Принцесса и лютоволк

      Девушка медленно шла по безлюдным коридорам. Коптилка в ее руке освещала ей путь, а единственными звуками были ее шаги. Грубый плащ из некрашеной шерсти спасал от холода, но не от страха. Девушке было страшно. Прежде в замке ее отца всегда было шумно, тишина пугала ее.       Комнаты служанок были заперты, девушка быстро миновала их, еле сдерживаясь от того, чтобы бросить светильник и убежать…не важно, куда. Туда, где есть люди, свет и тепло, где нет могильного безмолвия. Но что-то вело ее вперёд. Девушка начала спускаться по лестнице для слуг вниз, в подвалы.       Когда-то она играла здесь в прятки с младшим братом, а дядюшка с фонарем рассказывал ей истории о подземельях, смешные и страшные. Казалось, он знал ответ на любой вопрос…теперь его уже нет в живых. Отец тоже мёртв, как и мать со старшим братом. Раньше она боялась привидений, но теперь…        — Как же я хотела бы снова поговорить с ними, — печально подумала девушка, спускаясь по истертым десятками ног ступенькам. Огонёк ее светильника едва разгонял тьму, позволяя ей видеть лестницу и кладку стен. Замок старый и подземелья ему под стать. Настоящий подземный лабиринт.       «Только не роняй светильник. Останешься без света, так и не выберешься отсюда никогда.»       Наконец лестница кончилась. Девушка вытерла со лба пот и огляделась. Мрачный подземный зал со сводчатым потолком в детстве казался ей пещерой, где живёт грамкин. Если поймать такого, то можно загадать три желания. Но после этого грамкин может отомстить пленителю. Грамкина она так и не нашла.        — Теперь надо идти туда, — произнесла она шепотом. Звук собственного голоса немного успокоил ее. Взрослой девушке не подобает бояться каких-то там страшилищ из сказок. Она пошла к одному из коридоров, надеясь, что ничего не перепутала. Отперев тяжелую дверь, девушка облегченно вздохнула.       Драконьи черепа впечатляли. Когда она впервые увидела их, то запищала от страха, если бы не дядя, то она убежала бы в темноту и потерялась. Но потом она научилась видеть в них красоту, пусть жутковатую, странную, но красоту. И у каждого черепа была своя история. Дядя знал их всех.        — Я уже думал, что ты не придешь, — сказал он. Свет ее лампы выхватил стройную худощавую фигуру, при виде которой её сердце радостно забилось. Темноволосый юноша был одет в меха, шерсть и кожу, а его серые глаза слабо мерцали. Он улыбнулся ей, стоя у распахнутой пасти дракона.       Пасть была громадной, в неё мог бы легко въехать рыцарь на боевом коне. Такой огромный череп мог быть только у Вхагара или Балериона. В такой темноте сложно угадать. Девушка подошла к юноше, но в последний момент ускользнула от него в пасть мертвого чудовища, легко перескочив через ряд клыков.        — Мне угодно, чтобы милорд вызволил деву из пасти чудовища, — засмеялась она, глядя на удивленное лицо Джона. — Неужели победитель живых драконов боится старого черепа. Он не укусит…       Девушка изобразила испуг, когда Джон настиг ее. Лампа упала и погасла, но ей уже не было страшно. Даже когда кинжал юноши распорол ее платье, мягко упавшее к ее ногам. Она прикрыла глаза, когда Джон поцеловал ее и приобнял за талию. Северянин притянул ее к себе и легко приподнял девушку.        — Моя любовь, знаешь, что я сделаю с тобой теперь? — спросил Джон. Девушка мечтательно вздохнула.        — Овладеешь мной прямо в драконьей пасти? — игриво спросила она. Ей казалось, что Джон отлично видит в темноте. Вдали сверкнули алые огоньки. Девушка лениво подумала, что это Призрак. Лютоволк всегда рядом со своим хозяином, а сейчас он охраняет их во мраке.        — Сломаю тебе позвоночник, ланнистерская мерзость, — хрипло сказал Джон. — Север помнит…       Мирцелла с криком проснулась, разбудив Розамунду. Ланнистер сонно уставилась на нее.        — Какой-то кошмар? — предположила ее компаньонка. — Может быть, тебе нужно попросить у мейстера немного сонного вина?        — Нет, — Мирцелла села в кровати, искоса глядя на Розамунду. Те же золотистые волосы, изумрудные глаза и фигура. Она поймала себя на мысли, что завей она подруге волосы и наряди в своё платье, Джон мог не заметить подмены. А есть мужчины, которым нравится спать с несколькими девушками сразу…        — Ты врешь, Целла, — Ланнистер, не подозревая, какие грязные мысли роятся в голове Мирцеллы, сладко зевнула, прикрыв рот ладонью. — Меня ты не обманешь. Был бы сон приятный, ты бы так не кричала…и не толкала бы меня так сильно.        — Прости, — сказала Мирцелла. — Должно быть, тебе снова снился бородатый лорд Кархолда я отвлекла тебя от выслушивания его комплиментов. Таких же тяжеловесных, как и его топор.       Розамунда фыркнула, заметив, что ей вообще-то нравится Харрион.       Ночник рядом с кроватью неярко горел. Одна из опочивален в Риверране, которую Мирцелла делила с подругой, уступала размерами ее покоям в Винтерфелле, но все же не была маленькой каморкой. У Талли уютный замок…был. Теперь он в руках Фреев, вернее, леди Дженны, жены лорда Эммона.       Мирцелла знала, что Розамунда мечтает стать леди в собственном замке, но Харрион ей, похоже, действительно нравился. А сам Карстарк… Ланнистер юна, хороша собой и уже расцвела, а её отец даст за неё неплохое по меркам Севера приданое.        — Как ты думаешь, кракены могут перетащить свои ладьи в реку? — спросила Розамунда, наполнив лимонной водой из серебряного кувшина чашу и протягивая его Мирцелле.        — Могут…но не думаю, что станут, — сказала Мирцелла, отпивая из чаши. Последний лимон в Риверране, так сказала леди Дженна. Обычно лимоны привозили из Дорна, но из-за войны торговля пришла в расстройство. Хотя раз Дорн заставили смириться, скоро все наладится. — Риверран им не взять.        — Будь здесь Джон, мне бы уже не снились кошмары, — Мирцелла не сразу поняла, что сказала это вслух. Розамунда понимающе прищурилась.        — Скажи, а он не называл тебя никогда моим именем? — невинно спросила Ланнистер. Она ловко уклонилась от запущенной в нее подушки. — Твоя септа ненадолго убедила волков, что ты это Розамунда Ланнистер…а я в это время изображала в Красном Замке принцессу Мирцеллу.        — Скучаешь по этому времени? — усмехнулась Мирцелла. Розамунда покачала головой.        — Не очень, — серьёзно ответила Ланнистер. — Не знаю как тебе, но мне не нравилось притворяться.        — А вот мне понравилось, — Мирцелла рассмеялась.        Потом они некоторое время говорили о разных пустяках.До рассвета было далеко и вскоре девушки вновь уснули. Мирцелла не помнила, видела ли она сон или нет. Джон оставил столицу и вел своё войско к Риверрану. Ей хотелось, чтобы он поскорее прибыл.       Когда они обедали, хриплый рев рога за стенами известил о прибытии северян. Она уже знала, что драконья королева была повержена у самых ворот Королевской Гавани и умерла от ран на следующий день. Вороны летали быстрее, чем двигались армии. Знала она и награде Джона. И новом титуле.        — Теперь ты снова принцесса, Целла, — улыбнулся ей Джон. Наконец-то они были одни, в ее покоях, позади была встреча свиты Старка в замковом дворе. Позади все эти занудные формальности и слова, которые требовали от них правила этикета.        — Я всегда ей оставалась, Джон, разве ты забыл? — Мирцелла не мешала ему, когда он нежно обнял ее. Сон...это был лишь страшный сон. Когда она поцеловала его, ей почудился привкус металла. — Как же я рада тебя видеть…мой принц.       Новый правитель Дорна, Герольд Дейн, теперь довольствуется титулом верховного лорда и Хранителя Песков. Зато ее Джон стал принцем Севера. Томмен наградил так мужа своей сестры за победу над Бурерожденной и ее полчищами. Теперь все дети Мирцеллы станут принцами и принцессами.       Таргариен умерла от ран после битв, искалеченная после падения со своего дракона. Ее похоронили рядом с предками, там, где когда-то высадились Эйгон Завоеватель, его сёстры, их драконы и Орис Баратеон, черноглазый сводный брат короля.       Марш северян через все Речные земли был напрасным. Ещё на рассвете в Риверран прилетел ворон из Близнецов, извещавший, что Сигард сожжен, а кракенский флот отплыл в сторону Железных Островов. Вороний Глаз не стал ожидать, пока северяне и речные лорды возьмут город в осаду.       Разведчики сира Уолдера Риверса, обнаружившие, что кракены ушли, сообщали, что в городе не было ни души, ни людей, ни животных. Кракены увезли с собой все ценное, включая бронзовый колокол Гулкой Башни, а верфи уничтожили. Что случилось с лордом Джейсоном и его сыном, никто не знал.       Мирцелла понимала, что Эурон может теперь ударить где угодно, сам оставаясь неуязвимым. То, что случилось с Сигардом, было ужасным, но теперь Джон останется с ней. Пусть Хайтауэры и их лиссенийские наемники бьются с островитянами на море…       Золотоволосая девушка представила разгневанное лицо леди Кейтилин, узнавшей, что Риверран достался Фрею, а её пасынку Север и Винтерфелл. Мирцелла была уверена, что воскресни вдова Неда Старка и окажись она в их опочивальне, то вновь отправилась бы к Неведомому.       Утомленный ее ласками Джон спал, но принцессе порой казалось, что Старк никогда не спит. Она благословила богов за то, что Призрак остался за дверью. Иногда ей кажется, что его глазами смотрит человек. Возможно, даже сам Джон. Девушка не делилась этими глупостями с мужем.        — Сладких снов тебе, мой милый принц, — прошептала Мирцелла, глядя на северянина.