Риверран
27 апреля 2019 г. в 07:00
Леди Дженна правила Риверраном железной рукой, командуя как слугами так и гарнизоном. Полторы сотни латников в львиных шлемах и алых плащах охраняли стены и башни, кроме того, на службе лорда Эммона находилось пятнадцать рыцарей и сотня стрелков. Вернее сказать, они были на службе его жёны.
Мирцелла прибыла в Риверран под охраной западных воинов, которыми командовал сир Стеффон Свифт, наследник Корнфилда. Сир Дамион отправил их на юг вместе с Мирцеллой, когда девушка сумела уговорить Джона взять ее с собой.
— Пусть их и немного, но они преданны дому Ланнистеров, — сказал ей лорд-стюард Винтерфелла. — Признаться честно, от них будет куда больше проку южнее Перешейка, я только сейчас понял, что такое северная зима, а ведь настоящие холода ещё не наступили.
Винтерфелл сейчас охраняли большей частью северяне, которыми командовал Халлис Моллен. Многие из новобранцев были горцами, покинувшими свои дома ради службы Хранителю Севера. Голод был бичом Севера даже в годы мира, а тяжелее всего долгими зимами приходилось именно горным кланам.
Часть ополчения кланов ушла на юг вместе с Джоном, когда он созвал знамена и повёл армию Севера к Рву. Там к войску присоединились войска из Родников, Белой Гавани и Барроутона, а также Флинтов. Даже обитатели Перешейка, болотные кланы, отправили своих лучников под знамена лорда Старка.
Северяне соединились в Городе Лорда Харровея с людьми Русе Рисвелла и Морса Амбера, после чего Джон и решил отослать ее в безопасное место. Мирцелла пыталась возражать, но Джон убедил ее. Замок лорда Эммона Фрея считался почти неприступным, а леди Дженна была двоюродной бабушкой Мирцеллы.
Вестерос сотрясала война и девушка не раз пожалела, что не осталась в Винтерфелле. Южнее Перешейка лишь Долина была островком спокойствия. Кракены, как и во времена Дагона Грейджоя, правили Закатным морем, дотракийцы двигались среди Западных холмов, а Дейнерис шла на столицу.
Риверран пока был далеко от битв, хотя сир Стеффон был очень осторожен, опасаясь нападения людей лорда Берика или бывших воинов Талли, которых дядя Джейме разоружил и отпустил на четыре стороны. В Каменной Ограде лорд Бракен сообщил им о поражении армии королевского десницы.
Рендилл Тарли был разбит у Сумеречного Дола армией драконьей королевы. Мирцелла со смешанными чувствами узнала о гибели в битве Барристана Селми. Старый лорд-командующий возглавлял Королевскую Гвардию ее отца и девушка хорошо помнила сира Барристана.
Барристан Отважный стал живой легендой при жизни ещё тогда, когда сражался под знаменами принца Рейгара на Трезубце. Белый рыцарь попал в плен тяжело раненный и отец помиловал сира Барристана, несмотря на то, что от меча Селми пало несколько его друзей.
Не считая дяди Джейме, сир Барристан был единственным гвардейцев, служившим ещё Безумному Королю. И если дядю за спиной звали Цареубийцей, то сир Барристан навсегда остался Отважным. Долгие годы он командовал белыми плащами, пока Джофф не выгнал его со службы ради Пса.
И теперь Барристан погиб, сражаясь за дочь Эйриса против лорда Тарли. Не сглупи Джофф, сир Барристан до сих пор был бы лордом-командующим. Может и Джофф был жив, а может и нет. Королевские гвардейцы неважная защита от яда. И все же хорошо, что Джону не придётся биться со старым Селми…
— Просто чудо, что ты добралась благополучно, — заявила леди Дженна на пиру, который она устроила в честь Мирцеллы. Лорд Эммон с унылым видом ковырялся вилкой в своей тарелке, превращая отбивную в решето. — Дондаррион, Чёрная Рыба…
В замковом дворе леди Дженна так сильно обняла девушку, что та едва не лишилась чувств. Леди Риверрана не была обижена силой и превосходила ростом даже королеву Серсею, мать Мирцеллы. В пиршественном зале она напустилась на Джона, по её мнению, давшего супруге слишком слабую охрану.
— У меня был надёжный эскорт, — заметила Мирцелла. — У сира Стеффона Свифта было достаточно мечей, чтобы дать отпор любому разбойнику. В Риверране мне ничего не угрожает.
Наследник Корнфилда скромно кивнул.
— Совершенно верно. Риверран неприступен, — сказал расхрабрившийся лорд Эммон, успевший расправиться со своей отбивной и запил ее кубком янтарного вина с Летних островов.
— Во всяком случае, прежде его ни разу не смогли взять штурмом, надеюсь, что тоже самое сможет сказать Тай своим внукам, — сказала леди Дженна, имея в виду внука, сира Тайвина Фрея — Как и на то, что волк перегрызет глотку дракона. Впрочем, есть ещё твой беспутный братец и волантийцы.
— Томмен успел вступить в союз с триархами? — удивилась Мирцелла. Дженна рассмеялась.
— Не совсем. Триархи прислали флот воевать с Бурерожденной и с ними в Вестерос вернулся Эдрик Шторм. Сейчас он именует себя Эдриком Баратеоном.
— Принцем Эдриком Баратеоном, — мрачно сказал лорд Эммон, уже осушивший ещё один кубок. — Кем он себя возомнил?
Эдрик Шторм был незаконнорожденным сыном короля Роберта и Делены Флорент, кузины и компаньонки Селисы Флорент, жёны дяди Станниса. В отличии от прочих отцовских бастардов, Эдрик был рожден от благородной леди и тайной его происхождение не было.
Обнаружив кузину жёны и короля на своём брачном ложе, дядя Станнис не на шутку разозлился. Когда Эдрик родился, он отослал его с Драконьего Камня в Штормовой Предел, заставив короля Роберта признать своё отцовство. Насколько Мирцелла знала, леди Делене подыскали мужа и у них были дети.
— Уверена, он лишь марионетка в руках волантийцев, — пожала плечами леди Дженна. — Дейнерис разгневала Старый Волантис своей борьбой с рабством, так что триархи решили лишить неё шанса стать королевой Вестероса. Ну, а Эдрик…лишний аргумент на переговорах с Железным Троном, не более.
— Ну…тогда это хорошо, — неловко выкрутился лорд Эммон.
Мирцелла отложила медовую коврижку. В Винтерфелле она соскучилась по таким сладостям, но ей не лез в горло кусок от мысли, что пока больше всего бед ей и ее братьям принесли родичи. Дядя Ренли, дядя Станнис…даже бедняжка Ширен. Что, если леди Дженна ошибается и Эдрик тоже наденет корону?
Разговор перешёл к другим темам. Мирцелла рассказывала о Севере и Винтерфелле, а леди Дженна о Западе и столице. Зашла речь и о Переправе, которая переживала не лучшие времена. После падения Сигарда Фреи ослабли и никто не знал, что теперь предпримет Эурон Грейджой.
— Пока он сидит в городе Маллистеров и ни у кого нет достаточно сил, чтобы выкурить его оттуда, — Дженна отставила кубок и поморщилась. — Он успел разграбить все, что можно, от Арбора до Ланниспорта. Сам Ланниспорт он не тронул, зато Светлый остров теперь его. Как и Сигард.
Старый Уолдер умер и теперь Близнецами правил его правнук, Эдвин Фрей. Новый лорд Переправы заперся за стенами, надеясь на удаленность замка от моря. А Лотар Фрей, правивший Древороном и недавно добившийся разрешения принять фамилию Блэквуд, едва мог оборонить собственные земли.
— Пока битва за Королевскую Гавань не закончена, Эурон почти непобедим, — заключила леди Дженна. — От моря он пока далеко не уходил, хоть это радует…
— С вашего позволения, миледи, за век до Эйгона Завоевателя Харвин Хоар близ Сигарда перетащил волоком свои ладьи в Синий Зубец, — произнёс сир Стеффон, до этого занятый беседой с одной из компаньонок леди Дженны. — Вороний Глаз может повторить это.
Эммон побледнел, как полотно, а Дженна с усмешкой заявила, что тогда Эурон обломает зубы о Риверран. Потом разговор свернул на Север и приближающуюся зиму, но Мирцелле накрепко засели в голову слова сира Стеффона. Что-то такое однажды рассказывал на одном из уроков Пицель.
Мирцелле часто снились в Риверране кошмары. В одних снах замок брали штурмом свирепые железнорожденные, в других огромный чёрный дракон обрушивал с небес пламя, а на его спине восседала наездница, подозрительно напоминавшая молодую Висенью Таргариен в чешуйчатой броне.
Все это закончилось, когда из Королевской Гавани прилетел ворон. Письмо вскрыли в присутствии Мирцеллы в солярии Риверрана, треугольной комнате, из которой открывался отличный вид на реку. Девушка несколько раз с бьющимся сердцем прочитала письмо, прежде чем поверить в написанное.
Несмотря на поражение лорда Тарли, Королевскую Гавань защищало еще достаточно сильное войско. А кроме обычных воинов стены столицы защищали странные боевые устройства, созданные новым мастером над шептунами, Квиберном. И когда армия Дейнерис пошла на штурм, их пустили в ход.
Не ограничившись требушетами и скорпионами, Квиберн создал машины из железа, мечущие со стен дикий огонь, словно драконы. Многие из Безупречных сгорели, когда пошли на приступ. Воины-рабы почти не чувствовали боли, но горели как и обычные люди. И все же они не отступали…
Когда северяне ударили в тыл армии Дейнерис, Безупречные уже выбили Железные и Драконьи ворота. Именно тогда боевые рога возвестили о прибытии армии Севера. Арьергард Дейнерис, составленный из лордов Штормовых и Королевских земель, был смят северной конницей.
Единственный сохранивший способность летать дракон был убит ещё до прибытия северян из установленного на башне скорпиона. Дейнерис использовала Дракона выдыхающего огонь несмотря на рану, не дававшую ему подняться в небо.
Северяне обрушили на Дрогона ливень стрел, целя в глаза. Какая-то из стрел, а может и несколько, все же попали в цель. Гибель дракона привела воинов Таргариен в замешательство. После этого северная кавалерия на флангах стремительной атакой смяла дорнийцев и наемных латников.
В это время Бейлон Сванн повел на вылазку всех имевшихся в городе латников, поддержав наступление северян. К вечеру победа стала окончательной и на следующее утро армия под знаменами с лютоволком вступила в Королевскую Гавань.
— Тогда же нам пришли вести от нашего возлюбленного брата Эдрика, прибывшего с флотом, что Волантис послал против Дейнерис, — прочла Мирцелла. — Триарх Белико Стегон уничтожил Железный флот и сокрушил гарнизоны замков, что присягнули дочери Безумного Короля…
Эдрик лично поучаствовал в штурме Скорбящего города, заслужив рыцарские шпоры. От сторонников Таргариенов очищен весь Мыс Гнева и Дорнийские Марки, а также острова Узкого моря. Кроме того, эскадра во главе с Малакво Мейгиром разорила побережье Дорна и сожгли Дощатый город.
Волантийцы привезли с собой наемное войско и прошлись огнём и мечом по всем прибрежным замкам и городкам, что держали сторону Дейнерис. Даже Солнечное Копье пало под их натиском. Наконец, армада боевых кораблей вошла в Глотку и уничтожила то, что еще оставалось от Железного флота.
Вместе с Эдриком на Мысе Гнева сражались рыцари-изгнанники, сиры Ролланд Шторм, Геральд Гоуэр и Эндрю Эстермонт, о которых Томмен написал, что дарует им прощение. Тоже самое касалось нового лорда Приветной Бухты, брата сожженного по приказу Станниса Гансера Сангласса, и Аурана Велариона.
Гранд-адмирал и его флагман, дромон «Прекрасная Серсея», уцелели после поражения от кракенов и возвратились вместе с волантийскими кораблями, поучаствовав в битве, уничтожившей флот кракенов в Черноводном заливе.
Далее в письме говорилось, что волантийский флот должен был вскоре прибыть в Королевскую Гавань. Но Мирцеллу больше волновало то, что говорилось о её муже. Джон был жив и Томмен восхвалял его доблесть. Король даже обещал переименовать северные ворота из Драконьих в Волчьи.