Я должна выйти замуж? (I'm Going to be MARRIED?)

Мы с Джорджем продолжали нашу игру в вопросы, расспрашивая друг друга обо всем подряд, когда у нас было время. На свадьбе Гарри и Джинни, когда Джордж затащил меня на танцпол, мы опять задали друг другу пару вопросов. Джордж спросил, какое воспоминание я обычно использую для своего патронуса. Конечно, это был день, когда я получила свое письмо из Хогвартса, потому что, когда сова его принесла, родители устроили огромный праздник. Я помогла маме приготовить торт и устанавливала фейерверки вместе с папой. Джордж рассказал, что всегда вспоминает первый раз, когда он взлетел на метле сам, без помощи. Он и Фред смогли сделать это с первой попытки, не то, что Перси, рухнувший в кусты. В свою очередь я спросила его, какая его любимая семейная традиция. Он сказал, что Молли каждый год на Рождество вяжет свитера. У меня это было украшение дома на Рождество с родителями, а еще мы нанизывали попкорн на нитку и использовали вместо гирлянд, и делали семью снеговиков во дворе. Через неделю после свадьбы Гарри и Джинни все собрались в Норе на обычный воскресный ужин. Присутствовали все, кроме молодоженов, которые все еще были в медовом месяце. По-видимому, они хотели посетить каждое поле для квиддича в мире. На их свадьбе я познакомилась с Чарли и его невестой Андреа. Они еще гостили в Норе, прежде чем снова вернуться в Румынию — несколько лет они работали вместе с драконами. Я сидела между Джорджем и Гермионой, разговаривая с Грейнджер об одном из наших коллег, который действовал всем на нервы. Однако все разговоры медленно затихли, когда Билл встал и постучал вилкой по стакану. — Я хотел бы сделать объявление, — сказал он громко. — Ты тоже женишься? — Джордж театрально ахнул. Все засмеялись, когда Билл закатил глаза с ухмылкой, но Флер послала Джорджу злой взгляд. — Нет, Джордж, но спасибо… — Всегда пожалуйста, — ответил он, ухмыляясь. — В любом случае, у нас с Флер тоже есть новости, — продолжил Билл, усмехаясь Флер, которая взяла его за руку. — Мы беременны! Молли радостно взвизгнула, ныряя в объятия, когда все начали аплодировать. Я почувствовала дыхание на плече, но тут же заметила Джорджа, стоящего очень близко. — Как же ребенок должен появиться из Билла? — он шептал мне на ухо. Я фыркнула и закрыла рот рукой, отмахиваясь от Джорджа. Большинство людей, включая меня, сочли бы романтичным то, что парень говорил «мы», когда дело доходит до беременности, но, конечно, близнецы всегда принимали подобное за повод посмеяться. После довольно возбужденного ужина все разошлись, чтобы заняться своими делами, прежде чем придет время вернуться домой. Джордж повел меня к большому дереву у пруда. Он лег на спину в траву и указал, чтобы я сделала то же самое. Мы смотрели на розовато-голубое небо через ветви и листья. Спустя несколько минут молчания, Джордж заговорил. — У тебя есть какие-нибудь прозвища, и если да, то какие? Я подумала на мгновение, вспоминая время, когда я была маленькой. — Ну, прям прозвищ нет. Но мой отец называл меня Манчкин, но тут чисто магловское дело… — Интересно, — прокомментировал Джордж с ухмылкой, заставляя меня толкнуть локтем его в ребра. — У меня тоже есть несколько. Мама и Фред иногда называют меня Джорджи. Все иногда называют меня Фред, — я фыркнула, снова усмехаясь, — и Фред иногда называет меня Форджем. — Фордж? — повторила я в замешательстве. — Ага, — Джордж кивнул с улыбкой. — Ты уже знаешь, что наша мама вяжет для нас на каждое Рождество, — я кивнула. — В один год она только для нас сделала начальные буквы на груди, мы пошутили, сказав, что мама должно быть думает, что мы забываем наши имена. И сказали, что мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж! — О, то есть, если вы поменяетесь свитерами, у тебя будет имя Фордж, а у Фреда — Дред! Я поняла! — и это действительно было забавным. Джордж гордо кивнул. Мы снова замолчали, когда я попыталась придумать вопрос. Я, наконец, поняла, что хочу узнать, но молчала, неуверенная, не будет ли это слишком личным. Наконец, я решила просто спросить. — Что самое сложное из всего, через что ты прошел? Джордж глубоко вздохнул, заставив меня пожалеть о том, что я спросила. — Ну, в последней битве… Фред… — я повернула голову, чтобы посмотреть на него, услышав, как парень задохнулся. — Он и Перси сражались с пожирателями, когда стена позади них рухнула. И Фреду сильно прилетело по голове… Целители решили погрузить его в медикаментозную кому, чтобы его тело могло сосредоточиться на исцелении… Они не знали наверняка, сработает ли это и сколько времени займет. Он мог проснуться через неделю, через год, или… Вообще не проснуться, — Джордж сделал паузу, и я увидела, как выделяется его адамово яблоко. — Три месяца, — наконец-то прошептал он. — Я сидел у его кровати три месяца, просто наблюдая за ним, ожидая, когда он, наконец, проснется. Не зная, будет ли сегодня этот день, или его никогда не настанет. Я почти не ел, не спал и не выходил из палаты все это время, в надежде быть там, как только он откроет глаза… Я не мог представить, что бы со мной было, если бы он умер. Нет, Джорджа без Фреда не будет. Мы прошли через все вместе. Он был моей второй половиной еще до моего рождения. Я нерешительно сунула руку в его ладонь, нежно сжимая ее. И была удивлена, когда он сжал ее в ответ, хватаясь за мои пальцы, как за спасательный круг. — Думаю, поэтому я так отреагировал, когда ты чуть не покончила с собой из-за меня. Пока я сидел там, обдумывая все худшие сценарии и думая о жизни без Фреда… Я не думал, что смогу продолжать жить без него. Я знал, что моей семье будет больно потерять нас обоих, но я не мог видеть себя живущим без моего близнеца. Вообще-то, я думал о том, чтобы покончить с собой, если Фред не очнется. Я прикусила губу, чувствуя, как слезы жалят мои глаза, когда я прижалась ближе к нему, держа его ладонь крепко. — Но он справился, — прошептала я, чувствуя, что мне нужно напомнить ему об этом. Джордж улыбнулся, когда единственная слеза смогла ускользнуть из уголка его глаза, скрываясь в его волосах. — Да… — он тихо усмехнулся. — Как только его глаза открылись, я заобнимал его до смерти. А когда он, наконец, посмотрел на меня, первое, что он сказал: «Ты выглядишь дерьмово, Фордж». Я был так рад, что не смог даже пошутить в ответ. Я улыбнулась, положив голову на его плечо. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. — Все сложилось в мою пользу, — Джордж посмотрел на меня и улыбнулся. — И не жалей, ты должна чувствовать себя особенной. Ты — единственный человек, кроме Фреда, с которым я когда-либо говорил об этом. — Правда? — я отстранилась в шоке. Джордж кивнул с улыбкой. — Да. И ему я рассказал только потому, что он застал меня в кошмарах. Я бы не сказал ему иначе, по крайней мере, точно не в ближайший десяток лет, — он оглянулся на мгновение назад, прежде чем печально добавить. — Ты знаешь… Единственный раз, когда Фред или я когда-либо серьезно пострадали, был, когда мы расставались. Первый раз я потерял ухо, второй — Фреда шандарахнуло в Битве. Больше никогда. Я улыбнулась, не зная с чего начать несколько минут, прежде чем начала говорить. — Мои родители умерли. — прошептала я. Я чувствовала, что Джордж наблюдает за мной, когда я думала, с чего начать. — Это был мой седьмой курс, когда все стало действительно плохо. Мои родители открыли свой дом, чтобы скрыть маглорожденных. Я была дома на рождественских каникулах. Мама попросила меня пойти и купить кое-что, так как у нас заканчивалась еда, а люди все прибывали. Я уехала на несколько часов… — я отстранилась, пытаясь проглотить ком в горле, когда воспоминания мелькали в моей голове. — Когда я вернулась, дом был разгромлен, что-то было вытащено на улицу. Внутри все было разбито и… Повсюду были тела… Кровь… — мое дыхание сбилось, кажется, я опять чувствовала этот запах крови. Желчь поднялась к горлу. Я почувствовала, как теплая широкая ладонь скользит по моей спине, втягивая в крепкое объятие. Мы молчали, когда я поняла, что Джордж мягко гладит кожу, пытаясь меня успокоить. Когда дыхание было под контролем, я снова начала говорить. — Я должна была быть там. Если бы я была там с ними, я могла бы что-нибудь сделать. Я бы их спасла. — Ты этого не знаешь, — прошептал мне Джордж на ухо. — Пожиратели смерти убили бы и тебя. Ты ничего не могла сделать, Мисти. Я уткнулась лицом туда, где его шея встречалась с плечом, глубоко дыша, чтобы восстановить контроль над эмоциями. После нескольких долгих мгновений я снова заговорила. — 14 декабря, — Джордж прекратил свои успокаивающие движения, теперь его рука застыла между моими лопатками. — В тот день были убиты мои родители. Первая годовщина их смерти — это первый раз, когда я пыталась убить себя. Я была совсем одна и это была моя вина. Я не смогла справиться с чувством вины. И все еще не могу… — Это не твоя вина, Мисти. Твои родители сказали бы то же самое. Даже если бы ты была там, ты бы ничего не смогла сделать. Теперь ты должна сохранить память о них живой. Помни все хорошие времена, которые у вас были, помни, за что они умерли, и их всегда будут помнить, как героев. Я тихо всхлипнула, размышляя над словами Джорджа. Он был прав. Мои родители сражались за детей, за которыми охотились Пожиратели смерти. Они погибли, сражаясь на войне. Они были героями. — Спасибо, — прошептала я, обернув руку вокруг Джорджа в объятии.