Эволюция

      Когда Мия немного пришла в себя и вновь приобрела возможность самостоятельно передвигаться, направилась в ванную, надеясь, что прохладная вода окончательно взбодрит. Виктор тем временем караулил возле кофемашины, дожидаясь пока она выполнит своё предназначение. Но дополнение к кофе Мие придется сообразить самой. За всю свою долгую жизнь мужчина так и не овладел кулинарными навыками. Они попросту были не нужны. Ещё при жизни ему готовила Эбигейл - кухарка, пышная, самая добрая и светлая женщина, которую он когда-либо встречал, а после "смерти" в еде вообще отпала какая-либо надобность. И хоть он считал, что всего уметь нельзя, особенно того, с чем ты никогда особо не сталкивался, ценил и никогда не принижал свои собственные таланты, но всегда с небольшой завистью и огромным уважением смотрел на тех, кто владеет искусством ножа, особенно профессионально. Сдержанно, но все-таки радовался, когда ему выпадал шанс понаблюдать за безумным процессом приготовления. Наконец в проеме появилась женская фигура. Ночь не пожалела её лица, стресс измучил его, как кисть, оставлял черные следы на белом полотне. Вода, на силу которой так рассчитывала Мия, хоть и взбодрила немного, но полноценно в чувство не привела. Виктор поставил маленькую чашечку кофе перед поникшей рыжей головой, покоившейся на обеденном столе, сам занял место напротив и стал наблюдать. Мия попыталась сделать глоток, но рука тряслась так сильно, что "чёрная грязь", так окрестил этот напиток один её хороший знакомый, выходила и стекала по белому фарфору. - Может принести что-нибудь покрепче? - спросил Виктор. Девушка покачала головой - Нет. Дай лучше трубочку. Пожалуйста. - Сейчас. - стул с грохотом отъехал от стола. - Что с тобой было? У меня есть предположение, но для уверенности хотелось бы услышать сначала тебя. Мия пожала плечами: - Мне приснился кошмар, а когда проснулась - пошевелиться не могу, дышать тоже еле-еле получается, про то, чтобы сказать что-то я вообще молчу. Виктор положил трубочку и рулон бумажных полотенец недалеко от кофейной лужицы и опустился на место. - Сонный паралич. Ничего страшного. Это происходит, когда... Но девушка не дала ему закончить. Губы мужчины невольно скривились, уж очень он не любил, когда нарушали элементарное правило этикета в разговоре. - Я знаю, что это такое, но никогда раньше не испытывала. Вот и запаниковала. - протараторила она с легким раздражением, перемешивая свой напиток то в одну, то в другую сторону. - Прости. Мне не хотелось, чтобы ты видел меня такой. - Не говори глупостей. - Возразил Виктор, его даже слегка оскорбило подобное отношение, - В этом нет ничего экстраординарного. Кстати, возможно, ты больше никогда не впадешь в это состояние. - Хотелось бы. Повисла пауза. Виктор наблюдал за реакциями Мии, определяя состояние и готовность к дальнейшему разговору, она же только лениво перемешивала кофе, сверля взглядом то его, то стол, то бумажный рулон. Периодически она приподнимала чашку, но видя, что не может стабилизировать руку, расстроенно вздыхала, опускала её обратно на блюдце и продолжала ждать. От вампира также не ускользнули её хмурящиеся брови. Думает о чём-то. Видимо в голове уже не пусто. Вдруг она спросила, не поднимая взгляда: - Какое сегодня число? - Тринадцатое. Мия закусила губу, а затем кивнув своим мыслям, вновь попыталась сделать глоток, в этот раз успешно. Этот момент послужил своеобразным знаком - можно развивать разговор дальше: - Ты что-то видела? К нему обратился непонимающий взгляд. - Когда проснулась. Жертвы паралича часто видят странные вещи во время пробуждения. - пояснил он. - А-а, это. Да. Мою бывшую мать. - Мия усмехнулась. - Забавно. Она мне снилась сегодня, наверное, поэтому явилась во время приступа. - Скорее всего. - он в согласии кивнул, спросил: Она часто тебе снится? - На самом деле нет. Обычно перед годовщиной смерти и то не каждый год. - Так она мертва? - удивился мужчина, в ответ получил только кивок. Он принял сочувственное выражение лица, которое принято делать в подобных разговорах и максимально виноватым голосом сказал: - Очень жаль это слышать. - Конечно, ему не было жаль, ведь он совсем не знал ту женщину, но оскорбить собеседницу циничными высказываниями ему не хотелось. - Не стоит. - возразила Мия, показывая ладонь. - Я её совсем не помню. Не успела проникнуться к ней тёплыми чувствами. Тогда мне было, кажется, лет шесть или пять... Нет, кажется, всё-таки шесть. Неважно. В разговоре вновь образовалась брешь. Тишина, только пение ранних птиц нарушали её, усиливая чувство неловкости. Виктор понимал, если пауза будет длиться слишком долго, то беседа будет закончена, девушка уже рассказала ему основное и могла не желать продолжать своё душеизлияние. Заставлять, хотя он бы предпочел бы слово "побуждать", её, возможно, было бы не совсем этично, но уж слишком его заинтересовала эта история. "К тому же, если за ней теперь следит её отец и знает о вампирах, то я тем более должен быть в курсе контекста." - мысленно оправдывал себя Ван Арт. И вот дабы продолжать естественный ход игры: вопрос-ответ, и не открывать её искусственно через какое-то время, Виктор приготовился мягко прокашляться, чтобы привлечь внимание, но Мия опередила его. Допив свой кофе, она откинулась на спинку стула, тяжело вздохнула: - Я очень надеюсь, что это был единичный случай, а не открытие парада кошмаров. А то в прошлый раз, когда он объявился, они шли один за другим. Мне тогда настолько это надоедало, что даже отказывалась ложиться спать... Хотя, я тоже приложила руку. - Это как? - Слишком много думала об этом. Ну, знаешь. какая-то фигня напоминает о том, что ты не хотел бы вспоминать, хотя ты этого даже не заметил, тебе это снится. - перечисляла она, активно жестикулируя, - Из-за этого ты начинаешь ещё больше думать. Мысли - сны - мысли - замкнутый круг. Виктор улыбнулся: - Звучит логично. Снова тишина. Настал ход Ван Арта: - Извини, но мне не очень понятно. Приставка "бывший/ая/ие" по отношению к твоим родителям. Ты никогда раньше не упоминала, ты приёмная? - Да. Меня удочерили, когда мне было лет пять. - Как это произошло? - Честно говоря, сама я мало что помню. Картину по большей части дополняли рассказы родителей. Приёмных родителей. - уточнила Мия. - Жак и Лили. Вообще она Лилиан, но все зовут её Лили. - Тоже Молье? - Ага. Моя фамилия изменилась, как только я стала членом их семьи. - Судя по именам и фамилии они французы. Как они попали в Туманный Альбион? - Ой, я не знаю. Вроде их предки переехали туда во время французской революции, но они сами родились в Британии. Клянусь, они бритты до мозга костей, ты бы слышал их акцент. - Девушка заметно расслабилась и оживилась, ей было приятно говорить об этой стороне жизни, а разговор приобрел более легкие мотивы. Мужчина решил поддержать это настроение. - Всё настолько плохо? - с легкой усмешкой на лице спросил он. - На самом деле нет, по сравнению с многими другими они звучат довольно чисто. Перед поступлением, я заходила в Йоркский университет, на день открытых дверей. Так у одного профессора был такой жесткий британский, что даже я еле его понимала, а уж польский студент, сидящий рядом со мной, тогда сильно пожалел, что обратился к нему. - Ясно. Так и что же было дальше? Хотя Виктор и повернул диалог в прежнее русло, легкость из разговора не только не исчезла, но даже привнесла в атмосферу доверительные нотки. - Ах да, папа тогда работал в социальной службе и курировал нашу семью, он часто приезжал, разговаривал с моими бывшими родителями и мной. Видимо на нас часто жаловались. Они много ругались. - Уверен, у твоих бывших родителей есть имена? - спросил Виктор, надоевшему это неуместное и неудобное словосочетание. - Определенно есть, но я их не помню. Не уверена, что вообще знала. Хм... Давай для удобства будем звать мать... - девушка на секунду задумалась, поглаживая подбородок, тихо рассуждала, - Каким-нибудь дурацким именем... Бетти - осенило её, - А отца просто Гудман. Согласен? - Согласен... Значит, к вам приезжал твой нынешний отец... эээ... Жак, кажется, и... - Да. Гудман с Бетти были очень религиозными людьми, это я и сама помню. Регулярные походы в церковь, разговоры с тамошними служителями, чтение молитвы за столом и библии в кровати, знаешь, всё эти штуки. Кстати, меня они как-то сразу невзлюбили. Тогда я особо не осознавала ни их действий, ни их причину. Папа рассказывал, что у меня наблюдались некоторые отклонения в развитии: я мало разговаривала, с другими детьми не контактировала, вроде у меня даже были приступы агрессии и как вишенка на торте - лунатизм. - Серьёзно? Ты ходила во сне? - брови мужчины выгнулись вверх. - Да. Вроде был инцидент, когда я бродила ночью с ножом и чуть ли не до смерти напугала вставшего в туалет Гудмана. Они уверяли папу и его коллегу, что я хотела зарезать их и, вспоминая все остальные мои "ненормальности", сделали единственный логический вывод - я одержима демоном. Вампир был явно раздосадован услышанным, он прикрыл глаза и потирая лоб, недовольно спросил: - Одержимость? Кто-то всё ещё верит в это?! В двадцать первом веке? - Да. - спокойно ответила девушка. - А что же Жак? - Видимо Бетти с её мужем не хотели его слушать. К тому же, в его обязанности не входило контролировать парочку сумасшедших двадцать четыре на семь, а всего лишь один раз в неделю. - Я так понимаю, они всё же наняли экзорциста? - Да. Я не знаю почему, но помню, что к нему меня повели не сразу. А до сеанса мой лунатизм они решали с помощью верёвок и кровати. Результатов экзорцизм, естественно, не дал, только всё усугубил, ещё и руку сломали. В общем, никакой пользы, одно расстройство. Мужчина ошарашенно слушал её, не скрывая своего негодования внешне, но предпочитал воздерживаться от комментариев и дополнительных вопросов, если в них не было необходимости. А её не было, Мия сама охотно делилась своими воспоминаниями. "Пожалуй, не стоит просить её вспоминать сам ритуал, - думал он, - незачем ковырять такие раны, да она и не помнит уже, скорее всего, ничего." Кое-что она помнила, не все конечно, по большей части образы и чувства, испытываемые ею в тот момент и ни за что бы не стала о них рассказывать, уж слишком бы всё звучало нелепо и надуманно. - Вскоре после этого - продолжила девушка, - Бетти повесилась прямо у меня в комнате. (Как будто нельзя было найти место получше), - пробормотала она, надеясь, что собеседник не услышит этого замечания, - Мне постоянно снится этот момент, я хочу забрать свою игрушку, но эти мертвецки холодные глаза везде следят за мной. Девушка выдержала небольшую паузу, взгляд был отсутствующим, против своей воли она вспоминала эту картинку снова и снова, от чего по телу пробегал холодок, заставляющий вздрагивать. Вот и теперь, дрожь прошла по телу от низа спины и вышла через макушку, она поежилась и уже в более привычной манере продолжила: - После меня забрал к себе папа, правда ненадолго. Меня практически сразу забрала служба опеки, но познакомиться с моей будущей мамой я тогда всё же успела. И я жила с ними счастливо ещё лет так тринадцать пока не укатила в колледж. Конец. - с улыбкой заключила она. - Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить. - Виктор говорил мягко, даже ласкового. В этот раз он не врал. - А я нет. - возразила полувампирша, - Если бы мои биологические родители не оказались мудаками, я бы скорее всего не получила должного образования, не сидела сейчас здесь (хотя о положительной стороне этого момента я бы поспорила), да и вообще не была сейчас тем, кем я являюсь. Я люблю Жака с Лили и очень рада, что именно они мои родители. Так что... думаю, здесь не о чём сожалеть. Ван Арт ответил одобрительной улыбкой, встал и направился к девушке, сидящей напротив него. Мия автоматически поднялась со стула, не очень понимая его намерений, скорее всего он просто собирался перейти в гостиную. Пока она мялась возле стола, он заключил её в объятия, которые должны были внушить чувство спокойствия и поддержки, и которые она с удовольствием приняла. Он гладил её по голове, и бархатный голос шептал, что теперь ей не о чем беспокоиться, что он защитит от всего на свете и уж тем более, от каких-то ночных кошмаров. Прохладный поцелуй закрыл "вечер плохих воспоминаний".       Удивительно, но неловкости, которая всегда появляется, когда ты пытаешься вернуться к привычным делам после серьёзного разговора, не возникло. Умение естественного переключения с одного тона на другой, как муза, очень капризное и не всегда готово сотрудничать. Но в этот раз, кажется, оно было благосклонно. Наши герои грациозно перешли к обсуждению другой неприятной темы - увольнение и отчисление. Мия выразила желание оповестить своих родителей об этих инцидентах, ведь за обучение платили именно они. Но Ван Арт был категорически не согласен: - Не стоит их волновать по таким пустякам. В скором времени тебя восстановят и что ты будешь говорить им тогда? - Хорошо. Но позвонить им всё-таки надо, они и так злятся, что я не приехала домой на лето. Виктор кивнул и направился в свой кабинет поработать, оставив девушку одну.       Мия сидела во дворе в кресле возле кострища и не решалась набрать номер отца. Почему-то у них так повелось, что она всегда отчитывалась о своих делах именно ему. Ещё раз прокрутив в голове, что можно говорить, а что нет, она нажала на кнопку "вызов". "И чего волноваться? - успокаивала себя девушка, - Обычный разговор, у меня всё хорошо, просто умолчу о некоторых незначительных моментах, как я всегда делаю. Легкотня."       Тем временем в Англии, в Йорке, на окраине города, в своём кабинете сидел молодой на вид мужчина, пряди модно зачесанных набок волос небрежно спадали на его бледное лицо, напряженные черные глаза бегали по скучным документам. Он, то и дело, недовольно вздыхал, пока ему в конец не надоело, отбросив бумаги, с жестокостью и нетерпением расстегнул верхние пуговицы дорогой рубашки, да так, что они чуть не отлетели. Прохладный ветерок еле просачивался через плотно задёрнутые шторы. Покоившийся под папками и ручками смартфон заиграл старую песню из восьмидесятых. Это звонила его любимая дочь, позабывшая о своих стариках. Низкий с хрипотцой голос радостно отозвался: - Неужели это моя блудная дочь? Надеюсь, в Америке всё спокойно? - Да, всё прекрасно. - фальшиво радостно ответила девушка. - Точно? - давил отец. - Д-да. - это прозвучало не так уверенно, как ей бы хотелось. Она проявила слабость, и хищник вышел на охоту. - Как работа? - прозвучал первый выстрел.       Такие разговоры больше напоминали игру в морской бой, чем просто разговор родителя с ребёнком. И в этот раз он "убил" с первого же хода. В действительности, Мия всегда поражалась своей неспособности врать ему, даже в мелочах. Если он хотел информацию, он её получал и ему даже особо не нужно было стараться. В отличие от её матери, которая предпочитала тактично промолчать и выяснить всё самой, применяя различные уловки или же привлекая третьих лиц, Жак шёл напрямую. Наверное, именно такой подход обескураживал и обезоруживал её, после чего она выдавала всё как есть. Этот раз не стал исключением, но надо отдать ей должное, она выстояла и рассказала только про увольнение, используя версию мистера Боу про недостаток финансирования и о появлении мистера Гудмана, но заверила отца, что видела его издалека и, возможно, скорее всего, ошиблась. Мужчина не поверил в это до конца, но решил использовать в свою пользу, уговаривая её вернуться домой, и она отдохнёт, и они будут спокойны. Но Мия была непреклонна: - На самом деле, - неловко оправдывалась девушка, - Меня посоветовали в другой журнал, послезавтра собеседование... Я ещё не знаю условий работы и прочее, понимаешь? - Да, я понимаю, что мы увидим тебя только на рождество. - Не правда. Обещаю, что постараюсь приехать. Может ближе к моему дню рождения? - Ловлю на слове. - ответил мужчина и с грустью добавил, - В очередной раз. - Люблю тебя. Поцелуй за меня маму. - Не торопись, - холодно приказал мужчина, - Гудман точно не приближался и не разговаривал с тобой? - Я же говорю, я видела его издалека. - Хорошо. Мы тоже тебя любим.       Завершив один разговор, Жак тут же начал другой. Человек по ту сторону слишком долго не принимал вызов, монотонные гудки раздражали, ещё пару секунд и звонок бы сбросился, а отец семейства бы осчастливил другого подчиненного почётным заданием. - Добрый день, сэр. Чем могу быть полезен? - чрезмерно вежливо поинтересовался мужчина. - Добрый, Джеймс. Поезжай в Америку. Всё как обычно. Через два дня я должен владеть большей частью информации. - Два дня?! Но сэр... - Да, поторопись. У тебя мало времени. Жак ещё пару минут посидел в кресле, обдумывая дальнейшие действия, затем вышел в холл. Ласковым тоном он позвал свою жену. Из гостиной к нему вышла красивая женщина с каштановыми волосами, убранными наверх в аккуратную прическу. - Собирайся, дорогая. Пришло время навестить Мию.