Над Китаем восходит солнце

Бум-бум-бум сердце Динхао, когда Синьчунь из другого конца машет рукой, когда «Хао-гэ, помоги мне выучить эту связку», когда смеется его шуткам невпопад, улыбается так широко, что от уголков глаз расходятся лучики-морщинки. Окей, возможно, Динхао немного не в порядке, потому что от Синьчуня пахнет вишней и ванилью. Вообще, Динхао в одинаковой степени не любит и вишню и ваниль, но вот когда Синьчунь рядом — желание уткнуться ему в шею и дышать-дышать-дышать, пропитаться этой вишневанилью, самому, возможно, превратиться в ваниль и вишню, потому что Синьчунь их, кажется, любит. И не то чтобы Динхао очень важно его внимание, вообще ни разу, Синьчунь ведь порой просто невыносимый; он делает серьезное лицо, когда Динхао шутит, а потом смеется — что ты вообще такое, господи, — над шутками Яньцзюня! Вот чем его отвратительно несмешные странные шутки лучше отрепетированных шуток Динхао, который тут, вообще-то, общепризнанное солнышко, витаминка! Фу, Синьчунь, ты странный — вот так решает про себя Динхао, делает пометку «презирать». А потом Синьчунь кладет ему свою голову на плечо и презирать его как-то больше не выходит. Потому что у него мягкие пушистые волосы, длинные реснички, очаровательные губы, невыносимо милые щечки, и вообще он такой прекрасный ребенок, что хочется его обнять и никогда не отпускать. Пропустить все тренировки, сидеть вдвоем под теплым пледом и смотреть какую-нибудь глупую дораму на непонятном корейском, где у Синьчуня будет внимание — на актеров, а у Динхао — на Синьчуня. На деле же: — Прости, мы не можем быть вместе, — драматично вздыхает Динхао вместо приветствия, и театрально хватается за сердце (бум-бум-бум). — Ты выше меня на целых три сантиметра, и это просто невыносимо. — А ты старее меня на три года, — радостно откликается Синьчунь. — И твое ворчание тоже невыносимо, Хао-гэ. Серьезно, как он может иметь наглость быть младше, но выше! Определенно, это не позволит им быть вместе, как бы Динхао того не хотелось. Ужасное упущение природы, которая зачем-то сделала Синьчуня слишком высоким (и слишком милым, и слишком красивым, и еще у него смех слишком милый, и слишком —). Яньцзюнь говорит, что в их отношениях главное препятствие не рост и возраст, а тот факт, что Синьчунь парень. И Динхао парень. Закончить мысль у него не выходит из-за смущения, поэтому он отмахивается и уходит, оставляя Динхао с рассуждениями. В каком смысле Синьчунь — парень? Динхао рассматривает его скорее как просто человека, как собирательный образ из желтых свитеров с высоким горлом; бледных веснушек, чаще замазанных тональным кремом; журналов с комиксами, где все слишком гротексное, но парадоксально интересное; солнечных бликов от его сережек и браслетов. И еще бум-бум-бум. У Динхао слабость на сладких мальчиков. Кстати, Синьчунь на мышонка похож. На такого любопытного, который носиком водит и нюх-нюх-нюх, как Хао-гэ исходящий от него запах вишнево-ванильных пирожных. С ним просто невозможно находиться рядом, сразу кружится голова и все мысли прочь, все слова в окно, и душа Динхао, возможно, туда же. — Хао-гэ, ты поел? — Я питаюсь солнечным светом и воздухом. — А я собираюсь заварить рамен, и лучше скажи сразу, сделать ли и тебе? — Тебе говорили, что ты солнышко? — Да, примерно сотню раз, и постоянно ты. Примерно так — это Динхао осознает внезапно в пять утра, когда ложится спать, — протекают в последнее время их диалоги, и это, конечно, вина Синьчуня, потому что из-за него сердце Хао аккомпанирует песне, которую они учат. Как там, мое сердце бум-бум-бум, к солнцу зум-зум-зум. Хао тоже к солнцу зум-зум-зум, то есть к Синьчуню, хотя это, конечно, синонимы. Солнечный мышонок, какая прелесть; подожди, Динхао, ты определенно превращаешься во влюбленную школьницу, потому что, наверное, ненормально от мысли об этом человеке стучать ногами по кровати и глупо улыбаться. Яньцзюнь подтверждает — да, ненормально. А если он сейчас не уснет, то Яньцзюнь его свяжет и так оставит до общего подъема, чтобы хоть кто-то в их комнате выспался. Угроза звучит весомо, Динхао успокаивается и честно пытается направить свои мысли в отличное от Синьчуня русло. Пока не раздается: — Спокойной ночи, Хао-гэ. Сердце бум-бум-бум.