* * *
Была бы у меня домашняя лаборатория, наверно, я бы особо и не парилась, настраивая приборы. Но когда у тебя дома один примитив, в принципе, ничего понять невозможно. Только разглядеть более детально текстуру кулона, лучше рассмотреть надпись и понять, что он… странный. Кулоны такой формы относятся к началу двадцать первого века, надпись была выгравирована явно в то же время. Получается, что это антиквариат… который в ломбарде ничего не стоил. Это как? — Нуна, будешь с нами телевизор смотреть? Сейчас идёт твоё любимое шоу, — Феликс пытался вытащить меня из комнаты, когда я была в процессе поисков свежего белья для кровати. — Или ты спать уже? — Я не знаю, спать не хочу, — я чуть потёрла переносицу и кинула простынь на кровать. — Пожалуй, присоединюсь к вам. Мальчики терпеть не могли шоу среди айдолов на выживание, которые стали настолько редки, что казалось, будто наш шоу-бизнес угасал, хотя давно он пользовался громадной популярностью. Сейчас из телевизора на нас смотрели двадцать участниц нового шоу, они улыбались, показывали эгьё, а Феликс достаточно едко комментировал каждую из них. Однажды он просто встретился с айдолом, и тот отказал ему в даче автографа, потому что «он был слишком навязчивым». В принципе, я согласна с артистом — Феликс умел быть очень навязчивым мальчиком. Это было впервые, но я совсем не следила за происходящим на экране, а просто крутила между пальцев кулон. Джисон и Феликс храпели друг на дружке, по телевизору уже шло другое шоу, а на меня сон не шёл. Просто не хотел, чтобы я погрузилась в его объятия. Я сжала кулон в руке и пошла-таки в свою комнату. Это была самая первая ночь в моей жизни, когда я не смогла заснуть. Но каким-то шестым чувством я знала, что будет ещё много ночей, когда я не смогу заснуть. С утра пораньше отправив мальчишек в школу, я поехала на поезде до Сеула, сказав, чтобы в ближайшие два дня меня не ждали и жили лишь на средства на карточке. Феликс жаловался, что там осталось совсем мало денег, но мой сонный мозг отказал им в пополнении и повёл прямо к станции. Сегодня рабочий день, завтра выходной, а, следовательно, можно уломать Доёна остаться у него. От этих мыслей я чуть улыбнулась. Мне кажется, если я вернусь домой, Феликс начнёт волноваться по поводу моего самочувствия и одним «всё нормально, просто работа тяжёлая» я не отделаюсь. Днём не было ничего особенного, кроме момента, когда Мун Тэиль на лекции от крупнейших китайских учёных пихал меня в бок. По его словам, я смотрела в одну точку, что было достаточно пугающе. После лекции, хотя все это называли «форумом учёных», я подошла к Доёну и чуть дёрнула его за карман халата. — Что такое? — его лицо расплывалось перед моими глазами. — Джэ Хё, ты выглядишь так, будто вчера выпила, да и по ходу форума догонялась. — Не в этом дело, — я улыбнулась. Кулон жёг карман штанов, и я вздрагивала раз за разом. — Понимаешь, нынче дни тяжёлые. Пошли в бар. Просто хочу напиться. — Ну, хоть когда-то ты сама предложила выпить, — Ким обнял меня за плечи и повёл к выходу. — Пошли, пофиг на халаты, нам из-за них сделают скидку. — Хорошо, Доён. Вечер прошёл достаточно весело. Почему? Да потому что мы хохотали друг над другом, как ненормальные, соревновались, кто больше выпьет, но мне казалось, что Доён специально себе не доливал, спаивая меня. А я, в принципе, была и не против. — Поезда уже не ходят, — на ногах, которые грозили подкоситься, мы шли прямиком к дому парня, — так что ты меня приютишь, да? — Приютим, приютим, куда ж денусь, — парень знатно пыхтел, набирая код, а потом позволяя устройству просканировать своё лицо. — Ким Донён, двадцать шесть лет. Я не один, а с подругой. Охрана его дома была достаточно странной, потому что сканирующему устройству приходилось говорить несколько команд, а именно: имя хозяина квартиры, его возраст и один он или нет. Это было комично — раз за разом наблюдать, как девушки или парни говорили всю информацию, хотя каждый мог подслушать. Но благо, сканирование лица — это действительно штука полезная и выручающая. Надо бы у себя дома такую установить и внести в базу лица Феликса и Джисона. — Доён-а, — я повалилась на диван в его гостиной. Такая светлая, минималистичная — здесь хотелось наслаждаться простотой и даже неким уютом. — Слушай, Доён-а, как думаешь, а Джонни может быть реальным? — Джонни? — он стягивал с моих ног туфли, потому что я была настолько пьяной, что прошла в гостиную, не раздевшись. — Я даже знать не хочу, что это за хмырь. Чая сделать? — Можно поцеловать на ночь и оставить в покое, — я перевернулась на бок, поджав ноги к себе. — И всё. Спать… Когда я почувствовала дыхание Доёна прямо на своём лице, я открыла глаза. Он дышал на меня алкогольными парами, и мне стало неприятно от этого мерзкого запаха. Наморщив нос, я просто притянула парня к себе за шею и поцеловала куда-то в уголок губ. Потом просто похлопала его по лицу и отвернулась. — Спокойной ночи, — я подложила руку под щёку и прикрыла глаза. — И тебе, Джэ Хё…Глава 3
26 марта 2019 г. в 11:10
— Безделушка. Обыкновенная безделушка, госпожа Ли, — мужчина, принявший у меня тот самый кулон, смотрел на него недоумевающе, изредка поглядывая на меня. — Он ничего не стоит.
— Понятно, — кулон перекочевал в мои руки, и губы чуть тронула улыбка. — В любом случае, спасибо, господин Лим.
Кулон не стоил ничего, не было в нём ничего ценного, за его закладку ничего бы не дали. Но он меня пугал. Пугал до чёртиков. Хотелось кинуть его куда подальше от себя, в мусорный бак, но что-то твердило мне, что эта вещица вернётся ко мне, будет мучить и душить. Неприятные ощущения. Будто какая-то часть меня верила в сверхъестественную чушь. Я учёный, а мы не должны обладать такими предрассудками.
Но если бы я не была учёным, что бы подумала об этом амулете? Происки злых духов, никак не иначе. А мой ум, не захламлённый сверхъестественными домыслами, говорил, что данное явление надо хорошо изучить, и тогда, возможно, что-нибудь значимое всплывёт.
Феликс сидел дома и пустым взглядом смотрел на плазму, явно пытаясь понять, что же в этот раз открыли учёные. Джисона дома не было, и тогда я растолкала младшего брата и спросила относительно этого мальчика. По словам Феликса, Хан ушёл на одиночную прогулку около получаса назад. Если бы он не ушёл, то узнал бы сейчас от меня, что его теперь не заберут власти, а он теперь юридически наш родственник. Вздохнув, улыбнулась и обняла бурчащего «Нуна…» брата, говоря, что Хан Джисона теперь не увезут далеко-далеко от Аньяна.
— Почему? — Феликс пригрелся в моих объятиях, когда я ему рассказывала о своих похождениях, сидел рядом и поедал горячие бутерброды, к которым я пока что не притронулась. Мы любили так сидеть, хоть Феликс и говорил, что не любил телячьих нежностей. А ещё его рука тянулась к моим бутербродам.
— Я не знала, что ты такой недогадливый, — я стукнула его по руке, чтобы не тянулся к моей еде. Брат зашипел, как кот, а потом наморщил нос. — Потому что я оформила попечительство над ним. Он будет жить с нами.
— Да?..
— Да.
— Нуна, я говорил, что я тебя люблю?
— С каждым днём ты это говоришь всё меньше и меньше, но я же знаю, что ты любишь свою нуну.
Квартирная дверь открылась, впуская хмурого Джисона. Он скинул куртку, повесил её на вешалку и прошёл к нам, вежливо поздоровавшись со мной. Я не досчиталась бутерброда на тарелке, и Феликс снова получил по руке, а в тот момент, когда он говорил, насколько я жадная и жестокая, я подошла к Джисону и мягко взяла его за плечи. Он посмотрел на меня; в его глубоком взгляде отражалась боль, которую сейчас он чувствовал, и мне всеми силами хотелось избавить его от боли.
— Я смогла оформить попечительство над тобой, — как только Джисон это услышал, его глаза расширились, — так что теперь мы с тобой одна семья.
А ведь для него, наверно, было неожиданно услышать, что мы с ним теперь семья. От того, как он меня обнимал, уткнувшись в плечо лбом, на душе становилось теплее, хоть Феликс и сверлил нас многоговорящим взглядом.
— Спасибо, нуна, спасибо, — парень, держа меня за руки, глубоко поклонился. — Клянусь, я сделаю всё, чтобы вы не чувствовали меня чужим.
Я похлопала его по плечу. Всё так и должно быть. Люди никогда не должны быть забраны насильно и увезены. К сожалению, правительство этого не понимало и люди часто оказывались оторванными от привычных им мест.
— Нуна, тут это… последний бутерброд был… я его съел.
— Ли Феликс!