Незнакомец из моих снов

      На работу украшения носить нельзя, и поэтому я спрятала кулон в прикроватную тумбочку. Мальчики ещё спали, поэтому я не решилась звать их к завтраку в восемь часов утра. Просто оставила записку и немного денег, хотя не думала, что покупка любимой еды приведёт Джисона в наиболее лучшее состояние. Не девушка он, чтобы быть вот так зависимым от еды.       Включив телевизор, наливая зелёный чай, я смотрела модный показ. Конечно же, несолидно учёному смотреть на гильдию моделей любых комплекций, одетых будто в шуршащие бумажки разных цветов и размеров. В основном преобладали разного фасона оранжевые платья, большинство из которых были длиной намного выше колена. Уверена, большинство девочек-подростков хотят попасть в гильдию моделей и носить такую одежду. Только, смотря на показы по телевизору, хочется лишь спросить: а вам не жарко в целлофановых платьях? Они выглядят именно так. Если официальную одежду для гильдий, состоящую из слитного костюма тёмных тонов с маленькими эмблемами на плечах и груди, делают из облегчённой ткани, то, по слухам, все модные вещи, отличающиеся от официальной, делаются чуть ли не из синтетических материалов.       Поэтому, наверно, я — одна из девушек, которые за модой не следят. Как бы мой незнакомец, Джонни, не выглядел старомодно, нося джинсовые куртки и такие же джинсовые штаны вкупе с кедами, его стиль намного лучше, чем то, что я только что увидела на показе.       Пришлось перейти из кухни в комнату, чтобы приступить к одеванию. Я одевалась достаточно быстро, поэтому вскоре все пуговицы были застёгнуты, липучки на запястьях зафиксированы. Волосы скручены в пучок на макушке, и я уже готова была выдвигаться на работу, как чёрт меня потянул к тумбочке.       Кулон лежал всё там же, и я взяла его в руки. Обычный кусок металла, но что-то в нём было такое, что хотелось бросить его и топтать. Что-то злое таилось в нём, но из-за красной надписи имени и доверию к незнакомцу я не могла ни бросить его, ни растоптать. Кулон жёг руку, и поэтому я поспешила убрать его обратно. Джонни не сказал, что с ним делать. А если эта побрякушка причинит мне зло, я просто сдам её в ломбард.       Чирканув пару слов в записке, я спешно засунула в сумку с ноутбуком голофон и ключи и вышла из дома. Надо успеть на поезд, который отходит буквально через пятнадцать минут, а ещё бы хорошо было бы купить минеральной воды…       Дойдя до вокзала, я села на поезд, и через пару минут он тронулся. Вытянув ноги, я откинула голову на подголовник, намереваясь вздремнуть. Но мои планы нагло прервали, потому что зазвонил голофон. Открыв его, я поимела удовольствие видеть лицо начальника.       — Да, господин Мун? — он явно уже был на работе, так что фамильярничать не стоило — опасно, вдруг кто услышит.       — Я по поводу попечительства, Джэ Хё, — выделил моё имя он, намекая, что я могу общаться с ним неформально. — Тебе дали добро на консультацию в органах опеки и попечительства. Сегодня в четыре ты должна быть там.       Я выдохнула, прикрыв глаза. Если всё получится и я подойду по всем параметрам, то могу смело оформить попечительство. Мысленно настраиваясь на тяжёлый рабочий день, я поблагодарила мужчину за информацию и выключила голофон.       Насколько я знала, делами о попечительстве занимается Хван Хёнджин, а он мой бывший сокурсник, который в своё время метнулся в совсем иную сферу. Ему пришлось дать клятву о неразглашении информации касательно гильдии учёных. Ведь мы прятали действительно слишком много. Боюсь, не все тайны даже мне известны.       Сеул встретил меня обычной суетой, которая была присуща ему во все времена: он был такой и сотню лет назад, будет таким и через сотню лет. Будет совершенствоваться общество, выходить на новые пути развития, достигать новых глубин сновидений, но Сеул останется таким же, как и всегда — спешащим куда-то, пропитанным ароматными запахами из кафе. Я любила Сеул. Именно здесь сосредоточена вся жизнь, именно здесь проживает большинство моих знакомых. Когда-нибудь я возьму Феликса, а возможно, и Джисона, если дадут попечительство, и махну в сердце нашей страны.       Войдя в громадное здание по пропуску, я прошла досмотр роботом. Опять досмотры… наверно, из-за нелегалов без лицензии. Таких добропорядочных граждан, как я, задерживают, а таких плохих, как нелегалов, пропускают. Ох, что за жизнь…       В лифте пришлось потесниться между двумя девушками и одним достаточно широкоплечим парнем. Девушки, как сороки, стрекотали, и мне пришлось протиснуться ближе к дверям лифта, чтобы выскочить на восьмом этаже. Я ненавидела медленные лифты, и это был один из случаев апогея моей ненависти — духота, замкнутость пространства, девушки, болтающие без умолку сделали своё дело, и на восьмом этаже я просто выскочила из лифта.       Лифты — зло. Трещётки-секретарши ещё хуже.       Доён встретил меня своей обычной улыбкой, пытаясь слегка приобнять за плечи. Я чуть неловко похлопала его по руке и прошла к рабочему месту, чтобы разложить необходимые мне вещи рядом. Ким опёрся о стол прямо напротив меня и, вздохнув, сказал:       — Прости, что вчера сорвался, я не хотел, — я упёрла взгляд в его руки. На одном из его пальцев был массивный перстень-печатка с чёрным камнем. Заметив мой взгляд, он спрятал руку. — Просто в последнее время со мной незнамо что происходит и я весь на нервах.       — Всё хорошо, мы же друзья, — я буквально физически почувствовала, как Доён сжал зубы, снова наткнувшись на слова френдзоны. Извини, но ты лишь друг. — Я сегодня после работы иду в органы опеки и попечительства. Ты пойдёшь со мной?       — Да, с радостью, — улыбнулся Ким. — Звякни только, как закончишь свои прогнозы строить, хорошо?       — Вообще-то, я не прогнозами занимаюсь сегодня, чтоб ты знал, — помотала головой я. — У меня по плану…       — Знаю-знаю, вместе со мной будешь изучать кое-что, — Доён уже отходил от моего стола, а потом обернулся, засунув руки в карманы, и улыбнулся, как тогда, давно, ещё в школе. Он был достаточно бесшабашным парнем, часто нарушал правила, за ним гонялись роботы, но часто не могли догнать. Этот образ встал перед моими глазами, и я даже ненароком улыбнулась. — Тогда до встречи, Джэ Хё, я зайду за тобой, как прибудет наш пациент.       Показав рукой знак «ок», я открыла ноутбук, сразу же открывая нужные мне документы для подготовки к выявлению у человека дефектов относительно сна. Такие проверки были частыми, нехитрыми, и мы заодно проверяли, может ли человек дойти в своих сновидениях до более глубоких и неизученных уровней снов. Конечно же, именно проверки по поводу уровней снов проходили под строгим секретом, об этом не подозревали даже сами наши пациенты.       Сегодня должны были прийти несколько врачей из гильдии с лицензией, чтобы присутствовать при осмотре. Так риск того, что мы что-то определим неправильно, снизится. Сейчас я знакомилась с их анкетами. Всего пять человек. Три девушки, все, как одна, со строгими причёсками и очками на носу. Были также два парня. Некий Чон Джухён и…       Вон Юкхей?!       Я чуть кашлянула, чтобы скрыть поражение. Действительно, не шарлатан и не нелегал. Ну, что ж, надеюсь, мы с ним сработаемся, и всё будет не так плохо.       Через пару часов как раз пришла делегация врачей. Ким Доён и Мун Тэиль были само дружелюбие, да и я в стороне не оставалась. Лукас узнал меня — его глаза заискрились, но он не подавал виду, что знает меня достаточно, так сказать, близко. Мы с ним чуть отделились от основной группы и пошли рядом. Парень был очень рад меня видеть, долго жал мою руку, будучи в движении, а потом чуть не споткнулся.       — Это достаточно хорошо, что мы пересеклись вновь, я не думаю, что ты бы позвонила мне, — всю ситуацию я бы описала одним словом — неловкость. Он говорил, я молчала. Он упрекал, я молчала. Ничего. Потерпим.       Перед входом в стерильное помещение требовалось тщательно вымыть руки, пройти дезинфекцию, а затем, надев специальные халаты, нас впускали. Пациентом был некий Ли Тэён. Я смотрела его анкету буквально минут двадцать назад — здоровый, крепкий, но есть определённые проблемы со снами.       Как раз по нашей части. По части учёных, которые занимались изучением снов. И по части врачей, которые изучали мозги.       Лукас показал себя сегодня с лучшей стороны — его руки порхали над клавиатурой и приборами, в основном работал именно он, девушки попеременно делали какие-то инъекции. Потом в дело вступил Доён, чуть коснулся головы достаточно симпатичного парня и произнёс, что сейчас его поместят в инкубатор, а поэтому ему надо дойти с направлением до здания с инкубатором и лечь спать. А мы уж на расстоянии выясним пределы его сна.       Бесчеловечно? Возможно. Правительство редко посылает нам «годных» по отбору пациентов, поэтому многое приходится проворачивать подпольно. В здравом уме никто и не пойдёт ложиться под нож врача и загребущие руки учёных, которых хлебом не корми, дай сенсацию. Все мы храним молчание: и врачи, и учёные. Не имеем права рассказывать об опытах.       — Я надеюсь, вещество выведет его хотя бы на третий уровень, — серьёзно сказала Ли Юнджи, девушка из гильдии врачей, — а то весь наш труд насмарку.       — Надейся, что он не умрёт от этого, — сказал Лукас, а потом чуть прикрыл уста ладонью. — Извините, вырвалось. Вещество ещё не официальное, а экспериментальное.       — Ты не должен был этого говорить, — Тэиль прикрыл глаза. — Храните молчание и молитесь богу, чтобы парень выжил. Вот поэтому про все наши эксперименты и ходят разные слухи. Ли Джэ Хё, — вновь официальный тон. Я повернулась к нему лицом, — вас уже ждёт Хван Хёджин. Надеюсь, ваша встреча пройдёт хорошо.       — Благодарю за вашу помощь, — я поклонилась сначала директору, потом коллегам в непростой работе. Попросила скинуть голограмму исследования мозга, а потом просто удалилась из помещения. Доён о чём-то смеялся вместе с Лукасом, когда стеклянные двери лифта закрылись.       Я прикрыла на минуту глаза, будучи единоличной владелицей лифта. Эти опыты отнимали много сил и энергии. Надо было сделать всё чётко и тонко, чтобы не задеть ни одного нерва. Опасная работа. Благо, вполне достойно оплачивается.       Нужное мне здание находилось в паре кварталов от главного штаба учёных. Автобусы ходили редко и по расписанию — недавно вышло постановление о внедрении политики относительно здорового образа жизни. Кто-то из врачей вновь доказал, что чем больше ты двигаешься, тем лучше и тебе, и окружающей среде. Государственные компании стали отзывать определённые автобусы, особенно те, которые ездят из Сеула в другие города, и многим, как и мне, пришлось брать билеты на поезда.       По пути мне встретились люди, которые куда-то спешили. Молодые учёные всегда пытались всё успеть, брали много работы сразу, не рассчитывая свои силы. Только со временем они учились распределять внутренние ресурсы и время.       Путь был преодолён без приключений. Я зашла в огромное белоснежное здание и подошла к стойке регистрации. Моё лицо просканировал, а потом с улыбкой сказали идти на третий этаж в кабинет номер тридцать девять. Именно там был Хван Хёнджин, занимающийся вопросами опеки и попечительства.       Я чувствовала, что меня ждал тяжёлый разговор, и поэтому старательно подбирала аргументы, чтобы под моё крыло точно отдали Джисона. Оказавшись прямо перед дверью, я сглотнула и легко постучалась. Будто секретарша. Ну ничего.       Услышав громкое «Войдите, госпожа Ли», я открыла дверь, сразу же улыбаясь своему бывшему сокурснику. Он меня узнал, но такая процедура, как установление попечительства, требовала официальности. Придвинув некоторые бумаги, которые я принесла, парень стал тщательно всё изучать. Потребовал медицинскую карту. Как и многие, отметил достаточно частое пользование сонографом, которое отпечаталось на моей коже.       — Джэ Хё, скажи, ты точно этого хочешь? По документам у тебя всё чисто, ты психически и физически здорова, можешь содержать обоих парней, а также на себя и налоги что-то останется, но именно сейчас всё зависит от твоего желания. Ты точно хочешь взять попечительство над Хан Джисоном?       Я прикрыла на секунду глаза. Передо мной встал образ Джисона, который не знал, но догадывался, что с ним будет после того, как он переночует у нас с Феликсом. Я видела в его лице боль, безысходность. И мне искренне хотелось, чтобы этот мальчик улыбнулся. Поэтому я, открыв глаза и уставившись на бывшего сокурсника, улыбнулась и произнесла одно слово:       — Да.