Когда начинается буря

      Юта в шоке. В самом неподдельном шоке.       Сычен стер себе память? Но ведь это невозможно… В смысле, только недавно он говорил, что все воспоминания ценны и будет глупостью избавляться от них, а теперь…       В голову Юты лезет мысль, от которой в сердце неприятно колит. «Я причинил ему такую сильную боль, что он не смог вытерпеть ее и, вопреки своим убеждениям, стер себе часть памяти».       Но, несмотря на это, Сычен сейчас стоит перед ним и неуверенно переминается с ноги на ногу, ожидая ответа.       «Если Сычен все забыл… — думает Юта, — если Сычен все забыл, у меня есть шанс начать все заново.»       Стоять столбом не вариант, надо что-то срочно придумать, пока не поздно. Пока еще есть шанс все исправить.       Юта улыбается.       — Извините, я Ваш сосед снизу. Я только недавно переехал сюда. Вот, хожу, хочу познакомиться со всеми. Вы первый, кто открыл мне.       Врет, не краснея. Его мозг кипит на полную, стараясь придумать самую правдоподобную ложь. Такую, чтобы она не раскрылась в первый же день.       Сычен кивает, осматривая парня с ног до головы.       — Откуда мне знать, что Вы не мошенник? — серьезно задает он логичный вопрос.       Накамото замялся, но виду не подал.       — Понимаю, время сейчас не самое мирное, я просто… Хотел завести новых знакомых.       Сычен усмехается, все еще недоверчиво смотря. На мгновение Юте кажется, что он ошибся. Что Сычен на самом деле не стирал себе память, а сейчас они оба играют спектакль друг перед другом.       Но нет. Во взгляде Дуна действительно плещется непонимание и недоверие к бывшему новому знакомому.       — Ам… Хорошо, я пойду тогда. Извините за беспокойство, — Юта понимает, что пока ничего не может сделать в этой ситуации.       Сычен не доверится так просто случайному прохожему. Хорошо еще, что не ударил японца в целях самозащиты.       Накамото уходит ни с чем. Сычен кивает, что-то мямлит в ответ и закрывает дверь. Не получилось.       Дома Накамото думает, что теперь делать. Как ненавязчиво и будто бы случайно познакомиться с Сыченом?       В прошлый раз они столкнулись в книжном магазине, но теперь книга о звездах давно раскуплена, да и неизвестно, когда китаец захочет заглянуть в этот магазин. Прийти к нему еще раз на порог будет чистой наглостью, да и отпугнуть может — Юту точно примут за ненормального сталкера.       Целую неделю Юта искал случайной встречи с Сыченом. Раз пять заходил в тот самый книжный, прогуливаясь между стеллажей по часу, нервируя своими действиями кассира. Обошел все их с Сыченом любимые места, гулял рядом с домом Дуна, играя с бродячими собаками в ожидании неслучайной встречи с китайцем, заходил в продуктовый, который находится недалеко от этого самого дома, в надежде найти там теперь уже бывшего.       Все было не то.       Но Накамото просто не знал, что Сычен пришел в книжный на шестой день недели, именно тогда, когда Юта уже перестал туда заходить, отчаявшись. В парке гулял всего раз и то недолго — покормил голубей и побежал дальше. Из некогда горячо любимой кофейни вышел за 20 минут до того, как туда пришел Юта и однажды вечером в окно наблюдал, как бывший новый знакомый гуляет под его окнами, развлекая собак.       После ряда неудач Юта совсем отчаялся, не зная что делать. Ему ни за что не вернуть своего любимого. Он совершил ошибку — впустил когда-то Чону в квартиру, и теперь расплачивается за это.       Темным вечером, когда за окном шумит ветер, в гостиной Юты темно, он намеренно не включает свет. Комнату освещают только фонари с улицы. Диван непривычно жесткий, подушки не доставляют ни капли комфорта, стены будто пропитаны горечью хозяина квартиры. Все в этой комнате помнит об измене Накамото.       Можно ли простить измену, если она совершена ненамеренно? Юта ведь никогда не хотел изменять, у него и в мыслях не было, но губы Чону были такие сладкие и мягкие, что невозможно оторваться. Хотя… губы Сычена всех родней. Юта, кажется, слишком поздно начал ценить его по-настоящему.       Темная комната, жесткий диван, горьковатый вкус алкоголя на языке и телефон в руке.       Контакт «TY» на экране. «Позвонить».       — Алло? Юта?       — Он стер память, — на формальности нет ни сил, ни желания, — я не знаю как мне познакомиться с ним снова. Я уже приходил к его квартире, но он подумал, что я мошенник. Второй раз он церемониться не будет и пошлет меня. Я потерялся, Тэен. Я обошел все наши любимые места и нигде его не нашел, это полный провал. Мне кажется… Кажется, что скоро он познакомится с кем-нибудь другим и начнет встречаться, а я навсегда потеряю его и больше не верну.       Голос Юты начал срываться, к глазам подступили слезы, делая все вокруг расплывчатым. Тэен, все понимая, молчал и слушал монолог своего друга. Сейчас Накамото нужно выговориться, и Ли это осознавал, пытаясь придумать что делать в сложившейся ситуации.       Стереть память? Да, Тэен слышал эту уже порядком наскучившую рекламу по телевизору, которую крутили чуть ли не каждый раз в перерывах между фильмами на его любимом канале. Правда парень никогда и не думал, что кто-то из его окружения действительно пойдет на такую авантюру.       — Прошла всего лишь неделя, но мне кажется, что дальше ничего не изменится. Из-за моей глупой ошибки все пропало, — крупные капли слез побежали по щекам, — кажется, теперь пора учиться жить своей жизнью… Без него. Знаешь, даже если я смогу подобраться к нему поближе, ничего уже не будет как раньше… А если и будет, я снова все испорчу…       — Юта… — на другом конце послышался тяжелый шумный вздох.       Тэен представляет себе эту боль внутри Накамото.       — Ты уверен, что нужно перестать пытаться? — наконец, спросил Ли, не зная, что ему сейчас следует ответить.       — Думаю, да, — всхлипнул Юта, пытаясь остановить слезы — он не любил плакать, — ничего не вернуть уже. Слишком поздно.       — Хорошо, я… Я не могу сейчас найти слов, Ю-       — Ничего не надо, — резко оборвал его японец, — просто спасибо, что выслушал. Этого будет достаточно.       Парень улыбнулся сквозь слезы. Тэен тот самый друг, который никогда не подведет. Он хороший.       Накамото почувствовал на том конце такую же улыбку Тэена.       — Тогда… — неуверенно начал Ли, и Юта все сразу понял.       — Да. Пока.       — До встречи.       Телефон летит в сторону. Юта утыкается лбом в согнутые колени и начинает рыдать в голос. Он так не любит плакать.       Отпустить. Забыть. Будто ничего и не было.       «Именно так», — думает Юта, наводя порядок в квартире.       Занять себя нечем. Стоит остановиться хоть на миг, присесть и задуматься, как в голову сразу стреляют мысли о Сычене. Как он там? Хорошо ли кушает? Вовремя ли ложится спать или снова играет с Джехеном в приставку допоздна?       Каждый раз, когда Юта вспоминает, как, оставаясь ночевать у Сычена, оттаскивал его насильно от приставки, чтобы лечь спать вместе, на его лице появляется легкая улыбка от этих воспоминаний, и в сердце что-то предательски болезненно колит.       Он уже убрался в гостиной, все стоит на своих местах, натерто до блеска и вычищено от пыли. Теперь очередь спальни. На электронную почту пришло письмо с прилагающимся документом для работы на дому, но Юта сделает это потом.       Сейчас он наконец смог перестать плакать, спустя пару дней после первого срыва, и теперь с новыми силами разбирает вещи в шкафу. Вот джинсы с дырками, в которых сейчас уже будет холодно. Вот его любимая сиреневая толстовка с капюшоном. Вот стопка разноцветных футболок, на некоторых из которых пестрит надпись «Supreme». Не то, чтобы Юта любил этот бренд, просто выглядит вроде красиво и стильно, так почему нет?       Напевая песню, которая с утра звучала по радио, Накамото перебирает вещи. Какие-то откидывает в стопку «выбросить», какие-то аккуратно складывает и убирает пока на кровать, думая, что было бы неплохо перестирать некоторые.       Он останавливается и замирает, когда видит в углу полки определенно не его черную толстовку. Достает и рассматривает ее.       Внутри все скручивается, сердце колотится, как бешеное, когда в ноздри бьет родной и такой знакомый запах. Запах Сычена. Его геля для душа, ванильных пирожных, которые они когда-то ели в парке и одно упало прямо кремом на толстовку Дуна. Он тогда знатно понервничал, ведь как идти обратно с таким пятном на видном месте? Также присутствовал едва уловимый запах пота, но Юте было совсем не противно.       Он, словно ощутив себя героем романтической дорамы, закрыл глаза и уткнулся носом в забытую толстовку бывшего. Почему… Да почему же так больно?!       Пока истерика не накатила опять, Юта, все еще комкая пальцами толстовку, бежит к телефону. Хватает его трясущимися руками и набирает номер. «Позвонить».       — Да? — Тэен последние два дня держит телефон рядом, всегда отвечая на звонки друга, который сейчас, как никогда, нуждается в поддержке.       — Он… Он забыл свою толстовку у меня.       Снова всхлипы, снова слезы скатываются по щекам к шее.       — Она еще пахнет им, Тэен.       Снова прижать одежду к носу, вдохнуть запах и губами коснуться материала.       — Я буду через 20 минут, дождись меня!       «Вызов завершен». Тэен уже в пути. Где-то там он в спешке натягивает легкую куртку, прыгает в машину и едет к Юте. Лишь бы успеть, лишь бы в спешке не превысить скорость, потому что лишних денег на штраф нет.       Запасные ключи звякают, открывается дверь и Тэен мчится по коридору, кидая куртку прямо на пол.       Юта портит дорогую сердцу вещь своими слезами. Тэен забегает в спальню, видит на кровати, в стороне от стопок аккуратно сложенной одежды, свернувшегося калачиком Юту, который, как за спасательный круг, хватается за чужую (чужую ли?) толстовку.       Тэен спокойно подходит и садится рядом, поглаживая по спине.       — Все было хорошо, — хрипит Юта, — я проснулся выспавшимся, послушал радио с утра. Потом мне захотелось убраться в комнате, смести пыль, а может быть я всего лишь надеялся смыть вместе с пылью воспоминания о времени с Сыченом, проведенном здесь. Но знаешь, мне было легко. Я даже улыбался, кажется. Показалось, что мне наконец-то легче, но… Эта толстовка…       Юта спрятал свое лицо в ткани, подрагивая от слез.       У Тэена сердце сжималось. Видеть своего друга таким было больно. А самое обидное то, что Юта сам должен справиться со всем этим, и Тэену остается только поддержать его.       — Ты не обязан забывать Сычена.       Накамото вздрогнул и поднял красные глаза на Ли.       — А?       — Я имею в виду, что… Ты не должен торопиться. Не должен считать, что воспоминания тянут тебя на дно. Плачь столько, сколько считаешь нужным, пока не поймешь, что готов продолжать жить спокойно. Никто не должен диктовать тебе, что делать. «Отпустить», «разлюбить» — это все дело времени. Когда ты действительно перестанешь мучиться, то Сычен станет для тебя лишь опытом. Крупицей в твоем «я» и иголкой, из-за который внутри каждый раз будет что-то покалывать внутри при упоминании некогда любимого имени. Ты — это ты, Юта. Не торопись забыть, время само сделает это за тебя. Оно помогает и правда лечит. Кто бы что ни говорил. Ты знаешь, я не люблю переводить стрелки на себя, но посмотри на меня. Когда мы с Читтапоном расстались… — как по команде, в груди у Тэена неприятно кольнуло, — я тоже мучился. Но сейчас я ведь уже не плачу и что-либо, напоминающее о нем, не вызывает такой сильной боли внутри. С тобой станет тоже самое. Не стоит пытаться ускорить этот процесс, просто подожди.       — Но мне так больно… — прошептал в ответ японец.       — Это неизбежно, прости. Все мы проходим через это.       Наступило недолгое молчание, после чего Накамото продолжил:       — Значит при расставании с Читтапоном ты чувствовал тоже самое?       Ли улыбнулся.       — Ну, может слегка другое. Но мне также было больно и одиноко, я чувствовал себя самым несчастным в мире.       Неожиданно Юта поднялся и обнял друга.       — Прости, что я не помог пережить тебе это тогда. Я такой отвратительный друг.       Тэен закрыл глаза и обнял Юту в ответ.       — Не извиняйся, я смог преодолеть это сам, и сейчас все хорошо. Давай не будем ворошить прошлое.       Юта начнет сильно винить себя. Он так мало знал о том, что чувствует и переживает его друг, когда самого Юты нет рядом. Не раз Тэен вытаскивал Накамото из пучины отчаяния и бед, а что в ответ? Юта никогда для него не делал столько хороших вещей в таком размере. Японец чувствует себя отвратительно за то, что никогда не интересовался эмоциональным состоянием своего друга. Ну почему он такой ужасный человек?       Ну а Тэен не нуждается в поддержке со стороны. Он справится со всем сам. Как обычно.       Зеленый чай успокаивает, зализывая душевные раны. Юта сидит с той самой толстовкой на коленях и двумя руками держит кружку. Тэен втайне добавил в чай снотворное. Сон поможет Юте забыться и отдохнуть после пережитого стресса. Сон расслабит.       Пока Юта засыпает, сжимая в объятиях толстовку Сычена, Тэен аккуратно складывает вещи с кровати в шкаф. Ему хватает ума додуматься, что скомканные вещи на полу пойдут на мусорку, только Тэен не позволит этому случиться.       Пока Накамото спит, Ли рассматривает каждую вещь и все, что еще пригодно, складывает в пакет, позаимствованный у Юты без его ведома. Лучше дать вторую жизнь вещам в благотворительности, чем бездумно выбрасывать тряпки на мусорку.       Прибравшись в чужой квартире, Тэен садится на кровать рядом со спящим другом и открывает на телефоне файл с документами по работе.       Так проходит и вторая неделя. Тэен каждые несколько минут проверяет телефон на наличие сообщений от Юты, дергается от любого звонка.       Юта выполняет всю работу в срок, берется за все, что предложат, лишь бы заполнить рану внутри делом. Вот только вся его занятость лишь создает фантом того, что на душе легко и спокойно, ведь, что бы Юта не делал, черная толстовка Сычена всегда с ним. На коленях, на соседней подушке, на спинке стула на кухне, пока готовится острый рамен. Юта не фанат острой пищи, но ощущения огня на языке отрезвляет, заставляя думать лишь о том, как бы побыстрее запить все водой.       Он не собирается выбрасывать эту толстовку, как и не собирается убирать ее далеко в шкаф с глаз долой. Да, так ему не забыть Сычена, ну и пусть. Главное, что все еще родной запах успокаивает и больше не заставляет плакать.       В один из самых обычных дней Тэен присылает смс со списком продуктов и приказом купить это все в супермаркете, потому что вечером он приедет к Юте, чтобы приготовить еду посытнее и полезнее, чем острый рамен и каши быстрого приготовления с кучей химии в составе.       Ослушаться мамочку Тэена — подписать себе смертный приговор, поэтому выделив час на покупку продуктов, Юта отправляется в главный супермаркет в его районе.       Тэен знает, что повар из Юты никудышный, поэтому в сообщении подробно расписывает какие именно нужны продукты и что должно быть написано на этикетках.       Проходя мимо ряда с коробками быстрых завтраков, вроде хлопьев и шариков, Накамото останавливается. Тэен не просил покупать хлопья, но сейчас их почему-то хочется больше всего. «Надо будет купить к ним молока», — думает Юта, рассматривая яркие коробки с мультяшными персонажами на них.       Денег не так уж и много, чтобы покупать что-то дорогое, сойдут и простенькие хлопья по низкой цене.       Юта тянется к коробке и хватает ее, собираясь забрать. Но тут же чужая рука цепляется за другую сторону.       «За хлопья можно и подраться», — сердито думает Юта, поворачиваясь к нахалу, который посмел забрать последнюю коробку этого дешевого завтрака прямо у японца из-под носа.       Язык словно онемел, губы не шевелятся, а взгляд устремлен точно на человека рядом.       Сычен недовольно смотрит на Юту, потому что уступать последнюю коробку хлопьев тоже не собирается.