1937

Алкоголь. Бесчисленные антиалкогольные кампании в царской России, самая суровая антиалкогольная кампания США 1920-х годов, антиалкогольная кампания конца первой декады 20 столетия в СССР. Что связывает все эти события, спросите вы. А то, что неудачный политический ход брюхатых «бизнесменов», чиновников и парламентеров, в один из самых тяжелых периодов в истории человечества, привел к саморазрушению двух огромных пластов населения. Немудрено, что подобные случаи примитивного обезьянничества, копирование действий «прогрессивных» стран, имело место и во многих других уголках нашей планеты. Тем более, в некогда самом величественном государстве Восточного мира. Антинаркотическая кампания, введенная сыном Неба и горстью китайских чиновников, имела такие же шансы на успех, как и больной раком шанс выжить в средине 19 века. Афиширование такой же серьезной проблемы с алкоголем, как и с наркотрафиком Поднебесной, означало окончательную потерю авторитета как среди населения, так и на международной арене того времени. Алкогольная зависимость китайских граждан была сродни огромной кровоточащей язве на теле, внутри которого уже давным-давно пульсировала опухоль, неприятный и весьма досадный придаток. Ограничение выпуска алкогольных напитков, табачных изделий и перестройка промышленности на военные рейки вызвала серию протестов среди рабочего населения. Не помню, где именно открылось первое подпольное заведение по продаже алкогольных напитков, но в течении одного месяца конспиративные аптеки, ателье, кондитерские, церкви и цирюльни заполнили весь Китай начиная от Хэйлунцзяна и до самого Хайнаня. Гуанчжоу не стал исключением, а скорее был именно тем городом, который мог похвастаться количеством нелегальных заведений на метр квадратный. Скрытый бизнес подразумевает его хорошую и надежную охрану, а это значит наличие оружия у каждого работника подобного заведения, вплоть до танцовщиц и вокалисток. Во взгляде девушки уже не было того скептицизма, который мозолил брату глаз часом ранее. Её искреннее удивление было сложно скрыть под маской отрешенности. — Решил подстричь меня под парня, перевязать грудь и отправить разгружать корабли в доки? — девушка смерила недоверчивым взглядом дверь, из красного дерева с кованным замком и молотком, сомнительного заведения под названием «Длинный волос дядюшки Цзинь Куя». — Это было бы слишком банально, не находишь? — парень заговорщицки подмигнул сестре и уверенно постучал три раза дверным молотком. Долгое время никто не открывал, хотя, судя по времени суток обеденный перерыв ожидался лишь через четверть часа. За дверью послышалось негромкое шарканье, которое становилось громче по мере приближения человека к входной двери «сомнительного заведения», как его уже успела окрестить в своей голове сестра. Было слышно, как отодвигается щеколда внутренней решетки и проржавелое железо со скрипом поддается силе человека за дверью. Деревянная дверь казалась очень тяжелой, но она легко открыла взор на низкорослого старичка приятной наружности, было сложно разглядеть его одеяния, ведь половина его тела все еще находилась в полутьме комнаты, а дверная цепь не давала возможности свету проникнуть в помещение больше чем на дюйм. — В Нанкине нынче солнечно? — вопрос, который абсолютно обескураживает и сбивает с толку. Казалось, что на секунду юноши переместились в роман нынче весьма популярного западного автора, про мафиозные группировки, бандитов, справедливость и джаз в Новом Орлеане. Но проблема заключалась в том, что это были не заоблачные Штаты и не притягательный джаз Нового Орлеана, это была суровая реальность и шумный Гуанчжоу, чья музыка нисколько не напоминала захватывающую мелодию саксофона, а мафиозные группировки славились своей жестокостью по всему миру. «Во что ты на этот раз вляпался, Цзяхэн?». Девушка обеспокоенно посмотрела на парня, но тот не выглядел удивленным, складывалось ощущение, что он ждал именно этот вопрос, от чего губы растянулись в легкой полуулыбке. — В Нанкине все спокойно, господин Цзинь. — девушка внимательно следила за реакцией старика, который изучал юношу и девушка через небольшую щелку в двери. Вероятно, ответ Ифаня полностью удовлетворил мужчину, ведь в секунду изучающий взгляд сменился на одобрительное кивание и мягкую улыбку. Но эта улыбка нисколько не утешала девушку, а наоборот, заставила еще сильнее встревожиться. Ответ на вопрос, поставленный стариканом, был не менее нелепым и точно так же лишен абсолютно какого-либо смысла. — Вас уже давным-давно ожидают, господин и госпожа Ву, глава переживал, что вас могли схватить по дороге сюда. — старый мужчина расправлялся с последней преградой на пути брата и сестры в «сомнительное заведения», пока Руйлинь схватила парня ловким движением за рукав и притянула к своему лицу его ухо. — Ты что, решил меня продать мафиози? — её голос звучал угрожающе, вероятно из-за плотно стиснутых зубов и нескрываемого «тихого» толи шепота, толи рычания. Такая реакция сестры для брата была в новинку, она походила на очень осторожную и взъерошенную кошку, которая остервенело охраняет свой паводок, вот только в данной ситуации, единственным её чадом можно было назвать «непутёвого» брата. Ифань успокаивающе погладил сестру по щеке и с легким прыском, усмехнулся. — Тогда мне придется потребовать взамен миллиард работающих китайцев. — брат одобрительно улыбнулся, но к сожалению тревога и беспокойство во взгляде сестры так и не исчезла. Времена были уже не те, теперь нельзя было просто отшутиться и жить дальше, каждое пророненное случайно слово могло обратиться в пулю высшего калибра, которая тут же прошьет твое тело насквозь. Старик без промедлений захлопнул дверь и начал долго копошиться с тем самым цепным замком. И всего спустя чуть меньше минуты его усердных стараний, высокая красная дверь отворилась с пронизывающим скрипом, который неприятно почесал отдаленные уголки черепной коробки, дюйм за дюймом проливая свет на весьма запыленное помещение. Легкий порыв воздуха, прорвавшийся внутрь помещения и созданный самой дверью, поднял давно осевшую пыль с деревянных полиц, и закружил их в свете позднего дневного солнца, картина выглядела весьма романтично, вот только пагубно для здоровья любого аллергика. Условно названный братом, мистер Цзинь, с уже знакомым шарканьем углубился внутрь «сомнительного заведения» и выудив откуда-то из-под полы хлопковый платок, повозил им по некогда красному, но в данном конкретном времени оранжевому стулу, а затем, с подобным двери кряхтением, уселся на изваян западного капитализма (стул), наверняка купленный где-нибудь на черном рынке по меновой стоимости. Удивительно, но обстановка внутри «сомнительного заведения» не напоминала Китай, скорее какое-то заведение на далеком западе Европы. Плотно закрытые портьеры создавали в помещении грязно-красное освещение, но даже так было заметно, что вся мебель внутри заведения покрыта ровным слоем пыли, и сама мебель явно была импортной, причудливая резьба с сюжетами древне греческих мифов, изысканный материал и цветовая подборка — свидетельствовали тому. В помещении пахло китайскими благовониями, пожалуй, единственная вещь напоминающая, что ты находишься в Поднебесной. Это была цирюльня. Но не обычная традиционная китайская цирюльня, в которой девушкам делают высокие прически с массой заколок, а мужчинам гладко выбривают затылок по контуру шапки, в этой парикмахерской было множество причудливых приспособлений и инструментов, чтобы сделать прическу на любой вкус, которая подошла бы идеально её новому владельцу. Выходя из этой цирюльни, можно почувствовать себя настоящей европейской красавицей, которые не походили на одинаковых китайских фарфоровых кукол. Непроизвольно перехватило дыхание и непонятно то ли от спертого воздуха внутри, то ли от тихого восторга, замирающего в сердце каждой девушки. Но несмотря на изысканный лоск западной цивилизации в это месте, оно не вызывало никакого доверия. Казалось все причудливым и чужим. Разумеется, это было не единственное западное заведение в Гуанчжоу, хотя бы потому, что население портового города на 50% состояло из приезжих моряков, дипломатов, охотников за сокровищами и диковинками восточного мира, но все же в этом месте даже воздух был чужим, спертым и пропахшим благовониями, как будто запах китайских трав должен перекрывать запах крови, грязных тел и гноя. Возможно, это всего лишь развивающаяся паранойя, но чувство тревоги не покидало брата и сестру в этом месте. Старик, плавным движением руки выудил из бокового кармана своего традиционного китайского костюма, который абсолютно не вписывался в тематику здешнего интерьера, позолоченную длинную кисеру (трубку) с узорной резьбой в виде туловища дракона от мундштука до конца трубки, где появляется голова того самого дракона с чашей в виде открытого рта для мелко нарезанного табака. Вслед за кисерой, старик виртуозно вытащил маленький шелковый мешочек, аккуратно расшитый гладью по дну. От быстрого движения руки старика, мешочек подлетел ввысь, но старик, не теряя своей прыти, тут же подхватил его на лету и ухмыльнулся сам себе в седые длинные усы. Все это удивительное действие длилось всего несколько секунд, но движения старика были настолько отточены годами, что выглядели они очень плавно и грациозно, подобно мимолетному танцу, который ты не можешь рассмотреть в данный конкретный момент, но немного позже в голове постоянно всплывают картинки этого эпизода. Опять и опять. Старик быстро забил свою трубку и воспользовался кремниевой зажигалкой, вместо спичек, что было большой редкостью и это свидетельствовало о том, что этот старый загадочный мужчина имеет тесные взаимоотношения с местным черным рынком. В один момент запах спертого воздуха, резкий аромат китайских трав перемешался с едким дымом табака, вызывая противную головную боль и резь в глазах. Брат и сестра одновременно скривились, на что старик протяжно и очень низко засмеялся. В комнате их было всего трое, но никто из гостей не мог отделаться от ощущения присутствия четвертого человека. Гости терпеливо ждали, пока старик делал тягу, медленно выпускал дым кольцами и засматривался на едва рассеянный дым. Никто не желал нарушать это тревожное молчание. Складывалось ощущение, что это молчание оберегает посетителей от чего-то невероятно опасного и чуждого. Они были ровно в одном шаге от необратимой вереницы событий, которая изменит жизнь молодых людей бесповоротно и окончательно.