1937

В детстве мы не ценим то, что у нас есть. Чаще всего мы принимаем это как должное. Это относится как к материальным благам, так и к людям, которые нас окружают, к огромному сожалению, чаще всего начинаешь ценить по-настоящему, когда это утратишь. Молодые люди с детства ни в чем не нуждались. У них всегда было всего вдоволь. Кладовые были наполнены едой, а старые шкафы, из красного дуба, украшенные утонченной резьбой западного мастера, всегда трещали от количества разных нарядов и одеяний. Семью редко можно было увидеть на мероприятии в том же образе. На благо семьи трудилась целая мастерская умелых швей и портных, для того чтобы выполнить заказ высокопоставленных господ. Но сейчас у них был только тонкий портмоне брата и одно одеяние на все случаи их теперешней жизни. Они уплетали за обе щеки пирожки, купленные у прилавка с разной сдобой, прямо на выходе со станции. Вывеска гласила о первоклассном мясе, которое добрая хозяйка использует в приготовлении тех самых пирожков, но судя по вкусу, оставалось только гадать, сколько на самом деле там мяса и сколько сои приходится расходовать, для того, чтобы разбавить ею фарш. Но тем не менее это сомнительное яство, казалось им самым изысканным блюдом из всех, которые им когда-либо доводилось пробовать. Вкус чем-то напоминал пирожки на пару, которыми, в тайне от матери, старая заботливая сиделка угощала детей, после длительных прогулок на свежем воздухе и занятий риторикой. Но у сиделки явно было использовано первосортное мясо с фермы её старшего сына, а не пищевая добавка, которой приходилось довольствоваться молодым людям. Но жаловаться было не на что, учитывая, что с момента их побега им в рот едва ли рисинка падала. — И что теперь? — спокойно спросила сестра, медленно пережевывая последние кусочки пирожка. — Теперь? — переспросил брат, поворачивая голову на сестру, но её взгляд был устремлен куда-то вглубь шумных и быстрых улиц Гуанчжоу. — Теперь мы должны встретить одного человека. — расплывчато ответил брат и устремил свой взор туда же, куда и сестра. — Человека? — Руилин скептически повела бровей и впервые обратила взгляд на брата. — И сколько нам нужно будет его ждать? День? Неделю? — она злобно прыснула и снова отвела глаза в сторону. — Как ты мог даже ничего не предусмотреть. — Сюинь! — брат вскрикнул и грозно насупил брови, в точности как делал его отец, когда дети слишком сильно заигрывались и начинали лезть на голову. — Тише-тише братец. — её речь была пропитана сарказмом и недобрыми нотками. — Ты же сам сказал, Сюинь больше не существует, она осталась в том поезде, сейчас перед тобой Руилин. Руилин сирота и выросла на улице. Она не знает, что такое сочувствие. — она положила руку брату на плече и легко похлопала с необычной для её лица лукавой полуулыбкой. — Привыкай, братишка. — она столкнулась с полным непонимания взглядом двойняшки, но не стала задерживаться и ушла вглубь серых улиц. Однажды брат с сестрой играли в «Игру лиц», эта такая небольшая театральная постановка, которую часто в качестве задания давал им учитель риторики. Дети балуясь изображали разных животных, но однажды, когда дети немного подросли, учитель предложил им новый формат этой игры, они должны были изображать человеческие эмоции. Доставая из шапочки маленькие листочки с необходимой эмоцией, дети как обычно звонко смеялись, не воспринимая эту игру всерьез. Мальчик вытянул печаль, он изо всех сил старался выдавить из себя слезу, давя на жалость своей сестре, но, к сожалению, так и не смог выдать необходимой эмоции. А вот сестра вытянула лицемерие, она толком сама не понимала, что значит это слово и как его нужно проявить, поэтому попросила учителя дать ей один день, чтобы узнать, что такое лицемерие. По совету сиделки, маленькая девочка отправилась в обычную школу, в которую они с братом никогда не ходили, получая образование дома от лучших учителей. Она попала на обеденный перерыв, когда многие детки играли на улице. У маленькой госпожи были дорогие импортные сапожки, привезенные отцом из очередной командировки, сшитое на заказ атласное белое платье, расшитое золотыми пионами. Девочка выглядела намного изысканнее всех детей в той школе. Но её завораживала атмосфера в которой находятся эти дети, они играют, общаются и звонко смеются, в то время как ей с братом доводилось проводить время в компании друг друга и занощивых кузенов, детей дворцовых фрейлин. Девочка быстро влилась в компанию, ей очень нравилось играть с детишками, но в разгар игры «Дочки-матери», одна из её новых знакомых предложила исполняла роль мачехи маленькой госпожи, поначалу это казалось забавным, ведь девочка не знала, какого это иметь ненастоящую маму. Но под конец игры, когда дети уже должны были возвращаться на занятия, «мачеха» приказала маленькой госпоже, отдать ей свои сапожки. Девочка, погрузившись с головой в игру, не задумываясь, отдала свои сапожки новой знакомой. Но девочка не могла вернуться домой босиком, вдобавок приставленная к ней служанка должна была вернуть сапожки своей госпожи. Когда вечер уже опустился на шумный Пекин и учеба в школе закончилась, маленькая госпожа побежала на поиски своей новой знакомой. Но когда она нашла её, девочка, вытанцовывая на парте в сапожках маленькой госпожи, хвасталась перед всем классом, как умело она смогла провести богачку. И после, маленькая госпожа проплакала весь вечер, она не смогла забрать свои сапожки. На следующее утро, девочка рассказала об этом сиделке, на что старая женщина сказала, что это один из самых важных уроков для неё, она говорила, что ни один учебник, ни одна заумная книга или же научная работа, не сможет научить её самому главному — жизни. Девочка, еще вспоминая свежие раны, нанесенные нещадными детьми, сказала учителю, что она познала, что такое «лицемерие». Сестра, как делала это множество раз, выбрала в партнеры своего самого близкого человека — брата. Он поклялся, что после того раза, больше никогда не допустит, чтобы сестра испытывала нечто подобное, он боялся. Боялся, что сестра вновь поступит с ним точно также, как сделала это во время сценки. После фразы сказанной сестрой, у брата проступил холодный пот. Он очень любил свою сестру, она всегда была добра с ним, всегда защищала от отца, не давала матери отругать его, за глупые поступки выскочки-подростка. Он знал, что сестра может играть злодейку, когда нужно было защитить свою семью, но он всегда боялся, что однажды, сестра покажет свою «темную» сторону и ему. И вот сейчас, это стало реальностью. Он горько вздохнул и направился вслед за сестрой. Гуанчжоу был один из самых больших городов бывшей империи. Со времен правления династии Хань, Гуанчжоу стал центром торговли во всем мире, через него проходил Шелковый путь, связывавший великую династию Восточного света с государствами Западного мира. Однажды, этот город даже стал причиной одной из самых страшных наркотических трагедий во всем мире. Но сегодня Гуанчжоу был прекрасен. Был на удивление яркий солнечный день, хотя на дворе и торжествовал период дождей, но на небе не было ни единого облачка, а в воздухе витал сладкий аромат различных цветений вперемешку с запахами из различных лавок на торговой улице. В отличии от Пекина в Гуанчжоу не пахло отходами и сыростью, достаточно высокие строения Пекина, с массивными кладками из прочного камня с горы Тайшань, во время проливных дождей, не успевали просыхать и от этого на улицах в знойный день стоял отвратительный запах цвели и сырости, а отходы, которые люди высыпали прямо из окон на улицы, в жаркие дни начинали гнить, от чего рождался омерзительный аромат повседневного дня в столице самой Поднебесной. За это не было чести китайским чиновникам, которые набивая брюхо и свои карманы, заседая в высоких особняках и плацах, не могли найти время, чтобы снизойти до обычных граждан великой империи. Улицы города буквально кишат покупателями и торговцами, которые съезжались сюда из всех уголков Поднебесной и не только, из далеких западных краев, для того, чтобы купить элементы экзотического быта далекой империи, для того, чтобы обменять свой товар на драгоценный чай, розовый жемчуг с самых глубин реки Чжуцян и конечно же, даже после окончания самой жестокой и крупномасштабной травли человечества, Гуанчжоу все еще оставался самым крупным городом сбыта наркотического вещества, которое разрушало все моральные устои и национальное самосознания даже самого уважаемого гражданина. Бодрые торговки наперебой презентовали свой товар, громко выкрикивая качества, которыми явно не обладает в точности такой же мешочек с травами тетушки на соседней улице. Каждый торговец желает предстать перед горожанами и прибывшими заморскими гостями в лучшем свете. Было видно, что уже далеко не молодые торговки выряжались в лучшие шелка, украшенные западными кружевами, обвешивали шеи огромными нефритовыми и лазуритными бусинами, мостили высокие прически и закалывали их изысканными шпильками. Но если продвигаться из центра города ближе к порту, изысканных владелиц торговых лавок и чайных, сменяют самые обычные, привычные глазу пожилые женщины и мужчины, в абсолютно обычной одежде традиционного покроя. Эти люди были обладателями теплого тропического загара, а их руки выдавали черты трудолюбивого работника и хозяина. Различные мастера, начиная от ювелирного и фарфорового дела и заканчивая плотниками и бортничими, тесно ютились в одном длинном переулке, который открывал взор прямо на широкую припортовую набережную. Рыбаки торговали прямо из небольших продолговатых лодочек, когда товар в плетеных корошнях заканчивался, они отплывали назад на огромную рыболовецкую шхуну за новой партией. Мелкие рыбаки, которые всего то и имели, что скромный набор снастей, леску да длинную бамбуковую палицу, располагались ближе к концу набережной и самого порта. Гуанчжоу — живой город. Складывалось ощущение, что даже ночью, стоя среди улицы, можно услышать крики тетушки из переулка пекарей, которая временами ворует красные бобы у милого пожилого старичка улицей ниже, при этом выпекая абсолютно удивительные рисовые пирожки и пирожные причудливых форм и размеров. Если постоять немного дольше, то можно услышать и пронзительный свист, который издает местный суровый патрульный — мистер Лю, он свистит рыбаку, у которого нету разрешения на торговлю в порту, но он все же целеустремленно швартует свое маленькое, выгоревшее на солнце и белое от количества соли, корытце. Но вместе с большим количеством разномастных людей, в город приходил и бандитизм, разбои, постоянные кражи и вероломные убийства. В Гуанчжоу никогда не придется скучать, иногда даже будет сложно сомкнуть глаз ночью, но интереснее города в мире вам просто не найти.