротив, и позволил нежной улыбке тронуть свои губы. — Нет в мире чего-то, что могло бы хоть немного сравниться с твоей красотой. Даже самая яркая звезда на небе померкнет, окажись ты рядом. Продолжай все так же сиять, Тэхен, несмотря ни на что. Сияй для всего мира и… Сияй для меня. Ким только растерянно выдыхает, не в силах собрать мысли в какую-то определенность. Все слишком быстро и странно, а слова Чонгука, проникающие в самое сердце, въедаются в беззащитные нежные ткани, оставаясь там навсегда. А колье уже висит на шее и рядом счастливо улыбается Чон, проводя своей ладонью по щеке замершего и выпавшего из жизни эльфа. — Чонгук, ты только что… — А ты против? — генерал удивленно выгибает бровь, смотря в глаза напротив. Тэхен дергается слишком резко и берет подрагивающий камень в руки, начиная крутить его между пальцами, рассматривая. Сказать, что Чонгук был озадачен поведением Тэхена, значит просто промолчать. — Тэхен-а, все в порядке? Если ты не хочешь, так и скажи, я не обижусь. — Нет, то есть, да, — Ким быстро покачал головой, а потом поднял полный детского восторга взгляд на Чонгука. — Чонгук-хен, где ты достал этот камень? — Купил у одного из купцов, когда наш отряд отослали в поход по поселениям людей, — Чонгук подозрительно прищурился, смотря на Тэхена, чуть ли не повисшего у себя на руке. Все же, такие резкие смены настроения сопровождали этого неугомонного эльфа с самого детства. И пора бы уже привыкнуть, да все никак. — Просто скажи, к чему ты клонишь. Я не понимаю. — Это камень души, Чонгук-ки. Есть легенда, что у девушки, — Ким начал свое повествование, а потом резко замер, смотря на непонимающее лицо генерала, и фыркнул. — Только не говори, что ты не знаешь, — Чонгук отрицательно покачал головой, а Тэхен только закатил глаза к небу и потянул Чона в ему одному известном направлении. — Тогда сейчас и расскажу. — Давай, блесни своими знаниями, великий историк, — тихо посмеялся эльф, покорно принимая свою участь ведомого. Всю дорогу Тэхен подозрительно молчал, только шире улыбаясь и потирая нос рукавом своей широкой рубахи. Чонгук только хмурился, смотря на затылок эльфа, но молчал. Он знал, куда ведет дорога, но пока что слабо понимал, зачем идти в город сахарных людей. Ким должен сам рассказать, а зная его, рассказ начнется через три, две, одну… — Ты же знаешь легенду о том, как появились сахарные люди и о том, как они исчезли? — эльф обернулся, смотря на кивнувшего генерала, а потом продолжил путь, снова отворачиваясь. — Существует легенда, что девушка, перед тем, как ее превратили в камень, запечатала свою любовь в предмет. Много лет считалось, что это выдумка, пока не нашли камень. Этот камень, Чонгук-ки. Он принадлежал какому-то роду людских королей, да и точно не известно кому именно. Он передавался по наследству в ожерелье, но вскоре был утерян. А теперь он у тебя в руках! — А почему он был у той знати? И зачем та девушка сделала нечто подобное? — Чонгук аккуратно придержал Тэхена за локоть, чтобы тот не вписался лбом в дерево. Забавно, но Ким может быть таким невнимательным ко всему миру, когда что-то рассказывает. Как пара они с Чонгуком вместе не очень долгое время, но вот дружили они очень и очень долго. Чонгук всегда в тайне мечтал, чтобы Тэхен хоть раз посмотрел на него таким взглядом, как смотрит на свои книги, или чтобы у него так же горели глаза, когда он рассказывает истории или легенды. Чонгук гнался за этим, но не замечал главного. — О, — взгляд Тэхена стал загадочным и он выпутался из захвата Чонгука, уносясь куда-то вперед. — За мной, Чогук-ки! Генералу, в принципе, ничего не оставалось, как последовать за светловолосым эльфом, бурча себе под нос что-то неразборчивое. Все же, такую неугомонность Чонгук и любил в Тэхене. Было в этом какое-то свое очарование. Тэхен же, в свою очередь, времени зря не терял и бежал вперед не обращая внимания на острые ветки, царапающие лицо, коряги, которые то и дело попадались под ногами. И вот, наконец, когда двое вышли из зарослей деревьев, перед ними открылся вид на разрушенное поселение. Чонгук только тихо выдохнул, а Тэхен, даже не обратив на это внимание, твердым шагом пошел вперед. Генералу ничего не оставалось, как следовать за своей парой, ведь как-то слишком часто она находит приключения себе на пятую точку. Заброшенный город, который был совершенно не похож на поселение, где жили Чонгук с Тэхеном и одновременно с этим был таким же. Странно судить такое по развалинам, но подсознание словно подкидывало разного рода картинки. Вот там, недалеко от развалин старой церкви стоит дом. Возле него бегают ребятишки, одетые в простые, но опрятные одежды, громко смеются и перекидываются друг с другом какими-то фразами. Их мама стоит неподалеку и вешает мокрые простыни, тоже широко улыбаясь и поглаживая свой чуть округлый живот. В доме напротив, на скамейке, сидели пожилые мужчина и женщина, голова которой покоилась на плече своего мужа. Любовь, которая, вероятно, пережила много трудностей и сохранилась в столь преклонном возрасте. Торговая площадь по бокам заставлена небольшими лавочками. Торговцы расхваливают свой товар, призывая купить то свежие фрукты, то ароматную выпечку, игрушки, ткани и многое другое. Со всех сторон — куда ни глянь — счастливые лица. Тэхен идет вперед, но потом резко останавливается посреди каменных развалин, из-за чего Чонгук врезается в спину эльфа. Генерал немного удивленно смотрит на светлую макушку, а потом едва заметно вздрагивает, почувствовав прикосновение чуть прохладной ладони Тэхена к своей. — Я знаю, что мое поведение не всегда можно объяснить или хотя бы понять, — Тэхен медленно повернулся и посмотрел в глаза Чонгука, делая глубокий вдох. — Со мной бывает сложно, и я не всегда решаюсь показывать то, что чувствую на самом деле. То, что ты подарил мне этот кулон… Чонгук-ки, я очень и очень счастлив, — Тэхен приподнимается на носочки и целует Чонгука в губы, сразу отстраняясь и широко улыбаясь. — Надо же, ты умеешь краснеть! Чонгук сперва просто хлопает глазами, получая столь неожиданное признание от эльфа, а затем и поцелуй, но его губы растягиваются в улыбке и эльф не может сдержать тихий смешок. — Ты у меня такой красивый, — Чон тихо смеется и проводит кончиками пальцев второй руки по щеке Тэхена. Тот только кивает и весело смеется, сжимая чужую ладонь в своей и продолжая свой путь к центру города. *** Чимин вел несопротивляющегося Юнги обратно в деревню, тихо выдыхая себе под нос. Юнги не был пушинкой, а то, что он еле-еле передвигал ногами, совершенно не облегчало ситуацию. Но Чимин не жаловался, а понимал парня. Поэтому и молчал, предоставляя возможность Мину побыть в тишине собственных мыслей. Вообще, как понял сам Пак — Юнги не любит мыслить вслух и в тоже время не может оставаться один. Парадоксальный парадокс, однако. Юнги как-то неожиданно вздрагивает и замирает посреди площади. Чимин тоже останавливается и непонимающе смотрит на парня со стеклянным взглядом. — Чимин, — едва слышно проговорил Юнги, а потом опустил голову, сжимая руки в кулаки. — Я вспомнил… Я все вспомнил… Чимин вопросительно смотрит на Юнги, аккуратно усаживая его на один из камней, чтобы тот попросту не упал и не утянул Пака за собой. У Юнги голова идет кругом и ему кажется, что перед глазами все плывет, а голова становится чугунной. Парень закатывает глаза и проваливается в небытие. *** Юнги открывает глаза и ему в нос ударяет сильный запах дыма. Он оказался в небольшом деревянном доме, полностью охваченном огнем. Внутри все заледенело от страха, а конечности словно ватные стали и не слушаются. Парень помнил. Юнги осмотрелся и пару раз моргнул, чтобы отогнать видение. Но оно не исчезло, а стало только более реальным. Руку пронзило адской болью и Юнги быстро начал отползать назад, чувствуя, как на руке запекается кожа от соприкосновения с огнем. Парень сглатывает и старается кое-как подняться, держась за поврежденную руку. Осмотрелся и замер, слыша детский плач. Маленький мальчик с мятными волосами стоял посреди горящего дома и громко плакал. Дым был везде: он попадал в глаза, мешал нормально дышать. В легких начинало покалывать, а голова начинала кружиться. Ноги словно налились свинцом и отказывались слушаться. Лицо мальчика было искажено гримасой боли и страха, вперемешку с отчаянием. Он побежал, но то и дело натыкался на горящие преграды. А чем ближе он к ним подходил, тем сильнее ощущал свою возможную близость к смерти. Это было странное ощущение безысходности, когда ты понимаешь, что ты в ловушке, как загнанный зверь. Мальчик кричал, но его крик растворялся в шуме пламени и рушащегося здания. Рядом с мальчиком упала огромная горящая балка, он едва успел отскочить. Огонь вспыхнул в паре сантиметров от ноги ребенка и тот снова закричал. Но и этот крик поглотил огонь. Юнги срывается на бег, стараясь подойти к ребенку в этой стене огня. Страх сковывает движения, но парень не останавливается и, когда уже он подошел к мальчику, рядом с Юнги упала горящая балка, заставившая парня закрыться руками и отойти на пару шагов назад. Юнги зажмурился, когда ногу пронзила боль, но насторожило другое: плач мальчика затих. Кое-как поднявшись, Юнги замер, оглядываясь по сторонам. Он стоял посреди леса, а горящий дом был в нескольких метрах от самого парня. Недалеко от горящего дома стояло два мальчика, один тащил второго под руки, хромая на одну из ног. Наверняка он тоже пострадал в пожаре. Юнги подходит ближе и замирает, смотря на блондинистые волосы, развивающиеся на ветру и перепачканные в грязи. Мальчик невысокого роста и хрупкой комплекции, в одежде, которая была порвана и сожжена местами, наверняка там останутся ожоги. Перед глазами возник образ брата, который отшучивался на вопросы о том, откуда у него ожог на руке. На глазах снова наворачиваются слезы, а сознание уплывает. *** — Тэхен!.. — Юнги подскакивает, сжимая ладонь Чимина в своей и загнанно дышит, смотря на парня широко распахнутыми глазами. Пак касается рукой лба парня и взволнованно улыбается. — Я должен ревновать, что ты выкрикиваешь имя другого парня лежа у меня на коленях? — Чимин касается губами ладони Юнги и проводит рукой по лбу, убирая влажные волосы со лба парня. Юнги моргает, находясь где-то между сном и реальностью, концентрируясь на мягких и теплых прикосновениях Чимина к себе. — Чимин… Тэхен спас меня из пожара, когда я был совсем маленьким, — кое-как парень приподнялся, держась за гудящую голову. — Мне нужно срочно извиниться перед ним. — И куда ты собрался в таком состоянии? — Чимин взволнованно поднялся, помогая подняться и парню, который предпринимал попытки встать самостоятельно. — Юнги, ну что ты делаешь? Юнги! Пак резко останавливается и взмахивает руками, чувствуя, как по его щекам текут слезы. Юнги замирает, во все глаза глядя на замершего Чимина. — Почему ты думаешь только о Тэхене? Ты только что упал в обморок и теперь уже торопишься к своему Тэхену? Почему ты не думаешь обо мне? Мне больно от того, что ты совершенно не заботишься о своем здоровье! — Чимин хмурится и смазанно вытирает со щек слезы, шмыгая после носом и отворачиваясь. Юнги поджимает губы и тихо выдыхает, закусывая губу. Чимину больно и Юнги чувствует эту боль… Кое-как подойдя к парню, Юнги обнимает его поперек талии и утыкается носом в макушку парня. Проводит кончиками пальцев по чужому животу и касается губами шеи. Чимин вздрагивает и тихо всхлипывает, закрывая глаза руками. Юнги прикрывает глаза и сжимает руки чуть сильнее на талии. — Прости меня, — тихо шепчет Юнги. — Я влюбился в тебя, Чимин, и мне так жаль, что я ранил тебя этим. Я не идеален и ты, как никто другой, об этом знаешь. Просто дай мне еще один шанс и я обязательно исправлюсь, — Юнги разворачивает парня к себе лицом и убирает руки от лица Чимина. Смотрит в глаза напротив, подаваясь чуть вперед и касаясь чужих губ своими. Чимин только шумно выдохнул и прикрыл глаза, прижимаясь к Юнги всем телом и обнимая его за шею. *** — Юнги! — Тэхен резко налетает на Юнги, сбивая его с ног и крепко обнимая за шею. Чимин удивленно посмотрел на разворачивающееся перед ним зрелище и сделал пару шагов назад, врезаясь в улыбающегося Чонгука. — Давно вы тут? — Чимин покраснел до кончиков ушей и отошел снова от Чонгука, который уже оттаскивал сопротивляющегося Тэхена от Юнги, который совсем ничего не понимал. — Мы ничего не видели, если ты об том, — Чонгук обнимает смущенного Тэхена за талию. — Тэхен, — Юнги поднимается и кланяется Тэхену, который выпутался из объятий Чонгука и просто смотрел на Юнги во все глаза. — Я хочу извиниться. Я очень много чем тебе обязан, и я люблю тебя как брата. Ты дорог мне, и я не должен был так говорить о тебе и Чонгуке. Простите меня оба. Тэхен шмыгает носом и, подойдя к брату, обнимает его за шею. Юнги поджимает губы и обнимает брата в ответ, прикрывая глаза и тихо выдыхая и шепча слова благодарности. Чонгук подходит к Чимину и протягивает ему руку. Тот пожимает и улыбается уголками губ. — Чонгук. — Чимин. А как вы вообще тут оказались? — Пак садится и смотрит на Тэхена, который заметно оживился и отлип наконец от Юнги, поднимая над головой подаренный Чонгуком камень. — Вот эта штучка поможет тебе вернуть все воспоминания детства, — Тэхен улыбается своей широкой прямоугольной улыбкой и сияет, а после пересказывает легенду о девушке. После протягивает Юнги кулон. Юнги с Чимином слушают внимательно, иногда обмениваясь друг с другом взглядами, после которых Чимин краснел и опускал взгляд. Юнги берет из рук Тэхена кулон, после чего все перед глазами начинает плыть и парень оказывается в каком-то цветном пространстве. Перед ним возникли улыбающиеся образы красивой женщины с мягкой улыбкой и белоснежной кожей и мужчины с короткими мятными волосами. Юнги вдруг ощутил прилив теплоты в районе сердца. — Юнги… Наш малыш Юнги, — у женщины был красивый мелодичный голос и парень не мог ничего сделать, кроме как пойти на него. — Юнги, ты не должен быть там… Иди к нам, к своей семье… Юнги прикрывает глаза и идет на голос, медленно, шаг за шагом. Он протягивает руку, чтобы коснуться своей матери, но тут резко он ощущает шлепок и падает на землю. В ушах звучит крик, а сам парень падает на пол, закрывая наконец глаза. Теперь он точно знает все: что он последний из рода сахарных людей, что его дом, семью и родных сожгли, а из того пожара он выбрался исключительно благодаря Тэхену. Парень чувствует, как кто-то трясет его за плечи и медленно открывает глаза, пытаясь проморгаться и наконец-то прийти в себя. Первое, что он видит — Чонгука, который склонился над лежащим на земле Тэхеном и Чимина, который так настойчиво трясет Юнги за плечи. Все происходящее осознается и воспринимается как в замедленной съемке немого кино. Преобразование звуков было настолько резким, что Юнги снова зажмурился и закрыл уши руками. Он отчетливо слышал плачь, но не мог разобрать чей именно. — Юнги… Юнги, ответь мне, — Чимин похлопывает парня по щеке, а потом тихо выдыхает, когда видит, что Юнги все же пришел в себя. — Юнги… Чимин поднимается слишком резко, чтобы Юнги успел что-то понять и тут же отлетает в стоящее неподалеку дерево. Юнги моргает и уже видит перекошенное от злости лицо Чонгука, по щекам которого текут слезы. — Ты… Ты… — Чонгук разжимает руки и падает на колени, рядом с лежащим на земле неподвижным Тэхеном. — За что ты с ним так… Он же так сильно любил тебя… Чонгук проводит рукой по щеке Тэхена и целует его в неподвижные веки. До Юнги медленно начинает доходить то, что сейчас происходит и осознание этого словно обухом по голове ударяет. Тэхен мертв. Он больше никогда не откроет глаза и не улыбнется. Не будет говорить о том, какой потрясающий Чонгук, а какой дурак Юнги. Не будет рассказывать детям истории и легенды. Он мертв. Юнги словно во сне делает пару шагов назад, а перед глазами все еще стоит неподвижное лицо Тэхена. Кто-то тянет его назад, а у парня совершенно нет сил, чтобы сопротивляться. *** — Что произошло?.. — Юнги сидит на земле в какой-то пещере и пустым взглядом смотрит на Чимина, убирая с уголка его губ кровь. — Когда ты дотронулся до кулона, ты словно впал в какой-то транс и начал подходить к статуе. Тэхен тоже знал о том, что нельзя касаться статуи. Он ударил тебя, когда мы не смогли докричаться до тебя, чтобы оттолкнуть от статуи. Но так получилось, что он коснулся статуи, когда тебя бил… Дальше ты видел, — Чимин жмурится, когда Юнги сыплет целебных трав на ранку. — Что мне теперь делать? — Юнги опускает голову на колени Чимина и закрывает глаза. Парень сразу запускает руки в мятные волосы и неторопливо начинает их перебирать. — Не тебе, а нам. А у нас есть только этот момент, только ты и я, все остальное нереально. Мы найдем себе новое место, которое сможем назвать домом. Постарайся принять выбор Тэхена и прожить подаренную им жизнь достойно. Я понимаю, что тебе больно, но я помогу тебе справиться с этим. Я люблю тебя, Юнги. Ты же веришь мне? Веришь в нас? Юнги поднимает взгляд и смотрит в глаза Чимина, понимая, что он не сможет отказать, он кивает и снова обнимает парня, утыкаясь носом в его шею. Юнги не может не верить, потому что это слова Чимина, а он не может лгать. Они вместе создадут для себя будущее, но это уже совсем другая история.