Женить на себе Альфу.

— Какого хрена? Какого хрена? — вне себя от ярости крушил всё вокруг себя Илья. Денис пытался успокоить своего альфу, но у него это не выходило. Плюс ко всему он продолжал получать от Ильи сплошные тумаки да упрёки, что Денис еще та скотина, которая смеет уклоняться от своих главных обязанностей. Денис признавал свою вину, но с другой стороны, он винил свою любовь к Альфе. Если бы не чувства, то, возможно, всё было бы иначе. Ведь каждая новая подружка Ильи, вызывала у Дениса сильную ревность и часто он держал свою агрессию глубоко в себе. А что он мог поделать? Признаться в любви Альфе? Он не мог, даже не смел об этом думать. Ведь, если Илья узнает, то всё будет кончено. Денис будет опозорен и выгнан из стаи. И это в лучшем случае. А в худшем его затравит и убьёт сама стая, потому что быть геем — это значит поставить крест на продолжении рода. Илья был главным активистом, который пропагандировал смерть тем, кто ведёт однополые отношения, что надо гасить таких тварей. И реально гасили таких. Марку тоже было совсем не до смеха. Он был белым как поганка от страха. Ему только и стоило вжаться в угол, и молча наблюдать, как Илья крушит всё вокруг: вся посуда была разбита, уничтожена от сильных ударов об пол из ламината. Радио было поломано, антенна была согнута и скручена в спираль. Розетки были выдернуты с корнем, обеденный стол был перевернут ножками кверху. Марк всё ещё продолжал сидеть на кухне, в углу. Как раз там, где расположена арка, то есть вход на кухню. Давно он не видел в таком бешенстве Илью. Также парень до конца не понимал, что конкретно того привело в ярость? То, что Марк привёз без разрешения очередную бабу или то, что Денис упустил очередную тёлочку, на которую у Ильи были свои планы? Также Марк был удивлён тому, что его гостья спит до сих пор. Неужели она реально сейчас спит и в ус не дует, ведь от такого ора и грохота можно поднять даже мертвого из могилы. Странновато это было как-то. И как назло сейчас парень не мог к ней подняться и проверить спит ли она. Стоило Марку поменять позу, то на него сразу же была обращена волчья морда. А быть покусанным его это не прельщало.