Незнакомец из моих снов

      Джонни не отпускал мою руку всё время, что мы ехали. Его личный водитель явно знал, куда мы направлялись, а я лишь, прикрыв глаза, чувствовала, как парень гладил большим пальцем костяшки на моих руках, нашёптывая, что я наконец-то с ним, а значит, в безопасности. Но вместе с тем я была настороже — не знала, какую опасность мог содержать в себе практически неизвестный мне парень, который относился в данный момент ко мне с трепетом и заботой.       — Милая, где же ты пропадала эти несколько дней? Мы подняли весь Сеул на уши, а ты будто сквозь землю провалилась. Помнишь что-нибудь? Тебя похитили, но ты сбежала? Или тебя избили?..       — Нет, не в этом суть, — я кинула взгляд на водителя и чуть закусила губу. Если я расскажу ему о предательстве Доёна, и голофонах и о том, что я как бы относилась к гильдии учёных, то Джонни сдаст меня в дом для психически больных людей. Даже я ненамного лишь заикнусь о том, что, оказывается, в достаточно недалёком будущем учёные будут заниматься такими опасными экспериментами, как изучение уровней сна, то я прослыву либо сумасшедшей, либо девушкой, что весьма страстно увлекается фантастической литературой. — Просто… я не помню, что там было. Вроде как просто ушла погулять, но там что-то случилось… и я без понятия, что.       Господин Со, как его величало семейство Чон, с интересом посмотрел на меня. Затем его брови свелись к переносице, он чуть закусил нижнюю губу. Его рука потянулась, чтобы погладить меня по волосам, но всё же мужчина не смог сдержать смешка. Это меня немало насторожило, а поэтому я вопросительно посмотрела на него. Я не знала, как я здешняя вела себя с ним, а поэтому сейчас действовала методом проб и ошибок. Может быть, и найду что-нибудь, за что можно будет уцепиться.       А также узнаю, где я, в конце-то концов, всё же.       — Забавно. Потому что мы с тобой поругались очень сильно, дошло даже до битья сервиза, что мне привезли партнёры из Китая, — вроде как в его словах проскальзывала насмешка, но эти слова заставили меня слегка покраснеть. Не полностью, но слегка. — Затем ты ушла в одиночку пить вино на кухню, вроде как успокоилась, но потом вообще убежала из дома.       Мне нечего было сказать, поэтому я уставилась на руки Джонни, а именно на массивный предмет, что находился на одном из его пальцев. Это было золотое кольцо-печатка с чёрным камнем и, если быть честной, меня немало напрягла данная вещица, которую я явно где-то раньше видела. Только вот где — я, к сожалению, не помнила. Вроде что-то всплывало, связанное с работой, с офисом и операцией на Ли Тэёне, но плакать хотелось от того, что я действительно не помнила ничего. Будто какой-то блок на моей памяти стоял, чтобы я не вспоминала и ничего не знала.       — Да, это весьма забавно, — я неловко рассмеялась, а потом Джонни, явно будучи очень тактильным, прижал меня к себе, поглаживая по плечам. — Наверно, я так сильно напилась, что вообще многое о себе забыла. Кстати… — я выпуталась из объятий и огляделась, смотря в окна, но не на мужчину в синем костюме, — мы скоро будем на месте?       — Да, скоро будем дома.       При слове «дом» засосало где-то под ложечкой. Дома меня ждали Феликс и Джисон, и я не знала, что им наплёл Доён о моём состоянии. Сказал, что я впала в кому? Или рассказал правду? Нет, не думаю, Ким человек весьма скрытный, о своих планах мало кому говорил, а посвящать, грубо говоря, школьников в какие-то запрещённые эксперименты у него просто не хватит духу, да и нельзя. Я же тоже учёный, умом понимала, что если кто проболтается о незаконном проведении операций или экспериментов, то сразу же подвергнется наказанию по всей серьёзности закона. Шутки шутить точно никто не станет — не будет выгоды.       Водитель остановился рядом с большим, но достаточно аккуратным домом, при виде которого в моей груди что-то стрельнуло. Я его видела, но когда — без понятия. Не любила внезапные приступы дежавю, они сразу причиняли дискомфорт и дезориентацию. Джонни подтолкнул меня к дому за поясницу, и я молчаливо пошла, вполне начиная понимать первичную реакцию собственного тела на пробуждение, а затем и на вид Джонни. Пробуждение вышло весьма тошнотворным потому, что в алкоголь не только вино входило, но и явно что-то покрепче, ведь со злости сколько только женщина способна выпить. А реакцию на вид Джонни можно тоже достаточно просто объяснить — я боялась за чёртов сервиз, за ту чёртову ссору, за реакцию на появление меня. Но, возможно, раз Со даже подал на меня в розыск, он остыл от наших вспыльчивых слов и понял, что меня надо любыми способами найти.       — Помнишь, где ванная? Или у тебя такая амнезия, что ты даже расположения комнат не знаешь?       Схема дома пришла как неожиданное дежавю — в нём две ванные комнаты: одна на первом этаже, другая на втором. На первом этаже также расположена гостиная, кухня и одна из гостевых комнат, а наверху уже расположена наша с Джонни спальня, кладовая, небольшая комната, отведённая под библиотеку, и ещё парочка гостевых комнат. От ощущения, будто меня пару раз стукнули молотком по голове, я покачнулась и схватилась за стену. Мы с Джонни делили одну спальню, а следовательно, и кровать. Интересно, весьма занимательно. Нет, я не была закрепощённой девочкой у себя, в будущем, как бы это странно ни звучало, в принципе, в моей жизни была пара мужчин — таких же учёных, как я, но здесь Джонни и я явно встречались давно и, скорее всего, дело шло к свадьбе.       — Я пока приготовлю тебе что-нибудь поесть, а то ты очень бледная, — голос раздался очень близко, а затем я почувствовала лёгкий поцелуй в щёку. — Ступай.       Моё тело двигалось как-то на автомате. Я и не предполагала, что лестницу на второй этаж будет достаточно сложно преодолевать, а потом найти дверь, за которой располагалась спальня. В нос, как я открыла дверь, ударил запах свежей лаванды, и я замерла на пороге, понимая, насколько лаванда — прекрасный и удачный аромат. Открыв створку шкафа, тем самым высвободив весь прекрасный запах, я посмотрела на аккуратные стопки вещей. Эти вещи явно принадлежали мне, и я вынула, в первую очередь нижнее бельё, а потом уже топ и шорты, выглядящие как типичные домашние вещи. Не застиранные, но явно любимые и много раз надетые.       Не решившись спуститься, чтобы озираться, как запуганный кролик, я нашла ванную комнату на втором этаже и заперлась. Здесь находилось обычное помещение, которая была у каждого, и запах тут настолько приятный, что хотелось закрыть глаза и представить, что я в раю. Пахло йогуртом и ягодами — явно так пах мой гель для душа или шампунь, ведь мужчины такими ароматами не пользовались.       Залезла под душ и подставила тело горячей воде, чтобы она смыла с меня всю пыль и грязь. Баночки с гелем для душа расползались перед моими глазами, но я всё равно выхватила какую-то упаковку и выдавила субстанцию на руку, затем растирая его по телу. Заодно и вымыла голову, чтобы мои волосы не напоминали какое-то непотребство, какими они были вчера, да и зачем ходить при молодом человеке некрасивой вороной? Хотя, что-то мне подсказывало, что Джонни видел меня в весьма разном виде. Эти мысли заставили меня смутиться, и я выключила воду, обмахивая щёки, чтобы они перестали краснеть.       Вытеревшись и надев на себя вещи, я обмотала волосы полотенцем, отжав их, и пошла вниз, чудом не поскользнувшись на лестнице. Джонни за время моего отсутствия успел переодеться в более-менее домашнюю одежду, по крайней мере, его синий костюм был снят, а также надел забавный фартук, чтобы на жёлтую футболку не попали брызги и не испачкали её. Он обернулся на мои шаги, оценивающе оглянул меня с ног до головы и улыбнулся, приглашая ко столу и давая понять, что ответит на все мои вопросы именно тогда — не раньше.       — Итак, Джэ Хё, что ты о себе помнишь? — сам парень потягивал апельсиновый сок, коробка от которого сейчас находилась в холодильнике, а я же впихивала в себя два поджаренных яйца с беконом, всё время запивая еду горячим кофе со сливками. Лучше бы энергетик выпила и пару бутербродов замяла. — Меня беспокоит то, что если ты не помнишь многое, нам придётся идти к врачу. Как понимаешь, я не очень люблю всяких мозгоправов, а собственно…       — Меня зовут Ли Джэ Хё, — перебила его я, — мне двадцать два года. И я люблю тебя, хоть и понимаю, что та ссора была одним из самых худших событий.       Конечно же, слукавила, с кем не бывает. Что-то мелькнуло в глазах Джонни, но он прикрыл глаза, допивая остатки сока из стакана, и потом тряхнул шевелюрой, почти как школьник, который не хотел чем-то забивать свои чистые мысли.       — Самым худшим событием было знакомство с моими родителями, как по-моему, — я даже, оказывается, с родителями знакома, чего уж там, явно дело к свадьбе идёт. — Помнишь, что сказала мама?       — Не умеешь делать правильные кимчи — даже на расстояние пушечного выстрела не приближайся к моему сыну, конечно же, помню.       Я не знала, что меня побудило сказать данные слова — возможно, потому что где-то на подсознательном уровне я чувствовала, что такой диалог действительно был. А может, просто все аджумы, имеющие одного сына, боялись отдавать невесткам своих чад, а поэтому, если они не приготовят нормальный суп или приемлемые кимчи, пусть не приближаются к их «сладусику».       — Вот, уже что-то есть, — получила поцелуй в лоб, а также собранные тарелки, тотчас же исчезнувшие в раковине. — Ну что ж, так как я сам себе босс, я объявил своим подчинённым то, что у меня внеплановый отгул. Потому что я должен позаботиться о своей девушке и побыть с ней как можно дольше. Ведь так, Джэ Хё?       Я заторможенно кивнула. Чёрт меня дёрнул за язык, а поэтому я, преодолевая какие-то внутренние сопротивления, спросила, однако, вскоре пожалев о своих словах:       — А когда я могу навестить свою семью?       Джонни посмотрел на меня с интересом, а потом ошпарился горячей водой, что лилась из крана. Я уже хотела подойти, чтобы остудить палец, как парень продолжил мыть посуду, совсем не задумываясь об ожоге. Я уже думала, что молчание будет длиться вечно, как парень, преодолевая что-то внутри себя, произнёс:       — Ты вроде как говорила не поднимать эту тему, потому что ты каждый раз плачешь, — в сердце что-то ёкнуло, и я напряглась, сразу продумывая худший из худших результатов, что он скажет мне. К сожалению, Джонни действительно озвучил один из самых худших вариантов, что был на моём языке. — Конечно, мы можем пойти на кладбище, но я думаю, если ты увидишь фотографии родителей вновь, то…       Дальше я уже не слышала ничего, потому что сорвалась на второй этаж, запираясь в гостевой холодной комнате, где не пахло лавандой, и зажимая рот рукой. То, о чём я думала, могло принимать тут физические обличия. Порой наши мысли материальны, но я никогда не задумывалась об этом. Или у людей привычка думать что-то плохое, когда сердце начинал пожирать червячок под названием «тревога»?       — Джэ Хё, милая, открой дверь, ты же помнишь, я потерял дубликат ключей и не могу отворить её, — голос Джонни проносился будто сквозь вату, а я всё сползала по стенке. Ничего делать не хотелось. Ничего думать не хотелось. Хотелось лежать и плакать, хотелось, чтобы никто не нашёл.       В этом мире у меня, кто бы я ни была и кем бы я ни работала, у меня не было практически никого из родных. Рядом находился только Джонни, которого я сама, именно я, не знала. Тело говорило довериться в каком-то смысле, открыть дверь и помочь парню унять боль внутри меня, но я билась в каком-то сдавленном стоне. Подсознательно я знала, что в земле тела родителей, но не хотела этого принимать.       Не хотела и не принимала.       Но есть ли здесь Феликс?..       Мне здесь не на кого опереться, кроме Джонни, который настойчиво что-то говорил через дверь, а поэтому я собралась, взяла себя в руки и открыла дрожащими от тремора пальцами замок, сразу же накидываясь на мужчину с объятиями и удвоенным рёвом. Как только его руки сплелись за моей спиной, я как-то сразу успокоилась. Возможно, неконтролируемые приступы такой эмоциональности быстро проходят, а может, и нет, тут сыграли другие факторы. Как бы то ни было, тактильные контакты наших тел успокоили меня, а поэтому я прижималась к парню, всхлипывая.       Джонни, ничего не говоря, увёл меня из гостевой пустой комнаты, а я ещё долго потом оглядывалась именно на эту комнату. Она не просто гостевая, раз расположена достаточно близко к хозяйской комнате. Я, дрожащая после приступа истерики, поставила перед собой несколько целей. Во-первых, узнать, что это за мир и какие места мы занимали в нём вместе с Джонни. Во-вторых, выяснить, почему гостевая комната навевала на меня не очень хорошие ощущения. И, в-третьих, понять, как, чёрт возьми, я могу отсюда выбраться, пока мир не засосал меня с головой.