Самаэль

      Германия — прекрасная страна. Страна, полная ненависти, злости и заговоров. Здесь демонам рады как своим лучшим друзьям, вот только сами люди об этом не знают. Я пребывала в этом мире уже семьдесят лет, хотя, если быть точным, то сотни три, но со дня полного моего осознания прошло семь десятков лет. Малый срок, наполненный болью и азартом. Я как гончая, что в предсмертных конвульсиях вгрызается в шею кролика, который от меня так и не убежал. Моё тело разрушается, хотя мои силы вошли в зенит только год назад. Я замедляю его распад, но пока не нашла подходящий сосуд.       На данный момент я престарелая жена знатного господина. Как иронично: он считает меня подарком небес, не подозревая, что я воплощение ада. Моё старое от морщин лицо покрывает оскал. Здесь, в Германии, мне особенно спокойно, и даже чувство надвигающихся перемен не принижает это спокойствие.       Раздался стук в дверь, и вошла моя служанка-демонесса, сильная и послушная. У неё редкие способности к манипуляции сознанием, и скоро она станет моим ужином. Она это прекрасно знает и умирать не хочет, ведь я разрушу не только её сосуд, но и саму сущность. Жестоко, но своим хозяевам не перечат. Она помогает мне переодеться, и я спускаюсь в холл. Там меня ждёт очень интересный молодой человек — Иоганн Вольфганг Гёте. Ему только пятнадцать, а он уже сумел меня заинтересовать. Вот только жаль, что сосуд из него никудышный, но как же меня привлекает его азарт.       Я прихожусь ему хорошей знакомой, ведь наши семьи дружат, и этот сорванец часто наведывается в нашу огромную библиотеку. Моя жажда знаний сделала из меня прекрасного ценителя искусства, в том числе — отборных книг. Так что количество собраний шедевров в нашем особняке могло дать фору даже городской библиотеке. И достанется это богатство сыну моего мужа от первого брака, так как я рожать полукровок наотрез отказалась и просто испортила сосуд. Врачи поставили диагноз — бесплодие, но муж не терял надежды, искренне веря в чудо. Что ж, пусть верит дальше.       Иоганн приветливо помахал рукой, и я лишь недовольно нахмурила брови: этот ребенок всё ещё пренебрегает правилами этикета, но это было неважно. Важно то, что Иоганн буквально через пару месяцев уедет на учебу, что приведёт мой план в исполнение. Через Иоганна я собираюсь познакомить мир с мистикой и увековечить некоторые мои замыслы и приключения в его таланте к писательству, а для этого нужно познакомить Гёте с миром демонов. Не сказать, что это было так просто, потому что без должного сосуда влиять на Гёте было трудно. К сожалению, молодой человек, мягко говоря, в мистику не верил, но я была терпелива.       И вот его болезнь даёт мне шанс просветить его. Лёгкая простуда сильно повлияла на помутнённый рассудок очень впечатлительного Иоганна, что позволило мне даже на расстоянии вселить в него нужные знания. Теперь я, наконец, могла с легкостью им манипулировать, но что для демона простуда, для человека — тяжёлая болезнь.       Туберкулез. Я, знакомая с медициной только по картинкам из старых книг нашей библиотеки, порой совсем забывала, что главная проблема человечества — хлипкое здоровье. И вот какая-то жалкая инфекция скосила несметное количество народа, и Гёте был на очереди. Пришлось обратиться к Амаймону, к демону природы. У моего младшего брата был очень покладистый и мирный характер, но людей он не любил и моё ими увлечение не одобрял. Мне, впрочем, было всё равно, главное, чтобы брат помогал. Если уж говорить о моей «дружной» семье, то остальные братья мне тоже помогают, но с намеками на интимную связь. Хотя удивляться было нечему.       Главной проблемой, помимо хрупких сосудов, был энергетический обмен. Привыкнув к сосуду, мы теряли значительную часть в энергетическом объёме, что сказывалось не только на наших способностях, но и на обработке ощущений: еда становилась пресной, боль усиливалась, и тела подвергались болезням. Проблему решил Иблис, что ради праздного любопытства переспал с Вельзевулом. Итогом их связи стало усиление энергетического обмена и сосудов. Люцифер, кому паршивей всех было в гниющем на глазах теле, удалось отсрочить разложение на пару десятков лет, но вместе с этим в нём проснулся похотливый аппетит. Лип ко всем без разбору — и к людям, и к нам, братьям, и не сказать, что нам это нравилось. Мне, как той, чьё эго проснулось позже всех, заниматься интимом с полудохлым сосудом Люцифера было очень неприятно, но всё же родственник был важнее.       Другие братья страдали меньше и разбились на устоявшиеся пары: Вельзевул и Иблис, Астарот и Азазель, я и Амаймон, Люцифер и Эгин. Так и завелось что при каждом удобном случае мы обменивались энергией, но не всем нам это нравилось. Особенно мне и Азазелю. И вот теперь я вновь обращаюсь к Амаймону, чего мне категорически не хотелось. Младший брат с меня ничего не требует, но его мотивы порой хитроумнее, чем у меня. А это очень беспокоит. Хотя я беспокоюсь всегда.       Порой хорошо, когда у тебя нет плана, и ты покорно плывёшь по течению судьбы, но я из тех, кто строит очень грандиозные планы с не всегда надежным фундаментом, и Амаймон был тем самым фундаментом. Опираясь на него, можно допустить много ошибок. Король земли был верен исключительно самому себе, и наш обоюдный союз не меняет того факта, что я могу получить спрос за все услуги, коих будет ещё не мало.       Второе, что меня беспокоило, — внутренняя тьма. Пока я подкармливаю её знаниями, она молчит, но в последние годы она шевелиться всё чаще. Это наталкивает на мысль, что что-то со мной не так, словно в этом сосуде живёт вторая личность. Базовая или даже инстинктивная. Моё рождение всё ещё вызывает вопросы, но разбираться с этим у меня нет времени. Если это чувство не пройдет после переселения, то тогда можно будет заняться неполадками в самом себе более тщательно.       Придя к Амаймону через портал, я оказалась в его личном саду. Тропики всё же ему хорошо пришлись по вкусу. Всюду кишели демоны земли, что, узнав во мне Повелителя Времени, нападать не спешили, да и сам их хозяин уже узнал о моем приходе. Мне дали чёткое указание, где ожидает меня младший брат, и я сразу же туда направилась, в душе мечтая о более молодом сосуде.       Амаймон был на пределе: его сосуд стал ничем не лучше сосуда Люцифера, но спокойствие младшего брата поражало даже меня.       — Здравствуй, брат. Что тебе от меня нужно? — Амаймон присел на скамью и махнул рукой в приглашающем жесте.       — Знания о медицине, — я злобно усмехнулась и стала ждать ответа Короля земли.       — Медицина… Мои травы могут помочь жалким людишкам, но тебе они зачем? Они не помогут твоему сосуду, — брат склонил голову набок, и его бинты пропитались кровью.       — Они мне нужны для лечения смертного. Туберкулез. Дашь нужные травы?       — Лечить смертного? Я очень в плохом настроении, Самаэль, не шути, — Амаймон зло прищурил глаза, и все демоны, словно уловив враждебный настрой своего господина, гневно зарычали.       — Мне плевать на него, но его талант не должен пропасть зря. Я повторюсь, это туберкулез, — в медицине Амаймон был неплох и болячки людей знал все, ибо люди лечились именно за его счет, хотя он этого крайне не одобрял.       — Жестоко, братец. Твой смертный на пороге между жизнью и смертью. Возьми у энта его корень и сделай настойку на спирту с цветком зелёного голема. Он выздоровеет. И убирайся, как можно быстрей от сюда, пока у меня осталась хоть капля терпения, — Амаймон встал и указал на нужного мне энта.       Я, не теряя времени, забрала нужные ингредиенты и, оставив на земле яблочный пирог, ушла через портал. Всё же брат у меня сладкоежка, хоть как-то подниму ему настроение.       Вернувшись домой, я приказала служанке приготовить отвар, а сама стала думать над сложившийся ситуацией. В целом, всё шло относительно неплохо. Мир менялся и довольно быстро, но напрягали две вещи — поведение братьев и приход в этот мир нашего отца. Недавно я его лично видела в моём доме, и мне это очень не понравилось. С появлением высших демонов в Ассии мир захватил хаос, и мне было плевать на повышенную агрессию людей, но их смерть уменьшала шансы на нахождение подходящего сосуда. А если у моего отца появится эго? Кто знает, может, в этот раз рухнет сама Земля? Одно было понятно: Ассии с приходом Сатаны станет тяжелее жить.       А братья подливают масла в огонь. Слабость сосудов доводит всех нас до ручки, но быстрее всех сдастся Люцифер. Мой старший брат самый настоящий эгоист. Он удачно проснулся в роскоши и теперь не может себе отказать в удовольствиях Ассии. Вот только его сила не создана для хрупких людей, и это его бесит, злит и просто морально уничтожает. Я точно знаю, что скоро настанет тот день, когда Люцифер поставит всех нас перед выбором — жить или умереть. И я точно выберу жизнь, даже если это означает войну между нами.       За моими думами прошло полдня. Отвар был сделан, и Гёте его выпил. Дело осталось за малым — поглотить душу моей служанки и подчинить себе Иоганна. Теперь я смогу подготовить мир к «пришествию демонов», да и сосуд будет проще найти. Ведь даже малые знания о демонах притягивают тех, кто в последствии может нас найти и принять независимо от того, хотят они или нет.       Вот так великий Гёте стал писателем столь великим, что его «Фауст» стал отображением жизни Самаэля и его идей, пусть и в немного исковерканном понимании. Люди не знали о тайном значении этой трагедии, но дело она своё сделала. А я вскоре нашла подходящий сосуд, и, на моё счастье, мужской. Что ж, пора идти к новым горизонтам, и, пожалуй, начну с нового имени и помощи людям, что зовут себя экзорцистами.       Прощай, Германия, и встречай меня, Ватикан! Пора творить новую трагедию!