***
В общем и целом Сехун потихоньку начинает менять своё мнение о мужчине. Но всё идёт прахом, когда он понимает, насколько сильно его отец привязан к нему, и мальчику это совершенно не нравится. — Увидимся завтра, — говорит Чанёль, оставляя на губах Бэкхёна мягкий поцелуй. — Не сильно скучай по мне. — В твоих мечтах, — закатывает глаза Бэкхён. Чанёль протягивает руку и проводит по браслету, украшающему запястье мужчины. — Ты самое прекрасное, что со мной происходило, малыш, — тихо говорит он, а Бэкхён робко улыбается. — Ты что, пытаешься не пустить меня домой? — Угадал. — Ну, это не сработает, потому что мне действительно нужно ехать, Чанёль. В любом случае мы же завтра увидимся. — Ладно, ладно. Будь осторожен, любимый. Наблюдая за прощанием двух мужчин, Сехун замечает странный браслет и на запястье отца. Парные браслеты? Самое прекрасное, что с ним случалось? А как же мама? Так они ещё и завтра встретятся? Получается, папа забыл про день рождения мамы? Это всё из-за этого мужчины. Папа забывает из-за него про свою семью. Сехун так это не оставит. Не важно, насколько сильно отец привязан к этому мужчине, мальчик прекрасно понимает, что его он любит больше. И он использует это, чтобы закончить их отношения.***
Бэкхёна поражает, что, когда ему приходится присматривать за Сехуном, пока у Чанёля срочное совещание, мальчик разговаривает с ним. Это происходит впервые, и сказать, что он просто счастлив, будет преуменьшением — Бён в полнейшем восторге. — Что бы тебе хотелось съесть, Сехун? — спрашивает он, склоняясь над мальчиком с улыбкой на лице. — Жареный рис с кимчи, — кратко отвечает подросток, но этого достаточно, чтобы осчастливить Бэкхёна на весь оставшийся день. Он кивает и гладит мальчика по голове, а затем идёт на кухню, чтобы приготовить самый вкусный жареный рис с кимчи в мире. Обед проходит в тишине. Счастливый Бэкхён наблюдает за тем, как ребёнок кушает, а улыбка не покидает его лица. Ещё больше мужчина удивляется, когда позже Сехун дергает его за рукав и предлагает совершить небольшую вечернюю прогулку в парке. Недолго думая, Бэкхён вскакивает с дивана и хватает их пальто. — Конечно, пойдём! Сехун идёт немного впереди, а Бэкхён лишь с обожанием вздыхает. Он счастлив оттого, что, по крайней мере, они могут теперь спокойно общаться. Он надеется, что они смогут подружиться, ведь мужчина даже представить себе не может, что ему придётся расстаться с Чанёлем. Когда они приходят в парк, Бэкхён присаживается на лавочку, а Сехун бродит недалеко от него. Телефон мужчины звонит, и он широко улыбается, когда видит имя на экране — Чанёль. — Привет, — выдыхает он в трубку, слушая, как низкий голос приветствует его. — Привет, у вас там всё в порядке? — Ага, всё хорошо. Как дела на работе? Всё ещё торчишь там? — спрашивает он, перебирая пальцами уголок пальто. — Не-а, я всё, — отвечает Пак. — Уже еду домой. — А, кстати, мы сейчас в парке. — В парке? В такое время? — с любопытством спрашивает Чанёль. — Ага — Бэкхён робко прикусывает губу. — Сехуну захотелось прогуляться. — Серьёзно? Он попросил тебя пойти с ним? — Ага, — Бэкхён поднимает голову и пытается глазами отыскать мальчика. — Чанёль, я так… Он поднимается с лавочки, и по его телу расползается страх. Улыбка сходит с лица. Сехун… Куда он делся? — Бэкхён? Малыш? — слышится голос Чанёля, но мужчина лишь пытается отыскать мальчика. Он не мог потерять его. — Сехун? — зовёт он, осматриваясь в поисках подростка, но нигде не видит его. — Боже. — Бэкхён, что такое? — требует объяснения мужчина. — Я… Сехун… Не могу его найти, — напугано шепчет он, сжимая в кулаке край пальто. Небо становится всё темнее и темнее, а он не может найти мальчика. Как же ему страшно. — … Ты везде посмотрел? — Я… я сейчас пробегусь здесь… Он не должен был далеко уйти, — дрожащим голосом говорит он, мчась по парку и пытаясь отыскать подростка. Бэкхён не может себе позволить паниковать прямо сейчас, иначе он не сможет мыслить трезво. Сехун умный ребёнок, и если поймёт, что потерялся, то начнёт искать путь обратно. — Я еду, — холодно произносит Чанёль и резко вешает трубку. Бэкхён даже не обращает внимания на это, носясь туда-сюда по парку, молясь Богу, чтобы с Сехуном ничего не случилось, и чтобы он поскорее нашёлся. — Сехун! Сехун, ты где? Ты меня слышишь? — кричит он, жалея о том, что не ходил за мальчиком следом. Его глаза наполняются слезами, ему так плохо оттого, что ему никак не удаётся найти ребёнка. Спустя пару минут к парку подъезжает машина Чанёля, и мужчина торопливо подбегает к Бэкхёну. — Чанё… — Где ты его бросил? — с тяжёлым взглядом спрашивает Пак, плотно сжимая челюсть. — Я… — сглатывает Бэкхён. — Я не бросал его, я просто… — Где? — стиснув зубы, наклоняется к нему мужчина. Бэкхён всхлипывает. — Т-там, — показывает он на лавочку, где он в последний раз видел Сехуна. Отец бежит туда, а Бэкхён шаг в шаг следует за ним, тихо всхлипывая. Чанёль осматривается и кричит имя мальчика, и Бён чувствует себя таким виноватым. — У тебя была лишь одна задача, Бэкхён, и даже с ней ты не справился! — гаркает мужчина, очевидно безумно расстроенный этой ситуацией. Бэкхён икает, жалея о своём поступке, ведь Чанёль так сильно любит своего сына. Высокий мужчина угрожающе подходит к Бёну. — Клянусь Богом, Бэкхён, — рычит Пак, хватая и тряся Бэкхёна за плечи, — если что-то случится с моим сыном, я никогда тебя не прощу, — резко говорит он. — Мне… мне очень жаль… — вздрагивает Бён и кивает. — Попридержи свои извинения до того, как Сехун не найдётся, — обвиняюще тыкает в него пальцем Чанёль. Он выглядит таким злым, что Бэкхён не знает, что ещё сказать. Безумно неприятно и даже больно, когда тебя обвиняют в том, чего ты делать не хотел, но он признаёт, что действительно виноват в том, что недоглядел.***
Сехун наблюдает за тем, как отец кричит на этого мужчину. Он должен быть счастлив, что его план работает, а их идеальные отношения летят к чёрту, но почему-то в груди мальчика разрастается чувство вины. Решая закончить собственные мучения и не желая заставлять отца волноваться ещё сильнее, он выходит из своего укрытия. — Пап? — тихо зовёт он.***
Голова Чанёля резко поворачивается на звук, и он облегчённо вздыхает. — Сехун! — в эту же секунду вокруг мальчика оборачиваются длинные руки, крепко прижимая его. — Где ты был?! Я так волновался! — Прости. Я просто осматривался в парке, — отвечает Сехун, глядя на Бэкхёна, стоящего немного в отдалении. Внутри него щипает от чувства вины, когда он видит, как мужчина тихо всхлипывает, но, как и всегда, игнорирует это чувство. — Больше без меня никуда, приятель. Ты не поранился? — спрашивает отец, проверяя мальчика на наличие травм. — Я в порядке, — качает головой Сехун. — Не беспокойся. — Поехали домой. Уже поздно, — бормочет Чанёль, сгребая мальчика в охапку и неся его на руках, несмотря на то, что мальчик уже такой большой. — Я… — подходит ближе Бэкхён. — Давай я поведу, — предлагает он, а затем сразу же мчится к машине и открывает дверь на заднее сиденье для мужчины и его сына. За время короткой поездки до дома Бэкхён не произносит ни слова, а лишь слушает, как Чанёль лелеет мальчика. Как только они приезжают, Пак выходит из машины и провожает Сехуна до дома. Бэкхён же продолжает стоять у передней двери. А затем несмело следует за ними. — Чанёль, — тихо зовёт он. — Мы можем поговорить… — Не сейчас, Бэкхён. Не хочу сейчас с тобой разговаривать, — резко говорит Пак, протягивая сыну стакан воды, а потом быстро идёт к себе в комнату, закрыв позади себя дверь. Бэкхён вздыхает и опускает голову. Его взгляд встречается с глазами Сехуна, и мужчина грустно улыбается мальчику. — Прости. Я должен был быть внимательнее. Я рад, что ты в порядке, Сехун, — бормочет он и выходит из дома. Бэкхён не идёт сразу же к машине. Его колени моментально слабеют, и он садится на крыльцо. То, что случилось сегодня… Он не представляет, как это исправить. Он совершил такую огромную ошибку, а лишь мысль о том, что Чанёль так сильно на него разозлился, приводит в отчаянье. Их отношения только начались, они совсем недавно научились подстраиваться друг под друга, и теперь всё рушится из-за этой глупой ошибки. И лишь он виноват в этом. Внезапно его телефон звенит, и Бэкхён видит светящееся на экране имя Кёнсу. — Привет, — тихо бормочет он. — Привет, Бэкхён! — слышится голос До. — Слышал, завтра в супермаркете будет большая скидка и… Ты в порядке? — Как ты узнал? — еле слышно спрашивает он, грустно улыбаясь. — Ты никогда не молчишь, когда мы разговариваем. Что не так? — Всё. Всё не так, — тихо всхлипывает он, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Это точно, всё не так. С самого начала так было, он просто не хотел этого видеть. — Я… так устал. — Что случилось? Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно допытывается Кёнсу. — … Я совершил ужасную ошибку, и теперь Чанёль даже смотреть на меня не хочет, — невнятно выплёскивает эмоции Бэкхён, плача. — Я так люблю его, но не хочу больше ранить его или Сехуна. Они очень для меня важны. — Бэкхён… — Я хочу прекратить всё, — бормочет он в трубку, тихо глотая слёзы и пряча лицо в коленках. — Я больше не хочу этого. Я не хочу никому навредить… — Подожди, Бэкхён. Где… — Поговорим позже. Пока, — кладёт трубку Бэкхён, приглушая всхлипы коленями, его плечи сильно дрожат.***
Сехун поправляет штору и отходит от окна. Он должен быть счастлив. Скоро всё закончится, и он должен быть в восторге. Но вместо этого он чувствует только вину.***
Рано утром, услышав тихий стук, Чанёль открывает дверь. Он запинается, когда видит на пороге улыбающегося Бэкхёна. — Бэкхён, — тихо зовёт он. — Привет, Чанёль, — приподнимает уголки губ Бён. — Мы можем поговорить? — К-конечно, проходи… — Нет. Давай поговорим прямо здесь? — еле слышно бормочет он и хмурится. Чанёль с сомнением кивает и ждёт, когда мужчина заговорит. После того, как проходит несколько секунд, Пак понимает, что Бэкхён ещё не скоро подаст голос. Он тяжело вздыхает и перенимает инициативу. — Прости, что вчера накричал на тебя, — тихо шепчет Чанёль. Бэкхён мягко усмехается, но смех этот такой неживой, а в глазах нет даже намёка на улыбку. Чанёлю становится страшно от предстоящего разговора. — Это я должен извиняться. Я принёс… тебе столько неприятностей, — кротко бормочет Бён, на секунду опуская голову, а затем снова поднимая её. На этот раз в его взгляде плещется сомнение, но в то же время какая-то сильная эмоция. — Послушай, Чанёль, думаю… нам лучше всё это закончить. — Ч-что ты имеешь в виду? — заикается Пак. — Давай расстанемся, — горько улыбается Бэкхён. — Нет, я… — рот Чанёля то открывается, то закрывается. — Подожди… Почему? — спрашивает он, подойдя на шаг ближе, желая взять мужчину за руку. Только вот Бэкхён отступает, не позволяя к себе прикоснуться. — У нас ничего не выходит, Чанёль. И не выйдет, — объясняет он. — Нет, нет, — качает головой высокий мужчина. — Мы постараемся, и всё будет хорошо! — Нет, не будет… — Что я сделал не так? — обрывает его на полуслове Пак, хмуря брови и еле сдерживая слёзы. — Ты ни в чём не виноват, Чанёль, — качает головой Бэкхён. — Это всё я. Я виноват. — Н-но ты не… Мы всё исправим, Бэкхён! Пожалуйста, не надо, — тихо умоляет Чанёль, подходя ближе. — Нет, — грустно усмехается Бён. — Я больше не хочу этого, Чанёль. Их окутывает абсолютная тишина, если не считать щебета птиц, сидящих на крыше. Чанёль расстроенно сглатывает, желая как-то заполнить молчание. В конце концов, Бэкхён снова подаёт голос.***
Потирая сонные глаза, Сехун спускается по лестнице. Услышав приглушённые звуки на улице, ему становится любопытно, поэтому он подходит к двери, за которой и раздаются голоса. Это папа и его любовник. Что они делают снаружи? — Я люблю тебя, Чанёль. Правда люблю. И Сехуна тоже. Но я больше не хочу вредить вам. — Бэкхён, пожалуйста, — умоляет Чанёль. — Всё, что произошло вчера, было полностью моей виной. Я был слишком легкомысленным. Я признаю, что мне было больно, когда ты накричал на меня, но я заслужил это. Твой сын мог пострадать из-за меня. — Нет… Нет, нет, Бэкхён. Ты не заслужил этого… Я… Прости меня, дай мне всё исправить. Я не должен был… — Ты отец, Чанёль, — улыбается Бэкхён. — И я не хочу, чтобы тебе приходилось выбирать. Это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Я знаю, как сильно ты любишь Сехуна, и ты сделаешь всё, чтобы он был счастлив. Сехун — самый важный для тебя человек в мире, и я хочу, чтобы всё так и оставалось. — Бэкхён, о чём ты вообще говоришь? — стонет Пак и смотрит на него глазами, полными слёз. Бён прикрывает глаза, потому ему трудно разрывать их отношения, глядя на плачущего Чанёля. — Давай просто закончим всё, пока никто не пострадал, Чанёль. Я люблю тебя, но мы не можем быть вместе. — Пожалуйста, нет, Бэкхён, нет, — непрерывно качает головой высокий мужчина, отказываясь верить в происходящее. Бэкхён делает шаг вперёд и берёт в ладони лицо Чанёля. — Позаботься о себе, хорошо? И о Сехуне. Будьте счастливы, вы оба, — тихо говорит Бэкхён, широко улыбаясь, несмотря на то, что глаза наливаются слезами. Чанёль качает головой, хватая его за руку. — Н-нет. Нет, пожалуйста. — Я люблю тебя. Прощай, — шепчет он, оставляя на губах мужчины лёгкий поцелуй, а затем отступает. Чанёль воет, наблюдая за тем, как Бэкхён отъезжает от его дома, от него. Ему так больно, что не хочется ничего, кроме как лечь и плакать. Сехун хмурится, вытягивая губы в тонкую линию. Его папа так горестно плачет. Был ли его план успешным? Или он сотворил непоправимое, сделал отца несчастным из-за собственных эгоистичных желаний?***
— Сехун, спускайся завтракать. Мальчик шлёпает по лестнице и находит отца за кухонной стойкой. Его охватывает очередная волна вины, когда он видит, как папа пытается выдавить из себя улыбку. — Привет, приятель. Садись, — говорит мужчина с улыбкой на лице, но Сехун прекрасно понимает, что она насквозь фальшивая. Он ведь его сын. Он прекрасно понимает, когда его отцу плохо, когда он несчастен, и именно в таком состоянии он находится сейчас. — Прости, тост немного подгорел, — говорит отец, ставя перед ним тарелку. — У меня не получается так же хорошо, как у… Сехун прикрывает рот, когда видит, как папа замолкает. Проходит пара секунд, прежде чем мужчина снова фальшиво улыбается ему. — Хорошенько покушай, хорошо? Я в душ, — гладит он мальчика по голове, вылетая как ураган из кухни. Сехун смотрит на свой подгоревший завтрак, внезапно скучая по ставшим привычными румяным тостам. Он скучает по счастливой улыбке папы, которую он не видел уже целую неделю. Он не знает, сколько ещё отец будет сдерживаться. Хоть Сехун вроде бы и должен быть счастлив оттого, что папа снова одинок, но почему-то мальчику не хватает присутствия другого мужчины в доме, того чужака, который не должен был поселяться в сердце и мыслях Сехуна. Чувство вины поедает его изнутри. — Мам, — шепчет он, глядя на фото, стоящее на комоде, — что же мне делать?