Я должна выйти замуж? (I'm Going to be MARRIED?)

Декабрь 2010. 10 лет спустя Я улыбнулась, наблюдая, как величественная, белая кобыла-единорог подталкивает своего новорожденного, чтобы поставить его на ноги. Крошечный золотистый жеребенок, спотыкаясь, сделал несколько первых шагов по земле, его неуклюжие ноги дрожали. У него еще не было рога: он вырастает, когда единорогу исполняется четыре года. Я взмахнула палочкой, и на экране появилась измерительная лента, так что мне не пришлось подходить слишком близко, чтобы сделать необходимые замеры. Узнав рост и длину жеребенка, я записала эти данные в журнал единорогов, в пустой строчке под именем матери — Серенити. Услышав хруст шагов по снегу, я оторвалась от своих записей и увидела маленького жеребенка, который, спотыкаясь, приближался ко мне. Я полезла в карман и вытащила пару кусочков сахара, которые держала при себе всегда, когда работала с единорогами. Вытянув руку перед собой, я разрешила жеребенку приблизиться ко мне, но не ближе, чем я сама это позволяла. Он фыркнул и дернулся, когда понюхал мою руку, делая пару неуверенных шагов навстречу. Наконец он вытянулся вперед и верхней губой отправил в рот кусочки сахара. Пока малыш хрустел угощением, я медленно и осторожно опустила руку на бархатисто-мягкий нос. Он снова фыркнул и подошел ближе, когда я погладила его. Стараясь не напугать, я осмотрела жеребенка и поняла, что это был маленький мальчик. Серенити двинулась вперед, хрустя золотыми копытами по снегу, пока не подошла к сыну. Она опустила голову, стараясь не бодать меня рогом, и ткнула носом в карман моего пальто. Я тихо рассмеялась, сунув свободную руку в карман, доставая последние кусочки сахара для нее. — Держи, девочка. Ты их заслужила, да? — она быстро проглотила сладость. Я оставалась с ними еще некоторое время, пока не заметила, что они практически светятся на фоне темного леса, солнце только что село, а я всегда старалась уйти из Запретного леса до наступления темноты. Я медленно встала и сунула дневник в сумку. Серенити подняла голову и посмотрела на меня. Чувствуя, что я скоро уйду, она подбежала ко мне, ее фырканье создало облачко тумана в холодном воздухе. Я улыбнулась и почесала ее за рогом и за ушами. — Мне пора идти, девочка. Отведешь своего ребенка в стадо сама, хорошо? — прошептала я ей. Я знала, что остальные единороги были недалеко — они никогда не бросят кобылу, которая должна была принести жеребенка, на случай опасности всегда были рядом, хоть немногие существа осмелились бы причинить вред единорогу. Серенити снова фыркнула, осторожно опустив голову и ткнувшись носом мне в живот. Я понимающе улыбнулась ей, нежно взъерошила ее гриву. Еще раз похлопав новорожденного жеребца по спине, я повернулась и вышла из Леса, который постепенно темнел. От опушки я добралась до маленькой хижины Хагрида. В доме горел свет, из трубы валил дым. Я поднялась на несколько ступенек и постучала в дверь. Услышав, как гулкий голос Хагрида зовет меня, я открыла дверь и вошла в уютный дом. — Привет, Хагрид, — я улыбнулась, хотя мое приветствие было прервано громким, возбужденным лаем, кто-то небольшой, но тяжелый упал в мои ноги, а большие, неуклюжие лапы царапали меня. Я засмеялась, глядя на большого щенка. Клык умер пару месяцев назад в возрасте двадцати лет. Хагрид, конечно, принял это близко к сердцу, и я подумала, что щенок поможет скрасить его одиночество, после того, как я буду уходить домой. Мне удалось выяснить, где можно взять собаку, той же породы, что и Клык. Но он был светло-коричневым, а не черным и у него были голубые глаза, которые, вероятно, изменятся на карие, когда он станет старше, а спустя несколько недель, мы заметили, что это был гиперактивный щенок, который лез везде, куда его и не просили — полная противоположность Клыка, который боялся своей собственной тени. Я подарила его Хагриду пару недель назад на Рождество. Когда великан впервые увидел его и начал плакать, я испугалась, что все испортила, но потом милый маленький щенок забрался к нему на колени, опустил свои огромные лапы на плечи Хагрида и начал размазывать слюни по всему его лицу, громкий смех Хагрида чуть не снес хижину, чего не было с тех пор, как умер Клык. С тех пор Хагрид и Бумер были почти неразлучны. Щенок ходил за ним по пятам и даже ходил с ним на занятия, хотя иногда отвлекал внимание учеников. — Похоже, он скучал по тебе, — Хагрид ухмыльнулся, делая глоток чего-то из кружки со своего маленького столика. — Бумер! Не прыгай больше под ноги! — он ругался вполсилы. Бумер немедленно сел на пол, но продолжал смотреть на меня, умоляя своими большими голубыми глазами погладить его. — Как все прошло? — наконец спросил Хагрид, когда я обошла щенка и подошла к маленькой книжной полке над камином, где мы хранили записи обо всех животных. — Здоровый маленький жеребенок. Мы можем придумать ему имя после рождественских праздников, после того, как снова увидим его. Думаю, тогда имя само придет к нам. — Отличная мысль! Серенити в порядке? — спросил Хагрид, похлопывая Бумера по голове, когда щенок плюхнулся к его большим ногам. — Она в порядке. Даже подошла ко мне и потребовала сахар, — я засмеялась, убирая журнал, на место среди других. — Да, похоже на нее, — Хагрид громко рассмеялся. — Хочешь чаю, чтобы согреться? Становится немного прохладно. — Нет, спасибо, Хагрид, — я улыбнулась и покачала головой. — Мне действительно пора домой. — потрепанные часы на стене показывали далеко за пять, а мне еще требовалось бы по крайней мере двадцать минут, чтобы дойти до дома, если не полчаса. — Конечно. Спокойной ночи, Мисти. Поздравь Джорджа и остальных членов семьи с Рождеством, хорошо? — Хорошо, конечно, поздравлю, — я улыбнулась. — Ты уверен, что не хочешь приехать в Нору на Рождество? Молли и все хотели бы видеть тебя, и я знаю, что дети любят, когда ты рядом, — я еще раз попытала удачу. — Нет, все в порядке. Я собираюсь остаться здесь на Рождество, буду присматривать за животными. — Хорошо, если ты уверен, что не будет скучно, — я посмотрела на него с беспокойством. — Не беспокойся обо мне, Мисти. Я думал навестить Грохха, если у меня будет время, давно его не видел. — Ладно, в любом случае, Счастливого Рождества, Хагрид, — я улыбнулась, почесывая Бумера за ухом в последний раз, прежде чем покинуть маленькую хижину и направиться к тропинке, по которой всегда возвращалась до самого Хогсмида. Ветер, дующий с Черного озера, был холодным, и я скрестила руки на груди, подложив руки под подмышки, чтобы согреться. В первые несколько месяцев жизни здесь мне казалось, что тут жутко темно в это время суток, но после десяти лет почти ежедневных прогулок глаза привыкали к темноте за считанные минуты. Тем не менее, я почувствовала себя намного лучше, когда увидела впереди Хогсмид, а тропинка уже не была рядом с Запретным лесом. Наконец я миновала станцию Хогсмид и вошла в маленькую заснеженную деревушку. Я шла по мощеной булыжником дорожке, махая рукой немногим владельцам магазинов, мимо которых мне случалось проходить, пока не увидела знакомый магазин в оранжево-фиолетовых оттенках с гигантской рыжеволосой девушкой в цилиндре спереди. Он был немного меньше, чем другой магазин, но все равно такой же экстравагантный. Свет был уже выключен, что было обычным делом, так как он закрывался в пять вечера. Обойдя магазин, я направилась к короткой дорожке и прошла к нашему коттеджу, минуя семью снеговиков, которых мы сделали в прошлые выходные. Во всех окнах первого этажа горел свет, а также кое-где на втором этаже. Когда я вошла в дом, тепло окатило меня, прогнав холод через пальцы ног. Несколько громких воплей достигло моих ушей вместе со звуком когтей, скребущих по деревянному полу. Я рассмеялась, увидев, как маленькая собачка несется ко мне через весь дом. Рокки был похож на маггловского джек-рассел-терьера: лохматый мех с черными и коричневыми пятнами и загнутыми ушами. Как и все собаки этой породы, он родился с коротким двойным хвостом, но по закону мы должны были удалить второй хвост, когда ему было шесть недель. Я наклонилась и поймала Рокки, когда он прыгнул в мои объятия, извиваясь и облизывая мое лицо от возбуждения. Сумка соскользнула с моей руки, когда я его обнимала. Почувствовав, как что-то уперлось мне в ногу, я посмотрела вниз и увидела, что Калипсо терлась головой о мои лодыжки. Сейчас ей было чуть больше десяти лет, она стала полноватой и уже не такой резвой, но по-прежнему держалась настороженно и, если бы захотела, могла разозлиться, как прежняя Калипсо, и показать характер. Как только я опустила Рокки на пол, чтобы погладить кошку, то услышала знакомый топот ног по лестнице. — Рокки? — я посмотрела вверх, когда маленькая семилетняя девочка с рыжими волосами достигла подножия лестницы. — Мама! Мама дома! — крикнула она через плечо, подбегая ко мне. Я выпрямилась и раскрыла объятия, как раз в тот момент, когда она врезалась в меня, крепко обняв. Я наклонила голову, прижала ее к себе и поцеловал в макушку. — Мамочка! — позвал более высокий голос. Я подняла глаза и увидела маленького малыша, медленно спускающегося по лестнице, держась обеими руками за стену, пока он шагал по ступенькам. — Осторожнее, Эштон, — голос Джорджа прозвучал прямо за спиной трехлетнего ребенка. Я улыбнулась, когда Калла отстранилась от меня. — Мама? — спросила она, дергая меня за рукав, чтобы отвлечь мое внимание от брата. — Да, милая? — спросила я, глядя на нее сверху вниз, снимая пальто, и оно поплыло к вешалке у двери. — Мамочка! — позвал другой голос. Я оглянулась на лестницу и увидела Джорджа, который пытался угнаться за нашим сыном Эштоном, спешащим впереди него, а его сестра-близнец Уиллоу, сидела на руках у отца. Эштон подошел ко мне первым и протянул ко мне руки. Я подняла его и посадила себе на бедро, крепко прижимая к себе и целуя его мягкие рыжевато-каштановые волосы. — Мамочка! — снова закричала Уиллоу. — Да, я тоже тебя вижу, милая, — я потянулась к рыжевато-каштановым волосам Уиллоу, спрятала непослушный локон за ухо и поцеловала ее в щеку. Волосы дочки были того же оттенка, что и у Эштона — это они наследовали у отца, но зато у обоих были мои глаза. — Чувствую себя здесь забытым, — Джордж откашлялся, он дразнил меня, ухмыляясь. — О, прошу прощения, — я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы. Эштон скривился, а Уиллоу хихикнула, прижимаясь к отцу. — Мама! — Калла заскулила, нетерпеливо дергая меня за рукав рубашки. — Калла, мама только что вернулась домой после долгого рабочего дня, — Джордж бросил на нашу старшую дочь несколько суровый взгляд. — Ты можешь подождать, пока она со всеми поздоровается? — Прости, — Калла смущенно наклонила голову. — Я просто хотела узнать, родила ли Серенити своего ребенка. Она опаздывает почти на неделю. Мы с Джорджем обменялись понимающей улыбкой. Калла определенно пошла по моим стопам. Рокки на самом деле был ее собакой, рождественским подарком прошлого года, и она обучила его почти полностью самостоятельно, и неплохо справилась. Тем не менее, она также взяла многое от своего отца и дяди по части розыгрышей. Ей очень нравилось помогать Джорджу, а иногда и Фреду в магазине. Признаюсь, временами я немного нервничала по этому поводу. — Что ж, тебе будет интересно узнать, что несколько часов назад у нее родился мальчик. Мы с Хагридом подождем до рождественских каникул и потом дадим ему имя. — Он симпатичный? — Калла улыбалась, слегка подпрыгивая на носках. — А разве единороги могут быть несимпатичными? — риторически спросила я. Калла широко улыбнулась. — Дочь, твоей маме еще нужно поесть, а близнецов мы еще не купали. Калла, ты можешь мне помочь с братом и сестрой, пожалуйста? — попросил Джордж. Калла кивнула, протягивая руки Эштону, который потянулся к ней. Она взяла своего младшего брата из моих рук и направилась к лестнице. — На столе стоит тарелка с картошкой и говядиной мадам Розмерты, на которой согревающее заклинание, — Джордж наклонился и поцеловал меня в щеку. — Я вернусь после того, как искупаю близнецов. — Отлично! Люблю тебя, — я улыбнулась, когда он повернулся, чтобы последовать за старшей дочерью к лестнице. — Я тоже тебя люблю, — он улыбнулся мне в ответ, поднимаясь наверх. Рокки и Калипсо последовали за мной, когда я, сняв ботинки, пошла на кухню. Конечно же, на кухонном столе стояла восхитительно пахнущая тарелка с горячей говядиной и картошкой. К тому времени, когда Джордж снова появился на кухне, рукава его рубашки были закатаны до локтей, а сама рубашка промокла насквозь, я уже почти закончила есть. — Близнецы играют в своей комнате перед сном. Калла принимает ванну, — сказал муж мне, прислонившись спиной к стойке напротив. — Спасибо. Прости, что опоздала, — я застенчиво улыбнулась, ставя пустую тарелку в раковину рядом с собой. — Не извиняйся. Новорожденный единорог — это большое дело. Ты ведь завтра уже не работаешь? — Нет. Но нужно закончить упаковку подарков и убедиться, что дети готовы к празднику. Ты весь день работаешь в магазине? Джордж кивнул и встал передо мной, опустив руки мне на талию. — Да. А затем, в рождественские каникулы и Новый год, я, Фред, Ли, Верити, Рон и Финли по очереди будем работать в обоих магазинах, чтобы каждый мог провести время с семьями, — Финли была двадцатидвухлетней шотландкой, немного резкая, но безумно увлеченная розыгрышами. Близнецы наняли ее сразу после того, как она закончила школу, когда ей было семнадцать, и она идеально подходила магазину и остальной команде. Она могла выдержать все их подколы, и сама порой разыгрывала остальных еще хлеще. — Это отлично, — пробормотала я, улыбаясь ему. Он улыбнулся в ответ, его глаза изучали мое лицо. — Устала? — мягко спросил муж. Я кивнула, наклонилась вперед и положила голову ему на плечо. Я закрыла глаза, когда Джордж провел рукой по моим волосам. — А я собирался предложить тебе рассказать детям сказку на ночь, чтобы загладить свою вину за то, что ты не поужинала с нами, но если ты устала, то лучше иди спать, — дразнил Джордж, целуя меня в висок.  — В любом случае, твои истории гораздо круче моих, учитывая, что все они о Хогвартсе и Карте Мародеров, — я усмехнулась, поднимая голову с его плеча. — Ты заставишь наших детей узнать замок, как свои пять пальцев, еще до того, как они пойдут в школу, — я поддразнила его. Обычно я заканчивала работать вовремя и возвращалась домой примерно в то же время, что и Джордж. Мы отпускали няню и вместе готовили ужин. К сожалению, иногда случалось так, что я опаздывала, но я всегда приходила домой до того, как дети ложились спать. Мне редко приходилось работать по выходным, так как Хагрид обычно справлялся со всем сам, ведь в эти дни занятий не было, и я иногда брала выходной в середине недели, если не было много дел. — Да, мои маленькие нарушители спокойствия уже сейчас тренируются, — Джордж гордо улыбнулся. — Может быть, ты и права, мои истории круче. — Ты знаешь, — я хлопнула его по плечу, которое уже дрожало от его смеха. — Я тут вспомнила, что обещала тебе, что если Калла разыграет кого-то в Норе на Рождество, то наказывать ее будешь ты. Честно говоря, дочь Фреда доставляет меньше хлопот, чем твоя… — Это неправда! У Пердиты просто мамины мозги, она достаточно умна, чтобы не попасться. Я кивнула, не в силах спорить с ним. Все знали, что Пердита Уизли такая же проказница, как ее отец, дядя и кузина Калла; единственная проблема заключалась в том, что никто не мог доказать ее вину. Даже Гермиона редко могла уверенно сказать, что шалость была подстроена ее дочерью. Она была точно умнее, чем ее мать в том же возрасте. Гермиона читала «Историю Хогвартса» к одиннадцати годам. Пердита недавно начала читать второе издание, которое было опубликовано примерно в то же время, когда она родилась, и ей было всего семь лет, на несколько месяцев старше Каллы. — В любом случае, это проблема Фреда и Гермионы. А Калла наша. Или я должна сказать — твоя? — я гордо ухмыльнулась. Джордж вздохнул и опустил голову мне на плечо. — Но я не умею наказывать ее, — он заскулил, его голос был приглушен моей рубашкой. — Каждый раз, когда она устраивает какую-то удивительную шутку, я просто хочу улыбаться и хвастаться, что она моя дочь! Я не хочу наказывать ее. — Ну, я устала быть плохим парнем, — я усмехнулась, запустив пальцы в его рыжие волосы. — Теперь твоя очередь. Джордж застонал, уткнувшись головой мне в плечо. Я поцеловала его уцелевшее правое ухо и наклонилась ближе. — Может, заключим сделку? — прошептала я. — Я готов тебя выслушать, — он наклонил голову чуть ближе, но так и не убрал ее с моего плеча. — Ты поможешь держать наших детей под контролем в это Рождество, и ты получишь… — я усмехнулась. — Награду… Джордж отстранился, ухмыльнувшись мне и многозначительно приподняв бровь. — Возможно ли получить пробный образец награды сегодня вечером? — Возможно. Но мы должны еще уложить детей спать, — я прикусила губу, откинулась назад, опустив руки на стойку позади меня, и посмотрела на него. — Ну так, чего же мы ждем? — Джордж схватил меня за руку и стащил со стула, потянув вверх по лестнице, к комнате детей.

***

— Калла! Тащи свои вещи сюда! Мы уходим сразу же после того, как твой отец вернется домой! — я отнесла сумки Уиллоу и Эштона в гостиную к камину. — Иду! — она крикнула, явно спускаясь вниз по лестнице, когда я расставляла сумки. Я поспешила на кухню и наполнила тарелку Калипсо, чтобы у нее хватило еды на несколько дней нашего отсутствия. Рокки собирался с нами в Нору потому, что другие дети хотели его видеть. Входная дверь открылась, и я увидела, как Джордж вошел в дом, закрывая за собой. — Я дома! — громко крикнул он. — Папа! — Эштон, обежав вокруг дивана, подбегая к отцу. Джордж подхватил его на руки и пару раз подбросил в воздух, до того, как Уиллоу тоже потребовала внимания. Он усадил Эштона на бедро, чтобы другой рукой поднять дочь, и крепко обнял обоих детей. Я вышла из кухни как раз в тот момент, когда Калла спустилась по лестнице, прижимая к себе, кроме детского чемоданчика еще и матерчатый мешочек. — Что это? — Ничего, — ответила Калла, не глядя на меня, и ускорила шаг. Я прищурилась, но вместо того, чтобы начать разборки, подошла к Джорджу, забрала у него Эштона и поцеловала мужа в щеку. — Твоя дочь что-то задумала, — просто сказала я. — Наверное, еще одна шутка для Рона, — Джордж пожал плечами. По какой-то причине Калле нравилось подшучивать над Роном, особенно на больших семейных собраниях. Она не говорила, почему ей это так понравилось, но Джордж подозревал, что это как-то связано с его реакцией: шли годы, но его детский нервный крик на розыгрыши никуда не делся. — Мне жаль Рона, — я вздохнула. — Сначала ему пришлось терпеть тебя и Фреда всю жизнь, теперь ему приходится иметь дело с твоей дочерью. До сих пор не могу поверить, что в прошлом году она превратила его еду в тарелку с пауками! — Это классика, — Джордж рассмеялся. — Мы идем или нет? — спросила я, направляясь к камину с сыном на руках. Мы все собрались у камина, и Джордж сложил большую часть нашего багажа в одну сумку. Потом мы с Эштоном и Рокки шагнули вперед, за нами Калла, не желающая расставаться со своим матерчатым мешком, и Джордж с Уиллоу и сумкой, в которой лежал весь наш багаж. Когда я вышла из камина в маленькую уютную гостиную, меня встретили несколько голосов и восхитительный запах готовящейся Молли еды. Я быстро отошла от камина, чтобы не мешать Калле, и опустила Рокки на землю, прежде чем попала в объятия домочадцев. — Привет! — Гермиона поспешила первой, осторожно обнимая меня и Эштона. — Привет, как дела? — счастливо спросила я, отстраняясь. — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке, честно. Утренняя тошнота, наконец, начинает исчезать, — заверила она меня, опустив руку на небольшой животик, который подчеркивался тонким свитером Уизли, который она носила. — Дядя Чарли! Дядя Чарли! — Эштон вдруг начал извиваться у меня на руках, его руки метнулись к Чарли, который шел к нам. Он был любимым дядей Эштона. Конечно, Чарли был одним из самых популярных дядей из всей семьи, вместе с Гарри и Фредом. Но ни у кого из них не было столько историй о драконах. Чарли забрал у меня Эштона, как раз в тот момент, когда Калла появилась в камине в сопровождении Джорджа и Уиллоу. Нас быстро окружили новые родственники, наши дети общались со многими двоюродными братьями и сестрами, в то время, как мы общались между собой. Вся семья всегда старалась собраться вместе хотя бы на неделю во время Рождества и Нового года. Некоторые из них не могли остаться на все время из-за работы, но было приятно увидеть всех хотя бы немного. В комнате разговаривали несколько женщин, парни смеялись и обсуждали квиддич и другие мужские вещи. В одной стороне комнаты двенадцатилетний Тедди, который пришел с Гарри и Джинни, сидел на полу с детьми Уизли и Поттеров, окружающими его, внимательно слушающие его рассказы о Хогвартсе. Тедди любил экспериментировать с разными цветами волос и глаз, а пока, временно, выбрал ярко-рыжие волосы, намного ярче, чем у Уизли, и зеленые глаза. Меня беспокоило то, что Калла и Пердита сидели в дальнем углу с Рокки — я отчетливо видела гладкие волосы Каллы напротив рыжих кудрей Пердиты. Они заглядывали в мешочек, который принесла Калла, и довольно хихикали. Через несколько часов после ужина стемнело, и несколько младших детей задремали или боролись со сном. Поэтому мы все решили отправиться в наши спальни, чтобы уложить детей спать. Некоторые из нас остановились в Норе, но там не хватало места для всех. Поэтому Перси и Одри, которые жили неподалеку, спали в собственном доме со своими дочерьми, восьмилетней Молли и двухлетней Люси. Рон и Луна, а также их девятилетний сын Хьюго, проведут ночь у отца Луны, таким образом уделяя и ему внимание в эту волшебную ночь. Наконец, Гарри и Джинни будут спать в своем доме на площади Гриммо с девятилетним Джеймсом, семилетним Альбусом, пятилетней Лили и двенадцатилетним Тедди. Но были и те, кто оставался все же в Норе с Молли и Артуром: Чарли и Андреа, вместе со своей шестилетней дочерью Николетой; Билл и Флер останавливались с Виктуар, которой было десять, семилетней Доминик и трехлетним Луи. Фред, Гермиона и Пердита тоже остались. И, конечно, я с Джорджем и детьми. Хитрость заключалась в том, чтобы разместить восемнадцать человек в шести спальнях. После некоторого обсуждения или обязательного в таком случае спора решили, что Виктуар, Доминик, Николетта, Пердита и Калла будут тесниться в старой комнате Джинни; Фред, Гермиона, Джордж и я будем делить старую спальню близнецов; Луи, Уиллоу и Эштон будут спать в старой комнате Перси; Билл и Флер будут спать в старой спальне Билла и Чарли; Артур и Молли лягут в своей собственной комнате; а Чарли и Андреа будут спать в старой комнате Рона. После того, как младшие дети успокоились, остальные из нас, взрослые, остались еще на час или два, прежде чем все начали постепенно разбредаться по своим назначенным кроватям на ночь.

***

Несколько громких шагов рядом медленно разбудили меня. Сморщив лицо, я открыла глаза. Первое, что я увидела, была знакомая дверь спальни в нескольких футах передо мной, и первое, что я почувствовала, это сильную руку, крепко обнявшую меня за талию, и твердую грудь, прижавшуюся к моей спине. Я удовлетворенно вздохнула и повернулась к Джорджу. Его глаза были закрыты, на лице застыла спокойная улыбка. Я улыбнулась, наклоняясь чуть ближе, чтобы поцеловать его в уголок рта. Кожа дернулась под моими губами, и я отстранилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он медленно открыл глаза. Наши взгляды встретились, и его улыбка стала шире, мышцы напряглись, когда он потянулся. — Доброе утро, — пробормотал он, все еще полусонный. — Веселого Рождества, — прошептала я. Он моргнул, и на его лице появилась возбужденная улыбка. — Точно! Веселого Рождества… Я чуть не забыл, — он наклонился вперед и запечатлел несколько крепких поцелуев на моих губах. Немного погодя он отстранился и потерся своим носом о мой. — Ну-у-у-у… Раз мне вчера пришлось поставить нашу прелестную дочь в угол, значит ли это, что я получу дополнительный подарок? — он озорно ухмыльнулся. Пробыв в Норе меньше двадцати четырех часов, мы, наконец, обнаружили, что Калла прятала в этом матерчатом мешочке. Вчера после обеда она выпустила в дом несколько ящериц. Почти все считали это забавным, кроме Молли, Флер и Одри. И меня, конечно же. Было довольно неловко, мне пришлось извиниться перед Флер после того, как она испугалась, что ящерица залезет ей в волосы. Джордж велел Калле стоять в углу до тех пор, пока гости не уйдут по домам. Хотя, я уверена, что видела, как Пердита утащила ее играть дальше, когда никто не смотрел больше на мою провинившуюся дочь. — Ну-у-у, — я ухмыльнулась ему, задумчиво прикусив губу. — Ну… Думаю, раз это было частью нашей сделки… Он хитро ухмыльнулся, наклонился и прикусил мою нижнюю губу зубами. Как раз в тот момент, когда тихий стон вырвался наружу… — Эй! В комнате есть другие люди кроме вас! Я отпрянула от Джорджа и наклонила голову, нерешительно перегнувшись через его руку. Он уже ухмылялся мне в плечо. Фред сидел на кровати, опершись на локти, Гермиона смотрела на нас из-за его плеча. Она старалась не улыбаться, а Фред делал вид, что смотрит на меня, но я могла сказать, что он смотрел куда-то выше. — Заткнись, Дред. Я не прерывал тебя, когда ты шептал грязные вещи на ухо Грейнджер прошлой ночью, когда я пытался заснуть, — Джордж подмигнул близнецу. Гермиона покраснела и быстро нырнула под одеяло. — Так, ребята, хватит разборок, я слышу, как приближаются маленькие ножки, — предложила я, хлопнув Джорджа по груди. Через несколько мгновений раздался стук в дверь, и она распахнулась. Я видела, как куча детей, море рыжеволосых, конопатых детей неслись по коридору в нашу комнату. Пердита поспешила к родителям и стала дергать Фреда за руку. Эш и Уиллоу запрыгнули на нашу кровать, а Калла поспешила к Джорджу и стала трясти его за плечо. Все дети разговаривали друг с другом, настаивая, чтобы мы встали с кровати и поспешили вниз, чтобы открыть подарки. Я села и потянула Эштона к себе на колени, смеясь, потому что Фред притворялся мертвым, а его дочь тянула его за руку. — Папа! — Пердита заскулила и изо всех сил потянула его за руку. — Подарки! — Ладно, спускаемся вниз, — предложила я, увидев, как Гермиона встает с кровати. Мы встретили большинство других женщин внизу на кухне и начали заваривать чай. Молли сообщила, что никто не откроет подарки, пока все не приедут в Нору. Наконец, все собрались, и подарки были розданы. Вскоре рваная оберточная бумага усеяла пол гостиной, игрушки летали по дому, и несколько новых свитеров Уизли были надеты. Наконец, все сели за завтрак, большинство детей были за своим столом в гостиной, в то время, как взрослые ели на кухне, все еще видя детский стол. Молли как раз собралась ставить чайник еще раз, когда Рон и Луна встали, привлекая к себе всеобщее внимание. — Ну, гм, мы просто хотели, чтобы все узнали, — Рон посмотрел на Луну и улыбнулся, крепко сжимая ее руку, когда он повернулся к семье, на его лице была широкая улыбка. — Луна беременна. Половина девушек взвизгнула от возбуждения, а Молли бросилась обнимать их обоих. Потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, но и даже тогда люди задавали им вопросы. День Рождества прошел в основном за игрой в снежки на улице, дети строили крепости и снеговиков, и даже некоторые взрослые присоединились к снежной борьбе. Проведя большую часть дня в снегу, они вернулись в дом, выпили горячего шоколада или чая и съели сахарное печенье, приготовленное Молли и Одри. Я поставила пустую кружку в раковину, вышла из кухни и прислонилась к стене рядом с дверью. Я улыбнулась, наблюдая за Джорджем и его братьями. Джордж, Фред, Перси и Чарли стояли у стены и разговаривали, а Перси держал на руках спящую Люси. Что-то, сказанное Чарли, рассмешило их всех, и я увидела, как загорелись глаза Джорджа. Глубоко вздохнув, я отошла от стены и подошла к ним, обняв Джорджа и опустив голову ему на плечо. Рука Джорджа инстинктивно сжала мою талию, и он улыбнулся мне, снова отворачиваясь, чтобы слушать Фреда. Я подождала несколько мгновений, встала на цыпочки и потянулась как можно ближе к уху Джорджа, чтобы прошептать: — Пошли со мной… Джордж посмотрел на меня сверху вниз, слегка смущенный, но извинился перед братьями и последовал за мной через заднюю дверь на крыльцо. Я прислонилась бедром к перилам, ожидая, пока Джордж встанет передо мной, отражая мою позу. — Что случилось? — мягко спросил он, изучая мое лицо. Я улыбнулась. — Не волнуйся так сильно. Я в полном порядке, просто хотела… Подарить тебе часть твоего рождественского подарка. Джордж приподнял одну бровь, глядя на меня, и ухмылка медленно расползлась по его лицу. — Неужели? — он наклонился поближе, многозначительно глядя на меня. Я закатила глаза и потянулась, чтобы толкнуть его в плечо. — Не это… Выкинь свои грязные мысли из головы, Джордж. — Ничего не могу поделать, когда моя жена такая горячая, — он пожал плечами. Я терпеливо вздохнула, стараясь не улыбаться. — Ты всегда так говоришь, — заявила я, делая шаг ближе, так что мы были всего в нескольких дюймах друг от друга. — Это все ты виновата, любовь моя, — он флиртовал, обнимая меня за талию и притягивая ближе. — А что это еще за рождественский подарок? — Ну… Пару недель назад… Мне нужно было повидаться с мадам Помфри, — я прикусила губу, глядя на него нервно. Лицо Джорджа сразу стало серьезным, он выпрямился, и больше не прислонялся к перилам. — Что? Что случилось? Что такое? — обеспокоенно спросил он. — Я начала сама догадываться… — я улыбнулась. — И мне нужно было профессиональное мнение, поэтому я попросила ее посмотреть меня… И подозрение подтвердилось. — Какое? — испуганно спросил он. — Я беременна, — я улыбнулась, глядя на него из-под ресниц. Джордж в шоке приоткрыл рот и наклонился, чтобы посмотреть на меня поближе. — Ты серьезно? — он дышал так тихо, что я его почти не слышала. — Ты расстроен? — я кивнула, нервно закусив губу. — Ты шутишь? — Джордж недоверчиво усмехнулся. — С чего бы мне расстраиваться? — Ты не думаешь… Что четверо детей — это слишком много? — с тревогой спросила я. — Ну, может, это и не так уж и хорошо, — задумчиво признался он, — но я бы не сказал, что это плохо. Я счастлив, — наконец решил он, глядя на мой все еще плоский живот. — Как… Что заставило тебя заподозрить, что ты беременна? — Ну, ты же знаешь, некоторые животные ведут себя по-другому, когда я беременна? — спросила я, на что он кивнул. — В последнее время единороги часто нюхают мой живот, и гиппогрифы всегда защищают меня, когда я рядом. Два прошлых раза, когда я была беременна, животные узнавали об этом раньше, чем кто-либо другой. Хагрид думает, что это из-за изменения в моем запахе или что-то в этом роде. Поскольку большинство животных приняли меня в свои стада и группы, они обращаются со мной почти так же, как если бы это случилось с какой-то самкой из стада. — Святой Мерлин! — Джордж вздохнул, и в его глазах появилось ошеломленное выражение, как будто он о чем-то думал. Одной рукой он все еще обнимал меня за талию, а другой сжал бедро. — У нас будет еще один ребенок, — изумленно пробормотал он. Я улыбнулась и опустила его руку на плоский живот, где рос наш малыш. — Но серьезно, — я заставила себя улыбнуться, — это последний, Джордж. Я серьезно. Больше не будет. — Эй, для танго нужны двое, милая, — Джордж отпустил меня и поднял руки в знак капитуляции. — Это не только моя вина. Как я могу сдержаться? Ты меня всегда отвлекаешь в нужный момент… — Джордж, я серьезно, — я шлепнула его по груди, стараясь не улыбаться. — У меня еще остались растяжки от прошлых родов. Больше не будет! — Во-первых, у тебя нет никаких растяжек, а твое тело имеет больше изгибов, чем раньше, на что я не жалуюсь, — Джордж усмехнулся, притягивая меня ближе, положив руки на талию и подмигивая. — Во-вторых, ты хочешь сказать, что не хочешь посоревноваться с мамой и папой по количеству детей? — Нет, черт возьми! Ты не тот, кто должен выталкивать их головой вперед из себя! Это неприятный опыт, и я понятия не имею, как твоя мать делала это семь раз! Тем более, что у некоторых из вас такие большие головы. — Хорошо, справедливо. Когда ты хочешь всем рассказать? — Джордж рассмеялся и наклонился, чтобы поцеловать меня в висок. Я задумалась на мгновение, прежде чем заговорить. — Ну, у меня беременности всего шесть недель, и Рон и Луна уже объявили о своей беременности. Думаю, нам стоит подождать хотя бы несколько недель, может, месяц. И, я знаю, что это будет трудно для тебя, но ты можешь, пожалуйста, подождать хотя бы несколько ночей, прежде чем скажешь Фреду? Я знаю, что тебе не терпится с ним поделиться новостью, но, по крайней мере, подожди, пока мы будем дома, где точно никто не услышит. Ты можешь сказать ему, когда мы вернемся домой, может я приду на ланч в магазин позже во время зимних каникул и мы можем сказать ему. Пожалуйста? Джордж усмехнулся моей мольбе и поцеловал меня в нос. — Как хочешь. Я вижу твои доводы и постараюсь не говорить Фреду, но я не даю никаких обещаний. — Я могу жить с этим… Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в губы. — Это глупо, что я так же взволнован, узнав о нашем четвертом ребенке, каким был и когда узнал о первом? — спросил он. — Нет. Я такая же, — я тихо засмеялась. — Пойдем, нам лучше зайти внутрь, — улыбка Джорджа стала шире, прежде чем он отстранился и поцеловал меня в лоб. — Я не хочу, чтобы ты простудилась, и ужин скоро будет готов. Я кивнула, позволяя ему вести меня обратно внутрь, положив руку мне на поясницу. Внутри мы успели еще несколько минут поболтать с Чарли и Биллом, когда Молли объявила, что ужин готов. Как и во время других обедов в Норе, дети сидели за своим столиком, в то время как мы, взрослые, сидели за кухонным столом. Все пахло восхитительно, на кухне было тепло, запахи витали в воздухе. Затем до моего носа донесся знакомый, резкий, соленый запах, и мой желудок скрутило. Я быстро прикрыла рот и нос рукой, когда мои глаза заметили источник такой реакции. Курица с чесноком Молли. Обычно я любила ее курицу с чесноком, как и любую другую еду, которую она готовила. Это было очень вкусно. Но во время моей первой беременности, я поняла, что плохо переношу запах чеснока или курицы. Их комбинация гарантировала побег в туалет. И все об этом знали… Я поперхнулась, когда теплая желчь поднялась в горле. Быстро поднявшись, я выбежала из комнаты и помчалась вверх по нескольким лестничным пролетам, пока не добралась до ванны, ворвалась в маленькую комнату и бросилась на пол возле туалета. У меня перехватило горло, и меня вырвало в унитаз. Я смутно чувствовала, как кто-то убирает мои волосы с лица, когда меня продолжало тошнить, слезы текли по моим щекам, а нос горел от запаха. Я отчетливее почувствовала, что кто-то гладит мою спину и убирает волосы в хвост. Быстро спустив воду в туалете, я села на пятки. Рядом на коленях стоял Джордж, сочувственно мне улыбаясь. — Ну, это, конечно, не то, по чему я скучала без беременности, — прямо заявила я, что заставило Джорджа усмехнуться и покачать головой. — Это понятно. Я бы подумал, что ты странная, — ответил он, приподнявшись на коленях, чтобы взять стакан с раковины, налил в него воды и протянул мне. — Пей… — Спасибо, — я улыбнулась, взяла стакан и сделала глоток, чтобы смыть неприятный вкус. — Думаю, нам повезет, если никто ничего не заподозрит. Ну то есть они точно будут волноваться, но кто-нибудь да и сложит один плюс один…  — Ты думаешь? — я поморщилась. — Вот тебе и помолчали… Джордж кивнул, взял меня за свободную руку и поцеловал костяшки пальцев. — Чувствуешь себя лучше? — мягко спросил он, другой рукой убирая мои волосы со лба. Я кивнула. После того, как меня вырвет, я обычно чувствовала себя совершенно нормально, по крайней мере, в предыдущие разы так всегда было. И на этот раз ничего не изменилось. Кроме неприятного привкуса во рту, я чувствовала себя прекрасно. Никогда бы не подумала, что меня сейчас рвало, если бы не воспоминания о моем лице у унитаза не были такими свежими. — Хочешь спуститься вниз и послушать музыку? — предложил Джордж. — Конечно, но сначала позволь мне почистить зубы, — я поморщилась, вставая с помощью Джорджа. После этого мы спустились вниз. Дети едва замечали нас, слишком занятые разговорами о детских вещах и беспорядком. Но как только мы вошли в кухню, все разговоры смолкли. Молли встала со своего места, обошла вокруг стола и подошла к нам с озабоченным лицом. — О, милая, ты в порядке? — спросила она, прижимая тыльную сторону ладони к моему лбу. — Я в порядке, Молли. Прости, что так вышло, — я смущенно улыбнулась. — О, не стоит. Ничего не поделаешь, — в глазах Молли блеснул огонек, которого я давно научилась опасаться. — Что-то не так с курицей, дорогая? — невинно спросила она. Несколько человек за столом, в основном женщины, внимательно наблюдали за этим невинным разговором, некоторые даже наклонялись вперед, чтобы лучше видеть нас. Я прикусила губу и повернулась, чтобы посмотреть на Джорджа. Он улыбнулся и обнял меня за талию. Муж приподнял брови, как бы говоря, что это мое решение. Вздохнув от поражения, я повернулась к семье. — Я беременна, — тихо призналась я, пожимая плечами. Молли чуть не вскрикнула, сдавив меня, а потом крепко обняла Джорджа. Когда она это сделала, я заметилa несколько стонов и увидела, как через стол обмениваются монетами. Чарли передавал деньги Биллу, Рон — Джинни, Гарри тянулся к Гермионе и Андреа — Луне. И, к нашему с Джорджем удовольствию, когда Артур подошел поздравить нас, он передал пару монет Молли. — Вы все ставили на нас? — недоверчиво спросил Джордж. — Все знают, что Мисти не выносит запаха чеснока или курицы, когда беременна. Как только вы двое вышли из комнаты, люди начали делать ставки, — призналась Джинни с ухмылкой, похожей на ухмылку Фреда и Джорджа. — Джордж, ты знал, что Мисти беременна до того, как ей стало плохо? — с любопытством спросила Гермиона. — Да… — медленно ответил Джордж, не понимая. Гермиона ухмыльнулась Фреду, который нахмурился, посмотрел зло на своего близнеца, но все же вручил жене несколько галеонов. — Серьезно, Фордж? И ты мне не сказал? — сердито спросил он. Джордж рассмеялся над своим близнецом, провожая меня на наши места. — Прости, Дред. Я узнал об этом минут двадцать назад! У меня не было возможности рассказать тебе. Фред фыркнул, но улыбнулся мне, когда несколько человек поздравили нас, обнимая, улыбаясь и похлопывая по спине. — Итак, вы двое пытаетесь побить мамин и папин рекорд? Родить восемь детей? — Чарли ухмыльнулся, передавая нам картошку. — Ни в коем случае. На этом я провожу черту. Я едва могу держать троих под контролем! Хотя это из-за того, что Джордж и Фред поощряют шалости Каллы, — ответила я, строго взглянув на Джорджа, а потом на Фреда. — Эй, не вини меня в своих родительских проблемах! — Фред хитро ухмыльнулся. — И вчера мне уже пришлось поставить Каллу в угол. Знаешь, как это тяжело с ее разбитым сердцем и большими карими глазами? — Джордж заскулил. — Да, я точно знаю, как это тяжело, потому что обычно это я должна наказывать ее, потому что ты поощряешь ее за моей спиной, — я закатила глаза, отрезая кусок свинины. — И это только хуже для тебя, потому что она водит тебя вокруг пальца! Из-за стола послышалось несколько смешков, и Билл толкнул Джорджа локтем в ребра. — Она и правда давно держит тебя под каблуком, Джордж! Шумные споры были прерваны громким звуком, доносящимся из гостиной. А затем раздались несколько пронзительных воплей и криков: «фу!» почти заглушенные отчетливым смехом. Один из заливающихся голосов звучал слишком знакомо. — Джордж… — я повернулась, чтобы взглянуть на мужа. — Я знаю. — он вздохнул и уронил голову на руки. — Я пойду… — он медленно поднялся и приготовился к тому, что может обнаружить в гостиной. Все в кухне замолчали, ожидая, что скажет Джордж, когда узнает о случившемся. Внезапно тишину нарушил громкий шокированный голос мужа. — КАЛЛА СОФИЯ УИЗЛИ!