Эволюция

      Они ещё долго обсуждали сложившуюся ситуацию. Мия часто задавала вопросы, порой откровенно глупые и наивные. Виктору даже стало казаться, что она специально растягивала беседу, будто ей совсем не интересна её тема, главное чтобы он продолжал говорить, ласкал её слух своим бархатным низким голосом. А он и не отказывается, уже по третьему разу повторяет одну и ту же мысль, а затем переключится на что-то другое, совсем не связанное с сегодняшним инцидентом. Она даже не заметит этого, наслаждаясь твердостью его колен, вибрациями его голоса и прохладными руками, перебирающими локоны ее горящих волос, пока на задворках разум тихо, против ее воли, прокручивал на повторе слова Макса. Снова и снова. Девушка практически спала, когда в её сознании всплыла одна важная деталь, которая естественным образом затерялась среди других новостей. - Хэй, Вик. Только что вспомнила. - пробормотал она. - Что же? Нахохлившись, как воробушек, она ещё сильнее прижалась к мужчине. Заставив себя ещё немного проснуться, она рассказала о странном ритуале о котором писал Тревор. Позже, ночью, когда солнце сядет, а Мия будет мирно сопеть в кроватке, Виктор, заручившись поддержкой Ноэля, отправится в тур по моргам, в которые недавно поступали изуродованные тела. С Мии он взял обещание, что из дома та не выйдет и расспрашивать о подробностях бывшего коллегу не поедет. Но она, желая быть максимально продуктивной, тут же решила, что ослушается вампира, и утром же отправится в редакцию. Причина уже была придумала, на тот случай, если Ван Арт вернётся к утру. Но бог удачи, непонятно по какой причине, пока что благоволил девушке: мужчина решил переждать день у отца.

***

      В это время, в другой части города, отец Гудман пытался убедить молодых в существовании страшных тварей, которые захватывают души невинных людей. Низкий грозный голос эхом разносился по всему зданию, отражался от стен и затухал в груди. Его тираду можно было услышать даже в зачуханной подсобке, которая никак не вписывалась в величественную и мрачную атмосферу храма. Он описывал кровавые оргии, вульгарные одеяния, жестокие убийства, их богохульные речи. Речь же самого священнослужителя не отличалась особой изысканностью, и с какой стороны не посмотри, оратор он был неумелый. Но строгие черты камня, изображающие различные библейские сюжеты на стенах церкви, редкие лучи, падающие из окон прямо на мужчину и его слушателей, придавали словам Гудмана патетичности. И молодые люди внимали ему с открытыми ртами: - Не может такого быть! Вы разыгрываете нас! - воскликнул светловолосый паренёк, поправляя очки. - Тише ты. - стоящий рядом с ним парень покрупнее, ударил того по плечу. - Угомонитесь вы оба! Дайте послушать! - грозила пальчиком одна из прихожанок. - Поверьте, коллеги, это всё чистая правда. - продолжал вещать Гудман, проникнутый вниманием учеников, он гордо задрал голову и выпрямил плечи, стараясь принять ещё более важный вид. - Я видел этих тварей своими глазами! Но в наших силах остановить их! И это нужно сделать до того, как они проникнут в сердца наших детей!       Голос Гудмана дошёл и до отца Дэвиса, застёгивающего колоратку в одной из комнат. Он обречённо вздохнул и мигом отправился к центру проповеди. Он не в первый раз слышал россказни про ужасных существ, пьющих кровь и не раз пресекал попытки Гудмана воскресить инквизицию и организовать новый крестовый поход. Кайл Дэвис был намного старше своего друга и пробыл здесь дольше всех из своих коллег, он помнил приход и становление каждого из них. Больше всего на свете он любил своих прихожан, которых сейчас Гудман успешно распугивал. Люди шарахались и со страхом и непониманием в глазах смотрели на него, каждый раз, как безумный отец заводил разговор о вампирах, они старались вежливо уйти, но он крепко держал их своих тисках. - Отец Гудман, прекратите распространять ересь уже наконец! - кричал старый священник. - Вы пугаете ребят! Снова Дэвис, хмуря свой морщинистый лоб, уводит его под руку, подальше от молодых специалистов, несущих слово божье. Уводит подальше, вглубь здания, пересекая узкие мрачные коридоры, чтобы никто не слышал, как Дэвис будет отчитывал своего старого друга. Снова он пытается вразумить потихоньку сходящего с ума Гудмана, ему совсем не хочется прибегать к крайним мерам. Но с каждым разом ощущение, что это единственно верный вариант укореняется в голове старика.       На этой неделе Дэвис видел Гудмана лишь мельком. Он также больше не слышал от него пропагандистских речей о вампирах и это вселило в него надежду, что Гудман одумался и совсем скоро станет прежним добродушным, хотя и строгим, отцом, которого он знал. Отец Дэвис пребывал в хорошем расположении духа, он был в предвкушении сегодняшней проповеди, он собирался сказать своим людям много мудрых слов, раскрыть моральную сторону одной из современных и противоречивых тем. Люди с удовольствием замечают приподнятое настроение пастора, многие отмечали, что даже морщины на его старом лице разгладились.       Утро началось просто прекрасно, умиротворенная тишина на мгновение застыла в воздухе, а затем прервалась звонким голосом Кайла. На всех он действовал по разному, детям, как правило всегда становилось скучно, они болтали ногами и вообще еле могли оставаться на месте. Со взрослыми всё было иначе, они сидели тихо, но не все были достаточно внимательны. Например, мистер Джонс тайком заглядывал в телефон, пока его жена не начинала шипеть, чтобы тот убрал и слушал. Мисс Лучия, после ночной смены сидела на скамье с полуоткрытыми глазами и тихонечко дремала, мечтая придти домой после службы и плюхнуться на кровать. Вдруг двери с грохотом распахнулись, и в храм ворвался Гудман, волоча за собой молодую девушку. У неё были красивые миловидные черты лица, бледная кожа её была испорчена локальными покраснениями и гнойными высыпаниями по всему телу. Она плакала, пыталась вырваться, но мужчина крепко держал её, таща к алтарю. - Что ты опять удумал?! - кричал в ярости старик. Гудман, не посчитал нужным ответить. Он оттолкнул своего старого приятеля, встав на его место, демонстрируя всем свою жертву. - Люди! Благословенный самим господом, я привёл это чудище. Сегодня я докажу всем, что был прав и... - Достаточно! - перебил его Дэвис, ударив по деревянной трибуне. Листы с речью вспорхнули в воздух и плавно упали к ногам людей. - Что ты здесь устроил?! Я сказал, что не потерплю подобных выходок в моей церкви! - Ты глупец! Это дьявольская тварь и сейчас я докажу это! Вы больше не будете смеяться надо мной! - Гудман занёс нож, а девушка от страха даже не пикнула. Он был сам на себя не похож, лицо было искажено ненавистью, глаза налиты кровью, тонкие губы искривлялись то в презрении, то в безумной улыбке. Ничего в его облике больше не указывало на человека. Люди с криком в спешке покидали здание, несколько здоровых мужчин кинулись к Гудману, женщины выводили своих детей, закрывая им глаза, кто-то вызвал полицию. Суда Гудман ждал в камере. Лишь единственный раз его навестил его старый друг Дэвис, другие не решались придти. Он думал, что его ученик одумался, признал свои психические проблемы и отказался от вампиров. Но его надежды не оправдались, Гудман твёрдо стоял на своём. - Ты не понимаешь, Кайл. Они действительно существуют! Ты же сам видел! Ты девушка - вампир. Её клыки, ожоги на солнце. Если бы ты не остановил меня, я бы ещё показал, как её раны затягиваются за секунду. Что это, если не проявление дьявола?! А, отец?! - Сын мой, этой девушке не повезло мучатся всю жизнь с аллергией на солнце. Уж, такое испытание послал ей бог. Но она, так же как ты и я, его дитя. - А клыки?! - взорвался ещё большим гневом бывший священнослужитель. - Это редуцированный орган, мы это ещё в средней школе учили. - спокойно ответил Кайл Дэвис. Гудман потёр руками лицо, сделал несколько глубоких вдохов и в конечном итоге, не выдержав разрывающего его отчаяния мучительно простонал: - Ну как же так. Они всем промыли мозги. Как мы будем бороться, если даже такие как ты не верят? Где ваша вера, отец? Некоторое время они сидели молча. Затем, больше не находя слов, Кайл Дэвис ушёл и увидел Гудмана вновь только в день суда, на котором будет принято решение о переводе пастора в психиатрическую больницу святого Георгия.