Как кошка с собакой

— Ладно, эм… Знаешь, ты мог бы, ну… Как тебе сказать… — Серьезно, аллергия-хëн, заткнись. Я прекрасно справлюсь без твоих советов сейчас. Чимин кривится, возвращая внимание к надоевшей наклейке на коробке, продолжая ковырять ее ногтем и усердно не замечая лежащего совсем неподалеку канцелярского ножа, о котором Мин пытается ему сообщить. После слов младшего Юнги послушно кивает и с улыбкой наблюдает за дальнейшим процессом отдирания клейкого препятствия к содержимому картона. — Точно не хочешь послушать, что я скажу? — говорит он, но Чимин сверлит его недовольным взглядом. — Ладно, как скажешь. Аудиторию заливает солнечный свет, просачиваясь сквозь жалюзи и отскакивая от панелей темного дерева, которыми обиты стены. Здесь пахнет весной и любимым чаем профессора Кана. На часах чуть больше двух часов после полудня, и светлое помещение пустует, погружая двоих студентов в тишину, нарушаемую только пыхтением, которое издаëт младший. Юнги с утра скучал на парах, которые тянулись, казалось, вечность, а после выхода к друзьям, его спящий мозг атаковал Намджун, всю ночь до этого читающий какого-то американского писателя и теперь желающий рассуждать о прочитанном. Когда в коридоре его выловил профессор Кан и попросил зайти чуть позже, Юнги с радостью покивал головой и, как появилось свободное время, сразу направился в его аудиторию. Застал он там, однако, не профессора, а Чимина. Пак его появлению особого значения не придал, лишь глянул удивлëнно и вернулся к стоящей на одной из парт коробке. Так они просидели в аудитории около десяти минут, преданно ожидая профессора. Мин сидит на соседнем ряду, наблюдая за парнем. В уютной тишине комнаты он кажется слишком напряжëнным. Юнги отчего-то подумал, что для младшего эта тишина отнюдь не уютная. Чимин наверняка сейчас чувствует себя не в своей тарелке, наверняка его раздражает присутствие блондина, и он мечтает о скором прибытии профессора. Юнги снова печально поджимает губы, расслабляя плечи, и переводит взгляд на коричневые жалюзи, за которыми виднеется зелëная лужайка, стараясь раствориться в теплоте майского воздуха. Когда дверь открывается со скрипом, пропуская внутрь мужчину, парни синхронно поворачивают на него головы. Профессор останавливается, прикрывая дверь, и рассматривает их чуть удивлëнно. — Чимин-и, так никто и не пришëл? — спрашивает он. Чимин на вопрос недоумëнно поворачивается к Юнги, отвлекаясь от коробки, поэтому профессор исправляется. — Нет-нет, Юнги я позвал сам. Значит, вас только двое… Хм, ну, не сказать, что я этому сильно удивлен… — Вы так и не объяснили, для чего позвали меня, профессор… — подает голос Юнги. Чимин чему-то усмехается себе под нос. — Ох, Юнги, так чтобы поговорить о фестивале! — профессор взмахивает рукой, когда присаживается за свой стол. Он предлагает студентам чаю, но они отказываются, не желая пить в напряжëнной обстановке. — Я же просил на каждой сегодняшней паре, чтобы желающие поучаствовать зашли ко мне. Твоей группы сегодня у меня не было, а забежать к вам в другую аудиторию я так и не успел. Вот, когда встретил тебя, наученный опытом прошлых лет, решил, что никто, кроме тебя, всë равно не заглянет… Наверное, я всë же поступил не совсем правильно, однако… Никто из всех тех, кого я позвал сегодня, здесь не присутствует. Кроме вас двоих. И я, опять же, совершенно не удивлëн. Юнги кивает понятливо и снова оглядывается на Чимина. Тот, как всегда, раздражëн и дарит Мину недовольные взгляды… У Мина ощущение, будто, если бы не профессор, Пак бы уже начал чесаться от неприятного чувства. И он снова ассоциирует себя с аллергией. Какое же точное слово подобрал младший… — Так вы всë же смогли найти для нас работу? — Юнги возвращает свое внимание мужчине и замечает, что тот тоже наблюдал за младшим. — Да! Я придумал, — он кивает, улыбаясь. — Думаю, был бы хорошо взять интервью у кого-нибудь известного. На ваш выбор. Знаете, вы молодежь умная, но всë же это больше развлекательное мероприятие, так что не выбирайте кого-нибудь из учëных, чтобы студенты не заскучали, подобные проекты мы можем провернуть в другое время. В общем, кому из вас интересно? — мужчина улыбается ярко и скачет взглядом от одного студента к другому. — Подождите, — подаëт голос Пак. — Кто-нибудь известный? Как мы, по-вашему, должны взять интервью у знаменитости? — Ну, если это будет кто-нибудь, до кого сложно добраться, институт всегда может отправить официальную просьбу на вашу встречу с ним. Или вы сами можете попробовать сделать запрос, всё-таки, это ваша будущая работа, — профессор ждёт какое-то время, пока парни думают, и спрашивает снова. — У кого есть желание? Студенты поднимают руки. — Оу. — Ну, конечно, — бурчит Чимин, отворачиваясь. — Я могу отказаться, мне не принципиально, — растерянно говорит Юнги прежде, чем профессор что-либо скажет. — Ещё чего! — Чимин дëргается на своём месте, поворачиваясь к Мину, — Не нужны мне твои уступки! Пусть профессор выбирает. Юнги удивлённо смотрит на вспылившего младшего и закатывает глаза. И чего у него за реакция на все, что связано с Мином? В здании института, в аудитории, они встречаются впервые, и если до этого Юнги думал, что здесь брюнет должен быть спокойнее, то в корне ошибался, потому что Пак стал только раздражëннее. Профессор Кан смотрит на своих студентов с таким же удивлением. Чимин сверлит его расстроенным взглядом, от чего он никак не может понять, что ему стоит сказать. Он помнит их старые разговоры и знает, что Чимин безумно хочет заняться уже какой-нибудь работой, чтобы его имя тоже значилось во всех этих проектных бумажках… Но если сейчас профессор предложит заниматься этим Чимину, тот явно будет считать себя заменой отказавшегося Юнги. Ему не стоило звать Мина изначально… — Слушай, Чимин, — Юнги хмурится, ëрзая на стуле, — почему бы тебе просто не забрать это себе? Ну, правда, я же совсем не борюсь за проект и не вижу в этом проблемы. Чимин опускает взгляд на парту и долгое время молчит, сжимая пальцами сидение стула. Юнги будто издевается над ним… Если ему не нужна эта работа, так зачем поднимал руку? Разве ему, бездельнику, вообще хочется заниматься чем-то? Или же он специально согласился сначала, чтобы подразнить Чимина? Однозначно так, иначе в этом нет никакого смысла. — Если это такая проблема, — подаëт голос профессор, — работайте над этим вместе. Когда на него направляются два шокированных взгляда, профессор качает головой. — Ну, а что вы ещё предлагаете? Чимин, раз ты отказываешься, мне отдать работу Юнги? Так ты не будешь чувствовать себя ущемлëнным? Чимин виновато поджимает губы. Ему совсем не хотелось вмешивать в это профессора. — Профессор, не думаю, что наша совместная работа приведет к чему-то хорошему, — говорит Юнги. — Как вы заметили, мы не в очень хороших отношениях, так что… — Именно поэтому, — прерывает его мужчина, — вам и стоит заняться этим вместе. Может тогда ваши неясные разногласия уйдут. — Но… — Никаких но, Чимин, вы сами на это напросились. Профессор встаëт, начиная собирать какие-то бумаги со стола, показывая, что разговор окончен. — О! И вам нужно будет иметь видео-материал, я про интервью. Не собираетесь же вы читать его вслух… Мне договориться с кем-нибудь из студентов или вы найдете сами? Этого человека тоже впишем, как участника фестиваля. — Найдем сами, — коротко отвечает Юнги прежде, чем Чимин успевает сказать хоть слово, и поднимается со своего места, поспешно прощаясь с профессором и выходя из аудитории. Полупустой коридор в отдаленном крыле залит светом из широких окон. Юнги останавливается, сделав пару шагов и глубоко вдыхает. Мин не хочет этой войны. Если можно её так назвать… глупое раздражение, которое преследует этих парней повсюду, неминуемо портя всё, к чему прикоснëтся. Юнги жалко, что профессору пришлось видеть их странные отношения, и ему стыдно, что он вот так выскакивает прочь. Он старается прийти в себя, унимая бурлящее внутри чувство. Юнги всё ещё не уверен: это обида, вызванная раздражением, или раздражение, вызванное обидой. В любом случае, чувство неприятное и затуманивающее разум. — Что я, чëрт подери, сделал тебе?.. Дверь за ним со стуком закрывается, подгоняемая сквозняком и эмоциональным студентом. — Найдем сами? Почему решаешь, даже не посоветовавшись со мной? О, или ты собрался всё делать в одиночку? Что ж, я совершенно не удивлён, знаешь. Ты, наверное, рад, что проект не отдали какому-то мелкому выскочке, так ведь ты сможешь всё взять в свои руки! Юнги разворачивается медленно, непонимающе глядя на парня перед ним. — Что ты несёшь? — растерянно спрашивает он. — Это же наша работа. Мы будем делать еë вместе, причем здесь я? И, господи, я же сказал, что работа не так важна для меня! Чего ты добиваешься своими истериками? Я правда не понимаю… Чимин стоит недалеко. Он вроде бы близко, так, что Юнги слышит его прерывистое дыхание, но по ним совсем не скажешь, будто они хотя бы приятели. Юнги противно думать о том, каким расстояние между ними будет, если его измерить. — Твоё имя всё равно будет первым… — шепчет Чимин. Его глаза печальны, а руки сжимают так и не раскрытую картонную коробку до побелевших костяшек прежде, чем та падает на пол, под удивлëнным взглядом Мина. Юнги отчего-то кажется, что Чимин совершено не собирался этого говорить. Будто слова вырвались сами, не слушаясь воли хозяина, и тем самым ударили по нему же. Юнги чувствует себя виноватым. Он видит в побитом взгляде младшего усталость и какое-то принятие, от которого ему хочется ëжиться и извиняться. Но Юнги всë ещë совершенно не понимает. — Чимин? — он делает шаг на встречу, когда парень стоит с невидящим взором слишком долго, но тот дëргается. — Два метра, — говорит он, почти не раскрывая губ. Но Юнги на это не обращает внимания, подходя ближе и поднимая лежащую на полу коробку, отмечая легкий звон внутри. Юнги смотрит в безэмоциональное лицо Чимина, стараясь найти подсказку. — Я должен извиниться? — говорит Мин, отыскивая в чужом лице отклики на свои слова. — Наверное, должен. Правда, я совсем не знаю за что… Я, конечно, не был с тобой любезен эти дни, но… У меня такое ощущение, будто я сделал тебе больно еще давно, а теперь, как последний подонок, напрочь все забыл. Но, знаешь, мне хочется верить, что я не подонок, потому что мне больно смотреть на тебя такого… Чимин опускает глаза, не в силах отвечать. У него будто нет сил даже на то, чтобы просто поднять руку и забрать эту чертову посылку из интернет-магазина, которая, судя по звону, уже может отправляться в мусорку. Нет сил даже чтобы сказать, что Мин не может помнить причины его поведения, ведь он о ней и не догадывается. Он не догадывается, как больно делал Чимину своим… талантом, каким бы ужасным это слово не было. — Я уверен, что профессор Кан не будет менять своего решения. Думаю, ты знаешь, что ему это совершенно не свойственно, — продолжает Юнги, не дождавшись ответа. — Поэтому, я надеюсь, мы сможем хотя бы спокойно сотрудничать? А насчёт съëмки… Я просто подумал, что будет лучше, если мы найдем кого-то сами, потому что… ну, знаешь, ведь кого угодно могут поставить работать с нами, а нам… конфликтности между нами двумя на одну работу хватает с лихвой, — Юнги криво усмехается, неловко растрепывая выбеленные волосы. — Надеюсь, ты не сильно против. Чимин возвращает взгляд на парня и еле заметно качает головой в отрицательном жесте. — Тогда… — Юнги кивает, обводя взглядом стены. Очень неуютно разговаривать с человеком на грани истерики, который ведет себя словно манекен. — Прости меня, Чимин-и, — Пак выгибает бровь легко, наконец, подавая признаки жизни. — Я, наверное, пойду… — шепчет Мин, медленно делая шаг назад, он ставит коробку обратно на пол, понимая, что у парня слишком дрожат руки, чтобы взять её, и неуверенно топчется на месте, прежде, чем на самом деле развернуться и уйти. Оставлять Чимина в таком состоянии ему кажется неправильным, но Юнги не считает себя тем, кто имел бы право быть с ним рядом для того, чтобы успокоить. Стоит ему скрыться за углом, как Чимин оседает на пол, прислоняясь спиной к стене. Студенты в коридоре потихоньку расходятся по парам, и, казалось, никто не замечает состояние сидящего на полу парня. Его дыхание сбивается резко, заставляя прикрыть глаза и глубоко вдохнуть. Он смотрит замыленным взглядом на дрожащие руки, стараясь понять причину настолько сильной реакции и успокоиться, но… Но слëзы катятся, заставляя судорожно хватать ртом воздух, стараясь всхлипывать не слишком сильно. И он сгибается пополам, отпуская эмоции и пряча лицо в коленях. Всë это кажется глупым. Всë, что происходит — его поведение, это глупое раздражение при одном только взгляде на блондина, и Чимин на самом деле не понимает. Он не завидует, как говорит Тэхëн, он совершенно точно не завидует. Он просто закоренелый перфекционист, который с детства прилагает слишком много усилий, который носится по кружкам, имеет отличную успеваемость в школе и успевает быть весёлым и искренним. Он тот, кто уезжает в столицу и два года не может преодолеть одно единственное препятствие, живя в дали от родных и прилагая все возможные усилия. Он просто безумно устал. Он устал гнаться за первым местом везде и всегда, чтобы соответствовать вбитому в голову с детства идеалу, чтобы радовать родных и с гордостью каждый раз носить статус первого. У него в голове плывет, когда спустя минут десять его макушки касается чья-то холодная рука. Сил поднять взгляд нет, и Чимин только всхлипывает ещё раз, чувствуя себя таким слабым и жалким сейчас, когда ледяные пальцы проводят по волосам в попытке успокоить. — Чимин-и? — звучит хрипло. Пак вздрагивает от неожиданности и всё же поднимает заплаканное лицо на Юнги. — Ты же ушëл, — говорит дрожащим голосом. — Я не был уверен, должен ли вернуться. То есть, не был уверен, что должен быть тем, кто вернëтся, я… — Мин машет головой, как бы считая собственные слова глупыми. — Не был уверен, должен ли был уходить. Юнги думает, что Чимин его речь пропускает мимо ушей. Но на самом деле он откладывает на полку, чтобы подумать об этом позже, потому что сейчас слишком тяжёлая голова и глаза колит от напряжения. — Твой пёс спокойно ведёт тебя ко мне, а сам подойти боишься, — говорит Чимин, хмуря брови, как будто только осознавая сказанное. — Твой кот тоже всегда приводит тебя ко мне, однако ты подойти и не думаешь, — усмехается Мин, явно не понимая, для чего они говорят об этом. Чимин в ответ кивает медленно и спрашивает: — Это первый раз, когда мы без них? — Да. Чимин? — Юнги ловит его взгляд и молчит недолго. — Не грусти. М? Чимин растерянно моргает и стирает рукавами остатки слез прежде, чем снова медленно кивнуть. — М.