Волчья звезда

      Нет, ну, как так можно-то? Что опять? Что такого она сказала?       Он будто прирос к своему месту напротив нее и теперь пристально рассматривал, не отрывая глаз. Хотя сам же и пришел, чтобы потребовать завтрак, но даже не притронулся ни к чему на столе. И как можно есть, когда тебя прожигают неотступным взглядом? Как неловко! Ведь так и подавиться недолго.       Су беспокойно заерзала на своем стуле и, наконец, не выдержав, со стуком отложила свои палочки, под недоуменным взглядом мужа, который, слава Богу, сразу отвлекся от своего предыдущего занятия и перестал прожигать в ней дыру, теперь настороженно следя за ее действиями. Она же потянулась через стол и быстро схватила пустую чашку, стоявшую с его стороны. Очень осторожно, чтобы не испачкать широкие рукава своего новенького замужнего чогори нежно-персикового цвета из тонкого гладкого шелка (о, шелк - это была отдельная тема для ее восхищения этим временем), девушка быстро наполнила чашку всем подряд, положив всего по-немногу из каждого блюда, что были расставлены на столе служанками под руководством ворчащей Чжи Кван. А нечего ворон считать - уж она точно не знала, что ему нравилось. Так что, пусть теперь наслаждается тем, что нравится ей. И с чувством выполненного долга водрузила наполненную чашку обратно. И положила сверху палочки. Но намека он явно не понял, все также переводя напряженный взгляд с девушки на чашку и обратно.       - Ешьте уже! - воскликнула Су нетерпеливо, совершенно сбитая с толку действиями принца. То есть, его совершенным бездействием.       - Зачем ты делаешь это? - спросил Ван Со каким-то надтреснутым голосом, словно у него пересохло в горле, наконец, вынырнув из своего замороженного состояния. Су удивленно воззрилась на него, сжав кончики своих палочек уголком губ.       - Что я делаю? - озадаченно ответила она вопросом на вопрос, недоумевая, в какую сторону клонит ее собеседник.       - Вот, это все, - принц взмахом руки очертил все пространство накрытого стола. Будто указывая на очевидное. Су проследила глазами за его движением и снова вопросительно уставилась на него. Со пораженно вздохнул и нехотя пояснил: - Ты кормишь меня, благодаришь, разговариваешь. Зачем... зачем ты заботишься обо мне? - Девушка от изумления распахнула глаза еще больше, рука, все еще сжимавшая палочки, опустилась на колени. Что он еще напридумал? Разве это забота? Это же обычные человеческие взаимоотношения. Ну, там, поздороваться со знакомым человеком, поблагодарить, когда тебе помогли, помочь в ответ, поддержать... Как кто-то может считать такие обыденные и просто машинальные действия, рутину, заботой? Озадаченная неожиданной загадкой, она смотрела на этого странного человека, который так и продолжал сидеть, нахохлившись, и хмуро глядеть на нее. Девушка вздохнула.       - Ну... Если уж так получилось, что мы с вами оказались связанными, то наверное, нужно хотя бы постараться не портить друг другу жизнь, - неуверенно начала Су, откашлявшись, чтобы хоть что-нибудь сказать. Правда, его напряженный взгляд, снова вернувшийся к ней, довольно сильно смущал. И как ему объяснить все эти элементарные вещи, которые, вроде как, должны были быть понятны практически каждому человеку? Она ведь и не думала проявлять эту самую "заботу" к малознакомому человеку (это уж слишком, согласитесь), просто пыталась быть вежливой. И уж точно не рассчитывала, что это воспримут так. Но раз уж ничего умного не приходит в голову, то Кан Су решила просто договориться о взаимном сосуществовании. Эта мысль, внезапно осенившая ее, казалась достаточно здравой и так ей понравилась, что она успокоилась и продолжила: - Нам ведь придется жить бок о бок долго. И пусть мы не желали этого брака, но ведь можно сделать наше сосуществование вполне сносным. И... Ну... Мы могли бы лучше познакомиться, например... Как вам?       И, чтобы скрепить этот маленький, но важный договор, она по старой привычке протянула руку для дружеского рукопожатия.       Со с огромным удивлением смотрел на эту девушку, совершенно не понимая ее. Да что там, он даже не был уверен, что она сама себя понимает. Понимает ли, что говорит и что делает? Ведь ее слова и поступки так противоречат друг другу!       О, конечно, он был прекрасно осведомлен о том, что слова чаще всего были пустым сотрясением воздуха, что наглядно показывали человеческие дела.       Взять хотя бы его. Сам он звался императорским принцем, но люди с детства относились к нему как к никчемному рабу. Его ссылка в Шинджу называлась усыновлением, безумная женщина, которую он жутко боялся ребенком - матерью, клан, мечтавший его уничтожить - семьей. Люди вокруг могли глубоко кланяться и говорить приятные уху вещи, но только чуду и собственному чувству самосохранения он был благодарен, что до сих пор остается в живых.       Однако, Кан Су умудрилась и здесь все перевернуть с ног на голову. Она говорила о мирном взаимном сосуществовании... Но в его понимании не мешать друг другу означало, что он исчезнет с ее глаз раз и навсегда, а она сможет забыть о таком муже (Как могло мешать ему столь слабое и несуразное существо - у него даже не хватало фантазии придумать). Короче, ее слова могли означать лишь это. Должны были означать.       Но она протягивала ему - ему! - свою руку... сама... добровольно... Словно божество протягивало ему свою длань из поднебесной дали...       У него перехватило дыхание, а сердце сжалось с такой силой, что стало почти больно в груди. Чувствуя себя словно во сне, давно позабыв и про еду, и про первоначальную причину прихода сюда, слыша в ушах лишь грохот своего отчаянно забившегося сердца, Со ответно потянулся к ней. Медленно и осторожно, его руки пленили маленькую тонкую кисть с удивительно нежной и мягкой кожей. Словно продолжение его грез, в которых эта самая рука вновь и вновь касалась его незамысловатой, но такой желанной лаской...       Но только сейчас эта рука никуда не исчезла, не растворилась безвозвратно в темноте, словно легкий дым, как это бывало в его снах, а была теплой и плотной. Реальной. Настоящей...       И это напугало его.       Его руки были сухими и горячими, а ладони - странно жесткими. Совсем не такими, какими, по предположению Су, должны были быть у принца. А его действия даже близко не походили на обыкновенное рукопожатие. Он принял ее руку так, словно... словно она была сделана из драгоценного тончайшего хрусталя (однажды Ха Чжин видела, проходя мимо дорогущих бутиков, как продавцы обращаются со своим хрупким товаром - практически один в один).       Этот человек... Он был полон противоречий! Всего минуту назад он мрачно взирал на нее, словно она перед ним в чем-то провинилась, а сейчас совершает такой жест, что будь Ха Чжин немного помоложе и понаивнее, растеклась бы лужицей у его ног. Даже сейчас, несмотря на свои официальные 26, несколько романов и одно сожительство за спиной, она потерянно замерла от его прикосновения, почти не дыша. Щеки полыхнуло огнем, сердце екнуло в груди, но полностью растаять ей помешало лишь трезвое понимание того, что сам принц вкладывает в свои действия какой-то свой собственный и совершенно непонятный для нее смысл. Ну, правда, ведь не влюбился же он в нее с пер... эээ... какого там взгляда?       Дальнейшее его поведение заставило ее растеряться еще больше. Он, до этого словно находясь во власти непонятных грез и только сейчас внезапно проснувшись, быстро выпустил ее руку из своих, резко встал, чуть не опрокинув стул, и стремительно вышел. Су же осталась ошеломленно сидеть со все еще висящей в воздухе рукой и раскрывшимся ртом. И глядеть ему вслед.       Ее растерянность прервала вошедшая Чжи Кван.       - Госпожа! - громко воскликнула женщина, вставая рядом с Су, и, когда девушка подняла на нее недоуменный взгляд, возмущенно напустилась на свою хозяйку. - И когда это вы успели наобщаться с принцем? Поэтому я не могла вас вчера найти? И даже мне ничегошеньки не сказали. Я же говорила вам, говорила держаться от него подальше, авось, позабудет про вас! А вы! Да у меня сердце едва из груди не выскочило, когда он сюда заявился! И все из-за того, что вы вечно бродите, где вздумается и болтаете с каждым встречным! Неужто вам мало усадьбы с садом, что вам обязательно нужно лазать по горам с Волками?..       - Волков же больше нету, - только и смогла произнести девушка, все еще находясь под впечатлением от странной встречи и странного общения с собственным мужем. И правда, почему так? Она опустила голову, чтобы Чжи Кван не заметила предательский румянец, от которого все еще горело лицо. И пока служанка снова открывала рот, чтобы продолжить свою воспитательную речь, которую прервала юная госпожа своей несвоевременной репликой, Су задумчиво добавила, снова обращая свой взгляд на дверь: - Чжи Кван, он такой странный. Я его совсем не понимаю.       - Силы небесные, да сдался он вам! - взмахнула руками служанка, рассерженная несвоевременным упрямством своей госпожи. - Вы бы лучше... Вы же хотели купить свое масло, а ведь тот торговец не будет вечно стоять на рынке.       - И правда! - подскочила девушка, сразу позабыв про все свои думы и непонятных принцев. - Масло! А у меня ведь до сих пор денег не хватает! - И Су торопливо схватила свои палочки, чтобы приняться за свой уже позабытый завтрак. Ведь нужно было столько сделать, чтобы заработать недостающее, и побыстрее. Драгоценное масло, о котором она так долго грезила, могло уплыть в чужие руки в любой момент, не смотря на свою ошеломляющую цену.       - Вот же, охальник - такую цену заломил и сбавлять не хочет! И что вы там нашли, будто во всем городе нет других торговцев, - неодобрительно покачала головой Чжи Кван, потаенно улыбаясь - ее госпожа снова стала самой собой, той, которой нет нужды интересоваться Волком. Уж лучше пусть занимается своими травками и маслами, авось береженого Будда бережет. И про того аспида позабудет.       Юная госпожа, и вправду после трапезы плотно занялась своими обычными и привычными делами - перебрала все свои запасы трав, что собрали ей слуги перед отъездом, прогулялась по саду, более внимательно его оглядывая и прикидывая, что она могла сделать. Задумалась, как пробраться в здешнюю кладовую, не привлекая излишнего внимания, чтобы узнать, что имеется в распоряжении усадьбы.       Но все это время ее не оставляло воспоминание об утренней встрече, пусть и задвинутое на задворки сознания. И едва ощущаемая тактильная память о неожиданном крайне бережном, странно-ласковом объятии чужих мозолистых ладоней. Заставляющая возвращаться мыслями к романтическим мечтам, окрашивать щеки румянцем, а сердце биться чаще. Что очень смущало Су. Но тут ничего не поделаешь, такова она, все еще наивно верящая в любовь, даже несмотря на жизненные уроки.       Но ведь это ничего не значит! Да-да, если ей нравится внимание - а кому бы не понравилось? - красивого молодого человека, да еще и принца, в придачу, это не значит, что она обязана прям броситься ему на шею с признаниями в вечной любви. Просто... Ну, просто она девушка, и мечтать никто запретить не может. Вот.       Сам же Волк, о котором сейчас думало поразительно много народу (правда, почувствовал он это или нет, сказать было сложно) несся по усадьбе еще быстрее, чем утром, едва не переходя на бег. И уже не замечая, как распугивает всех вокруг. Но на этот раз, помыслы его даже близко не были схожи с утренними.       Ладони жгло прикосновение к чужой коже, а мысли смятенно метались в голове. Зачем? Зачем она это делала? Хотя, скорее всего, она даже ничего не понимала.       Как и наложница Кан. Женщина, которой отдали малолетнего принца на усыновление, в качестве утешения в ее горе. Это воспоминание о кошмарном детстве и заставило его очнуться от того колдовства, в котором он будто бы пребывал. Как иначе было назвать то состояние, почему он вообще задает ей вопросы и хочет получить ответы, почему верит? Нет! Прочь, прочь отсюда!       Но если он смог покинуть комнату странной девушки, то куда деться от себя, своих мыслей, воспоминаний и чувств?       Наложница тоже была очаровательна, ласкова и заботлива, когда ее настигало то особое состояние. Когда она видела в нем, Со, своего безвременно погибшего сына, она обнимала и ласкала его, кормила вкусными кушаньями, дарила дорогие подарки и одевала в красивую одежду. Принц так и не смог понять, что же служило катализатором, но женщина могла буквально в одно мгновение перемениться. И тогда ее лицо становилось испуганным, она с силой отталкивала его от себя, словно какая-то завеса приоткрывала ей его настоящего - монстра, уродливого зверя. Тогда пред госпожой Кан представал жуткий демон, перевертыш, забравший, похитивший ее драгоценного ребенка. Она вопила, трясла и била его, требовала вернуть сына, звала слуг, чтобы его выбросили куда подальше, чтобы она больше никогда не видела это чудовище... Ее желание выполняли без промедления - мальчика оттаскивали в дальний сарай и забывали.       До следующего раза, когда безумная женщина начинала искать своего сыночка.       Уж лучше бы она оставила его в покое раз и навсегда, пусть даже в том заброшенном сарае, чем вечный страх от непонимания, как ему быть.       Кан Су. Такая же. Это сейчас она так добра. Да, они общаются вот уже второй день, но кто может поручиться, что ее приязнь так же быстро не перемениться на нечто ужасное, что она не отвернется от него с откровенной неприязнью и отвращением?