Любовь дьявола

      Несмотря на пропасть в наших с Себастьяном отношениях, это не помешало нам провести весь вечер вместе. Мне было скучно без него эти полтора месяца, и рушить то, что между нами осталось, не хотелось. Именно поэтому после ужина до позднего вечера мы просидели в его комнате, смотрели передачи по телевизору, иногда смеялись, обсуждая смешные фразы телеведущих, или высмеивали новые модные вещи, не понимая, как можно носить мужчинам зауженные джинсы, или обтягивающие майки, а женщинам, наоборот, мужские костюмы.       О работе мы не разговаривали совсем, я не хотела слышать молчание в ответ, а брат всё равно ничего не скажет, хоть тресни. Зато нашей темой было обсуждение детства, родителей, смешных ситуаций в юности… — Ой, а помнишь, когда мы поехали с тобой в детский лагерь, и там тебя укусил паук? — Смеясь, спрашивал Моран, и я поддержала его веселье, вспоминая тот самый случай, хотя тогда было совершенно не до смеха. Да, паук оказался, действительно, кусающийся, но безвредный, зато я на всю жизнь заработала себе арахнофобию*. — Да, как такое забыть? Мне 10 лет, ты пытаешься меня успокоить, а я реву… Как раз перед поездкой мы с тобой насмотрелись передач про смертоносных пауков, и только покупка мороженого помогла тебе успокоить меня. — Я усмехнулась и прижалась к Себастьяну. — Наше детство было великолепным, благодаря родителям, но я хочу сказать тебе спасибо, Себ, что ты вырастил меня после их… смерти. Никогда не говорила тебе этих слов, но ведь лучше поздно, чем никогда. Ты самый лучший брат. — Прошептала я и искренне улыбнулась ему, тут же оказалась в его крепких объятиях и почувствовала себя немного безопаснее. — Не говорила… Почему сейчас решила сказать? — Тихо спросил полковник в отставке и приподнял голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Я только пожала плечами, мотнула головой, так как не знала, что можно говорить, ведь если продолжить этот разговор, то он приведёт к беседе о работе, а, следовательно, к молчанию брата. — Я просто выразила свою благодарность, Себ. Ничего такого. Можно сказать, выросла, чтобы понимать, на что тебе пришлось пойти ради меня. — Хорошо, моя взрослая сестрёнка. — Улыбнулся Моран, поцеловал в макушку и снова лёг, а я удобнее устроилась рядом с ним и прикрыла глаза, и в голове невольно возникло воспоминание о том, когда мне было 5 лет, Себастьяну 15, и во время ночной грозы я всегда бежала к нему в кровать прятаться. Он никогда не жаловался родителям, что я бегу к нему, а не к ним, всегда готов был помочь, поддержать, успокоить, защитить… До его ухода из моей жизни, пять лет назад, я не понимала, что могу остаться одна без поддержки того, кто с самого рождения был и остаётся рядом. — Себастьян, почему ты заботился обо мне всегда? Не все братья так ведут себя. — Вдруг спросила я и села, внимательно глядя на мужчину, и не смогла не заметить грусти в его глазах, словно некоторые воспоминания для него были болезненными. Около минуты Моран молчал, затем тоже сел и глубоко вдохнул. — Мама и папа никогда не говорили об этом, а я не спрашивал, но всё же понимал и видел. Мама после моего рождения пережила три выкидыша, может, больше. Они очень хотели ещё одного ребёнка, я понял это, когда мне исполнилось 7 лет, видел, как очередная попытка кончилась госпитализацией мамы в больницу, помню, как отец переживал, ведь всему есть предел… Мама вернулась домой только спустя месяц, и больше они не пытались, хотя я видел, как она смотрела на чужих маленьких детей — с такой нежностью, радостью, без единой капли зависти, и отдавала мне столько любви, что хватало с лихвой. — На губах брата появилась нежная улыбка, и мне стало даже слегка непривычно видеть его таким. — А на моё день рождение, в 10 лет, они сказали, что у меня скоро будет братик или сестрёнка. Ты была их последней надеждой, мама бы не выдержала ещё один выкидыш, они понимали это, и всё же, пошли на такой рискованный шаг. А потом родилась ты, такая маленькая, крохотная, родная. Знаешь, я смотрел на тебя и понимал, что все их мучения того стоят, и решил, что всегда буду рядом, чтобы защитить, Кэтрин. Я всегда смогу защитить тебя. — Закончил он речь, и я смогла только смахнуть с лица слёзы после услышанного, прижалась к брату снова и позволила слезам, вместе с накопившимися переживаниями за время его отсутствия, вырваться наружу.       Себастьян молча гладил меня по волосам, явно понимая, что слова не нужны, я услышала именно то, что хотела. Какое бы решение не выбрал Джим насчёт меня, брат всегда сможет защитить. После небольшой истерики я крепко уснула в надёжных объятиях киллера и под тихий монолог диктора в телевизоре.

***

      Что-то было не так. Интуиция вопила о том, что необходимо проснуться, и чем скорее, тем лучше. Переживания резко сдавили мысли, затмевая все другие чувства, и я села, не обнаружив никого возле себя, хотя помнила, что засыпала рядом с братом.       За окном царила глубокая ночь, а на телефоне время показывало 03:45. Было странно спокойно, тишина давила ещё сильнее, и весь сон сошёл быстрее, когда я встала с кровати и вышла из комнаты брата, осматриваясь и крадясь.       Третий этаж совершенно пуст, не было видно ни охраны, ни брата, ни котёнка, хотя Джиа, наверняка, спит в моей комнате, где я оставила её вечером. Всё это напоминало фильм ужасов, похожий на квест, в котором главной героине нужно за определённое количество времени найти выход, иначе будут плохие последствия. — Дорогая, ты напряжена. — Раздался голос Ирэн позади, и я резко обернулась, не понимая, как не заметила её сразу после поворота к своей комнате. Женщина выглядела напряжённо, хоть и прекрасно в чёрном облегающем платье, распахнутом сером кардигане и весенних чёрных туфлях. Волосы были распущены и кудрями лежали на плечах, но, несмотря на этот образ, от неё веяло холодом, словно передо мной стояла настоящая Ирэн Адлер, а не та, какую я привыкла видеть рядом. — Извини, у меня нет времени, чтобы поболтать с тобой и всё рассказать, с этим справится Джеймс. Возьми это и храни, как зеницу ока. — Она сунула мне в руки золотистого цвета флешку и небольшой конверт. — Прости меня, Кэтрин, но я не могу иначе, это всё, чем я могу помочь тебе сегодня. Веди себя мёртвой. Прощай. — В руке Адлер резко показался шприц, я вскинула руку, чтобы защититься, но она уже вводила в мою шею неизвестное лекарство, от которого по телу прошла сильнейшая слабость, а дальше я отключилась настолько быстро, что не помнила собственное падение.       Новое пробуждение далось тяжелее, и я ощутила сухость во рту, а на груди сидела Джиа, мяукала так громко, как не способен ни один котёнок в возрасте трёх месяцев, от чего пришлось поморщиться и быстрее приходить в себя, так как её голос раздражал. Рядом с собой на полу я увидела флешку, конверт и свой телефон, который вибрировал, кажется, не переставая. Дрожащей от слабости рукой я взяла его в руки, и на дисплее высветился номер Джима, и я тут же ответила, игнорируя слабость. — Да? — Голос дрогнул, и я поджала губы, приготовившись слушать любые указания босса, так как ничего не понимала. — Кэтрин… — Тихо начал говорить Мориарти, и его голос показался очень напряжённым. — Себастьян уехал за мной два часа назад, оставив особняк без защиты, мы едем обратно домой. Скорее всего, всех, кто был в доме, убили, тебя оставили в живых. Иди в подвал и запрись там, мы скоро приедем. Ирэн предала меня, сбежала, сдав Ксавьеру все наши планы. Я не знаю, что от него ожидать, но ты должна спрятаться! — Скажи ей код от подвала! — Послышался голос брата, и в трубку заорал Моран. — Кэт, код — твой настоящий день рождения! Живо в подвал! — Кэт, дуй вниз и сиди там, усекла? Если мы приедем, и ты будешь мертвая, я тебя верну и убью снова! — Прорычал в трубку босс, хотел сказать что-то ещё, но я ощутила сильный запах гари, поморщилась и поняла, что с первого этажа поднимается дым. Телефон выпал из руки снова на пол и упал у лестницы, а Джиа вертелась вокруг, не переставала голосить, что не давало мне заново отключиться, и невольно приходилось действовать, переступая через слабость. Ирэн предательница? Почему тогда она не убила меня вместе с другими? Зачем оставила конверт и флешку, которые я сунула в карман шорт, понимая, что Адлер ничего не делает просто так…       Я подошла к лестнице и увидела, что первый этаж в огне, а на полу лежат горящие тела охраны и прислуги. Господи, что с ними сделали?! Выхода к подвалу не было, огонь подымался по лестнице, а в нос бил ужасный запах гари мёртвых тел, от которых хотелось кашлять.       Схватив котёнка на руки и завернув в свою пижамную кофту, я побежала наверх, надеясь, что смогу добраться до крыши, необходим был свежий воздух, пока пожар перекинулся только на второй этаж, но это временно. Слабость преследовала меня, голова кружилась, но желание жить было сильнее, а испуганное дрожащее тельце Джии, благодаря которой я пришла в себя, необходимо было спасти. Я не могу дать нам умереть, не таким страшным образом.       Внизу послышался треск погибающих под безжалостным пламенем деревянных предметов интерьера, и я закашляла сильнее, прибежала в свою комнату и нараспашку открыла окно, осматриваясь. Прыгать вниз было травмоопасно, а с кошкой в руках риск был ещё больше, поэтому я ступила на карниз, надеясь, что он выдержит мой вес, и ощутила новый приступ головокружения, вцепившись в подоконник.       Через минуту на высокой скорости на территорию особняка въехали три машины: одна чёрная ауди, из которой буквально выскочил Себастьян с пистолетом в руках, следом за ним Джим. Из тонированного джипа вылезли знакомые лица Адама и Майкла, а третья машина была пожарной, и люди в оранжевых костюмах тут же принялись тушить то, что успел поглотить огонь. К дому подбежал брат и откинул оружие в сторону. — Кэт, прыгай, я поймаю! — Заорал он, и я тут же повиновалась, ощущая, что сознание снова оставляет меня, свежего воздуха не хватает, так как запах гари становился сильнее с каждой секундой. Сильные руки тут же охватили моё тело, и последнее, что я услышала, были слова брата. — Слава богу, живая…